О плавках смиренного цвета
Протоиерей Виталий Шинкарь
— Говорят, на Крещение надо окунаться, чтобы смыть грехи. И обязательно три раза. Так смываются грехи или нет?
— Предлагаю всегда создавать еврейский закон. Он невыполним, поэтому нам в помощь. Надо не просто трижды окунуться. Во-первых, надо окунаться лицом на восток. Во-вторых, только на голодный желудок. В-третьих, не в ярких плавках, а только темных, смиренных цветов. В-четвертых, в этот момент нельзя думать ни о чем плохом. Если любая плохая мысль — окунание недействительно.
Я так часто поступаю с детьми. Они, например, любят спросить: «Батюшка, а расскажите про инопланетян». И ты им говоришь: «Чтобы увидеть инопланетянина, надо взять дохлую кошку, выдержать ее в спирте…» Они минут пять слушают эту шизофрению, а потом начинают смеяться. Не надо жестких аргументов. Когда доводишь до абсурда, они понимают, что это смешно.
Если мы станем серьезно объяснять, что вода ничего не смывает и все это глупости, что люди скажут? «Это какой-то молодой батюшка, вот мне в монастыре старец с бородой до пупа и бабушка все по-другому говорили». Поэтому странную вещь скажу: кто как хочет, пусть так и бултыхается. Хоть трижды, хоть четырежды. Мы счастливы, что в нашем Символе веры ничего не сказано про крещенские купания, не говорится, какая должна быть вода. Хочешь ты бултыхаться — иди бултыхайся, кто тебе мешает.
— Зачем православные идут купаться в мороз?
— А как еще почувствовать жизнь? Конечно, это не церковная традиция. Ладно еще, если люди просто решили выпить и бултыхнуться в воду, это я понимаю. Но если они видят в этом какой-то духовный смысл, мистическое действие, тут уже беда. Надо все подножки поставить и не дать в эту воду окунуться (смех).
Мне кажется, это некая попытка проявить свою удаль. Мы вообще любим праздники с духовными аттракционами — чтобы не просто стоять в храме, когда там что-то бухтит священник, поет хор, а чтобы было личное действие, в котором ты соприкасаешься с тканью жизни.
Поэтому мы и слабы как Церковь. Есть единичные храмы, где какое-то шевеление, клубы, разговоры, тусовка, но в массе этого нет, и мы теряем прихожан, особенно детей. Они активны, им нужна жизнь, а мы говорим: «Стой два часа на службе, это твое счастье духовное». И он стоит как дурак, ничего не понимает, а потом говорит: «Да ну вас, лучше я пойду бултыхаться в прорубь».
Мужчина во время крещенских купаний в купели на территории Троицко-Успенского собора в Кинешме, 19 января 2022 года. Фото: Владимир Смирнов/ТАСС
Так ты можешь проявить свою смелость, ведь в целом-то жизнь достаточно серая. Поэтому мы относимся к таким купаниям плохо, но совершенно терпимо. Мы сами эту глупость породили и храним ее как наследие какое-то. В Молдавии, кстати, это не так развито, у нас уже много лет никаких прорубей нет — мировое потепление, климат поменялся. Вина крепче стали, вот это нас беспокоит гораздо больше, чем отсутствие прорубей (смех).
— Давайте тогда объясним, в чем смысл праздника.
— Мы обязательно проходим Таинство Крещения в каждом личном случае — именно в личном, даже если человек младенец. И главное, что происходит в этом Таинстве, — следование чему-то важному, на что указал Бог. Он Сам, живой, ни в чем не нуждающийся, вошел в эту воду — непонятно зачем.
Элемент Таинства — вода, она знак чистоты. Господь призвал нас: «Кто хочет, иди за Мной и стань Моим наследником». Собственно говоря, в этой воде мы получаем такое наследство, которое наши родители дать не могут. Это наследство — победа над смертью. И каждый год мы празднуем Крещение, как бы обновляя наши заветы с Богом.
Есть мало вещей, которые дают тебе ощутить сам вкус жизни. А тут можно устроить острое переживание и бултыхнуться в воду, чтобы почувствовать, что эта жизнь существует и у нее есть яркость, красота, удаль, смысл, счастье.
