Вот он, храм – а по бумагам ничего ценного нет
Перед началом молебна староста храма Всемилостивого Спаса Владимир Простов проводит экскурсию для всех желающих: подводит к вырытым посреди холма ямам и разъясняет, как располагалась историческая церковь. Вот остатки поперечной стены, вот здесь был алтарь, примерно здесь — престол, а дальше, в третьей яме, вход в подклет, то есть на цокольный этаж.
– Вы были внутри, ничего там не сохранилось? Может, икона какая-то или роспись?
– Нет, что вы! Чему же там сохраняться, только стены.
В начале ХХ века в центре Москвы, между Сущевским валом, Новослободской улицей и улицей Тихвинской, стоял краснокирпичный женский монастырь, названный Скорбященским во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость». Основали его князья Голицыны на территории своей усадьбы. В ансамбль монастыря входили несколько церквей, в том числе Трех святителей, кельи сестер, трапезная, школа и кладбище. В 1918 году монастырь упразднили, а через 10 лет разрушили вместе с погостом. Сохранились только обезглавленный собор Спаса Всемилостивого и рукодельный корпус – в нем действует храм.
Если бы не день города еще 100 лет спустя, к которому приурочены строительные работы по благоустройству, едва ли кто-нибудь из гуляющих в парке «Новослободский» мог представить, что невысокий холм площадью около 100 квадратных метров был не всегда. Он образовался в 1930 году, когда засыпали остатки только что снесенной церкви Трех святителей, а сегодня по проекту ГБУ «Автомобильные дороги. ЦАО» холм должен сравняться с землей и стать сценой для проведения танцев и концертов.
Скорбященский монастырь в начале ХХ века. Фото: Wikimedia commons
– О том, что на этом месте была церковь, мы знали всегда, потому что сохранились планы и даже строительные чертежи. Мы просто не знали, что из себя представляют ее остатки, и подумать не могли, что сохранилось так много, – рассказывает настоятель храма Всемилостивого Спаса протоиерей Александр Ильяшенко.
К работам по благоустройству парка приступили в июне. Отец Александр и активные прихожане храма забеспокоились почти сразу, а когда стало понятно, что строители копать траншеи осторожно не собираются, своими силами вскрыли дерн на холме и обнаружили под ним кладку. Археологи определили, что это остатки храма, остановили работы и приступили к раскопкам. Обнаружили фрагменты стен и фундамента, отмостку вокруг храма, дверь, ведущую в подклет, и сам подклет. Казалось бы, вот оно, культурное достояние, и ГБУ «Автодороги» должно немедленно прекратить работы вокруг холма и уж тем более отказаться от идеи построить сцену.
– Мы договариваемся со строителями, они обещают, у нас даже есть бумага, в которой написано начальником строительства, что никакие земляные работы на холме проводить не будут. Но они дали нам эту бумагу и тут же положили бордюрные камни вокруг, – продолжает отец Александр.
Когда траншеи подошли вплотную к фундаменту бывшей церкви, батюшка написал письмо в Архнадзор. Первой к защите православной святыни подключилась координатор Общественного движения Мария Коробова. На молебен Трем вселенским святителям она пришла вместе с дочкой. Говорит, что не могла остаться в стороне сама и ребенка старается приобщить к ценностям – и православным, и общечеловеческим.
По словам Марии, проблемы могло бы не быть совсем, если бы в ГБУ «Автодороги» знали действующее законодательство. В 2017 году вышел Приказ, в соответствии с которым Москва в пределах Камер-Коллежского вала – сама по себе памятник и археологическая ценность, поэтому любые земляные работы на этой территории могут вестись только с разрешения Департамента культурного наследия города. У «Автодорог» такого разрешительного документа не было, и еще надо разобраться, как вообще они могли начать строительство в парке.
Мария Коробова
– Получается, мы с вами собственными глазами видим – вот он, храм, явился москвичам, а по бумагам здесь ничего ценного нет. Стоит, наверное, написать петиции о защите фундаментов и признании места достопримечательным, чтобы был резонанс, – говорит Мария.
