— Померяйте, пожалуйста, температуру и запишите в журнал, — извиняющимся тоном обращается Наталья Алексеевна к своей коллеге.
С этого года она не только учитель математики и информатики в гололобовской школе, но еще и завуч на полставки, поэтому должна следить за исполнением всех распоряжений областного Минобра. Самое актуальное сейчас, за несколько дней до того, как ВОЗ признает коронавирус пандемией, — измерять температуру и в случае, если на градуснике больше 37, уходить домой. Наталье Глухих в такой роли — следить за исполнением распоряжений, носиться со стопками официальных писем и бумажек — как будто не по себе. Она надеется, что со следующего года директор Елена Александровна отдаст полставки завуча кому-то другому. Тогда у Натальи Алексеевны появится время, она, может быть, даже закончит специальные курсы и будет преподавать своим детям ментальную арифметику.
Школа
— В городских школах этот метод сейчас очень популярен, а чем наши сельские дети хуже?
Как я полюблю других детей?
В селе Гололобовка Тамбовской области родились и выросли бабушка и дедушка Натальи Глухих. В 60-е они переехали в Пермский край работать на шахтах. В городе Губахе, где семья в конце концов обосновалась, целые дома были заселены гололобовскими и мичуринскими шахтерами. Там, в Губахе, родилась мама Натальи, тоже учительница математики, там родилась сама Наталья и шесть ее братьев и сестер. В 90-е шахты закрылись, поселки опустели, семьям бывших шахтеров стало непросто. Наташа к тому моменту уже закончила колледж и получила диплом бухгалтера. Она всегда мечтала быть учителем математики, как мама. Иногда вместо садика сидела с ней на уроках, три часа, открыв рот, смотрела, как она проверяет тетрадки, в старших классах сама проверяла контрольные. Но как раз из-за мамы Наталья не смогла сразу стать учителем: поехала в Соликамск поступать в педагогический, заскучала по дому и уехала в Губаху, не дожидаясь конца вступительных, а там учиться особенно было негде.
Наталья Глухих
После колледжа Наталья все-таки попала в школу, сначала вожатой, потом учительницей математики («Бухгалтер все-таки, — сказал тогда директор, — остальному научишься»), потом ей дали классное руководство. А фоном ко всему этому были как раз опустевшие поселки шахтеров, спивающиеся семьи и местами даже нищета.
— Для моих детей, моего первого класса, я была больше наставником, потому что время было сложное, а мне очень хотелось, чтобы дети все-таки не потерялись в жизни, — вспоминает Наталья. — Семьи были разные. У меня в пятом классе был мальчик, мама могла его одного оставить и уйти на две недели устраивать личную жизнь.
С ней разговариваешь, объясняешь, а она в ответ: «Ну, заберите его себе, отправьте его куда-нибудь».
Другой мог не прийти в школу, потому что пытался маму вывести из запоя. Придёшь к ним и видишь картину: она лежит на диване, а он от нее натурально не отходит, потому что если отойдет, все снова начнется. «Ну, только не ругайтесь, Наталья Алексеевна, а то она сорвется. Вот еще денечек, и я приду».
Еще один мальчик был, их мама бросила маленькими, они жили с отцом. Когда он учился в девятом классе, эта мама вернулась в город, ходила мимо него и даже не здоровалась. Привезла с собой дочку и тоже никакого внимания ей не уделяла. Вот он мается, придет ко мне: «Наталья Алексеевна, я ей что-нибудь сделаю». И мне нужно было ему доказать: нет, не вздумай делать ничего плохого.
Наталья много разговаривала со своими учениками, отмечала с ними все дни рождения, часто приглашала к себе домой выпить чаю с родителями, братьями и сестрами, чтобы дети видели, что такое большая дружная семья. Как-то, когда она уже не работала в школе, ей в слезах позвонила бывшая ученица: «Наталья Алексеевна, рожаю, приезжайте!» У девушки не было мужа, мама пьющая, обратиться больше не к кому. Наталья тут же собралась и с мужем Дмитрием приехала в больницу. «А выписывать будут, вы меня заберете? — Конечно, заберем!»
— Через неделю купили одеялко, встретили, привезли домой и дальше старались помогать, чем могли. Мне кажется, это все из семьи, — объясняет Наталья. — У меня дедушка всегда был готов последнее отдать. Родители такие же. И тут тоже — кто, если не я? Я должна им помочь.