Все то, чего мы обычно не наблюдаем, а думаем, что оно будет когда-нибудь. Вот праздник Крещения, наверное, такой. Это счастье прямо сейчас.
Грешная вода и святые сосульки
— Надо хоть где-то помыться в ночь с 18 на 19 января, потому что после полуночи вода везде святая, в том числе под краном и даже снег. Это правда? А стирать тогда можно?
— За одним знакомым архимандритом бежала женщина: «Батюшка, это святая вода?» — «Дура, вода грешной не бывает». Я думаю, вопрос опять-таки не в воде. К сожалению, эту святую воду человек тоже ни с чем не связывает. Для него это магическая развлекуха: пойти, отстоять очередь, набрать, раздать всем. Я вообще не понимаю, прожив много лет в Церкви, зачем нужна святая вода…
— Что сами священники вкладывают в это понятие — «святая вода»? Зачем ее освящать?
— Церковь — это мир идей, я понимаю идею. Вот греки, например, освящают воду каждое первое число месяца. Мы, кстати, в своем храме тоже ввели такую традицию. Мне кажется, в этом есть замечательная мысль: мы как бы освящаем естество мира.
Человек создан для того, чтобы мир через него был причастен к Богу. Один замечательный ученый человек мне сказал: «Как уважительно Бог относится к человеку, что создавал его долго, а не сразу». И я задумался! Ведь сразу я могу себе что создать? Какую-то утилитарную вещь. А вот человека Бог творит через сложнейшие процессы эволюции, создавая сначала космос. Какая любовь к последнему алмазику!
Раздача крещенской воды в екатеринбургских храмах. Фото: ekaterinburg-eparhia.ru
Бог растит нас как самое дорогое, чтобы через нас Его свет проливался в этот мир. И, освящая воду, я показываю, что я готов, я хочу, чтобы Его правда пришла через меня. Освящая воду, мы утверждаем, что Бог благ и Его мир свят. Мне очень нравится, что первое число месяца мы начинаем с освящения воды — мы как бы освящаем само время.
Плюс вода — удивительное вещество. Это основа жизни, она принимает любую форму. Я хочу, чтобы Бог, войдя в меня, принял форму меня. Поэтому освящение воды во всех религиях мира имеет колоссальное значение.
А дальше… Ну я могу выпить эту воду. Но это не главное мое соприкосновение с Богом. Я просто верую в бессмертие воды еще и в силу того, что в нее вошел Христос — видимо, поэтому и родилась народная легенда, что святая вода не портится.
Освящение воды — точка нашего бессмертия. Это красиво, это глубоко. Но в массе своей человек берет святую воду зачем? Чтобы выпить, когда страшно, больно.
— Сколько ее тогда лучше набрать и что вообще с ней делать надо?
— Я не знаю, для меня это непонятная история. На Балканах я впервые увидел, что ее хранят в маленьких красивых бутылочках в уголке с иконами. Когда надо, капают в графин.
По-гречески — молдаване сохранили это слово — святая вода называется агиасма, что переводится как «великая святыня». И все время смешно: как же ты берешь ведро великой святыни и хранишь его в сарае? И зачем тебе столько?
Другое дело, когда ты берешь красивый флакончик, ставишь к иконам, относишься к этой воде с определенной честью — она ведь тоже материальный образ чуда Божьего. У нас большая проблема с этими материальными штучками: святые камушки, земельки, святые сосульки, ниточки, тряпочки… Это нехороший перебор, он говорит о том, что устойчивый центр духовной жизни отсутствует. Я не люблю такие вещи. Но если для человека это гармонично — нет проблем.
Великое освящение воды в Евпатории. Фото: svyatitel-luka.ru
— Крещенская и богоявленская вода — в чем разница? Крещенская более сильная, говорят.
— В русской Церкви получилась история с двумя освящениями воды, в целом это смешение традиций. Да, у нас тоже бывают такие танцы: «Эта вода такой силы, эта такой». Хотя мы четко понимаем, что не можем верифицировать святую воду, у нас нет такого прибора. Та же самая история в интернете: «Ой, такую сильную молитву нашла, ребята! Прочитайте». Что такое сильная молитва?
