«Хочется, чтобы все оживилось и не было застоя». О чем еще мечтают перед Новым годом жители рязанской деревни

– Здравствуйте. Скоро Новый год. Праздновать будете?

– Смотря какое настроение будет. И что в этом хорошего? Год только прибавится еще один к возрасту, и всё, – нехотя поддерживает разговор Татьяна. В амбулатории села Устье Рязанской области никого, кроме нее. 

– Может, мечтаете о чем-то?

– Мечтать можно о многом… Зачем вам нужно знать то, что только мое? Это же личное. Здоровье будет – всё нормально будет. А нездоровому человеку ничего не нужно. 

Вход в амбулаторию в селе Устье. Стационар здесь закрыли давно. Устьевский врачебный участок — пять населённых пунктов. Два врача ездят сюда на приём из райцентра, города Сасово

– А как со здоровьем у народа? С чем к вам приходят?

– В основном с гипертонией. 

– Как здесь с алкоголем, народ употребляет? Праздники в этом смысле проходят спокойно?

– Пить-то особенно некому сейчас. Молодежь уезжает. А у тех, кто остался, здоровья нет, чтобы увлекаться. Мирное небо надо. Чтоб хорошо всё было.

– А хорошо – это как? 

Женщина в белом халате лет сорока пяти – сорока семи то бледнеет, то покрывается розоватыми пятнами. Молчит. 

– Может, сделать чего хочется для любимых и близких к Новому году?

– Ого… Как сложно… Я не знаю, что бы я хотела сделать… Ну, что вы имеете в виду?

– Да что угодно. Элементарное – пирог испечь по приходу домой. Ребенка погладить по голове.

– Пирог почти каждый день пеку.

– А в чем счастье женское, как думаете?

– Ой, Господи… – нервно посмеивается и задумывается. Секунды становятся резиновыми.

– Вы счастливы?

– Понятие счастья очень условное. Одно и то же в жизни – для кого-то счастье, для кого-то – нет, – прерывает свое молчание Татьяна. 

Сельская регистратура в амбулатории села Устье

Татьяна сидит за столом, почти не двигаясь.

– А что такое счастье для вас?

Глубоко вздыхает. Молчит. Снова вздыхает.

– У вас что-то болит?

– Душа. Душа болит, – вполголоса говорит Татьяна.

– О чем?

– Да ни о чем. Это всё мое – личное. 

Руки Татьяны сцепились в замок так, что пальцы побелели. 

На входной двери здания бывшей школы – лист в файле: «График работы ФАПа с 8 до 12 часов. Амбулаторный прием. С 12 до 14 часов обслуживание вызовов на дому. Понедельник, четверг».

Здание бывшей школы на Мысе Доброй Надежды. Сейчас здесь находится сельская библиотека, ФАП и музей

Здесь такой колотун, что в это время года прием пациентов не ведется. Жители Мыса знают, по каким дням приезжает медсестра, и звонят ей накануне, чтобы та заглянула по определенному адресу. Да и сама Татьяна прекрасно знает, кого нужно навестить по приезду. 

Хочется, чтобы оживилось всё и не было застоя

В здании бывшей школы сейчас находится ФАП, местный музей, созданный спонтанно, а еще сельская библиотека. Школу закрыли уже лет пятнадцать как – оптимизация. Сейчас пятнадцать детей ездят учиться в Глядково. Это порядка 12 километров на школьном автобусе. Школа одна на всё сельское поселение «Глядковское» – восемь сел и деревень.

Ольга Алексеевна Голякова – библиотекарь в деревне Мыс Доброй Надежды на четверть ставки. Плюс к пенсии – чуть больше двух тысяч рублей. Она же – староста деревни и неофициальный культработник. 

Про таких, как Голякова, говорят – «больше всех надо». А она и не отрицает: «Кто, если не мы? По-другому уже не сможем». И продолжает спасаться на Мысу сама. От безразличия, скуки, вымирания деревни. Вместе с собой спасает других. В этом ей помогает муж – потомственный казак. Ей – тоже казачке – активность и организаторские способности супруга на руку. 

