Говядина, машерочка и Тигра Львовна. Как сленг меняет русский язык и почему это нормально
Начался новый учебный год, тысячи школьников и студентов снова готовы приступить к учебе. Но не только она является центром жизни молодых людей. Очень важно еще и общение со сверстниками – и для него часто выбирается особая лексика.
Светлана Гурьянова
«Рарный айтем», «лол кек, азаза», «сасная тян»… Можно, услышав подобное, возмущаться, воздевать руки к небу и восклицать: «Я утратил всякие надежды относительно будущего моей страны, если сегодняшняя молодежь возьмет в свои руки бразды правления, ибо эта молодежь невыносима, невыдержанна, просто ужасна». Эта фраза, кстати, приписывается древнегреческому поэту Гесиоду, жившему в VIII-VII веках до н.э.
А можно разделить и восхищение некоторых филологов креативностью и эмоциональностью сленга. Например, известный лингвист Максим Кронгауз, доктор филологических наук и автор бестселлера «Русский язык на грани нервного срыва», пишет о молодежном жаргоне так: «А я, например, завидую всем этим «колбасить не по-детски», «стопудово» и «атомно», потому что говорить по-русски – значит не только «говорить правильно», как время от времени требует канал «Культура», но и с удовольствием, а значит, эмоционально и творчески».
Шиферница в хлеву, а камчатник у локомотива
Если мы откроем «Словарь русского школьного жаргона XIX века» Ольги Александровны Анищенко, основанный на данных художественной, эпистолярной и мемуарной литературы, то поймем, что молодежный сленг – вовсе не новое явление.
Вот каким был жаргон у школяров в XIX веке:
Примерные ученики – башка, бонсюжешка (от фр. bon sujets – «хорошие сюжеты»), медальон, первак, сцит (от лат. scientia – «знание»), шиферница (ученица, удостоенная особого знака отличия – шифра).
Отстающие ученики – бородач, безобедник, камчатник, корова, мовешка (от фр. mauvas sujet – «плохой сюжет»), несцит, проскриптор (от лат. proscriptio – «изгнание»).
Гимназист – говядина, грач (видимо, это шутливые расшифровки литеры «Г» на пряжке гимназических ремней), красильщик, лягушка в кармане, сизяк, синий пуп, штукатур.
Воспитанница института благородных девиц – машерочка (от фр. ma chère – «моя дорогая»: институтки часто так обращались друг к другу), медамочка (от фр. mesdames – «дамы»), монастырка.
Педагоги и воспитатели – зверь, гнида, гудзонский ястреб, локомотив (директор), тараканиус, амфибия, лукавый царедворец, классуха, волкодавовна, Мокрица Ковырялковна, Тигра Львовна.
Класс (учебное помещение) – зоопарк, хлев, стойло, клетка.
Учительская – крысятник, хлев, гадюшник, клоповник, курятник, осиное гнездо, псарня.
Школа – аквариум, инкубатор, обезьянник, муравейник, улей.
Молодежный сленг как средство противопоставления «взрослому миру» всегда был и всегда будет. У любой относительно замкнутой группы обязательно возникают свои словечки, известные только тем, кто в эту группу входит. Даже в отдельной семье почти всегда есть жаргонизмы, понятные только узкому кругу – что уж говорить о молодежи?
Даже не пытайтесь сойти за своего
Но молодежный сленг, как и любой жаргон, постоянно меняется и обновляется.
Возможно, некоторым кажется, что, если употребить жаргонизмы вроде «ништяк» и «прикид», можно сойти в компании молодежи за своего. Но нет, этим словам как минимум лет двадцать, они уже безнадежно устарели.
Не получится втереться в доверие к подросткам и с помощью новомодных слов типа «хайп» и «лайк», ведь заимствования и молодежный сленг – не одно и то же.