В 2008 году, выпустив свой класс, Наташа ушла из школы, точнее перешла работать бухгалтером. Она решила, что не сможет взять новых детей. Это будет предательством по отношению к двадцати ее ребятам. Они сами просили: «Наталья Алексеевна, вы же никого больше не возьмете, ну!?»
Восемь лет Наталья Глухих потратила на нелюбимое дело — экономика, бухгалтерия, успела родить сына Женю и дочку Настю. Жила вроде счастливо, но чего-то не хватало. А потом у Жени начался аллергический бронхит. После закрытия шахт Губаха держалась на плаву только из-за химического завода. Город работал, но задыхался. В последние годы стали строить еще и аммиачный комплекс. Тогда Наталья с Дмитрием решили, что пора бежать на родину дедушки, в Гололобовку.
Гололобовка
23 ученика в школе и компот из смородины
Село Гололобовка с начала зимы и до середины весны как будто впадает в спячку. Летом становится многолюдно — приезжают дачники из Москвы, Мичуринска и Тамбова. Летом же и осенью, пока тепло, у местных — всего в Гололобовке живет около двухсот человек — есть работа. В хозяйстве «Восход» выращивают пшеницу, подсолнухи, свеклу, с утра до вечера пропадают в собственных огородах, ездят на рынок продавать молоко, сыр, овощи. А зимой можно и заскучать. До ближайшего города — Мичуринска — 40 километров разбитой дороги, до более крупного и «живого» села Староюрьево — 25, до села Глазок всего ничего, но дороги нет никакой, добраться можно либо в объезд, либо по полю.
Из достопримечательностей в Гололобовке речка Лесной Воронеж, чистая, многоводная и рыбная, два года назад в ней даже появились раки; библиотека, расположенная в одном здании с почтой — сельский небольшой домик с наполовину заколоченными окнами; клуб, который запросто можно перепутать с библиотекой; и одноэтажное общежитие, где разместились три молодых специалиста — учитель физики, учитель математики и учитель английского, приехавшие в село на два года по программе «Учитель для России». До этого общежитие было центром переселенцев, но беженцы с Украины, Казахстана и Таджикистана надолго в Гололобовке не задерживались — негде работать; а в те времена, когда в селе еще была работа и рождались дети, в этом здании находился детский сад. Теперь нужды в нем нет.
В гололобовской школе учится всего 23 человека и работает 17 учителей. Самый большой класс, седьмой, — это четыре ученика, в первом и одиннадцатом — по одному. Школа двухэтажная, выкрашенная в зеленый и коричневый, с портретом Ленина в лестничном пролете. Маленькая, но рассчитана явно на больше детей, чем есть сейчас. Учитель музыки, незрячая и слабослышащая Валентина Родемировна Кошкина, благодаря которой поет не только вся школа, но вся Гололобовка, пришла работать в 1986 году и еще помнит классы из 30-40 учеников.
— Конечно, интереснее работать, когда 10-15 человек в классе. Но для одного человека все равно так же готовишься. Сейчас у меня сдвоенные классы, первый и третий. Основная проблема, знаете, скомпоновать материал, — успевает поделиться Валентина Родемировна, пока звонок не вынуждает ее подняться с дивана в учительской и пойти в класс.
Когда она уходит, спрашиваю у Натальи, как Кошкина потеряла зрение.
— Ольга Михайловна, у нас же Валентина Родемировна постепенно зрение потеряла? — спрашивает Наталья у другой своей коллеги. В учительскую, где мы сидим, постоянно заглядывают педагоги. Ольга Михайловна — местная, она знает все.
— Она во время родов зрение потеряла. А обманули нас, Наталья Алексеевна? Сказали, в десять утра выключат свет, и вот, не выключили.
— Так это же хорошо, что не выключили, — спокойно отвечает Наталья.
Педагоги
— Валентина Родемировна правду говорит, — продолжает она, когда учительская пустеет. — В маленьких классах работать сложнее. Когда их много, у них есть стимул, они друг за другом тянутся, а когда мало, когда ребенок один, он думает: «Лучше меня все равно уже никто не сделает».
