Я, кажется, куда-то спешила. В смысле, тряслась на заднем сидении маршрутки и вроде бы боялась куда-то не успеть. И наверняка о чем-то думала – по крайней мере, не сразу отреагировала на звонок телефона.
Елена Фетисова
– Матушка, здравствуй! Как поживаешь со своим семейством?
– Благословите, отче! Ничего, не жалуюсь, – отвечаю, а сама жду продолжения: поручения или, возможно, даже подвоха. Отец N. – человек с пятью сотнями послушаний: служит, руководит, пишет, выступает, преподает, восстанавливает монастырь… Вряд ли звонит он просто «поболтать за жисть». И точно:
– Послушай, я вам с батюшкой тему придумал для статьи – напишите кто-нибудь.
«Надо же, – думаю, – какой подарок». – Но сама все продолжаю ждать подвоха. А отец N. поясняет:
– Знаешь, что такое горизонтальная молитва?
Заранее, без объяснений, старательно киваю, забыв, что собеседник меня все равно не видит, а тетенька напротив мирно спит на своем сидении, и экспрессия пропадает без зрителей.
Я уверена, что понимаю, о чем речь, ведь именно от этого священника я впервые услышала шутку, что, мол, «Большое Афонское вечернее правило – это один земной поклон во всю кровать». Временами, к своему стыду, примерно таким «правилом» я и молюсь, и хорошо, если горизонтально успеваю сказать Богу хотя бы что-то про «милостив буди мне, грешному» до того, как усну без сновидений.
В общем, вспоминаю я об этом и спохватываюсь: «Ой! Это ж батюшка мне с обличением звонит! В святоотеческой форме! Вроде как и не про меня, но про мои грехи. Вчера ведь, точно, помолилась уже «горизонтально»»…
– Батюшка, это обличение, да? – а отец N. усмехается и продолжает:
– Нет, послушай. Тут вот люди унывают, приходят, спрашивают… Горизонтальная молитва – это когда человек не молится. То есть, думает, что не молится: на службы ходит редко или прибегает взмыленный, детей под мышкой тащит («Понятно, отец N. просто стал прозорливым» – киваю я «в сторону»)… Или на работе пропадает, или дома сидит почти безвылазно, печется о родне – супы там, всякие, кашки…
– Да уж, отче, знакомо…
– Ну так вот. Человек это все делает, а сам унывает, что живет от Бога в отдалении. А вот ты напиши как-нибудь так, красочно, что и бытовые-рабочие дела ради ближних, и околоцерковные послушания – это ведь тоже почти молитва. Или хотя бы все это может быть приравнено к молитве, если стратегически дела ради Господа делаются. Потому что молитва – это разговор с Богом. А здесь не разговор, но хотя бы предстояние, хождение пред Богом, служение.
– О, понимаю! – перебиваю я голосом отличницы. – Мы ведь и с людьми не всегда только словами общаемся! Вот иногда мужу любимое блюдо приготовишь – и он без слов понимает, что это для него «послание», к нему обращено.
– Примерно так. Сама понимаешь, верующий человек мог бы плюнуть, хлопнуть дверью – а он в обыденной жизни трудится, что-то терпит, старается, может, даже пользу приносит – и вот уже от него выходит своеобразное, посильное приношение Господу. Горизонтальная «молитва». Горизонтальная – потому что вдоль земли в основном стелется. Потому, что это примерно то же, что молитва лежа в кровати – хуже, пожалуй, чем на ногах, но лучше, чем ничего.
– Ну, спаси вас Господи, батюшка. Получилось не совсем обличение, а даже почти ободрение! – прощаюсь я, а отец N. снова смеется:
– Ты все-таки напиши. Пусть не унывают люди.
И я думаю: напишу. И вспоминаю одну из любимых батюшкиных цитат из Библии: «ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего» (Откр.3:8). Потом чуть ниже: «Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего» (Откр. 3:11).
Конечно, у апостола Иоанна это были слова к «Ангелу Филадельфийской Церкви», но ведь так хочется верить, что они и для всех нас – тех, кто мало имеет силы, пресмыкается по земле, копошится в супах и пеленках (или кирпичах и цементе), но хотя бы не отрекается от имени Его….
Хотя для настоящего Креста горизонтали все-таки нужна и вертикаль. Пусть слабенькая, пунктиром… Геометрия, что поделать.