В настоящее время мы имеем третье повторение истории, которая уже дважды была сыграна: первый раз в Латинской Америке во второй половине 70-х – начале 80-х годов ХХ века, потом в СССР и странах-членах Совета экономической взаимопомощи, а теперь – в промышленно развитых странах не первого эшелона развития. Эта история называется – кризис внешнего долга, и сейчас развивается его третий этап.
Игумен Филипп (Симонов)
История очень простая: вначале неким слаборазвитым странам навязывается модель развития в кредит. Их накачивают внешними деньгами. Без реального целевого назначения. Без четкого контроля и надзора со стороны кредиторов за целевым использованием предоставленных кредитов.
Причем практически запрещают (правда, запрещают: в 90-х годах в России английские советники на эту тему прямо методические указания писали!) на эти деньги сооружать что-нибудь стоящее – то, за счет эксплуатации чего можно было бы потом эти кредиты гасить.
Нет, им вещают какие-то странные идеи, вроде развития инфраструктуры на заемные деньги, чтобы потом на эту инфраструктуру, как бабочки на огонь, почему-то бросились бы частные капиталы и развили бы какое-нибудь производство. И у нас эту вздорную идею уже не первый десяток лет повторяют как заученную молитву.
Только никто не говорит о том, что инфраструктурные проекты окупаются десятилетиями, прибыли с них государству – основному заемщику – никакой, сливки снимет частный бизнес, а долги повиснут на бюджете. Который должен будет как-то, раз прибыль не закладывалась по определению, из положения выходить.
Как? Ясно как: сокращая расходы. За счет чего? Ну, можно военные расходы сократить, объяснить, что армия никому не нужна, никто, дескать, и не нападает, и вообще от нее один вред – мы с вами это уже проходили. На Штаты, вон, каждый день нападают, Штаты – самая милитаризованная страна в мире, им военные расходы нужны как воздух. А нам никто не угрожает по определению… Да и зачем нападать, когда все уже сделано экономическими рычагами, удавка уже на шее?
Или – самый естественный путь: снижение социальных расходов, пенсий, пособий, стипендий и прочее. И это называют реформами, которые требуют осуществлять уже post factum, когда дельце уже обделано.
Раньше, правда, это называлось стабилизационными программами МВФ, которые все были шиты по одним лекалам, для любой страны – одна модель, причем никто нигде и никогда, выполнив эти программы, из нищеты не выходил.
Возникало лишь то, чего и добивались – неоколониальная зависимость, отказ от независимой внешней политики, пение под музыку, ноты которой присылались извне. Ну, и коррупция, воровство и т.д. – все это оставалось на своих местах, только не вызывало уже ни у кого негодования в связи с нарушением демократии и прочей ерунды
Так что, слушая прекрасные песни про «необходимые реформы», не обманывайтесь, как говорил апостол Павел: Царства Божия не наследуют как те, кого он перечислил коринфянам (об этом списке обычно помнят все и считают его закрытым), но и те, с кого он начал – неправедные, и они-то – прежде всего (1 Кор. 6, 910). А во всей этой истории, которая в третий раз разворачивается перед нашими глазами, корень один – неправедность одних по отношению к другим.
Фото с сайта teknokule.com
И теперь – о православии. Православие – не принцип международной политики. Православная Болгария нам это буквально вчера доказала. В Евросоюзе менталитет никого не интересует.
Главный интерес – экономика и политика ведущих стран, которой подчиняется весь остальной «дружный коллектив». Например, ограничение в области сельского хозяйства, связанные с аграрным перепроизводством в Европе. Их должны исполнять все, в том числе и аграрные страны, пополнившие ряды Евросоюза, та же Болгария, Греция и др. Все должны свернуть свое аграрное производство.
Болгария, к примеру, должна покупать испанский и португальский болгарский перец, вместо того, чтобы выращивать свой. И бюджетные расходы утверждаются уже не в своих столицах, а в Брюсселе. Особенно это легко там, где в ходе «постсоветских реформ», удалось полностью ликвидировать национальные банковские системы, как, например, в Венгрии, все денежные потоки контролируются извне.
Правда, «малые страны» вдруг стали поднимать голову, и то, что раньше говорили на ухо внутри дома, теперь стали провозглашать и на кровлях (Лк. 12, 3): недавно в интервью главы Хорватии прозвучала неоднозначно мысль о том, что Хорватии не удалось использовать все преимущества от вступления в ЕС, и – совсем не по ее вине. Венгрия, по словам еврочиновников, почему-то стала в ряде вопросов (например, в сфере миграции) отделять себя от остального союза.
Недовольный Брюссель немедленно объявил – и это кивок не только в адрес Македонии и Черногории, готовящихся пополнить его ряды, но явно и в адрес Украины, чтоб не было никаких заблуждений, что в течение ближайших 8 лет никакого расширения ЕС не будет. Но тут, как на грех, в Греции случился всенародный «праздник непослушания». И как быть в этой ситуации – совершенно неясно.