Рабочих остановила только полиция, теперь дежурим ночью
Департамент культурного наследия и другие госучреждения, компетентные изменить ситуацию, обратили внимание на проблему только после того, как строители едва не уничтожили надгробный мраморный крест. Это было 3 июля. На холме проходило уже традиционное собрание прихожан и координаторов Архнадзора.
Активистка общины храма, руководитель общественного объединения «Народный земский собор» Марина Грошева помнит даже время, когда услышала тот неестественный, непохожий на привычные удары молотков и лопат звук – 18:30. Рабочие вели каналы для кабеля, наткнулись на фрагмент креста и пытались просто расколоть его ломом, чтобы вести кабель дальше.
– Я подбежала, оттуда просто искры сыпались, – вспоминает Марина. – Остановить рабочих было сложно, поэтому я вызвала полицию. Что удивительно и за что им спасибо – полиция приехала буквально в течение пяти минут и остановила работы. Ночью мы дежурили здесь, потому что было беспокойство, что этой находки наутро не станет. Всем казалось, что это фрагмент, а на следующий день археологи откопали целый надгробный белокаменный крест.
С того момента откликнулось Моснаследие, хотя мы и раньше отправляли им запросы. Нам, к сожалению, не удалось отстоять некрополь, где мы нашли крест, а еще склепы, часовню Зубаловых. Буквально на следующий день там появились ступеньки, все было закопано. Когда мы поняли, что нас водят за нос, мы решили законодательно отстаивать этот вопрос.
Цокольный этаж храма, разрушенного в 30-е годы. Фото: Татьяна Макиенко/Facebook
В день молебна Марина ходила на консультацию в Генеральную прокуратуру. Там удивились, что до сих пор ни префектура ЦАО, ни ГБУ «Автодороги. ЦАО» не пришли к пониманию того, что это историческая ценность, подтвержденная археологами, а значит, очевидно, работы надо прекращать. Сейчас для прихожан главное, чтобы памятник поставили на охрану. Пока этого не случилось, они дежурят сами. Днем не так страшно, потому что на месте ведут раскопки археологи, а вот ночью нельзя оставлять холм без присмотра.
– Иначе все застроится тут и будет сцена. Строители нам даже грозились, что все засыплют землей, – объясняет Марина. – Не допустить этого меня заставляет чувство долга перед теми людьми, в честь кого назван храм – Тремя вселенскими святителями, учителями нашими. Я не представляю, как можно пройти мимо, как это делают строители, префектура и другие люди. Как можно махнуть рукой, не оценивать, не понимать? Сохраняя традиции и наследие нашего народа, мы понимаем, кто мы, где мы находимся и что оставим нашим детям.
Восстановить храм и организовать приходской музей
На сайте Департамента культурного наследия на общественном обсуждении висит Акт государственной историко-культурной экспертизы о разработке территории Новослободского парка и археологическом сопровождении. Акт будет утвержден 13 августа, а до тех пор все работы на территории парка фактически незаконны. Но даже утвержденный акт не защитит фундаменты церкви Трех святителей, если не появится распоряжение сверху.
– Дело в том, что Акт сам по себе гибкий, он всего лишь рекомендует изменить план строительства. А для того чтобы сцена не появилась вовсе, пересмотр проекта должен пройти приказом, – говорит Мария Коробова. – От идеи построить стационарную сцену они отказались, сейчас упирают на легкую, но даже легкой здесь быть не должно. Что такое легкая сцена? Конструкция, которую нужно как-то укрепить, иначе ее просто сдует ветром, а это уже безопасность людей. Соответственно, должны быть анкерные крюки, которые будут забивать в свод храма, а фактически разрушать его.
Идеальным разрешением конфликта было бы восстановление храма. По словам Марии, сделать это вполне реально. Например, бывший Златоустовский монастырь между Мясницкой улицей и Маросейкой восстановить невозможно, потому что там жилые дома, и строительство может вызвать недовольство со стороны жителей, а здесь парк и уже есть цокольный этаж – историческое, намоленное место.
