Что случилось?
Этой весной Госдума начала рассматривать в первом чтении законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон “Об образовании в Российской Федерации”», по которому ЕГЭ становится добровольным.
Сам законопроект предложили депутаты КПРФ еще в 2021 году. Депутаты других фракций также неоднократно высказывались о том, что государству нужна новая форма итоговой аттестации.
— Выступаю за отмену единого государственного экзамена — самого навязанного теста, который оболванивает подготовку наших детей к обучению в высших учебных заведениях, — заявил депутат Султан Хамзаев.
Вице-спикер Госдумы Петр Толстой отмечал, что отмена ЕГЭ поможет российскому образованию вернуться «в традиционное национальное русло».
Фото: pexels.com
Что предлагают вместо ЕГЭ?
Сегодня государственная итоговая аттестация по программам среднего общего образования проходит в форме ЕГЭ. По новым поправкам, аттестацию именно в такой форме сдающий может выбирать «по желанию».
Обязательными должны стать экзамены по русскому языку, математике и литературе, а также по другим предметам, которые может устанавливать федеральный орган исполнительной власти.
Константин Поливанов
Профессор НИУ ВШЭ и преподаватель литературы в московской школе №1500 Константин Поливанов считает, что обязательный экзамен по литературе быстро станет формальностью.
— Выпускного сочинения по литературе нет уже больше 15 лет. Вся система школьных приоритетов за это время переменилась, — комментирует Константин Поливанов. — С какой стати ребенок, которому всерьез нужно готовиться к другим профильным предметам, будет тратить время на экзамен по литературе? Сказать, что я не сторонник возврата более серьезного отношения к литературе в школе — нет, сторонник. Но боюсь, что поезд ушел, причем лет 30 назад. Уже тогда в массе это все равно превращалось в обязательное воспроизведение шаблона, а не в тренировку критического мышления и познавательных способностей. Что тренировать их можно с помощью литературы, сомнений нет. Но вынуждать всех поголовно ни с того ни с сего сдавать экзамен — странно.
Попытка вернуть статус предмета декабрьским сочинением, которое пишут все одиннадцатиклассники, по мнению Константина Поливанова, ни к чему не привела:
— По существу, это сочинение превратилось в абсолютно формальную вещь: обязательные ссылки на два литературных произведения, несчастные учителя готовят по двум-трем коротким текстам, про которые школьник что-то сумеет сказать. Выглядит это, как правило, чудовищно. Понятно, что большинство выпускников не читали и десятой доли обязательной программы. Это вовсе не означает, что дети безнадежны. Это означает только то, что они заняты другими предметами, которые им нужны для поступления.
Как будут выглядеть обязательные экзамены, в законопроекте сказано расплывчато. Сейчас для итоговой аттестации используются задания «стандартизированной формы» (ФЗ «Об образовании», 59-я статья, ч. 11). Согласно новым поправкам, такие задания «могут использоваться». Эта формулировка полностью размывает формат экзаменов и систему проверки.
Леонид Кацва
Как будут оцениваться выпускные работы нового формата, в законопроекте не объясняют. Сегодня в ЕГЭ разработаны формализованные критерии, которые при проверке обеспечивают высокую долю объективности. Но и здесь школьные преподаватели видят много минусов.
— Я всегда относился к ЕГЭ по гуманитарным дисциплинам плохо. Когда ЕГЭ только создавался, были очень узкие, формальные вопросы. С их усовершенствованием создатели ЕГЭ в целом справились. Но возникла другая проблема, которая пока не решается никак, это система критериев проверки, — рассказывает Леонид Кацва, преподаватель истории в московской школе № 1543. — Обещали, что будет творческая часть, и, действительно, по заданиям она есть. Но проверка организована так, что никакого творчества там не остается. Шаг влево, шаг вправо считаются побегом, и комиссия стреляет без предупреждения. Выпускнику надо не столько знать предмет, сколько угадывать, чего от него хотят проверяющие.
Пока уточнения по новому формату в законопроекте даны только насчет литературы, обществознания и истории — для них ЕГЭ не предусмотрен вовсе. Обязательную литературу можно будет сдавать либо в устной форме, либо в форме сочинения.
