Хирург рассказал, как лечат выжившего при взрыве в Магнитогорске младенца

Аудиозапись брифинга директора НИИ имеется в распоряжении «Правмира».

— Ребенок в очень тяжелом состоянии, но он стабилен. Травмы не буду перечислять, закон не позволяет. То, что он провел свыше 32 часов при температуре от -18 до -30 в разрушенном здании, говорит, что не каждый организм выдержит подобные условие. Плюс, помимо воздействия низкой температуры, еще и полученные травмы.

Сразу после извлечения наши магнитогорские коллеги выбрали правильную технологию лечения, провели интенсивную терапию, что позволило нам принять ребенка на самолет и перевезти в Москву. В самолете мы продолжали интенсивную терапию, у нас было с собой абсолютно все необходимое оборудование, вплоть до подогрева, то есть подачи горячего воздуха под одеяло. Перелет он перенес стабильно, не ухудшился, несколько даже улучшился.

Сейчас, по прибытию в наш институт, мы провели детальное обследование, включая и тяжелую технику, лучевые методы диагностики. Мы уже понимаем, с чем имеем дело, у нас есть ясное представление о диагнозе, и на основании этого мы разработали стратегию его комплексного лечения. Уже ночью мы провели сеанс гипербарической оксигенации, который был необходим при обморожении, для того, чтобы максимально попытаться сохранить пораженные участки.

В медицине, особенно в хирургии, делать долгосрочные прогнозы — неблагодарное дело, и мы этим не занимаемся никогда. Даже если потребуется хирургическое вмешательство, мы готовы к этому. Мы понимаем, что может быть. И для нас, для коллектива института, это, можно сказать, привычная работа. Поскольку опыт лечения подобных пациентов у нас очень большой, и не только в НИИ, но и по всему миру. Мы летаем на все крупнейшие землетрясения, начиная с 1988 года, вот уже 30 лет. Наша бригада детских хирургов работала на всех крупнейших землетрясениях мира.