Безусловно, какие-то слова этих двух категорий могут совпадать, переходить из одного разряда в другой. Но, как правило, если слово выходит за пределы молодежного жаргона и становится общеупотребительным, подростки отказываются от него и придумывают ему замену, потому что оно перестает выполнять свои основные функции – отделение от мира взрослых и подчеркивание принадлежности к особому миру подростков.
По подсчетам исследователей, из словаря Анищенко, в котором более тысячи слов, только 7 с тем же значением присутствуют в «Толковом словаре молодежного сленга» Т. Г. Никитиной, отражающем речь молодежи середины двухтысячных. Среди этих слов, например, «предки» (родители) и «отшить» (прервать отношения).
Автор ряда работ о сленге, доцент НИУ ВШЭ М. Ю. Россихина подчеркивает, что основное отличие молодежного жаргона XIX века от современного в том, что раньше языками заимствования были греческий, латынь, французский и немецкий. Теперь же сленг пополняется главным образом англицизмами.
Как образуются жаргонизмы
В остальном же основные модели, по которым образуются жаргонизмы, остались теми же:
– метафорика, т.е. перенос значения с одного понятия на другое: «ваниль» (избыточная чувственность и романтичность), «личинус» (ребенок), «раки» (неопытные, плохие, «криворукие» игроки);
– заимствование из других языков: «соулмейт» от англ. soul mate (родственная душа), «рарный айтем» от англ. rare item (редкая вещь), «кун» и «тян» от японских именных суффиксов (юноша и девушка);
– заимствование из тюремного арго: «зашквар» (унижение, позор), «лавэ» (деньги), «мочить» (бить);
– усечение слова и аббревиация: «уни» (университет), «падик» (подъезд), «сижки» (сигареты), «лол» от англ. laugh out loud (громко смеяться);
– добавление суффикса с экспрессивным значением: «годнота», «орировать» (от «орать» в значении «смеяться»), «сорян» (от англ. sorry);
– замена слова паронимом (т.е. похожим по звучанию словом): «шпора» (шпаргалка), «пекарня» (компьютер, от «ПК»).
Сопротивление бесполезно
Бунтовать против жаргона бессмысленно не только потому, что он неискореним, но и потому, что он является одним из важных ресурсов пополнения нормативной лексики. Особенно это касается именно молодежного жаргона: ведь, вырастая, говорящие не забывают сленговые словечки, и они вполне могут закрепиться в языке.
Например, такое привычное нам слово «глаз» до XVII века было жаргонизмом. В древнерусских текстах мы встречаем в этом значении слово «око». А «глаз» изначально – всего лишь «блестящий шарик» (можно сравнить это значение с просторечным выражением «шары выкатить»): в Ипатьевской летописи есть рассказ о том, как дети находят среди речной гальки «глазки стеклянные». А происхождение этого слова связывают или с немецким glas («стекло»), или с русским словом «гладкий».
Если вы откроете «Словарь Академии Российской» (1791), вы увидите в нем пометку «просторечие» (в это понятие раньше входили и жаргонизмы) рядом со словами «былой», «быт», «жадный», «назойливый», «намекать», «огласка», «пачкать», «судить», «этот»… Но сейчас эти слова абсолютно нейтральны, а некоторые даже воспринимаются как возвышенные.
Когда-то были жаргонизмами и слова «надо» (следовало говорить «надобно»), «пока» в значении прощания (это сокращение от фразы «прощай пока» – о, как коробило оно Корнея Чуковского!), «обычно» (раньше говорили «обыкновенно»), «синяк», «сорняк», «электричка»…
Стали общеупотребительными и некоторые бывшие школяризмы – «второгодник», «перемена», «отличник»… И даже «учеба» (да, когда-то следовало употреблять лишь слово «учение»).
Как знать, быть может, и какие-то нынешние слова подросткового сленга, по которым сейчас создаются шутливые тесты и забавные комиксы-разговорники, тоже войдут в литературный язык?