— Я считаю, что в целом устный экзамен по литературе был бы вещью чрезвычайно полезной, если бы в школьном курсе у нас не сместились приоритеты, — уточняет Константин Поливанов. — Система оценки ЕГЭ очень формальна, но хороша тем, что по всей стране действуют единые требования и человек из региона может поступить практически в любой университет. Если сейчас вернуть обязательные массовые экзамены по билетам или в каких-то других форматах, как они будут оцениваться и кто за это будет отвечать? Боюсь, критерии тоже очень скоро станут шаблонными.
Обществознание и историю законопроект предлагает сдавать «полностью или частично» в устной форме.
— Я согласен, что устный экзамен по истории разумнее, чем ЕГЭ, — комментирует Леонид Кацва. — Другой вопрос, как это будет организовано и насколько разумные будут предъявляться требования. В советское время опыт был отработан, но я помню, как мы поступали и старались не попасть в аудиторию, где преподаватель ставил оценки явно суровее, чем остальные. Как такие вещи преодолевать, сказать сложно.
Более конкретных разъяснений про формат экзаменов по этим и другим предметам в законопроекте нет.
Фото: ТАСС
Как тогда поступать в вузы?
Сегодня абитуриенты поступают на программы бакалавриата и специалитета по результатам ЕГЭ (ФЗ «Об образовании», ст. 70, ч. 1).
Согласно новым поправкам, поступать можно будет на основании вступительных испытаний, которые проводит вуз. Также сказано, что абитуриент по своему желанию сможет поступать по результатам ЕГЭ — если по конкретным предметам государство предусмотрит такой формат.
Сейчас на программы бакалавриата и специалитета вузы вправе проводить только дополнительные профильные и творческие испытания. Например, в МГУ на все факультеты абитуриенты сдают дополнительный экзамен (сокращенно — ДВИ), баллы которого прибавляются к баллам ЕГЭ.
Игорь Реморенко
Законопроект предлагает вузам решать, по каким профильным предметам они не допускают ЕГЭ и принимают только свои вступительные испытания. Если на ЕГЭ абитуриент понимает, что конкретно от него требуется, то с вузовскими испытаниями ситуация сложнее:
— Каждый год публикуются кодификаторы ЕГЭ, где подробно расписано, что будут оценивать. И в этом смысле ЕГЭ напоминает единую денежную систему для всей страны. Это базовые правила приема, которыми все пользуются. А здесь мы как будто разрешаем каждому вузу принимать такую «свою валюту», которая только ему нравится. И тогда возникнет непродуманный хаос, — комментирует Игорь Реморенко, ректор Московского городского педагогического университета.
По мнению собеседника «Правмира», создавать свои экзамены вузам выгоднее:
— На подготовке к этим испытаниям вузы смогут зарабатывать, рассказывая школьникам не только про особенности приема, но и про особенности вступительных испытаний, которые они будут проводить. Например, наш вуз мог бы на приемных экзаменах у себя сделать приоритетным дифференциальное и интегральное исчисление и дальше продавать курсы по подготовке к таким экзаменам, это вполне соответствует школьным стандартам, но, вместе с тем, потребует дополнительной подготовки школьников, — объясняет Игорь Реморенко.
Профессор НИУ ВШЭ Константин Поливанов уверен, что в такой ситуации ЕГЭ будет нужен только тем вузам, которые с трудом набирают абитуриентов:
— А когда хоть сколько-то престижные вузы заведут свои вступительные испытания, мы вернемся к системе целевого репетиторства. Да, всегда будут способные, очень хорошо подготовленные дети, которые все равно поступят, даже если рядом заточенные ровно под этот формат абитуриенты. Но в целом это снова создание условий для неравенства, которое и так есть. Раньше к поступлению готовили преподаватели при вузах, теперь — талантливые репетиторы, они могут быть школьными учителями и не только. Если примут законопроект, у нас просто снова перераспределится капитал, — заключает Константин Поливанов.