Мы любим магизм и инструкции. Когда Христос говорил, что Бог — это любовь, Его слова действительно могли вызвать движение сердца у религиозного человека. Для еврея Бог — это закон. Мне кажется, если бы мы с вами издали книжку, где написано, как православному человеку делать все на свете, мы бы стали миллионерами. Но Господь сказал, что Его имя — любовь, и мы с такими книжками летим в мусорное ведро, потому что любовь — это состояние, в котором нет законов. Любовь — это твоя предельная ответственность в каждом поступке.
Конечно, у нас тоже куча правил: яблоки до Спаса не есть, тут поклониться надо так, тут перекреститься так, эта молитва сильная, эта слабая… Людям церковь для чего? Чтобы решать их проблемы. Избавиться от этих вещей нельзя, их надо, грубо говоря, правильно использовать. Чтобы с чем-то по-настоящему разбираться, сначала надо нащупать в человеке зону его вопросов.
А иначе мы превращаемся в бесплатные психологические консультации, причем очень дурного типа. Мы, священники, люди безответственные. Я же не врач, могу дать любой совет в духовной жизни или сказать больному онкологией не ходить в больницу, не лечиться, Бог тебя спасет.
— А крещенская вода лечит болезни?
— Конечно же, нет. Если что-то в мире существует как самобытный предмет, что-то творящий, тогда мы верим в какого-то другого Бога, а не в Христа. Христос и есть единственный источник жизни. Любые предметы — иконы, священная вода, камушек с могилы какого-нибудь старца, даже частицы животворящего креста — это всего лишь предметы. Чем бы ни была наполнена моя личная вера, предмет не содержит в себе исцеляющего начала.
Надо твердо помнить: только Бог есть сама жизнь, а предмет может быть объектом почитания. Не поклонения, а почитания, это важно. Я святую воду тоже почитаю, но не поклоняюсь ей, поклоняюсь я только Богу. Икону почитаю — чту того, кто на ней изображен. Святая вода для меня — всегда объект веры. Если я ее использую как священную, исцеляющую силу — значит, я самый формальный язычник, у меня есть божок под названием святая вода.
«Это детям нравится»
— На Крещение дом нужно окропить святой водой по кругу, с молитвой. Это зачем?
— Вот эта традиция отличная, я ее приветствую и принимаю. Единственное, все должно быть с расширением. Кстати, в день освящения воды по молдавским селам до сих пор ходят священники. Сейчас это в каком-то смысле коммерческое предприятие, сельский батюшка, понятно, обойдет все дома и квартиры, и это даст ему возможность заработать на ближайшую жизнь. Не без того. Но традиция красивая.
Крещение — день, когда весь мир, все время освящены. Главное — помнить, что, когда окропляется жилище, освящаются не бетон с железом, а вся моя жизнь. Это мое соприкосновение с той водой, в которую вошел Христос. Это фактически мое переживание себя в вечности перед Богом. Такое освящение я принимаю и говорю: «Да, Господи, пусть моя жизнь освятится, чтобы в ней было что-то настоящее». Вещи освящают, животных, потому что они тоже служат.
— Животным вообще попить дают.
— У нас кропят в основном, но можно и попить дать, никакой беды не случится. У нас воцерковленные хозяюшки берут воду, зажигают свечу обязательно, читают трисвятое — и каждую комнату на четыре стороны света окропляют святой водой. Кто знает, поет «Во Иордане крещающуся Тебе Господи».
Это прекрасная традиция, я сам ее люблю. И вообще кропить святой водой — это как минимум весело. Дети радуются, пищат. У нас вообще очень мало религиозных действий, где люди бы улыбались. Где радость — там настоящее чувство религии.
Крещенское водосвятие в Румынии. Фото: Straja DIN Bucovina
— Почему принято рисовать кресты над дверью и окнами?
— Мне кажется, это библейский парафраз на книгу Исход, когда евреи выходили из Египта. Дома, которые были отмечены знаком крови агнца, избежали смерти первенцев. Похожая традиция есть на Рождество у католиков, когда над дверным порогом пишут три начальные буквы имен волхвов. И ты понимаешь, что здесь живет католик и он отмечает Рождество, ждет Бога. Это красивый знак, мне он тоже нравится.