– Когда спрашивают, как мы живем вдвоем, я отвечаю: как Россия и Америка. И если мы уживаемся, значит и страны наши должны как-то находить общий язык, – ни с того ни с сего беспокоится Ольга Алексеевна за международные отношения.

Сельская староста и библиотекарь Ольга Алексеевна Голякова

Прибежала из дома, чтобы показать свою вотчину – сельскую библиотеку и музей. Открыла замок на входной двери в бывшую школу, еще замок – в библиотеку. Старинные печи сохранены, но никто их не топит, электрическое отопление не работает – дорого. Сейчас здесь очень холодно. Ольга Алексеевна в библиотеке зимой почти не бывает. 

«А ну, подуй вот сюда – будем заниматься?» Как военный музыкант создал детский духовой оркестр в далеком селе

Подробнее

Над столом слева от входа – небольшой портрет президента, рядом – икона Божией Матери. Старые стеллажи на пятидесяти квадратах – приют для фонда из 4000 экземпляров книг. 

– За книгами езжу, бывает, в центральное хранилище библиотеки в райцентр, в Сасово. В основном летом книги берут, когда дачники приезжают. А зимой я сама хожу по пенсионерам. Читаем вслух.

Сейчас вместе с Валентиной Петровной Гомзиной изучаем документы с 1932 по 1938 год. Директор школы вел записи. Много чего есть в них: как ликбез работал, какие записки писали люди: «Обязуюсь жену обучить грамоте…» Это мы нашли в пристройке к школе, в чулане. Видимо, раньше там учителя жили. Много фамилий упоминается. Но раз я не местная, многих не знаю. А Валентина Петровна помнит многих. Ей уже 83 года. Старожилов почти не осталось. Это шанс что-то оставить о местных жителях и их жизни в тот период.

Одно из помещений в бывшей школе Мыса Доброй Надежды. Здесь проходит День села летом

– Какая самая ценная книга есть в библиотеке?

– О! Два тома местного философа Федорова. Недавно отмечали его 190-летие. Он родился в селе Ключи нашего, Сасовского района. Писал когда-то о единстве общего дела.

– А вы что думаете про общее дело? Есть сейчас такое у жителей Мыса?

– Да. Это дети. У меня их шестеро. Выросли уже все. А в деревне сейчас вместе с малышами 25 детей, наверное, наберется. Надо сделать так, чтобы они не пили, не наркоманили. Но так-то у нас тут только одна семья проблемная. 

Мы и площадку у пруда организовали, в пляжный волейбол можно играть, и грушу повесили в красном уголке. Говорю им, чтобы ее мутузили. Всё лучше, чем кого-то. Вот сейчас у нас один мальчик на физрука поступил. Хорошо же. 

Площадка у пруда. Мыс Доброй Надежды

У Федорова есть такая мысль: на человека большое влияние оказывает место, где он живет. Он говорит еще, что конец сегодняшнего дня – начало завтрашнего. Поэтому мы поддерживаем связь прошлого и будущего – ухаживаем за кладбищем. И есть в этом большой смысл. Сейчас же очень редко человек задумывается, зачем он живет.

– А вы зачем живете?

– Я, наверное, как проводник между землей и небом. Между прошлым и будущим. 

– От Нового года чего ждете?

– Хочется, чтобы оживилось всё, чтобы застоя не было в деревне. Как могу – будоражу. Муж помогает мне во всём. А вот людей сложно на что-то поднять. Парадокс: здесь есть три учительницы, так очень сложно их к чему-то привлечь. Всё время им некогда. Но, может, потому что не местные, потому им ничего не нужно. Но вот мы тоже из Карачаево-Черкесии. Но нам нужно. Больше двадцати лет назад приехали. Так обстоятельства сложились. Весь Сасовский район пешком обошли. Приехали сюда в Духов День, сразу после Пасхи. И влюбились в эти места. Остались. Название притянуло – Мыс Доброй Надежды.

