Кто выбирает самую актуальную новость дня? Почему смерть одного, хоть и очень известного человека становится первополосной новостью, а стихийное бедствие может отойти на второй план? С чем связана подобная расстановка приоритетов в подаче информации? Что определяет, какие события важнее — сами СМИ, или потребности зрителей? Что происходит с нами, бездумно обсуждающими в социальных сетях то, что нам предлагается в рейтинге?
На уровне собаки Павлова
Павел Басинский, писатель, литературовед
Информационное пространство до такой степени перенасыщено, что любые СМИ, любые новостные ленты хватаются за что-то, что, как им кажется, вызовет наибольший интерес, и они смогут занять первые строчки рейтингов. Они ориентируются именно на это – сделать так, чтоб их информация попала в первые строчки.
Дело обстоит именно так, как бы ужасно это ни звучало. Стремясь к заветной цели, к первой строчке новостных рейтингов, СМИ начинают ориентироваться на уровне собаки Павлова, пытаясь угадать, отчего потечет слюна у читателя, интернет-пользователя, зрителя, слушателя.
Они не задумываются над приоритетами, над тем, что является более значимым для страны, а что – нет.
Там где-то, в этих СМИ, на этих порталах сидят какие-то люди, которые думают, что они, очевидно, знают, что вызовет наибольший интерес у читателей. Прислушиваются ли они к каким-то социологическим опросам, проводят ли какие-то исследования на этот счет – не знаю. Не уверен. Думаю, что они ориентируются на «живую нитку». Когда я утром включаю компьютер, то захожу на страничку Яндекса, читаю там «шапки» новостей. Сразу встречается информация, скажем, о трех ДТП, случившихся в разных местах России и даже зарубежья. Создается ощущение что это главные новости страны. Да, ДТП – это серьезно, это – трагедия, там гибнут люди. Но если перевести все в масштаб страны, где происходит много чего гораздо более важного с новостной точки зрения, а не только сталкиваются автомобили, ситуация начинает выглядеть странной.
Например, если написать, что начальник Уголовного розыска сбил двух людей, то, как думают люди в этих СМИ, информацию точно прочитают. А если они напишут, что закрылся завод, 50 тысяч человек потеряли работу, то это, на их взгляд, никому интересно не будет. Кроме тех 50 тысяч человек, лишившихся работы на этом заводе.
Хотя второе событие, безусловно, важнее, чем первое. Потому, что при всей трагичности ситуации, когда люди погибают в ДТП, — это рядовые трагедии. Их много у нас, и это проблема, которую нужно рассматривать комплексно, а не через отдельные случаи.
А дальше – нужна аналитика. Но аналитики у нас хорошей, тоже, к сожалению, нет. Люди дезориентированы, нет авторитетных аналитиков, как в Европе, где есть люди, мнению и анализу ситуации которых доверяют. Этим экспертам верят, их слушают.
У нас – все разобщены, мы составляем раздробленное общество. Мы рассыпались и не смогли собраться до сих пор. Эта дезориентация в том, что является главным, а что не является главным, связана именно с этим. У нас СМИ – отдельно, общество – отдельно, государство – отдельно.
У нас нет сфокусированного общественного мнения, что же для общества является более важным. Да и объяснить сегодня, что такое наше общество, довольно трудно. Начнем с того, какой национальности российское общество? В него включено очень много национальностей и у каждой есть свои собственные интересы. Национальные эгоистические интересы вполне понятны, к ним надо относиться с уважением. Но говорить о каком-то едином обществе очень сложно.
Также понятно, что есть Москва, а есть Россия. И, скажем, оппозиционное движение, которое создалось против Путина, концентрировалось в Москве. То, что происходило в этом смысле в других городах – несопоставимо с тем, что происходило в Москве.
У нас у людей очень разные зарплаты, уровень жизни. Я уже не говорю про колоссальный разрыв между очень богатыми и обычными людьми. Поэтому, повторяю, очень сложно говорить о том, что такое наше общество сегодня и что ему на самом деле нужно.
Закрытие завода – более серьезная проблема, чем отдельное ДТП, — никогда не будет вынесена в первые строчки рейтингов.
Не нужны думающие зрители?
Людмила Петрановская, психолог:
Подробно говорить о наводнении и других подобных вещах, — значит, привлекать внимание к проблеме. Другое дело – подать «горячую» новость об отдельно взятом ДТП, то есть – накормить зрителя (читателя) «желтухой», дать ему повод с интересом вечерок скоротать. Тут все просто.
В каком-то смысле люди чаще потребляют, что им дают. Те, кто не отвык думать, — не смотрят телевизор, он читают Интернет, сопоставляют факты и более-менее знают, что в действительности значимого происходит в стране.
Тот, кто отвык думать или просто не хочет – потребляет то, что ему предлагают. А предлагается то, что удобнее властям. А им оказывается удобно, чтобы долго обсуждали погибшую актрису, и не задумывались про Дагестан, где от бедствия пострадали более тысячи человек. То есть удобно растить публику, интересующуюся «желтой» прессой.
Ведь потом, в социальных сетях такой публике уже и сложнее обсуждать произошедшее в Дагестане, а вот ДТП со скрывшимся виновником – другое дело.
У многих людей нет внутреннего фильтра – какая информация действительно важнее. Но публика всегда была разной. В том числе охочей до «жареных» новостей. Дело не в этом, а в политике государства и СМИ, которая проводится сегодня совершенно осознанно в поощрении низменных страстей публики. Поэтому на телевидении у нас сейчас есть программа Андрея Малахова, «Камеди Клаб» и так далее, а ни одна умная передача туда не проберется в принципе. Я знаю многих людей, которые делали что-то осмысленное и осознанное, и им говорили открытым текстом: «Нам не нужно, чтобы зрители думали».
Читайте также: