Господи, что с нами будет? (+видео: читает автор)
Сидели, печальные, после похорон моей крестной матери — Татьяны Снегиревой, просто — «мать Татьяны», вспоминали ее. Народу на поминках было много — ее любили, всем она была нужна… Христианская, благоуханная душа.
Дочь ее Маша наготовила поминального угощенья, все расположились за огромным столом и вспоминали, какой она была, что говорила, кому чем помогла…
Конечно, отмечали это удивительное сочетание в ней мудрости и простоты, поразительной интуиции и воображения, доброты и прямоты, сострадания и самоиронии. Как она умела порой посмеяться над собой! Совершенно не боялась выставить себя в каком-то невыгодном свете… Расскажет о себе что-то нелепое и сама хохочет, заливается.
Например, как-то раз призналась, что ей, много лет посещавшей богослужения первой седмицы Великого Поста, когда вся Церковь поет: «Господи Сил, с нами буди!», долгое время слышалось это как «Господи, что с нами будет?». И это, казалось ей, так точно передает ее затаенную тревогу, что всякий раз ее пробивала слеза.
Ведь действительно же — Господи, что с нами будет?
Словом, перебирали какие-то незначительные и забавные эпизоды, случаи, реплики, и от этого казалось, что мать Татьяна где-то здесь, неподалеку: вот-вот, как бывало, войдет в комнату с огромным блюдом, а на нем — жареный рождественский гусь, пасхальный поросенок или просто — великопостный плов…
Разошлись поздно. Андрюша, зять Татьяны, муж дочки Маши, умаялся за день: морг, храм, кладбище, поминки. Накануне еще за продуктами ездил, теперь вот грязную посуду на кухню перетаскал. Да еще и выпил как следует с гостями. Вот он и прилег на кухонный диванчик и тут же уснул.
Уснула и Маша у себя в комнате. Только слышит вдруг ближе к утру — шум в прихожей: что-то падает, что-то бьется, возня какая-то… Вышла она спросонья и видит, что муж ее нахлобучил шапку, накинул куртку и пытается в темноте входную дверь открыть. Бьется в нее, как птица, рвущаяся на волю. А самого — аж шатает.
— Андрей, ты куда? Ни свет ни заря…
— Да Татьяна Ивановна просила меня срочно привести к ней вот этого, вчерашнего, — отвечает он, все еще пытаясь отпереть замысловатый замок.
«Ну, — думает Маша, — все: крыша у мужика поехала».
— Ты в своем уме? Ты соображаешь, что ты говоришь? Кто тебя просил? Мама? К ней привести? Кого?
— Ну да, Татьяна Ивановна прямо так и сказала мне: срочно приведи его ко мне! Вот я и хочу до него добраться…
— Да кого привести-то?
— Писателя. Он тут вчера сидел с нами допоздна.
— Какого писателя? Тут много вчера писателей было… Был Гриша Корин, был Герман Плисецкий, был Юра Анохин, был…
— Да я забыл, как его зовут. Но Татьяна Ивановна мне его показала. В лицо-то я его знаю. Вот я за ним и иду.
— Андрей, — едва не заплакала Маша, — мама же умерла! Это тебе приснилось. Снимай шапку, иди спать.
…И тут раздался телефонный звонок.
— Маша, — послышался дрожащий женский голос. Это была жена Юрия Анохина.
Но Маша уже все поняла прежде, чем та успела сказать:
— Юра умер. Маша, что делать? Только что. Он теплый еще…
…Это его велела привести к ней мать Татьяна, явившаяся под утро своему зятю, иконописцу, чистому, простодушному человеку, уснувшему клубком на детском диванчике в кухне.
Господи, что с нами будет?
Читайте также:
Деньги для Саваофа (+Видео: читает автор)
Повелитель дождя (+ видео, читает автор)