Я всегда вспоминаю отца Александра Шмемана. Когда его спрашивали о церковных вещах, он гениально отвечал: «Это детям нравится».
Думаю, это классный ориентир. Действительно, если детям нравится, если это приносит радость, писк, восторг — в этом есть что-то настоящее.
Я тоже прихожу домой со свечкой, раньше у меня младший сын брал ее, садился на плечи к старшему, коптил крестики на косяках. Это красивые вещи, которые несут радость и в которых не заложено много дури. Но все равно мы как взрослые, вредные люди начинаем бубнить, чтобы человек не подумал, что самое главное только вот это. Самое важное все-таки — то, чем ты это наполняешь.
— В ночь с 18 на 19 января открывается небо. Надо выходить на улицу и молиться, Бог услышит. Правда, что ли?
— Не знаю. Нельзя же проверить! Мы не можем взять Бога за ухо и потребовать: «Ну, Господи, расскажи, что там творится». Можно придумать такие вещи, но опять-таки — ради чего? Представьте человека, у которого тяжелая депрессия. И ты ему даешь такой пинок: «Ты что, дурак? Смотри, какая сегодня ночь! Пошел на улицу быстро — небо открыто!» Хотя мы понимаем, что небо всегда открыто. Это наше сердце закрыто.
Я такими приемами пользуюсь почти всегда. Приходит человек — умный, в тоске, печали. Например, кто-то близкий умер. И ты говоришь: «Сегодня такой праздник, во всех храмах молятся. Неужели Бог не простит его? Неужели не примет?» По сути, всегда действуешь как провокатор. По-другому никак. Ну а если нет — пейте святую воду, купайтесь в проруби, и ваш кислотно-щелочной баланс будет нормальным.
«Кто будет петь плохо, того кошмары будут мучить»
— Почему считается, что на Крещение и в другие праздники нельзя работать?
— Нельзя, Боже упаси. Более того, у нас есть такие молдавские святые, например, святой Фока, он празднуется в один день с Марией Магдалиной. Фока по-молдавски значит «огонь». И у каждого второго молдаванина обязательный есть памятный случай о том, что какой-то сварщик в этот день варил и его убило, что кто-то там зажег огонь и его сожгло.
Такая подражательная логика… У нас один батюшка смеялся: «Христос в этот день в Иордане крестился, и вы Ему подражаете. Тогда уж и на Обрезание подражайте». Ну как бы тогда надо соблюдать все (смех).
Запрет на работу, думаю, родился опять-таки в сельской цивилизации, потому что сельский человек постоянно в труде. Идея праздников — именно от слова «праздно» — в том, чтобы ничего не делать. Это была попытка вырвать человека из этой бесконечной работы. Я недавно открыл для себя Оруэлла, но не как социального фантаста, прочел «Глотнуть воздуха» и «Дочь священника». И когда читаешь про быт этих героев, ты понимаешь, что невыносимый, тяжелый труд обезображивает бытие и равняет человека с землей. Праздник — это попытка оторвать тебя от земли, от работы. Да плюнь ты на нее уже однажды!
Как это сделать? Только стращаниями. Я до сих пор говорю на Крещение: «Всем петь “Многая лета”. А кто будет петь плохо — кошмары будут мучить десять лет». И все стараются сразу. То же самое здесь. Тяжелый труд унижает человека, он его растворяет. Человеку нужно время думать. С другой стороны, праздность тоже творит чудовищные вещи, поэтому надо ловить золотую середину. Часто я вижу совсем нездоровых трудоголиков и говорю: «С ума сошел? Такой праздник! Брось свои тряпки, потом туалет домоешь». И человек хоть на 20 минут оторвется.
Женщина в Колпино 19 января. Фото: AFP/ Getty Images / Кирилл Кудрявцев
Но если ты просто оторвешь человека, что дальше? Что ты можешь ему предложить? Чтобы он в небо посмотрел на секундочку, дал движение чему-то высокому в себе. Это очень сложно. Особенно когда перед тобой сельский мужичок, у которого даже таких понятий нет. Не потому, что он плохой, а просто такая жизнь.