Отец Александр также мечтает, чтобы водителям в пробках на Третьем транспортном кольце и жителям ближайших домов открывался вид на прекрасную церковь. А в сохранившемся подклете площадью 100 квадратных метров, высотой 4 метра и даже с окнами, которые, правда, пока засыпаны землей, он хотел бы организовать приходской музей. Эту идею одобрил главный археолог города Москвы Леонид Кондрашев. На очередной встрече на холме кроме него присутствовали советник руководителя Департамента культурного наследия Ирина Карпова и помощник Патриарха по недвижимости Александр Бугаевский.
Отец Александр Ильяшенко
– Александр Владимирович очень хорошо сумел повернуть разговор. Я сказал, что мы категорически против, чтобы на месте храма была устроена танцплощадка. На это он ответил: «Мнение отца Александра – это мнение отца Александра, но если бы он сказал, что не возражает, он бы отсюда вылетел, потому что это категорически противоречит тому, чего требует Святейший Патриарх». Все сошлись на том, что нужно приложить усилия, чтобы внести изменения в проект. Ближайшие дни покажут, сдержат ли они слово, – говорит священник.
Так как риск снова потерять обретенный храм все еще существует, отец Александр попросил молитвенной помощи у прихожан, собравшихся на молебен.
– Надо стараться выйти на людей, которые могут повлиять на принятие решения, персонально сказать, что возрождение храма необходимо, что он будет являться доминантой парка.
Мы теряем множество исторических зданий
Под асфальтом автомобильных дорог, под плиткой тротуаров и зеленой травой парков центра Москвы спрятано много церквей и усадеб, так что мы буквально ходим по собственному археологическому наследию. Программа благоустройства города «Моя улица», по которой за три года перекопали весь центр, значительно послужила археологии, однако легче от этого не стало.
– Очень грустно дела обстоят, мы теряем много исторического наследия, – рассказывает Мария Коробова из Архнадзора. – В этом году также в ходе строительных работ были обретены фундаменты храма Николы в Столпах на пересечении Армянского переулка с Малым Златоустинским. Фундаменты уже были подготовлены к музеефикации, и буквально на днях что-то произошло. Не могу сказать, кто что сделал по какому праву или самоуправству, но музеефикация приостановлена. Фундаменты на данный момент очень сильно нарушены и требуют повторной археологической расчистки. А вообще проблема в том, что сама земля – объект культурного наследия, здесь не должно быть никаких работ без наблюдения археологов, но с другой стороны, получается, мы обретаем фундаменты, а они не ставятся на охрану автоматически.
Мы нашли памятник, а он не памятник, потому что еще не прошла процедура его признания.
Три года, что существует проект «Моя улица», активисты Архнадзора буквально живут в траншеях: приходится звонить в Департамент культурного наследия, вмешиваться в работу строителей, ездить в полицию и доказывать, что фундамент XVI века – это не что другое, как фундамент XVI века. История удивительная главным образом потому, что вся археология Москвы давно известна и нанесена на карту, ничего неожиданного в принципе не откапывают, и непонятно, почему каждый год происходят авральные ситуации.
Три года назад процесс был совсем неуправляемый. Тогда мы с вами потеряли фрагменты Белого города на Тверской площади (Белый город – историческое пространство между Кремлем и Бульварным кольцом). А в прошлом году случилась самая большая утрата – храм XVI века на Биржевой площади.
– Вроде бы дали как следует покопать. Археологи хорошие раскопки провели, хорошие замеры, но в ночь – как раз перед Днем археологов – вышли рабочие и засыпали храм. По официальной версии он законсервирован, хотя понятно, что ничего там не осталось. Сейчас на месте этого храма водружен фонтан. Все ходят, любуются и не знают, что там было внизу. Это самая большая наша боль, – говорит Мария.
В последнее время ситуация улучшилась, потому что теперь все работы должны сопровождаться актами госэкспертизы Департамента культурного наследия, предусматривающими археологические изыскания. Но пока еще не все привыкли к новым правилам. Получается, кто-то о законе знает и все работы согласовывает, а кто-то, как «Автодороги ЦАО», просто не в курсе. Мария надеется, что со временем механизм наладится и будущие находки – а в Москве еще есть что откопать – в безопасности.