Наталья говорит, что в селе совсем неблагополучно живущих семей нет — кто хозяйство держит, кто огороды. У многих детей дома компьютеры и интернет, так что, как и городские, они учатся дистанционно, чем-то все время заняты. Наталья даже не помнит, чтобы в школе кто-то курил. Каждого из 23 своих учеников она, естественно, знает лично, и каждый в чем-то хорош. В ее классе, восьмом, учатся две девочки. Сабина отлично поет, участвует с Валентиной Родемировной во всех конкурсах, а кроме того, хорошая лыжница — стараниями учителя физкультуры Михаила Николаевича, которого знают до области. Алена прекрасно рисует, пишет фанфики, стихи. Она хочет стать мультипликатором, но стесняется этого. Все-таки в селе такое не принято, люди выбирают более приземленные профессии — автодорожный колледж, железнодорожный.
— А ее всячески поддерживаю, — объясняет Наталья. — Говорю, что к своей мечте надо идти. Я сама отказалась от мечты быть учителем математики и потеряла столько лет, столько могла бы успеть в профессии. Я считаю, что задача учителя — это в первую очередь направить ребенка, помочь ему увидеть свою цель и прийти к ней.
С ученицей
18 лет хожу на работу пешком по полю
Директор гололобовской школы Елена Александровна Марай живет в соседнем Глазке, на работу в Гололобовку уже почти 18 лет каждый день ходит пешком по полю. Получается примерно шесть с половиной километров туда и обратно. Летом на велосипеде, зимой, пока не повредила ногу, ходила на лыжах.
— Тоже история: человек упал, лежал, был мороз -30 градусов, я решила поднять его, чтобы не замерз, тащила-тащила, он упал мне на ногу и связки порвал.
— Пьяный был? — спрашиваю.
— А то. Ну, что поделаешь, такое тоже бывает. На реке я была, никого не было, вечер, а он лежит. Пока людей нашла, с этой своей ногой бегала… Раньше за час добегала, а сейчас, после операции, я уже не так быстро бегаю. Если плохая погода, то полтора часа иду. Обратно, конечно, плетусь подольше. Но отдыхая! Иногда голова до того забита работой, а выходишь в поле — весна, какая красота! Травка начинает вылезать, птицы поют, утки вспорхнут.
Вид из окна школы
— А если дождь?
— Ну, что поделаешь. Дождевик наденешь и идешь.
Директор глазковской школы предлагала Елене Александровне перейти к ним преподавать математику: «Там идти-то до школы всего лишь десять минут! Ты отмучилась, переходи к нам»
А Елена после этого разговора не спала три дня. Как же она, в самом деле, уйдет, бросит своих детей, а у нее как раз выпускные классы. Еще у директора была мечта — посадить сад, сделать музей, полностью реорганизовать столовую, потому что она была в ужасном состоянии.
— Не смогла я, короче говоря, уйти из этой школы. И не жалею, сделала все, что планировала. Сейчас у нас хорошая столовая, есть сад, выращиваем свою картошку, свои яблоки и до сих пор варим компот из собственной смородины, которую замораживаем летом. Дети, даже выпускники, приходят и говорят: «Это наш сад, это мы посадили».
При этом директор понимает: перспектив у школы не будет, если не будет учеников. Одно время была надежда на переселенцев с Украины — классы стали полнее, даже появились специалисты, например, пришла прекрасная учительница биологии, тоже переселенка. Но село удаленное, работы нет, а зарплаты маленькие — и люди разъехались.
— У меня ведь не только дети, еще и специалисты уезжают. Сейчас с химией проблема. Сейчас то приезжают, то уезжают, стабильности нет. Вот и Наталья Алексеевна. Прекрасный специалист, лучший учитель района, а главное, она неравнодушная. Ну, разве она надолго у нас задержится? — задумчиво обращается в пустоту Елена Александровна. Потом, впрочем, улыбается, быстро веселеет и просит не писать про жалобы — у них по существу все хорошо!
Приношу в школу ноутбук и раздаю интернет
Кто точно уедет из Гололобовки, так это Гульнара Шагитова, Мария Кутнякова и Устин Сафонов — заканчивается их второй год в программе «Учитель для России». Это общественный проект и двухгодичная образовательная программа. Выпускники хороших вузов и профессионалы из разных сфер приезжают в обычные школы, часто такие, как школа в Гололобовке, чтобы, как заявляют организаторы, «обеспечить равенство образовательных возможностей для детей из регионов России». Когда Елена Александровна узнала про этот проект, она не отходила от Артема Замараева, учителя физики, который в рамках проекта приехал в Глазок: «Артем! Мне нужны специалисты!»