— Как у вас в Молдавии встречают Крещение?
— Это празднично, но довольно скромно. Вода в Молдавии вообще дефицитная, поэтому, кстати, у нас никогда не было промышленности в советское время, а у каждого колодца стоит распятие. Вода — какое-то чудо для молдаван, даже озера не везде водятся.
Я служу в русском храме. Понятно, что первым делом русские люди узнают, где у нас тут купания. Уже и власти городские стали в местных озерах оборудовать купальни. Мы стараемся в этом не участвовать, наша самая острая проблема в другом: в день Крещения люди могут даже в храм не зайти. Вот они приходят, раз — и сразу в очередь к иордани. Идет служба, мы им трансляцию включаем, периодически ходим между ними, что-то рассказываем.
Нет-нет-нет, они пришли конкретно за водой. То есть у людей иногда в голове даже нет связи между церковью и водой, которую они тащат ведрами и будут хранить в сарае целый год. Церковь — это некий магазин по продаже магии, на Крещение магия раздается бесплатно. Вот это наша главная безумная традиция. Еще, когда опускают крест в воду, в селах мужики стреляют из охотничьих ружей…
— Зачем?
— Не знаю. Колоколов нет, надо чем-то бабахнуть. Считается, если потом приложить гильзы к ушам, поможет в ушных болезнях. Я пару раз попадал на такие празднества. Была легкая контузия (смех). Надо было выдержать тон, понять, что происходит, и не растеряться.
А так все достаточно скромно. Молдаване — народ сельскохозяйственный, отсюда и традиции: не стирать, денег не давать, не работать. Это беда, за что нас ругают и сектанты — у нас традиции чересчур перевешивают. Но уклон в материальную сторону объясним, потому что она людям понятна. Напряжение духа всегда трудное. А тут у тебя какая-то булочка в руке, тряпочка, ее надо куда-то тащить, какое-то полотенце куда-то привязать — ты при деле, духовная жизнь кипит.
Но, мне кажется, настроение часто гораздо важнее, чем жизнь по какому-то правилу. Если наша вера не дает нам радости, что-то не так с нами или с нашей верой. Поэтому радость во многом — в свободе. Радостно, что мы можем любить Бога вот так по-разному.
Крещение Господне в Румынии. Фото:Lutja Alexandru photography
— Как советуете провести Крещение?
— Ну это же прекрасный праздник, надо выпить и закусить! На самом деле, для меня Крещение — это обновление моих обетов. Я сам крестился в зрелом возрасте, я из еврейской семьи и не знал, что это такое. Но мои лучшие друзья были христиане, и они были прекрасные люди. Я их любил ужасно и хотел быть как они. Если христианство им открыло какие-то важные двери, так и мне откроет, наверное?
Я люблю службу на Крещение, люблю освящать воду и весело всех брызгать. Но застолье — обязательно. В этот день нужно радостно угощать, шуметь, детям и женщинам подарки дарить. Что может быть веселее?
— А как же исповедоваться, причаститься?
— У нас все гораздо проще. Мы исповедуем быстро, играючи, причащается практически весь храм всегда, в воскресенье это человек 250–300. У нас нет строгости. Если человек хочет причащаться, он идет и причащается, не надо исповедоваться каждый раз. Мы не играем в духовничество и глубокое старчество. Я знаю не больше, чем прихожане моей церкви. Что мне рассказывать? Мойте руки с мылом и соблюдайте заповеди Божьи?
Поэтому я просто всех призываю причащаться. Готовились, не готовились, постились, не постились. Это не нарушает ни чистоту Таинства, ничего не добавляет и не убавляет.
И тогда человек в каком-то смысле свободно себя чувствует и в этой радости живет.
Я всегда за радость и веселье. Тоски в жизни хватает. А в остальном — кому что хочется. Нужна глубина, смыслы? Вот, есть. Нужно болтаться в проруби? Иди бултыхайся на здоровье. Только не съешь по дороге кого-нибудь. А понимание придет.