Супруги Голяковы

– Как думаете, почему так называется деревня, версии же разные есть?

– Раньше это место выселками считалось. Вроде как жили здесь люди, которые были чем-то не угодны местным властям, или ненужные никому. Так и мы тут собрались – отовсюду. 

«Не знаешь, когда придут гости, а когда – смерть». Как живет хранитель музея на высоте 1600 метров

Подробнее

Я историю местную как учила, так поняла для себя вот что. Мы были как часть Пеньков – Мыс. А в Пеньках жила правнучка графа Чернышова – Надежда Плещеева. Они продвинутые были, эти Плещеевы. Разрешили перейти людям с барщины на оброк, позволили даже людям держать постоялые дворы. Демократические новшества эта семья вводила. Видимо, свою роль сыграло и то, что Надежду все называли доброй. А по весне поймы рек Мокши и Цны разливались. У кого-то из этой семьи, кто был на настоящем Мысе Доброй Надежды, всплыла ассоциация. Так Мысом и назвали это место тоже. Я лично к такой версии склоняюсь. Горячо верю, что придут другие времена. 

– Какие?

– Всё идет к тому, что человек вернется к человеческому. Поймет, что мы должны что-то делать. Поднимать и подниматься с колен. А мы здесь будем держаться до последнего. Что можем, будем делать. Пока Бог дает здоровье. Говорят же: тот не знает, что такое легко, кто понятия не имеет, что такое трудно.

– И как бы трудно ни было, новогодний праздник Мыс Доброй Надежды встретит? 

– Мы, как сюда приехали, завели традицию: каждый год ставим на площадке у озера елку. Двадцать восьмого декабря примерно. В лес идут человек пять-восемь местных жителей и приносят елку. Игрушек разных за годы скопилось уже. Это и маленькие мягкие, и своими руками тоже делаем. Скоро с детьми соберемся, что-нибудь придумаем.

Площадка у озера. Здесь местные жители установят ёлку

В час ночи обычно на той площадке у озера разводим костер, деревня веселится. И сценарий есть у нас уже – детский и взрослый. Дед Мороз обычно – мой муж или еще один местный мужчина, а я – Баба Яга. Для детей сценарий «Битва титанов». Как всегда – о добре и зле. 

Это – еще один культурный островок на Мысу. Местные называют его красным уголком. Старая печь рабочая. «Полчаса – и тепло», – уверяет Ольга Алексеевна. В свои 63 она неутомима. Всё ей хочется иначе. Вот и грушу повесили тут же. Ребята в перерывах между тренировками в райцентре могут тут тренироваться. Старое фортепиано пока что просто для интерьера: расстроено, да и играть некому. 

Здесь иногда проводят встречу участников локальных войн и конфликтов. Валерий Михайлович Нефёдов – воин-афганец. Но известен больше как местный умелец, креативщик и Хозяин с большой буквы.

Сосед пришел и все сделал

Дом Нефёдовых стоит у дороги. Летом скульптуры из шин и других подручных материалов украшают цветы. Сюрреализм картинки немного сбивает с толку. Красочная вывеска «Мыс Доброй Надежды» справа, тут же заиндевелый мягкий медведь спешит по своим делам на мопеде, но неизменно остается на месте. Баба Яга у своей избушки, лебеди из шин, горка. «То ли площадка в детском саду, то ли что-то еще», – удивляются путники и с удовольствием здесь фотографируются. Часто с самим хозяином, которому потешно слышать их странные вопросы – сам ли он это сделал? 

– Я шучу, говорю, что сосед пришел и всё сделал. А вообще, живу так, как хочу! – бодро вышагивает Валерий Михайлович по тканому половичку, расстеленному во дворе от калитки до входа в дом. Наливает чай в пиалы. Родом они с женой из Узбекистана.

– А что за скульптуры и бюсты у дома, откуда они здесь? 

