Их никто не оплакивал. Не до них было. Маленькая Алфёровка с ее кривенькими домишками едва вместила в себя новые автомобили чиновников и орду сопровождающих лиц.
Жители бегали за комиссиями с суетливым: «Как же мы теперь? Интернат нас кормил. Получали мало – по 6-9 тысяч рублей, но другой работы нет». Визитеры обещали: трудоустроим. О пациентах алфёровцы не спрашивали: «А чего им? Всё равно хворые были».
Алферовка, 2011 год. Фото Константина Рубахина
Телевизионщики в поисках удачной картинки пачкали ботинки золой и по команде «Снимаем!» включали грусть в голосе. Рядом, в толпе зевак, мелькали родственники погибших (после трагедии нашлись те, кого здесь не видели годами) – областные власти посулили им по 500 тысяч рублей компенсации и «похороны из средств бюджета».
Над селом еще не развеялся дым, как местные и чужие забыли причину шумихи. О 23-х погибших они говорили меньше, чем о досках, из которых в 1962 году строители собрали Новохопёрский интернат…
Сгоревший дом не был черным пятном для региона – в рейтинге 44-х организаций социального обслуживания он занимал 15-е место. То есть состояние 29 интернатов Воронежской области куда хуже.
В Алфёровке на попечении государства находились 70 инвалидов. В ночь пожара, с 12 на 13 декабря, за лежачими больными ухаживали четыре санитарки. Кстати, накануне из Москвы в Воронеж за подписью вице-премьера правительства РФ Ольги Голодец отправилось благодарственное письмо – область вошла в четверку лучших в стране по уровню развития социальной сферы.
Новохоперский психоневрологический интернат в 2011 году. Фото Константина Рубахина
Четыре сотрудника на 70 человек при нынешнем бардаке в российских интернатах – не самое страшное соотношение. В психоневрологическом заведении «Оксочи» в деревне Лука Новгородской области за 59-ю пациентами смотрела одна немолодая санитарка – Юлия Ануфриева. 13 сентября 2013 года она погибла, вытаскивая из огня инвалидов, немощных стариков и бывших заключенных. Здание интерната, построенное до войны с Наполеоном – в 1810 году, сгорело. Новгородская область похоронила тогда 37 человек.
«На больных выделяют по 30 рублей в день»
Дома «социального обслуживания» полыхают в России с 2005-го. Ежегодно. В Самарской, Московской, Кемеровской, Омской, Тульской и Тверской областях, в Коми и Краснодарском крае. За десять лет пожары сократили количество психоневрологических интернатов и интернатов для престарелых, уничтожили более 300 человек. По численности это половина населения воронежской Алфёровки.
«И везде одно и то же: горят старые развалюхи с низкими потолками, трухлявыми деревянными балками, решетками на окнах. Регионы финансируют интернаты по остаточному принципу, здания не ремонтируются, больные никому не нужны, – говорит депутат Госдумы России Иван Никитчук. – Удивительная вещь: по оценкам экспертов, пациентов, страдающих шизофренией, маниакально-депрессивным психозом и эпилепсией, за 10 лет в стране стало в два раза больше, а число психоневрологических интернатов в регионах уменьшилось на 44%. Людей еле впихивают в сельские бараки или разгоняют по домам.
Новохоперский психоневрологический интернат в 2011 году. Фото Константина Рубахина
И как они живут в интернатах? Минувшим летом в Челябинской области был скандал – сотрудники психоневрологического учреждения в поселке Новогорный признались, что их подопечные питаются на 30 рублей в день, месяцами не получают мяса, рыбы, масла и молока, спят на дырявых матрацах. Долечились, что не ориентировались во времени и пространстве. В Златоусте сейчас похожая история, и не только там.
Зарплата в интернатах мизерная. Работают в них, как правило, бабушки – тянут по две ставки, не отдыхают, не высыпаются. Половина больных – лежачие. Их пичкают препаратами, затормаживающими реакции, – вот и вся помощь.
Государство воспринимает инвалидов и стариков как нахлебников, а не как объект заботы. Никто за их жизнь и смерть не отвечает.
Обратите внимание на красивые здания Пенсионного фонда России в городах, на просторные помещения департаментов социальной защиты и посмотрите на интернаты – боль и стыд».
Пока деньги дороже жизни
Объясните, добрые люди, почему интернаты для инвалидов и стариков – те самые «организации соцобслуживания» – спрятаны в глухих деревнях и селах, в десятках километров от региональных центров, от администраций, больниц и пожарных частей? Зачем? Чтобы глаза не мозолили? Какие-то задворки совести, а не социальная защита.
