На словах мы уже вступили в войну
Максим Юсин
Никогда с 1962 года две сверхдержавы не стояли так близко к войне. Это надо осознать и думать совместно, как предотвратить такое развитие ситуации. Позиции обозначены, непримиримые заявления сделаны. Вспоминая эти заявления, мы понимаем, к какой опасной логике политики в большей степени и частично военные нас подталкивают.
Команда Трампа говорит, что удар по сирийским военным объектам практически неизбежен. Причем если в начале думали, что это будет «символический» удар по одной авиабазе, как тот, что нанесли год назад, 7 апреля, то сейчас говорится уже о более серьезных ударах, более массированных и не ограничивающихся одним днем.
В то же время российские представители, вначале военные, а сегодня еще и посол России в Ливане, заявляют, что в случае подобной атаки российские системы ПВО будут сбивать не только ракеты, что понятно, к этому вопросов нет, но и носители, то есть самолеты, с которых выпущены ракеты, и корабли, ракетные эсминцы.
Получается, Россия угрожает, что будет топить американские, французские, британские корабли.
Командующий объединёнными вооруженными силами Великобритании Ричард Бэронс в интервью BBC, комментируя слова посла, сказал: «Это уже война». То есть на словах мы уже в войну вступили.
Самое тревожное, в чем печальное отличие от 62 года, когда удалось избежать войны и не дать Карибскому кризису перерасти в прямое столкновение между СССР и США, — наши лидеры вообще не общаются в последние дни. Я не могу понять, почему Владимир Путин до сих пор не поговорил по телефону с Дональдом Трампом или хотя бы с Эммануэлем Макроном, с которым у него легче складывается контакт и который явно совершенно будет в этой коалиции.
Почему не обозначить свои приоритеты, цели, не прочертить красные линии, за пересечением которых неизбежно следует та самая война? Война, которой, по-моему, политики, никогда не воевавшие, уже перестали бояться.
Кеннеди и Хрущев воевали и знали, что это такое. Может быть, поэтому удалось тогда предотвратить фатальное развитие событий. Сейчас складывается впечатления, что политики с обеих сторон настолько увлеклись конфронтацией, настолько вошли во вкус словесной дуэли, эффектных заявлений, что не могут остановиться и не считают возможным завязать нормальный цивилизованный диалог.
Я надеюсь, что такой диалог все-таки идет, не афишируемый, по линии военных, потому что до сих пор российские и американские военные в Сирии все-таки демонстрировали здравый подход. Долгие годы, что они находятся там бок о бок, нам удалось избежать прямого столкновения. Надеюсь, и сейчас что-то такое там происходит и военные, несмотря на такие экстремистские заявления и планы политиков, ищут возможность, как минимизировать ущерб.
Я убежден: чтобы избежать столкновения между нами, не должны воинственно настроенные официальные лица подливать масла в огонь.
Именно сегодня, когда ясно, что дело идет к удару, когда стягиваются западные силы, заявлять, как это сделал наш посол в Ливане, что мы будем сбивать самолеты и топить корабли, очень опасно и безответственно.
Говорим на разных языках
Специфика этого кризиса в том, что мы и Запад видим ситуацию абсолютно по-разному. Я общаюсь с западниками и убеждаюсь: мы не понимаем их, они нас. Для них очевидно, что химическую атаку в городе Дума осуществил режим Асада. Все доводы логики о том, зачем ему это делать сейчас, когда битва за Думу практически выиграна, для чего наносить удар, именно такой, максимально резонансный, чтобы и женщины, и дети пострадали, чтобы это все показывали, — все доводы отвергаются. Специально для того, чтобы дать повод Трампу ударить по Асаду и развернуть ход военных действий против оппозиции? Ответа с их стороны нет. Они считают, что Россия всегда оправдывала Асада и сейчас будет это делать.
Цель Запада – избавиться от Асада. Что будет дальше, мне тоже ни один западный собеседник внятно объяснить не смог.
