«Главное — сквозь грехи увидеть Христа…»

Храм святой мученицы Татианы при Омском государственном университете им. Ф.М. Достоевского… Мне не часто приходится бывать в этой церкви, но всякий раз, когда я здесь, вижу приветливые молодые лица, глаз отмечает то новое, чем украсился храм. Сегодня полностью закончены мозаичные работы в крестильне и притворе. Стены и потолок украшены росписями на библейские сюжеты. Над входом в церковь — резная деревянная сень, увенчанная куполом. А еще в этом храме — особая атмосфера, душа чувствует сразу, что здесь гостям рады.

Сегодня мы беседуем со священником Александром Алексеевым, настоятелем храма, который в прошлом сам выпускник исторического факультета ОмГУ, а ныне преподает в стенах своей alma mater .

— О. Александр, не многим российским студентам выпадает такая удача — иметь свой храм. До 1917-го домовые университетские храмы были частью того православного уклада, которым жила вся страна. Постепенно эта традиция восстанавливается. В 1995-м году первая служба прошла в домовой церкви при МГУ. При Саратовском госуниверситете в 2004 году открылся храм во имя святых Царственных страстотерпцев. Когда прошла первая литургия в вашем храме?

— 2 мая 2003 года владыка Феодосий служил первую Литургию в нашем храме.

— А как все начиналось, как стала складываться община?

Отделение теологии в нашем университете появилось в тяжелый 1993 год, когда по Белому дому стреляли танки. Открытие отделения благословил Святейший Патриарх Алексий, ныне почивший, и оно было единственное в России. Стали появляться молодые люди, такие же, как мученица Татиана, совсем молодые. Вот из этих юношей и девушек и стал складываться наш будущий приход. С 1998 года вместе с нашим первым деканом, ныне покойным Александром Ивановичем Петровым, стали ездить со студентами на практику по монастырям — в Ачаир, и в другие обители.

С 2000 года стали читать акафист Казанской Божией Матери. Сначала в деканате, в методкабинете. 2 января 2001 года владыка Феодосий рукоположил меня во иерея. Когда поставили Поклонный крест, а было это 27 марта 2001 года, стали читать у Креста акафист святой мученице Татиане. Той весной Людмила Иринеевна Пионтковская и монахиня Любовь, в миру тогда еще Людмила Михайловна Хрычева, подарили нам первые подарки для будушего храма — Евангелие и кадильницу, что нам очень дорого.

Пришла осень, и мы обратились к мэру, чтобы нам дали хоть какое-то помещение, не мерзнуть же на улице. Благодаря поддержке Александра Викторовича Ремизова, Константина Ильича Подосинникова и Сергея Ефимовича Алексеева нам передали здание бывшего детского садика. Сначала отдали просто под охрану, и мы два года читали здесь акафисты. 1 апреля 2003 года разрешили это здание взять в долгосрочную аренду, и где-то за месяц мы соорудили храм. Андрей Анатольевич Радыгин, наш благодетель с первых дней прихода, помог соорудить иконостас, и уже 2 мая 2003 владыка Феодосий служил первую службу.

Если вспомнить, в каком состоянии первоначальном было это здание, и какое стало… столько трудов наших прихожан вложено.

— Насколько я знаю, и расписывали ваш храм, и мозаику делали студенты.

— Это было уже потом, а сначала надо было привести здание в нормальный вид.

Три года назад я пришел в педуниверситет и предложил студентам, специализирующимся на отделении монументально-декоративного искусства украсить храм своими работами — мозаикой и росписью. Откликнулись многие, а в числе тех, кто работал, что называется, до последнего штриха, — Денис Потемкин, Любовь Тимофеева и Ирина Самойлова. Для них это и — практика, и более тесное знакомство с церковной жизнью. Сегодня они — пятикурсники. К слову, для мозаичных работ ребята использовали обычную битую плитку, а получилось очень хорошо.

— Начало 90-х годов было временем неофитства, много молодежи, да и не только молодежи шло в храмы. А сейчас приходят новые люди?

— К нам приходит много людей. Понимаете, мы сейчас на другом этапе: важно, не сколько пришло, а важно — сколько осталось. Наша задача сегодня не только больше покрестить. Покрестились, а потом они пропали, и мы не знаем, где они. Важно, чтобы эти люди стали по-настоящему православными христианами, членами общины церковной, чтоб они исповедовались, причащались. Потом они приходят сюда венчаться, приводят детей, значит, зерно упало в благодатную почву.

— Как себя чувствует православная миссия в студенческой среде? Каких студентов больше: верующих или неверующих?

— В ерующих студентов пока меньше, но они есть. Возникло целое движение, и появляются такие объединения не только в нашем университете. У нас сейчас не только теологи, у нас сейчас и математики, физики, химики, филологи, кандидаты наук, преподаватели. К нам пришли ребята из технического университета, из СибАДИ, из ветеринарного института, из физкультурной академии и аграрного университета. Сейчас везде, почти в каждом вузе стали появляться православные студенты.

— Какой круг вопросов волнует вашу паству?

— Очень сложно в современном мире остаться честным человеком. Законы мира таковы, что мир выталкивает людей православных. Существует, например, «система откатов» — все берут взятки. Попробуй, не брать взятки — ты просто в глазах большинства — инородный человек… Трудно православному устроиться в этом мире, чтобы честно жить и трудиться, очень сложно.