– Один – красноармеец. Ленина вы узнали, наверное. Я нашел их лет восемь назад за детским пионерским лагерем. Выбросили за ненадобностью. Уже приготовили сдать, наверное – так они были погнуты. Всё-таки алюминий. Я их всю зиму тогда реставрировал. 

Когда поставил уже у дома, какие-то незнакомцы просили продать. А я ответил, что Родина, знамя и солдат не продаются. Солдат – великий человек в России. Но почему-то у нас об этом не помнят. Или не знают.

– А какой был Мыс Доброй Надежды, когда вы приехали? И почему подались в эти края?

– Другим был Мыс. Народу много больше. Колхоз был. Я там шофером, доярок возил. Клуб был, танцы были. Люди были другие. Более счастливые, может. 

Приехали сюда с семьей в 1992 году. В Узбекистане настоящая война началась. Коренные там кричали: русские – это Рязань, татары – Казань. Хотели, чтобы наши женщины носили национальную одежду. А мы русские. Но узбекский знаем отлично – и я, и жена. Так и получилось, что подались в Рязань. В Сасово родственники уже жили, они раньше приехали сюда из Узбекистана. А мы вот прижились на Мысу. В свое время здесь была табличка с надписью «Мыс д. Надежды». И я подумал: надо полностью написать, как есть – Мыс Доброй Надежды. Сделал это на своей площадке, а потом смотрю – и дорожники указатель поменяли. Так внимание и привлекли. Про нас сейчас весь интернет знает.

Каждый год Валерий наряжает сосну у дома

– Какие мысли и надежды есть на Новый год, чего хочется?

– Нам уже что нужно? Ничего. Я вот занимаюсь делом – и хорошо. Получаю от людей энергию. Мне приятно, что людям приятно. А так – ни на что не жалуюсь. Пять овец у нас, коза. Хочется, чтобы все хорошо жили, чтобы никто никому не завидовал. Чтобы лучше люди жили. И не в том смысле, чтобы денег больше было. Всё от человеческого ума зависит. Хочу, чтобы все люди занялись благоустройством. Каждый у своего дома, хоть понемногу. Хоть траву бы косили, прибрались, два-три цветочка посадили. А то у нас вон глава администрации ездит, сам елочки сажает на улицах деревень. А людям это не интересно. Им это не нужно. 

Жить мы будем лучше только тогда, когда каждый наведёт порядок у своего дома, — считает Валерий

– А что нужно?

– За всех сказать не могу. Только за себя. У меня всё есть – дети, внуки, дом, жена, машина. Я хочу, чтобы мир был. Чтоб Украина уже скорее с Россией стала ближе жить. Чтобы войны не было нигде. Это самое страшное. 

– Как думаете, есть будущее у Мыса Доброй Надежды?

– А это не только от меня зависит, а от всех нас. Вот собрались же, скинулись, сделали монумент, всех участников Великой Отечественной вписали в таблички. Нормально же получилось. Стали отмечать День деревни, концерты, общение появилось. Почаще праздники нужны. У нас в деревне народ такой: мы их за уши тянем-тянем… Каждый человек должен сам себе праздник создавать. Тогда получится общий праздник, и настроение уже другое будет.

– Помните, что в детстве просили у Деда Мороза?

– Запах мандаринов из детства никогда не забуду. А просил и велосипед, и коньки. У нас же там снег выпадет и почти сразу растает. 

Воин-афганец мечтает о том,что во всём мире прекратятся войны

А тут снега много бывает. Очень жду его. Я и фигуры леплю, еще раскрашиваю их. Очень красиво получается: на снегу цветочки нарисованы. Кто так сможет сделать еще? Никто. А я сделаю. Для себя, для внуков, для окружающих. Дом весь гирляндами еще украшаю. Настроение поднимает мне и тем, кто мимо едет. Правда, некоторые у виска крутят.