Когда абитуриенты поступают по результатам вузовских испытаний, неизбежен взлет коррупции, отмечает Леонид Кацва. Решить эту проблему можно при одном условии:
— Вступительные экзамены должны принимать только сторонние эксперты, а не преподаватели данного вуза. Предположим, экзамен по истории во всех вузах Москвы должен пройти в один-три дня, а эксперты должны узнать о том, что они принимают именно в этом вузе, накануне, чтобы коррупционные связи не устанавливались, — предлагает Леонид Кацва.
При отмене ЕГЭ шансы на поступление в вузы снизятся, считает глава Рособрнадзора Анзор Музаев:
— Возвращаясь к советской системе, наш выпускник имеет только фактически один шанс для поступления в один вуз по одному из направлений, потому что советская система предполагала школьный выпускной экзамен, этот экзамен вузом не засчитывался, дальше выпускник должен выбрать вуз, поехать туда и вживую комиссии сдавать экзамен. Самое интересное, нет никакого открытого банка заданий, нет других ресурсов, нет демоверсий, у каждого вуза по своим предметам будет свой какой-то подход. Дальше если он экзамен проваливает, фактически он не имеет больше шансов в этом году поступать в какой-то вуз, — заявил Музаев.
Однако в полной мере «советской» такую систему назвать нельзя, потому что образование сегодня существует в условиях рынка:
— В советское время не было конкуренции между государственными и негосударственными вузами, не было бюджетных и внебюджетных мест. Если отменить все платные программы, установить государственный контроль за измерительными материалами, которые будут давать вузы на вступительных экзаменах, и предоставить возможность поступать только в один вуз, то, наверное, эти нововведения имели бы смысл. Иначе этот рынок государству будет очень трудно контролировать, — подчеркивает Игорь Реморенко.
Фото: пресс-служба Минпросвещения
Зачем все это нужно?
Депутат Госдумы Олег Смолин, один из инициаторов поправок, считает, что ЕГЭ разрушает образование. По его мнению, в старших классах школьники забрасывают все предметы, кроме тех, которые собираются сдавать, а учителя занимаются «дрессировкой». Кроме того, из-за ЕГЭ происходит «утечка мозгов» из регионов:
— Более 70 процентов всех ребят готовятся к ЕГЭ с репетиторами, в крупных городах 90 процентов и более. Понятно, что деньги на репетиторов есть не у всех — это во-первых. С другой стороны, мы понимаем, что подавляющее большинство ребят из регионов, которые поступают в московские и питерские вузы, обратно не возвращаются, и у моих коллег, ученых и преподавателей вузов из Сибири, возникают вопросы о воспроизводстве научных школ — это обратная сторона достоинств ЕГЭ, — заявил Олег Смолин.
Однако, утверждает Игорь Реморенко, ситуация с отъездом нормализовывается, а в Москве и Санкт-Петербурге всегда училось большое количество студентов из регионов:
— Так строилась и советская система образования. Например, специалисты по обучению для школ с коренными малочисленными народами Севера учатся в Петербурге. Специалисты в области этнокультурного образования сосредоточены именно там, так исторически сложилось. Лучшие физики и актерские школы — в Москве. Волей-неволей абитуриенты будут поступать не по принципу территориальной принадлежности, так как научные школы ему не соответствуют. Если принимаются поправки, большая часть абитуриентов будут, как крепостные, привязаны к своим региональным вузам. Очень сомнительно, что это приведет к росту качества образования.
Напомним, что СМИ начали активно обсуждать отмену ЕГЭ после того, как Россия вышла из Болонского процесса. Глава Рособрнадзора Анзор Музаев отмечал, что отказаться от ЕГЭ возможно только в случае, если будет предложена другая, понятная вузам, учителям и школьникам модель.
Неопределенность и постоянные нововведения, по мнению собеседников «Правмира», негативно сказываются на образовательном процессе:
— Нельзя постоянно жить в эпоху перемен. Последнее время наша школа как будто едет по ухабам, она не успевает оправиться от одних новшеств, как тут же надо привыкать к другим. Должна быть какая-то стабильность хотя бы лет на 10, — подытоживает Леонид Кацва.
Фото: пресс-служба Рособрнадзора