На мой вопрос «как вы видите себе Сирию без Асада?» ответа не было. Да, говорю я им, вы считаете его диктатором, он действительно жесткий правитель, он действительно во многом виноват, что в его стране идет гражданская война, но представьте, если сейчас он исчезает с политической арены, Сирия станет полем противостояния радикальных исламских экстремистов. Других сил там нет. Цивилизованной светской оппозиции там нет.
Картину того, чем будет вся Сирия без Асада, мы видим на примере провинции Идлиб, где 15 джихадистских группировок друг друга уничтожают. Причем радикальнейшие группировки, связанные с Аль-Каидой в том числе, и жертв там гораздо больше, чем на любом театре военных действий, где сейчас участвуют силы Асада. Просто об этом западные СМИ не сообщают, потому что сложно написать так, чтобы разъяснить все нюансы.
Когда Асад воюет с оппозицией, все понятно: черное и белое, диктатор и восставший против него народ. Но как представить аудитории противостояние в провинции Идлиб? Пока это только одна провинция, а избавившись от «диктатора» Асада, вся Сирия станет театром этого противостояния.
Если Россия завтра прекратит поддержку Сирии, наши советники и спецназовцы оттуда уйдут, режим Асада рухнет, то Ливия, которой не существует как единого государства, постоянно воюющая Ливия покажется цветочками.
Я действительно не могу сформулировать четкую цель и стратегию, которая была бы у американского и руководства и французского, оно сейчас так же активно включилось в конфликт. Я боюсь, что это такая же стратегическая ошибка, как свержение Каддафи. При том что на Каддафи пробы ставить негде – тиран, причастен к уничтожению двух пассажирских самолетов, то, что установилось после него, насколько дестабилизирована Ливия и десятки стран к югу от нее – я думаю, все уже за голову схватились. И сейчас с упоением повторяют ливийскую ошибку в Сирии.
Фото: EPA/SERGEI CHIRIKOV
Химическая атака – провокация оппозиции?
Во-первых, в Сирии нет нашего химического оружия, во-вторых, если мы про Асада сомневаемся, какой смысл ему проводить атаку, то для России этого смысла нет вообще. Если только в Генштабе не сидят какие-то безумцы, которые хотят спровоцировать Третью мировую войну, что я исключаю.
Была Россией совершена химическая атака – здесь однозначное нет. Была ли она организована Дамаском – не могу однозначно сказать. Я думаю, Асад сам не заинтересован, но учитывая, сколько там центров влияния, в том числе и в вооруженных силах, одни ориентируются на Тегеран, другие на Москву, третьи на кого-то еще, учитывая, что велики коррупция и продажность.
Я не могу исключить варианта, что кто-то из генералов был куплен теми, кто заинтересован в американском ударе по Асаду. Но это я считаю менее вероятным развитием событий – 20-30%. Более вероятный вариант – провокация, устроенная оппозицией.
Другое дело, была ли сама атака? Я думаю, все-таки была. Хотя наши официальные представители противоречат себе в ходе одного и то же заявления.
Например, постпред при ООН вначале говорит, что атаку устроили сами оппозиционеры, а потом говорит, что это фейковая атака. Все-таки надо определиться хотя бы в рамках одного выступления, какой версии мы придерживаемся: фейковая, значит, не было, или оппозиционеры сами устроили атаку, чтобы подтолкнуть Трампа к удару по Асаду.
Я думаю, более вероятно, что это провокация, идущая от оппозиционеров. Тем более Москва неоднократно предупреждала, что такое готовится. О последнем предупреждал Путин в ходе своего недавнего визита в Турцию на пресс-конференцию с президентом Эрдоганом и иранским лидером Рухани. Он заявил, что по нашим данных готовится такая провокация, проходит несколько дней и это случается. Причем провокация осуществлена в последний момент. Сейчас ее уже нельзя было бы совершить, Дума сдана, оттуда выехали тысячи оппозиционных бойцов вместе с членами семей.
На самом деле есть возможность предотвратить военные развития событий – провести инспекцию.