Тут летом ажиотаж бывает. Однажды мимо батюшка ехал, подсказал мне ящик поставить, чтобы люди могли деньги положить на краски, и сам первый тыщу рублей положил. Я с его легкой руки купил тогда восемь цветов и весь участок перекрасил. Сейчас этот ящик тоже есть. Бывает, люди не только деньги в нем оставляют – кто 20, 30, кто 50 рублей – но и иконки дарят. У меня сердцебиение начинается, так хорошо бывает. И люди от меня заряжаются. Я знаю.

Ящик для пожертований на краску на площадке Валерия Нефёдова

Места у нас особенные – четыре Героя родились

Сергей Павлович Савин – глава сельского поселения «Глядковское» с 2014 года. Шутник.

– Говорят же, что в определенное время нужно что-то в жизни менять: или жену, или работу. Я выбрал второе. Раньше тоже занимался общественными делами, сейчас делаю это за зарплату. Решаю вопросы местного значения. Бывает, устаю очень. Но и возраст уже не пятнадцать. Иногда кажется, что был бы помоложе, те же вопросы решил бы быстрее и лучше. 

От прошлой жизни не осталось и следа. Например, от речного флота на реке Цна, которая здесь протекает. В память об этом глава поселения решил вместе с жителями построить скверик.

– Когда-то давно в селе Устье каждый третий житель был связан с рекой. Она была судоходной. По ней ходили пароходы и баржи. Работала пристань, ремонтная база для барж и тягачей, бригада, которая занималась расчисткой дна реки. Многие выходцы из этого села и сейчас связаны с водой: работают в море, живут в Мурманске и Архангельске. А здесь у них дачи. 

Река Цна

Три года назад у одного дедушки в хозяйстве нашли якорь и решили оборудовать сквер, посвященный работникам речного флота. Занимаемся благоустройством. Это площадка 20 на 10 метров, балюстрада, гранитный камень с надписью и якорем, скамеечки, фонари. Озеленением займемся в будущем году. Стоимость этого проекта – 700 тысяч рублей. Десять процентов – вклад населения. Остальные деньги – федеральные, целевые. Есть возможность – нужно делать. Память надо оставлять.

У нас же места особенные. Четыре Героя Советского Союза здесь родились. Савин, Степанов, Беглов, Асташкин. Мы должны помнить об этом и рассказывать другим. Потому и баннеры сделали. Они стоят у деревень, в которых родились герои. 

– А свет, газ, вода, дороги, мусор, транспорт, работа?

– Маршрутки транзитом раза четыре в день точно. С водой вроде всё нормально. Газ во многих деревнях есть, но в дом протянуть – удовольствие недешевое, потому газ в доме не у всех. На работу многие ездят в райцентр.

Дороги стараемся делать – насколько хватает дорожного фонда. Хорошо, что такой появился в поселениях. Радуюсь, что в этом году пока нет снега, дороги не надо чистить. Это существенная экономия. Частнику плачу 1650 за моточас. У нас 41 километр дорог в поселении. 59 улиц. А еще 150 светильников, три не горят. Чтобы залез человек на опору, я должен заплатить ему 250 рублей, а еще лампочку купить. 

Всего в нашем сельском поселении проживает порядка 2 700 человек. В Мысу – прописано 130. Самая маленькая деревня – Нащи. Там живет человек 12.

Земли у нас урожайные, чернозем в основном. Четыре сельхозпредприятия работают у нас. Выращивают зерно и свеклу. 

«Найдет грусть – придешь к бычкам, и как рукой снимет». Можно ли в глухой деревне остаться нужным человеком

Подробнее

Про мусор вы спрашиваете. Сами видите – чисто. И субботники бывают. Но люди на подъем тяжелы. Бывает, сами сотрудники сельской администрации и выходят убираться. Мусор в мульды. Их вывозит организация-подрядчик. 

Два человека при встрече спрашивали главу: это с какого перепугу цена на мусор была 70 рублей с человека, а стала 95? 

– Но тут я что сделаю? Цены на вывоз мусора устанавливаем не мы. 

