В Общественной палате верующие и представители власти сегодня обсудили последствия введения электронного паспорта, а заодно и других технологических новшеств. Представители Федеральной миграционной службы старались убедить собравшихся в том, что электронный документ не угрожает богоданной свободе человека.
Федеральная миграционная служба разработала законопроект о переходе к электронному паспорту — документу, удостоверяющему личность. Переход к нему планируется завершить к 2025 году. Он опубликован для общественного обсуждения, им палата и занялась.
Борис Клин
Официальные представители религиозных объединений сразу же заявили, что их в большей степени беспокоит не богословский, а правозащитный аспект проблемы. Будет ли возможно считывать информацию дистанционно, например, со спутника? Не будет ли в результате некая интегрированная база данных, когда, предъявив паспорт, граждане одновременно предоставят работодателям сведения о состоянии здоровья, уровне сахара в крови, своих передвижениях, приобретенных книгах, и стало быть, о мировоззрении, имуществе, и т. д., и т. п.?
Словом, не окажется ли электронный паспорт тем самым «большим братом», который не только смотрит за тобой, но и по секрету всему свету делится полученной информацией? Было высказано опасение, что подобная система позволит компьютерной программе на основе неких ста параметров принимать людей на работу, без учета их профессиональных качеств.
Муфтий Альбир Крганов философски заметил, что «раз уж остановить нам это не удастся, так пусть уж государство получше защитит нас от утечек информации». Глава протестантов Сергей Ряховский вспомнил о планах введения универсальной электронной карты. «Мне не очень нравится, как будет вводиться универсальная электронная карта, что это отдается на откуп коммерческим структурам, которые будут владеть информацией, которой может владеть разве что государство», — заметил он.
Ряховский и председательствовавший глава ОВЦО Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин призывали участников дискуссии не углубляться в богословские вопросы. Но присутствовавших мирян как раз больше интересовала проблема числовых кодов, заменяющих христианское имя. Судя по их выступлениям, именно в них, в номерах, начиная от номера очереди в Сбербанке и бане до индивидуальных номеров налогоплательщиков заключается корень всех бед.
Они жаловались, что из-за отказа принять эти номера испытывают массу сложностей с получением медицинской помощи, при совершении различных сделок. Словом, дискриминируются из-за своего вероисповедания. Неприятие «электронного концлагеря» создает проблемы и для их детей. Поступление в школы теперь осуществляется исключительно с помощью электронной записи, а узнать домашнее задание нынче возможно исключительно из электронного дневника. «Мы делаем уроки с дочерью в 7 часов вечера, когда я прихожу с работы, я ее в интернет самостоятельно допускать не хочу», — сказала одна из многодетных матерей, пояснив, что в интернете много информации, развращающей детей.
Чиновники ФМС объясняли, что речь идет лишь о замене бумажного паспорта электронной картой. Представитель ФМС, один из разработчиков законопроекта о введении электронных паспортов Федор Карповец заявил: «Все данные, которые граждане России имеют сегодня на бумажном носителе, начиная от фамилии, имени, отчества, другие установочные данные — они будут визуально на этой карте, можете почитать, посмотреть, идентифицировать». Он заверил, что на ЧИП не будут заноситься никаких иных сведений и биометрических данных.
«Биометрические данные снять без желания гражданина невозможно, и нет задачи тотального контроля», — утверждал Федор Карповец. По его словам, электронный паспорт будет отличаться от бумажного лишь возможностью внесения в него сертификата электронной подписи, с помощью которой можно получить доступ к государственным услугам. Кстати, на этом портале уже зарегистрировались 4 млн человек.
Однако, и после выступления Федора Карповца лидеры общественных организаций продолжали возмущаться главным образом всевозможными кодами, вспоминали о трех шестерках в ныне действующем бумажном паспорте, предрекали массовый отказ от электронного документа.
А вот священнослужители, периодически вспоминая о тоталитарном прошлом, указывали на безграничные возможности для слежки за гражданами. И на мой взгляд, это серьезная проблема. Пусть сегодня ФМС не планирует свести все сведения о человеке в один ЧИП. Но это ФМС не планирует. И это сегодня не предполагается. А завтра? Главное — появляется техническая возможность создания полного досье. И кто может гарантировать, что этим не воспользуются в будущем? И кто может гарантировать, что персональные данные не будут доступны злоумышленниками? Подобных примеров настолько много, что их уже скучно перечислять.
Другая проблема не политическая, а бытовая. Это несовершенство электронных устройств. Любой, кто пользовался кредитными карточками, знает, что время от времени они выходят из строя, происходят сбои в банкоматах. Это неприятно, чревато бытовыми неудобствами. Но в случае крайней необходимости деньги все-таки можно снять в отделении банка, предъявив обычный, бумажный паспорт. А если сломается сам паспорт, то его обладатель окажется в очень тяжелом положении.
У сотрудников правоохранительных органов появятся основания предположить, что дело не в техническом сбое, а в том, что документ фальшивый. И повод для задержания его обладателя. Затем последуют изматывающие процедуры экспертизы, восстановления документа — и все это время гражданин будет лишен возможности подтвердить свою личность в том же банке, поликлинике, железнодорожной или авиационной кассе, на проходных в десятках учреждений, где требуется предъявлять основной документ. Если вообще будет оставаться на свободе… Да каждый читатель легко может себе представить положение человека, у которого нет паспорта.
Кстати, в несовершенстве компьютерного учета на своей шкуре уже убедились более 80 000 наших сограждан, лишившихся паспортов как раз из-за того, что их по каким-то причинам не оказалось в базах данных МВД и МИДа. Некоторые из них успели даже повоевать за Россию в горячих точках, а вот же бегают и доказывают, что паспорт им выдан законно. В 2012 году Госдуме пришлось принять даже специальный закон, чтобы эти несчастные могли все-таки получить паспорта. Но оказалась — проблема окончательно так и не решена. И вот уже готовятся новые поправки. А если бы в архивах не хранились бумаги, то счет россиян, неожиданно лишенных гражданства, шел бы не на десятки, а на сотни тысяч, а может и больше.
Что же касается электронных журналов, дневников и записей в школы, то и тут хватает проблем не только религиозного, но правового и житейского характера. Во-первых, нет закона, обязывающего граждан подключаться к интернету. Нет, и быть не должно. Хотя бы, потому что это стоит денег. Соответственно, директивное введение электронных дневников, журналов и прочих подобных новшеств — просто абсурд, который ведет к нарушению права на бесплатное образование. Кроме того, существует распространенное заблуждение о всеобщей интернетизации страны. На самом деле даже Подмосковье далеко не всюду телефонизировано. И что делать, если технической возможности выхода в интернет нет, а приказ ввести электронный дневник школьника уже есть? Но даже и если есть компьютер, но он сломался? Уроки не делать?
С моей точки зрения, угроза «электронного концлагеря» действительно существует. Она существует в виде тотального контроля и нарушения прав граждан, вмешательства в их частную жизнь, нарушения принципа презумпции невиновности, лишения их доступа к как государственным, так и частным структурам. Что же касается угроз спасению души, то отец Всеволод Чаплин пообещал, что обсуждение этой проблемы еще будет продолжено.
Борис Клин, специальный корреспондент ИТАР ТАСС для портала «Правмир»
Читайте также:
Протоиерей Всеволод Чаплин об электронной идентификации и межэтнических конфликтах
О подходах Церкви к вопросам электронной идентификации граждан государством
Сектантское движение внутри Церкви