Новохоперский психоневрологический интернат в 2011 году. Фото Константина Рубахина
«Горящие интернаты – это не беда старых зданий, это беда старой системы», – комментирует события в Воронежской области директор фонда «Старость в радость» Елизавета Олескина.
А координатор проектов Псковского регионального фонда поддержки инвалидов, член Общественной палаты РФ Андрей Царёв продолжает: «В нашем обществе нет уважительного или, по крайней мере, терпимого отношения к людям с инвалидностью и психофизическими нарушениями. Надо реформировать систему интернатов и менять сознание россиян. В интернатах – скученность, отсутствие технических средств для перевозки больных и нехватка рабочих рук, в обществе – непонимание проблемы. Если бы все мы с детства учились взаимодействовать с инвалидами, видели в них личность… Наверное, и пожаров не было бы. Пока для государства и общества деньги будут важнее, чем люди, трагедии не прекратятся, а у нас дороги дороже человеческой жизни».
«Всех любить надо»
Рассказывая о нищете российских интернатов, один из моих собеседников (не назову фамилию из уважения к его репутации – он много лет помогает пожилым людям и инвалидам) посоветовал: «Не ставьте интернаты для престарелых и психоневрологические интернаты в один ряд – совершенно разная среда. Горят и те, и другие, но их подопечные не равны».
Почему? Человек равен человеку. Жизнь равна жизни.
Алферовка, 2011 год. Фото Константина Рубахина
Настоятель храма Архангела Михаила Петр Гриценко из села Высоцкое Ставропольского края не видит различий между пациентами с психофизическими нарушениями и брошенными бабушками, дедушками. Горе у всех одинаковое.
Девять лет назад в Петровском районе закрывался государственный интернат. В здании, которое было роддомом, колхозным складом, а затем домом престарелых, осталось четыре инвалида. Чиновники прикидывали, куда бы их выслать – в регионе оптимизировали социальную сеть. Отец Петр пожалел несчастных, выкупил помещение у муниципалитета, нашел мецената и с благословения местной епархии открыл Дом милосердия «Архангельский глас».
«Здесь уже 38 человек. Есть 23-летняя девушка с ДЦП, 33-летний парень – инвалид детства, старушка с болезнью Альцгеймера, много лежачих пациентов. Типовые интернаты тяжелых не берут – не хотят лишней работы, инвалидам отказывают – за них надо бегать по инстанциям, оформлять документы. А мы всех принимаем, – признается заведующая Домом милосердия Галина Болотских. – Кормим, одеваем, обуваем, ухаживаем. В штате 7 человек. Успевают следить за здоровьем домочадцев и поддерживать порядок в здании. В государственных интернатах на инвалидов чуток с брезгливостью смотрят. Глупо это, не по-божески. Всех любить надо. У нас недавно одна бабулька заболела, так мы с батюшкой ее в 2 часа ночи в районную больницу возили. Другая в беспамятстве на улицу ушла – три дня искали. Боялись за нее… То и говорю: всех надо любить».
Взгляд со стороны
Светлана Блай – председатель правления международного общественного объединения «Голос сердца». Живет в Белоруссии. О российской системе социального обслуживания может судить как независимый эксперт – ее организация специализируется на помощи взрослым людям, проживающим в психоневрологических интернатах. По ее мнению, странам СНГ пора присмотреться к опыту европейцев.
Новохоперский психоневрологический интернат в 2011 году. Фото Константина Рубахина
«В Швеции, Великобритании, Голландии реформы произошли 60-70 лет назад. Если в России интернаты строили подальше от крупных городов – в деревнях, селах, то в Западной Европе их можно увидеть и в густонаселенных местах, – сравнивает условия Светлана Блай. – Это современные здания, технологичные, хорошо оборудованные. Есть большие интернаты и маленькие, рассчитанные на 6-7 человек. К каждому пациенту приставлен сотрудник – в их системе приветствуется индивидуальный подход. Там пожары, подобные воронежскому, просто не возникают.
России и Белоруссии никогда не найти таких средств, какие есть у шведов и англичан. Но что нам мешает изменить отношение к инвалидам?
Ясно, что у людей сейчас много забот. Особенно на фоне того безумия, какое творится в мире. Тяжело живем, растрачиваемся попусту, тут не до больных, слабых и старых. Это не люди в интернатах – инвалиды, мир – инвалидный. И всё же его «сердце» можно смягчить».