Я сейчас озадачен составлением сметы на установку стелы Воину земли русской. А времени – ничего. Нужно управиться за неделю. На территории нашего поселения есть Темгеневское городище. Оно основано в двенадцатом веке славянами-вятичами. Вот там, на высокой точке, и должен стоять воин. Сделаем еще одно общественное пространство. Пусть и молодожены приезжают. Я в интернете эскиз нашел.

Указатель на дороге в деревне

– Хорошо, когда есть интернет.

– Это вещь хорошая, но и плохая одновременно. Люди там такое пишут, бывает.

– Какое?

– Ну вот мы информацию опубликовали, что площадку поставили детскую. Она обошлась нам в такую-то сумму. А нормальный вроде мужик по жизни в комментариях пишет, что глава поселения еще столько же в карман положил. Обидно.

– Так, может, положил?

– Не-е-ет. Не занимаюсь я этим. Хотя, можно, наверное. Может, кто-то и делает так. У меня зарплата 28 тысяч была до недавнего времени. Сейчас прибавили пять. Жить можно.

Улица в селе Устье

За четыре года работы выдали гуашь

Клубный работник Антонина Федоровна в селе Устье просит:

– Палыч, ну хоть пятьсот рублей дай на призы ребятишкам.

– Вот, слышите, да? И так везде. А где взять, если до конца года в бюджете нашем осталось 12 000 рублей. Мне совесть, Антонина Федоровна, не позволяет просить, понимаешь? Даже у коммерсанта. А ты можешь. Тебе положено просить. 

– Я не хожу, не прошу. За четыре года работы выдали гуашь в РДК, – говорит клубный работник. Она сосредоточенно закрашивает белым цветом посеревшую от времени бороду игрушечному Деду Морозу. Тот сильно поистаскался со времен Союза. Нашли его в бывшей школе. Сколько ему лет, никто не знает. 

Антонина Фёдоровна приводит в порядок старую игрушку. Это на какое-то время отвлекает её от мыслей о том,что нужно привезти ёлку и собрать мешок Деда мороза со сладостями

– Ну так не просила раньше, наверное. Кто не просит – тому ничего. 

– Палыч, еще елка за вами.

– Ой, Федоровна, пока не знаю, что сказать. Пашку вон найми, а я потом с ним рассчитаюсь.

– Я сама нанимать никого не буду.

– Ладно, я тебя понял. Будем думать. 

Антонина Федоровна Новичкова сейчас на 0,75 ставки методиста по клубной работе. Это 12 000 рублей на руки. Она уже на пенсии. Но всю жизнь была активисткой на селе, и потому ее пригласили поработать в клубе. До того она трудилась дояркой в колхозе и санитаркой в амбулатории. 

Антонина Новичкова работает методистом по клубной работе в Устье четыре года. Клуб находитсчя в здании бывшей школы. Здание отапливается. Здесь есть автономная котельная

– За праздник переживаете?

– Ну хоть в мешок Деду Морозу чего положить надо же.

– А детей много в селе?

– Щас человек 10-12. А летом много. Дачники едут. Школу, в которой сейчас клуб, закрыли в 2015 году. А клуб был еще в 1986 году, да его сломали, на дрова распилили. Передали здание колхозу, а оно в тягость оказалось. Ну вот и…

– Чем радовать будете жителей? Сценарий готовите на Новый год?

– Для детей есть сценарий. А для взрослых – только лотерея. Беспроигрышная причем. Продала лотерейные билеты на 1600 рублей по 50 рублей каждый. Призы купила. Каждый хоть магнитик, а получит от Деда Мороза. А представление какое-то если делать – кто играть будет? Некому. Да и я не весть какой специалист по этим вопросам. Вот музей собираю. У нас там проходят всякие тематические выставки и посиделки. 

Клубный работник гордится своим музеем. Экспонаты собирала со всех волостей

Антонина Федоровна продолжает подновлять Деда Мороза из пенопласта. Водит кисточкой – туда-сюда. Он украсит интерьер клуба на праздники.

Это происходит чуть больше чем в двухстах километрах от новогодней столицы России – Рязани.