Филологический взгляд на украинский раскол
Регулярно возобновляемая политиками дискуссия об автокефалии Православной церкви на Украине сложна и малоэффективна: определить, какие аргументы сторонников и противников автокефалии УПЦ идут от веры, какие — от политики, а какие — от самопиара — непросто. Если главное для спорящего политическая составляющая и он мечтает о великой и вечной чугунной стене между Россией и Украиной, то все слова о церковном единстве и общем прошлом будут красивыми словами московских колонизаторов и монополистов.
На сегодняшний день Украинская Православная церковь Московского Патриархата — самоуправляемая, обладает широкой автономией (получена в 1990 г.), и является самой крупной религиозной организацией на территории Украины. Предстоятель УПЦ — Митрополит Киевский и всея Украины Владимир (Сабодан).
Помимо УПЦ МП на территории Украины действует УПЦ Киевского Патриархата во главе с Филаретом (Денисенко), отлученный от Церкви за раскольничью деятельность в 1997 году. После проигрыша на выборах Патриарха в 1990 году он заключил союз с первым президентом Украины Леонидом Кравчуком, в течение многих лет ведет борьбу (в прямом смысле слова — с нередко насильственными захватами храмов и избиением верующих) за каноничность и главенство, официального признания УПЦ КП не получила ни от одной православной церкви. Также на территории Украины существуют Украинская Автокефальная Православная Церковь (УАПЦ) в Западной Украине и Украинская Греко-Католическая Церковь (УГКЦ).
Украинская православная церковь — не отделение, не филиал РПЦ, это и есть, по слову Патриарха Кирилла поместная церковь: «Если бы ее не было, не было бы сегодня Украины. Но на теле этой Церкви образовались раны, и раны надо уврачевывать — молитвой, осмыслением того, что со всеми нами произошло и происходит» — подчеркнул Патриарх на встрече с Президентом Украины В. Ющенко.
Предсказать будущее православия на Украине невозможно. Почти. У нас на глазах разворачивается драма другой фактически автокефалии — языковой. Сценарий украинской языковой политики был полностью разыгран так, как хотели того власти. По близкому сценарию украинское руководство предлагает изменить и церковную ситуацию, построив на Украине независимую украинскую церковь. К чему привела языковая автокефалия, решила ли она существовавшие проблемы или привнесла новые? Способствовала ли она интеграции общества, благоприятно ли она сказалась на взаимоотношениях внутри государства и во внешних контактах? Стоит ли бояться аналогичного сценария для церковной ситуации.
С 90-х годов на Украине идет языковая борьба между сторонниками того, что Украина — страна одного языка, и теми, кто считает необходимым дать русскому языку статус второго государственного.
Говорит ли сегодня Украина по-украински?
По данным исследований Института социологии НАН Украины, русский язык считает родным треть украинцев, при этом более 60% постоянно использует его при общении в семье, школе, на работе, при чем с 1994 года количество использующих в коммуникации оба языка возросло. Это обычная ситуация для многих стран: Швейцарии (4 государственных языка), Канады (2 государственных языка), Бельгия (3 государственных языка), Финляндия (2 государственных языка) итд. Когда появился Евросоюз, то автоматически все языки входящих в его состав государств стали официальными на его территории. Все решения, принимаемые официальными органами ЕС, переводятся на все официальные языки, и граждане ЕС могут обращаться в органы ЕС и получать ответ на любом из официальных языков.
А тем временем на Украине с 2004 года приостановлена регистрация русскоязычных СМИ, а с 2006 года русских язык считается языком национальных меньшинств. Сокращается число русских школ, выпускникам запрещено сдавать вступительные экзамены на русском языке.
Украинские филологи уверены, что сложившая ситуация обязательно приведет к расколу украинского общества. Например, эту проблему активно обсуждали на крупнейшем международном симпозиуме славистов прошедшей весной на филологическом факультете МГУ.
Доктор филологических наук, член президиума МАПРЯЛ Л.А. Кудрявцева пишет: «Не лучшим образом обстоит дело с функционированием русского языка в сфере науки: тексты диссертационных исследований, как и авторефераты, принимаются ВАК Украины только на украинском языке. Надо ли говорить о последствиях для самой науки такой закрытости украинского научного сообщества? Вытеснение русского языка из традиционных для него сфер функционирования наблюдается повсеместно: из официально-деловой, судебной, административной, социально-политической. Сужение функционирования характерно и для массмедийной коммуникации, значимость которой для сохранения витальности языка чрезвычайно велика. Письменная форма публицистического стиля поддерживается сегодня большими тиражами русскоязычных газет, что же касается его устной разновидности, то здесь государство делает всё для изгнания русского языка из радио- и телевещания. А ведь язык этих СМИ, как справедливо отмечает украинский лингвист Н.Г. Озерова, призван служить образцом высокой культуры устной речи. Если не будет образца, то устная русская речь на Украине превратится в «киевский русский диалект», как именуют ее тележурналисты из программы «Хрещатик»»
«Страдают оба языка, функционирующие на территории страны: низкая культура как русской, так и украинской речи, суржик, интерференция, диглоссия — вот далеко не полный список наиболее общих украинских языковых проблем», — рассказала черкасский исследователь Елена Пчелинцева.
Жители Украины регулярно сталкиваются с ущемлением права получать образование на родном языке. «В Южнославянском институте студенты, считающие родным языком русский, независимо от национальной принадлежности (украинцы, русские, евреи, болгары, поляки и др.), составляют 93%. Но права на получение среднего образования на родном языке в большинстве своем эти люди были лишены — в соответствии с современной доктриной Министерства образования и науки Украины русскоязычные граждане также не имеют права обучаться в вузах на родном языке», — отмечает доцент Ирина Грибанова, заведующая кафедрой славянской филологии Южнославянского института Киевского славистического университета.
Лингвист Владимир Дубчинский считает, что разрешить непростую ситуацию можно с помощью комплекса мер, в первую очередь, дать населению право выбирать язык на референдуме: «Вместе с признанием статуса украинского языка как единого государственного языка Украины ввести в стране социальный институт региональных языков: население каждой территории компактного проживания национальных меньшинств на референдуме избирает свой язык функционирования в границах данного региона».
Другим компромиссом в данной ситуации станет придание русскому языку статуса языка межнационального общения: «Украинский язык обладает статусом государственного, а в некоторых регионах и регионального, а русский язык — статусом регионального языка и языка межнационального общения — это станет необходимым стимулом для изучения как украинского, так и русского языков в учебных заведениях и приведет к желательному фактическому (не официальному) двуязычию», — утверждает Дубчинский.
Данные социологического опроса Киевского центра политических исследований и конфликтологии свидетельствуют, что 80 % населения считают необходимым повысить статус русского языка, а 64 % — выступают за то, чтобы русский язык был признан вторым государственным языком.
Резюмируем: большинство жителей Украины использует русский язык в повседневном общении и выступает за повышение статуса русского языка. В стране приостановлена регистрация русскоязычных СМИ, нет возможности получить высшее образование и вести научную работу на русском языке. Культура русского языка стремительно падает, нет правильных хороших ориентиров литературного языка.
Ряд исследователей убежден, что подобное языковое разделение общества неминуемо приведет к расколу Украины на два государства.
История языковой автокефалии Украины — это попытка втиснуть многовековое, естественно и гармоничное единство в испанский сапог рациональной и непродуманной политической схемы. Церковная ситуация, разыгранная теми же людьми в той же стране по тому же сценарию будет, скорее всего, иметь такое же развитие. Вперед, к чугунной стене?