В связи с последними событиями в Москве актуальным становится вопрос: как вообще живется мигрантам на территории России? Отдельные ответы на этот вопрос подготовили уральские учёные.
Самый большой процент трудовых мигрантов в стране – это приезжие из Таджикистана. Что представляет собой средний таджикский гастарбайтер? На чью помощь он может рассчитывать в России? Готов ли он остаться в нашей стране? Соблюдаются ли здесь его права? На эти и другие вопросы попытались ответить социологи, правозащитники и государственные чиновники.
Мигрант: штрихи к портрету
Гости из ближнего зарубежья давно уже едут в Россию не за туманом и запахом тайги, а по гораздо более прагматическим причинам. Как встречает их наша страна, и насколько сами приезжие способны адаптироваться на чужбине? Ответы на эти вопросы искали сотрудники кафедры прикладной социологии Уральского государственного университета и института философии и права УрО РАН при участии Межнационального информационного центра (Свердловская область) совместно с Институтом «Открытое Общество» (Таджикистан). Целью работы было объединение усилий специалистов всех уровней Свердловской области и Республики Таджикистан как для создания объективного образа приезжающих, так и для наиболее эффективного информационного и правового сопровождения трудовой миграции.
Исследование проводилось на территории Свердловской области в ноябре-декабре 2008 года и представляет собой интервьюирование примерно трех сотен гостей из республики Таджикистан. По данным социологов, средний возраст трудового мигранта – от 30 до 40 лет. Более половины таджиков приезжают в Россию одни, примерно четверть – с родственниками, а 17 процентов – со знакомыми.
Мотивация приезда гастарбайтеров тоже несколько разнится. 61 процент опрошенных покинули родину, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. 18 процентов приехали в Россию вынужденно.
– У этих людей просто нет возможности обеспечить свои семьи в Таджикистане. Они утверждают, что на родине буквально умирали с голоду, – пояснил один из авторов исследования, кандидат социологических наук, доцент кафедры теории и истории социологии УрГУ Михаил Вандышев.
Интересно, что часть опрошенных выходят за рамки материальных проблем и объясняют свое решение желанием приобщиться к российской цивилизации, которая, как они утверждают, близка им по менталитету.
Обосноваться на новом месте мигрантам помогают, в основном, свои же – знакомые таджики и родственники. А вот национальные диаспоры справляются с нуждами своих соотечественников хуже, за что и становятся объектами резкой критики многих мигрантов.
Рассчитывать на помощь местного населения таджикским гостям особо не приходится, да и наладить общение с коренными жителями уральских городов бывает непросто – свободно владеют русским языком всего 16 процентов мигрантов. «Владеют средне» 65 процентов, а 18 оценивают владение русским языком как слабое.
Выбор профессий для приезжих не так уж и богат. Более трети иностранцев становятся рабочими низкой квалификации, 17 процентов – продавцами, а вот работающих по строительным специальностям, вопреки расхожему стереотипу, всего 15 процентов. Кстати, примерно каждый десятый мигрант в Свердловской области становится квалифицированным рабочим и специалистом.
С жильем дела у приезжих обстоят неважно. Таджикистанцы в Екатеринбурге в основном живут в арендуемых квартирах низкого качества. В эту категорию попадают 93 процента опрошенных. Каждый третий из них платит за жилье до 2000 рублей.
– Чтобы иметь возможность оплачивать аренду, люди чаще всего живут по много человек в одной комнате. Только два процента респондентов ответили, что живут в квартире, комнате, которую купили. Конечно, хорошими жилищными условиями это не назовешь, – отмечает соавтор исследования доцент кафедры прикладной социологии УрГУ Наталья Веселкова.
«Ты меня уважаешь?»
Отношение коренного населения к мигрантам на протяжении нескольких лет является, наверное, одной из самых болезненных тем. В периодически возникающих столкновениях часто оказывается виновата не одна сторона, а негативные стереотипы мгновенно расползаются после каждого межнационального конфликта. Статистика показывает, что в 40 процентах случаев к трудовым мигрантам из Таджикистана местные жители обращаются оскорбительно, в 32 процентах – нейтрально, и только в семи – уважительно.
Каждый третий трудовой мигрант из Таджикистана сталкивался с тем, что его называли наркоторговцем. Чаще всего нелестное наименование звучало от представителей официальных правоохранительных структур, местного населения и СМИ. При этом, как отметили в пресс-службе ГУВД Свердловской области, на самом деле преступниками становятся только 8-10 процентов из числа официально зарегистрированных мигрантов.