Конечно же, молодежь интересуют вопросы личной жизни, любви: как найти свою пару? как начать совместную жизнь? как строить семью на православных началах?..

— А чем-то храм при вузе отличается от обычного храма? Есть какая-то особенность?

— Самая главная особенность нашего храма в том, что здесь собирается молодежь, искренне ищущая Бога. Есть приходы, куда люди пришли, помолились и ушли, а у нас молодежь здесь живет в буквальном смысле слова: они сами строят, сами поют, сами организуют воскресные школы, проводят курсы для православной молодежи. Сегодня мечтают создать даже свое телевидение, и, даст Бог, создадут и еще что-нибудь придумают. Вот эта живая вера, единство, любовь и совместная молитва — это самое бесценное. Их трудами был создан этот храм. Наш бывший староста, выпускник университета Игорь Плеханов, ныне уже молодой священник.

Сегодня мы видим, что на филологическом факультете висит поздравление с Днем святой мученицы Татианы. Висит у них листовочка против наркомании, против пьянства. Считаю, что храм при вузе — великое дело!

— Батюшка, а вы можете назвать имена тех, кто помогает вашему приходу, вашему храму?

— Мы всегда чувствуем молитвенную поддержку нашего архипастыря — владыки Феодосия.

Благодарю нашего дорогого ректора — Геннадия Ивановича Геринга. Людей верующих много среди ученых, но не все способны в полной мере подняться до Истины. Далеко не все ученые способны сделать то, что сделал для нас Геннадий Иванович. Мы видим поддержку и от наших преподавателей, от нашего декана* Павла Дмитриевича Синельникова, от зав. кафедрой** Юрия Васильевича Балакина.

Сегодня к храму проложена дорога и проведено освещение благодаря главе Советского округа Дмитрию Леонтьевичу Карасю. Нам постоянно помогает наш прихожанин Андрей Анатольевич Радыгин.

— Секты — это актуальная проблема в студенческой среде или уже схлынуло? Из вашего храма в секты не уходят?

— Из нашего нет, наоборот, в последнее время потянулись из сект в храм. Молодежь приходит, спрашиваю: «Что там вам не понравилось?» — «Да, чувство такое, что как на дискотеку собираешься… Мы знаем, что именно здесь все по-настоящему…». Я вижу, что настоящая ревность к глубокой религиозной жизни у молодых людей есть. От наносного, поверхностного они все равно приходят к истине, к святому православию, и Церковь их принимает.

Сейчас к нам много пятидесятников приходит — молодежь. Но, к сожалению, есть в городе печальные случаи, когда молодые люди уходят и к кришнаитам, и к иеговистам. С помощью западного капитала строятся такие пятиэтажные здания. Это мы здесь на последние рубли все делаем в маленьком нашем храме. А если вы посмотрите на мормонов или пятидесятников — огромные помещения, мощное финансирование, загородные офисы — такой поток… Но при всех финансовых возможностях, какие имеют секты, при их свободе и доступности в современной России, нужно признать их полную неудачу, крах. Они на некоторое время могут увлечь, но потом люди все равно от них отходят и возвращаются к родной вере.

— Батюшка, а какие формы общения со студентами у вас существуют? В футбол играете с ними?

— Я с ними здесь с утра до вечера. А в футболе могу быть только судьей. Считаю, что священник всегда должен оставаться священником, не переступать грань.

— Отец Александр, вы молодой пастырь, вам всего 35 лет. Чувствуете ли вы себя отцом для молодых прихожан, несмотря на свою молодость?

— Дело в том, что главой своей семьи и отцом я стал рано, в 19 лет у меня родилась дочь Настя. Поэтому я всегда относился к нашим студентам, как к детям, а не иначе. Я рано стали преподавателем, я их учил, я их наставлял, поэтому всегда воспринимаю свою паству как детей, чувствую за них свою ответственность, переживаю за них.

— А случаются ли разочарования среди ваших прихожан-студентов? Приходит молодой человек в храм, но вдруг что-то случается, и он в смущении…

— Бывает, что молодой человек приходит в церковь с очень идеалистическим отношением: он ожидает, что все здесь «очень духовно», что люди все здесь особенные. А потом вдруг решает — да здесь ничего особенного нет. Кто-то не так сказал, или голос повысил, и пошло-поехало… и человек сразу делает скоропалительные выводы.

Другой же, наоборот, увидит, что все люди как люди, и это ему еще ближе станет, и он нам становится родной, как брат.

Идеалистическое отношение мешает понять, что Церковь — место спасения — как больница: здесь есть и кровь, и гной. Не это важно. Не на гной и кровь надо смотреть, все мы «во гресе», и батюшка «первый есмь аз». Надо сквозь эти грехи увидеть Христа, увидеть благодать Божию, увидеть чудо. Не сразу все это видят, но видят все-таки, иначе их бы не было столько…

Беседовала Наталья ПОЛЕЩУК

«Омские епархиальные ведомости»

* Декан факультета теологии и мировых культур ОмГУ им. Ф.М. Достоевского

http://www.omsu.ru/page.php?id=367

** Зав. кафедрой истории и теории религий теологического факультета