Организация по запрещению химического оружия дала согласие, что ее эксперты туда приедут, технически все можно осуществить. Так как Дума уже освобождена, можно привлечь любые международные силы, если понадобится. В принципе, Россия уже гарантировала, что эти люди смогут туда попасть и провести инспекции.
Если удастся убедить Трампа и Макрона дать экспертам шанс разобраться ситуации и не реагировать так эмоционально – наносить удар и подвергать мир беспрецедентному риску, то это поможет хотя бы выиграть время, а время – сейчас самое главное. Но я пессимистически настроен. Скорее всего, этого не удастся и уже в ближайшую ночь будет нанесен удар.
Фото: itv.com
Оптимистичный, плохой и катастрофический вариант развития событий
Объективно мир выбирает между плохим и катастрофическим вариантом развития событий.
Просто плохой вариант – это разовый удар, скорее символический. Какой был год назад по базе Шайрат, когда все-таки на предварительной стадии россияне были предупреждены, имели возможность вывести оттуда своих советников, удалось минимизировать ущерб, страшного урона военной машине Асада не было нанесено, не так много жертв. И Россия ничем не отвечала, не сбивала американские ракеты.
Катастрофический вариант развития событий – это серьезный удар, растянутый во времени, не один день, а несколько, с целью критически ослабить военную машину Асада и внести перелом в ход военных действий.
Здесь уже Россия будет вынуждена реализовать свои угрозы. Надеюсь, не дойдет до безумной угрозы сбивать носители, но ракеты сбивать будут. Мир окажется очень близко, как никогда близко к войне. Я вполне предполагаю сценарий, что Сирией дело не ограничится.
Если под огонь американцев попадают наши, наши гибнут, в ответ российские ракеты топят, допустим, американский эсминец. Тогда американцы наносят удар на уничтожение по нашей базе Хмеймим.
Эта база и вообще наша группировка в Сирии слишком отдалены от России, от дислокации основных сил, слишком много американских союзников и баз вокруг. В этой ситуации и в этом театре военных действий мы обречены на поражение.
Наш ответ – это уже удар по авианосцам, удар по американским объектам. Об этом сценарии я не первый говорю. В СМИ военные-эксперты говорят: «Если придет только одна американская эскадра, можно решить боевую задачу силами подводных лодок». То есть потопить ее. Это уже война. И дальше гадать уже не хочется. Но обычная война может легко перерасти в ядерную. Надеюсь, политикам хватит ума остановится, включить холодную голову и сделать хотя бы один или два шажка назад.
Это тот случай, когда решения, увы, принимаются без нас. Активная часть общества, кто так или иначе имеет возможность высказаться, выступать на телевидении, наверное, должна попытаться воззвать к здравому смыслу, в том числе наших политиков. Очень многие сейчас красуются в этой ситуации, я имею в виду депутатов, сенаторов. Такое ощущение, что их хлебом не корми, дай сделать воинственные заявления. Сами они воевать не пойдут и погибать будут не их дети, это смотрится вдвойне гнусно.
Президент Макрон сделал заявление, за которое, если бы у нас хотели минимизировать ущерб, могли бы зацепиться. Он сказал, что ни в коем случае не будет наноситься удар по союзникам Асада. Если это так, то можно положить конец разговорам о том, что будут бомбить базу Хмеймим. Уже появились слухи, что асадовские лучшие самолеты прилетели туда под защиту России. Им нет подтверждения, но это было бы логично: минимизировать ущерб, дать Трампу возможность отбомбиться. В целом война ведь уже почти выиграна, надо преодолеть этот кризис.
То, что вообще не будет американского удара — 5% против 95%, что он будет.
То, что удастся избежать столкновения между Россией и США, что ограничится этой акцией возмездия против режима Асада, и Москва не будет отвечать либо ограничится сбитыми ракетами – 70-80 %. Это я считаю оптимистичным вариантом развития событий. Но 20-30% в пользу столкновения между Россией и США – это недопустимо много и очень опасно.
Записала Наталья Костарнова