Прежде было проще: в ходе кризиса внешней задолженности стран Латинской Америки в 80-х годах был разработан механизм секьюритизации долгов, то есть их перевода в ценные бумаги и продажи на рынке с дисконтом. Погашение долгов растянулось во времени (кое-что, самое безнадежное, конечно, пришлось списать), должники остались в нужной орбите.
История с СССР была даже более простой – «советский блок» приказал долго жить; благодаря «развитым» умственным способностям тех, кого привели к власти обстоятельства начала 90-х годов, везде были реализованы «стабилизационные программы» с их естественным и предсказуемым результатом – экономическим упадком, продажей национальной экономики зарубежному капиталу и потерей экономического суверенитета.
Новая же история совсем не так проста и однозначна. Потому что она затрагивает не только внешние экономики, но и внутреннюю структуру объединенной Европы. Прежде всего, ее валютную систему. Я не говорю о выходе Греции из зоны евро – это практически невозможно, прежде всего, потому, что сама Греция не может вернуться к национальной валюте в условиях долгового кризиса: эта национальная валюта будет просто фантиками, потому что не может сейчас иметь никакого обеспечения, кроме внешних долгов, безнадежных к погашению.
Речь о том, что определенная часть европейской объединённой экономики, служащей обеспечением евро, выпала из состава этого обеспечения и, более того, стала в этом обеспечении отрицательной величиной. Что делать в этих условиях, не понимают ни Афины, ни Брюссель ни Берлин. А делать что-то надо. Видимо, придется что-то списывать, как безнадежное к погашению. Что явно не пойдёт на пользу евро.
И это означает не только то, что объединенная Европа, выдавая себя за кого—то великого (Деян. 5, 36; 8, 9), оказалась не в состоянии прожевать тот кусок, который собиралась проглотить очень долго – греческий вопрос возник еще в начала XIX века, когда в страну пришла «баварократия»; да и южноевропейские территории не одну сотню лет зачем-то манили к себе северных соседей.
Аналогичная история случилась и с мультикультурализмом, который долго и нудно воспевали как достижение общечеловеческого масштаба, но которого так и не случилось, и теперь миграционная политика европейских «китов» прямо направлена против носителей этих самых «мультикультур».
Это означает, что нынешний кризис нельзя рассматривать с вульгарно-экономических позиций, он – не просто финансовый и циклический, он – системный, сама экономическая модель дает сбой, она требует пересмотра, а сил и, главное, желания и понимания хватает только на то, чтобы ее подлатывать и пытаться цикл за циклом воспроизвести в прежнем состоянии. Но теперь, с 2008 года, это явно не удается, и от политико-экономических проблем страдают все, и великие, и малые. Особенно малые.
Фото с сайта tpg.ua
Россия в этих условиях пока находится в состоянии стороннего наблюдателя: санкции выбросили ее из мировой экономической системы, волны последние полтора года проходят у нас над головой, но это совсем не значит, что так будет продолжаться долго: мы сами долго и с упорством, достойным лучшего применения, вмонтировали себя в глобальную экономическую систему, активно занимаясь распродажей национального достояния, а теперь пришло время собирать камни (Еккл. 3, 5).
Кто-то в этих условиях советует развивать яхтинг – видимо, как новый «драйвер». Кто-то «умело» манипулирует курсом рубля. Кто-то увивается вокруг бюджета с не очень определенными перспективами отдачи для оного. Кто-то создает «антиамериканские» банки с капиталом в американской валюте, потешая весь мир.
«Лебедь рвется в облака, рак пятится назад, а щука тянет в воду», каждый занят своим делом, любым, кроме разработки реальных антикризисных мер, которые в нынешних условиях могут быть только стратегией опоры на собственные силы, о которой много говорили в 80-х годах в развивающихся странах, и даже где-то преуспели, но нам, как обычно, никто не указ, у нас «русский мир» и «собственная гордость»…
А православные, коль скоро они христиане, – они везде, не только в Евросоюзе, чувствуют себя одинаково: не имамы зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем (Евр. 13, 14).
И если бы они в мыслях имели то [отечество], из которого вышли, то имели бы время возвратиться; но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город (Евр. 11, 15:16). Так что и надежда у нас одна, и обоснование нашего бытия – все то же: Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в ниже несть спасения (Пс. 145, 3).
Подготовила Мария Строганова
Читайте также:
- Референдум в Греции: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца»
- Президент Греции Прокопис Павлопулос: Я призываю всех к единству
- Вице-председатель Еврокомиссии Валдис Домбровскис: Греция должна остаться в еврозоне
- Митрополит Эгиалийский и Калавритский Амвросий: Мы обожествили деньги и дошли до банкротства