Вместе с Гульнарой, Марией и Устином маленькая сельская школа ожила. Первым делом они выкрасили в черный часть стены в холле и разрешили детям рисовать там мелками. Дошло даже до ремонта в крошечной библиотеке на втором этаже. На краудфандинговой платформе «Планета.ру» собрали в два раза больше, чем рассчитывали, поэтому хватило и на краску, и на новое окно.
Именно молодые коллеги уговорили Наталью Глухих подать заявку в программу. Про себя она думала, что это глупая затея: ей 37, она уже много лет работает в школе, а в программу идут молодые ребята. Но оказалось, что учатся и директора, и завучи с многолетним опытом.
— Я больше не чувствую себя самоучкой. Я не сама онлайн-курсы прохожу, а меня учат, у меня проверяют уроки, ко мне приезжает куратор.
В классе
— А вот вы закончите программу, получите диплом Высшей школы экономики, не станете ли вы слишком крутой для гололобовской школы?
— Нет, — смеется Наталья. — Я об этом не думаю, я просто поувереннее себя стала чувствовать. А раньше я думала: как же я могу сказать учителю, который 25 лет в школе отработал, сделать так и эдак. Дело ведь не в конкуренции, не в том, чтобы самой каких-то результатов добиться. Нужно учиться, чтобы детям было интересно. Он же не виноват, что живет в селе и что не может добираться в городскую школу. У нас в школе проблемы с интернетом, есть несколько компьютеров, но они работают плохо. Чтобы у ребят была возможность заниматься полноценно, я приношу в школу ноутбук и раздаю интернет с телефона. И все учителя так делают. Мы ждем и надеемся, что про маленькие сельские школы вспомнят.
Школа будет, если будут дети
У Натальи Алексеевны урок геометрии в восьмом классе. Проходят решения прямоугольных треугольников. В кабинете, кроме учителя, ровно половина класса — светловолосая девочка Сабрина.
В начале урока Наталья дает Сабрине распечатанный лист с вариантами ответов: у меня это не получается; я хочу это сделать; вопрос, как мне это сделать; я попробую; я точно смогу попробовать; я это делаю; это же так просто. Сабрина отмечает свой уровень знания темы — раскрашивает человечка на ступеньке «я попробую». В конце урока «ее человечек» поднимается на ступеньку «я это делаю». Наталья Алексеевна довольна.
На уроке
— Что придает сил, так это их успехи, даже маленькие. Ребенок начал делать уроки по математике, а раньше ни в какую — и ты думаешь, ура, у тебя все получается, ты молодец. Мелочи, но в восторг приводят.
Недавно на конкурсе «Учитель года» Наталья давала открытый урок в соседнем селе. Это был незнакомый класс, целых 22 человека — столько же учатся во всей гололобовской школе. Наталья придумала задание в игровой форме — бой в крестики-нолики. Класс разделился на две команды, по представителю от каждой стояли у доски. Одна команда вела, ход в две клеточки — и их капитан по-любому бы выиграл, но мальчик подумал и решил поставить «нолик» в такую клеточку, чтобы была ничья.
— Думаю, он сделал так, чтобы поддержать меня. Было так здорово!
Мы ехали с мужем домой, я всю дорогу пела песни и танцевала от того, какие дети все-таки прекрасные.
Раньше Наталье казалось, что ее главная задача как учителя — оберегать своих детей, теперь она понимает, что важно еще и вдохновить их, помочь увидеть свои мечты и реализовать их. Пусть в селе никто не становится мультипликатором, это твоя мечта, пробуй и делай! Сама она мечтает освоить ментальную арифметику, это арифметические вычисления на специальных счетах, которые развивают умственные способности и творческий потенциал. И еще о том, чтобы в Гололобовке были дети.
— У нас много домов пустых стоит. Хотелось бы, чтобы люди ехали, чтобы появлялись дети, тогда бы и нам никуда не надо было переезжать. Сейчас государство стало семьи больше поддерживать, и у меня вот надежда, что скажут: давайте маленькие села, умирающие, тоже поддержим.