Тем не менее, статистика правонарушений не позволяет считать ситуацию безоблачной. Мигранты все чаще становятся либо жертвами правонарушений, либо правонарушителями. Подавляющее большинство преступлений связано с подделкой документов. Также раскрыто 129 краж с участием иностранцев и 125 случаев, связанных с незаконным оборотом наркотиков. За указанный период на долю таджикских гастарбайтеров приходится 398 преступлений. Растет и число преступлений, совершаемых в отношении самих иностранцев. За прошедшие полгода жители Свердловской области совершили на 17,3 процентов больше преступлений в отношении иностранных граждан, чем за аналогичный период прошлого года.
Именно эти негативные факты, как утверждают социологи, более всего привлекают работников СМИ.
– Миграционная тематика отражается в средствах массовой информации несистематически, и при этом в основном в связи с криминальными случаями. При этом в освещении тем преобладает негативный или в лучшем случае нейтральный окрас, а «позитивных» материалов гораздо меньше, – считает эксперт проекта политических наук, главный научный сотрудник Института философии и права Уральского отделения РАН Марианна Фадеичева.
Согласно ее исследованию, первое место в публикациях «миграционной» тематики занимает тема наркотиков. К ней отнесены материалы, освещающие наркотики как социальную проблему, а также место и роль мигрантов в этом деле. На втором месте фигурирует тема сокращения квот на привлечение иностранной рабочей силы для работы на объектах Свердловской области и Екатеринбурга в условиях кризиса. Третьей темой в рейтинге оказалась забастовка строителей-гастарбайтеров в Екатеринбурге. Четвертое место по частоте упоминания занимает тема защиты прав мигрантов. На пятом месте оказалась тематика, связанная с проблемой нелегальной миграции. К теме шестого ранга отнесены материалы, содержащие информацию о чрезвычайных происшествиях с участием мигрантов, которые представлены в них либо в качестве виновников, либо в качестве пострадавших. Седьмое место по частоте освещения занимает тема убийств с участием таджиков. Затем следует тема вымогательства денежных средств у гастарбайтеров. Завершает рейтинг информация о культурных событиях, которая составляет всего 2,6 процента от общего числа материалов.
Кстати, по мнению социологов, именно газеты объективнее всего освещают тему трудовой миграции. Утешительно и то, что в материалах СМИ Свердловской области и Екатеринбурга полностью отсутствуют призывы к насилию и дискриминации по отношению к каким бы то ни было этническим меньшинствам.
В том, что касается трудовых прав иностранцев, ситуация тоже не так страшна, как может показаться на первый взгляд.
– Слабая защита трудовых прав людей в нашем регионе существует, но она в равной степени касается и коренного населения. В целом положение мигрантов за последние годы явно улучшилось. В отношениях с милицией тоже появился заметный прогресс, – заявила Уполномоченный по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова.
Школьные годы — чудесные?
Как отметила Татьяна Мерзлякова, на данный момент у мигрантов уже не возникает проблем с устройством своих детей в русские школы. А вот у школьного руководства с появлением зарубежных гостей трудностей несколько прибавилось.
– Многие родители, которые приводят ребенка в школу, не имеют регистрации в России, либо получают ее, но забывают оформить документы у ребенка. В результате сами родители нарушают права своих детей и на образование, и на получение медицинской помощи, – сетует начальник отдела образования Управления образования Администрации Екатеринбурга Татьяна Кудинова.
Еще одной трудностью для педагогов стало то, что многие дети из таджикских семей пришли в школу, абсолютно не зная русского языка. В связи с этим Управление образования разработало специальную программу преподавания русского языка как не родного, и даже организовало по этой теме стажировку екатеринбургских учителей в Санкт-Петербурге.
Впрочем, языковой барьер на практике оказывается не таким уж и непреодолимым.
– В нашу школу поступило 35 ребят, не знающих русского языка. Нам пришлось срочно разрабатывать технологию обучения русскому языку как иностранному. Понадобилась помощь и психологов, и логопедов. Также мы разработали целую программу по культуре толерантности. Это принесло очень положительные результаты, – делится опытом заместитель директора школы № 87 Ирина Краева.
– Дети из таджикских семей зачастую тянутся к знаниям больше, чем русские ребятишки. У меня в школе есть классы, где учатся несколько таких ребят, притом учатся почти на «отлично», – отмечает директор школы № 129 Гульнара Демина. – Кстати, практика показывает, что в классах, где учатся дети мигрантов, школьники более толерантны и адаптированы к присутствию людей другой культуры.
В целом, как отмечают социологи и правозащитники, динамика отношения к приезжим в Свердловской области носит положительный характер. Конечно и местным жителям, и гостям из ближнего и дальнего зарубежья предстоит приложить еще немало усилий, чтобы понять и принять друг друга, но уже сегодня больше половины мигрантов утверждают, что смогли адаптироваться в России, а треть планирует остаться здесь навсегда.
Ксения Кириллова для портала «Правмир»
Читайте также: