Андрей Сизов
Почему продукты дорожают
— Цены на продукты продолжают расти. Есть ли какой-то предел?
— Инфляция — процесс бесконечный. Цены могут расти быстрее или медленнее. Сейчас они пока продолжают расти относительно высокими темпами.
— С чем это связано?
— Рост цен связан с двумя факторами: с курсом рубля и ростом цен на всех продовольственных рынках в мире.
— В ноябре 2020 года доллар достиг пика в 80 рублей, а в этом году колебания составляют от 73 до 78 рублей, но рост цен не прекращается. Почему?
— Потому что это не единственная причина роста цен.
Рост цен — это сложный процесс. Нельзя сказать, что, если рубль будет укрепляться, у нас сразу будет дефляция. Нет, это зависит от нескольких факторов.
До 2020 года таких факторов было два — рост мировых цен и девальвация рубля. Сейчас курс рубля играет меньшую роль, потому что в этом году он относительно стабилен. Но скачок в конце марта — начале апреля на инфляцию тоже повлиял.
Другой фактор — это укрепление цен на все продовольствие в мире. Например, индекс продовольственных цен ФАО — средневзвешенный показатель, отслеживающий динамику международных цен на пять основных продовольственных товарных групп — продолжает активно расти. На сельхозсырье он продолжает активно расти уже год, и ничего принципиально не меняется.
Ускорение продовольственной инфляции мы видим не только в России, но и по всему миру, в том числе в богатых и развитых экономиках, например, в США.
— Несмотря на попытки импортозамещения, цены в России сильно зависят от мировой экономики?
— Складывается впечатление, что чиновники, когда говорят об импортозамещении, не очень хорошо понимают, как работают рынки. Они считают, что, если мы, например, производим столько огурцов, сколько потребляем, цены не будут расти.
Но это не так. Если у нас рынок будет не полностью закрыт, цены будут расти, и не очень важно — завозим мы или вывозим, много или мало.
Даже небольшой ручеек, небольшая связь с мировым рынком все равно приводит к тому, что мы реагируем на изменения на мировом рынке.
Например, для цен на зерно, которого производим намного больше, чем потребляем, и которое экспортируем, основной ориентир — мировой рынок.
И для цен на помидоры основной ориентир тоже мировой рынок, хотя мы импортируем, а не экспортируем.
Если мы сравним наши внутренние цены с мировыми, то увидим, что почти по всем товарным группам они очень близки.
Многим кажется, что у России какой-то особый путь и особые цены. Но это не так. Даже цены на молочную продукцию коррелируются с мировыми, хотя в этой сфере у нас ограниченный объем торговли с внешним миром.
Цены на сахар и масло заморожены. К чему это приведет?
— Сейчас много внимания уделяют ценам на сахар и масло, правительство начало регулировать именно их. Почему?
— Возможно, цены на сахар и масло начали регулировать в связи с тем, что по ним был наиболее активный рост. Если мы посмотрим на мировой рынок, то увидим, что как раз до недавнего времени наиболее стремительный рост цен был как раз на сахар и масло.
Но правительство регулирует цены не только на них. Также регулируются цены на масличные культуры, зерно, были предложения по соглашениям о ценах на птицу.
— Вмешательство государства может привести к тому, что поставщики и производители просто сократят производство, чтобы не работать в убыток, и полки в магазинах опустеют?
— Пока этого не видно. Но госрегулирование цен, которое у нас расширяется, неминуемо приведет к дефициту и пустым прилавкам. Это уже огромный удар по сельскому хозяйству и пищевой промышленности.
Для того, чтобы мы меньше реагировали на рост цен в мире, чтобы потребители видели больше продукции, чтобы была более высокая конкуренция, чтобы мы оставались экспортерами, а не импортерами, нужен приток денег в эти сектора.
А когда правительство говорит о «жадности производителей» и обещает заняться регулированием цены на все бóльший спектр продукции, то бизнес в свете таких перспектив просто примет решение о заморозке новых проектов, соответственно, ни притока инвестиций, ни новых рабочих мест, ни расширения производства не будет.
Надо помнить, что задача бизнеса — это зарабатывание денег. Не будет бизнеса — не будет продовольствия. Будут госсахар, госмасло, госмясо и полупустые полки в магазинах.
Госрегулирование цен — это очень краткосрочное решение задач. В обмен, на другой чаше весов, судьба секторов, которые строились десятилетиями, а также десятков миллионов людей, которые работают в сельском хозяйстве и пищевой промышленности.
Продуктовые карточки — это выход?
— Реально ли введение так называемых продовольственных карточек или продуктовой помощи и может ли это помочь?
— Это было бы более действенным решением, экономисты говорят об этом уже давно.
Во-первых, такое решение лучше тем, что не разрушает несколько секторов экономики, как это происходит в случае госрегулирования цен. Во-вторых, таким образом можно помочь именно адресно, наименее обеспеченным слоям населения.
Когда мы регулируем цены на продукты, то помогаем всем, в том числе относительно богатым.
Стоит масло 110 или 170 рублей — это может быть действительно важно для человека с доходом в 10 тысяч рублей, но человеку с существенно бóльшим доходом эта разница не принципиальна.
Если государство хочет помочь, то нужно идентифицировать именно тех, кому нужна помощь, и помогать адресно — малоимущим слоям населения через целевую продовольственную помощь. Это было бы на порядок лучшее решение.
Это также помогло бы расширить внутренний спрос на продовольствие, что было бы косвенной поддержкой сельского хозяйства и пищевой промышленности.
Что будет дальше?
— К чему нужно готовиться рядовому потребителю?
— В ближайшее время, в этом году, ничего страшного не будет. Для конечного потребителя все будет относительно спокойно. Если мы не увидим ослабления рубля, продовольственная инфляция во второй половине года начнет снижаться. В первую очередь это произойдет под влиянием сезонных факторов, с поступлением нового урожая российской плодово-овощной продукции.
Более важный вопрос, что будет к концу этого года и в следующем году, когда мы уже увидим реальные последствия решений о госрегулировании цен. Потому что никогда ничего не происходит одномоментно, особенно в сельском хозяйстве.
В перспективе, боюсь, мы можем увидеть обвал инвестиций в сельском хозяйстве и пищевой промышленности. Весьма вероятно сокращение посевных площадей под следующий урожай.
Последствия будут ужасающие, просто они будут не здесь и сейчас, и не через месяц. Они начнут, я думаю, проявляться к концу этого года — началу следующего, не раньше.