Христианство у цахуров (Йикийцев-Албанцев)

Цахуры (цахи) — один из древних народов Дагестана и Азербайджана, их историческая территория обитания — Кура-Алазанская долина и верховья реки Самур. Самоназвание —йикий (йихъий); этот этноним обнаруживает родство с другими названиями народов восточного Кавказа.

Юго-Восточный Дагестан и север Азербайджана ¹

По утверждению многих исследователей, в прошлом цахуры жили на большой территории в составе Кавказской Албании. На юго-востоке они исторически граничили с армянами, а юго-западная граница с грузинами сохраняется у них и поныне. Территория цахуров в пределах Кавказской Албании была метрополией в отношении к другим регионам. Соответствует действительности утверждение античных авторов о том, что Кавказская Албания представляла собой союз 26 племен во главе с верховным вождем. Их конфедерация сложилась в III–II вв. до Р. Х.

Йикийцы-албанцы, оказавшись в центре формирования и развития государства Кавказской Албании, первыми встретили христианство, раннее распространение которого в Кавказской Албании было мотивировано многими факторами, в том числе внешними контактами, духовными поисками и ориентирами (до этого здесь были знакомы с иудаизмом, зороастризмом и культами Египта).

Раннее распространение христианства в Армении и Грузии никем не оспаривается; эти регионы и ныне остаются исконно христианскими. Христианизация Кавказской Албании — исторического Дагестана — была прервана исламизацией дагестанских народов, из которых христианство сохранили только удины (ныне их численность — более 15 тыс., они живут в селениях Нидж и Варташен в Азербайджане и в селе Октомбери Кварельского района Грузии).

Условия для раннего утверждения христианства в Армении, Грузии и Кавказской Албании были абсолютно идентичны. Раннее распространение христианства на Кавказе связано, в частности, с наличием еврейской диаспоры. Первые переселенцы появились здесь еще в VI–V вв. до Р. Х., в эпоху вавилонского пленения. После 536 г. до Р. Х., когда персидский царь Кир взял Вавилон и разрешил израильтянам вернуться на родину, часть их осталась при Кире, а со временем перешла на персидский язык. Когда значительные группы населения Персии были направлены на Кавказ, существенную их часть, возможно, составляли евреи. В основном персидские переселенцы осели у подножия проходов на Большой Кавказ, в частности, в Маджалисе, Дербенте, Мамраше, Кубе, Шемахе, Шеки, Кахи, Джиныхе. Возможно, в постоянных переселениях на Кавказ с Ближнего и Среднего Востока отчасти кроется загадка, связанная с преданием о десяти коленах израилевых, оставшихся в неведомых восточных странах. Они в чистоте сохраняли закон Моисеев и свято его почитали. Наиболее просвещенная и влиятельная их часть жила в ожидании Мессии — Помазанника, Искупителя и Царя.

Вера в Мессию была важным догматом ветхозаветного иудаизма. Особенно сильны были мессианские ожидания в Iв. до Р. Х., в связи с чем усилились и миграционные процессы и увеличился приток евреев в Кавказскую Албанию, чему способствовала и римская экспансия. Сохранились предания об участии евреев в военных действиях (на стороне йикийцев-албанцев) во времена походов Лукулла (74–66 гг. до Р. Х.) и Помпея (66 г. до Р. Х.) на Кавказ. Переписка между Помпеем и царем албанцев осуществлялась с активным участием иудеев, хорошо владевших местным йикийско-албанским (гаргарским), а также арамейским (сирийским), персидским и, возможно, латинским языками. И сегодня память о седой древности связывает многие поселения в Дагестане и Азербайджане с иудейским происхождением, а самые почитаемые у дагестанских народов имена — это Ибрагим (Авраам), Муса (Моисей) и Давуд (Давид). Многие известные на Кавказе семьи связывают свое родословие с домом Давидовым; такова и известная фамилия Багратионов.

По свидетельству армянских источников, царь Тигран II, современник Лукулла, неоднократно выводил из Палестины большие группы евреев и селил их в Армении. Такой же приток переселенцев происходил и в Кавказской Албании, о чем свидетельствуют реальные факты: в XIX в. наибольшее число евреев на Кавказе проживало в Имеретии (Грузия) и в Дагестане. Более того, у дагестанских евреев существует предание, что их предки покинули Палестину еще до Рождества Христова. Еврейское происхождение приписывают не только отдельным аулам, но и народам, в частности, андийцам, табасаранцам, кайтагцам, хотя мы усматриваем здесь лишь присутствие значительного еврейского элемента.

Миграции евреев на Кавказ способствовало одно важное обстоятельство: здесь они не подвергались дискриминации; доброжелательство было нормой совместного проживания. Традиционный институт куначества укреплял уважительные отношения между евреями и коренными народами. Эти добрые отношения не изменились за тысячелетия и, естественно, обогащали культурные и духовные традиции Кавказа. Активность еврейской диаспоры не противоречила интересам местных народов, напротив, вносила позитивные черты в экономику, культуру, духовность, способствовала сближению Кавказа с мировой культурой.

Еврейская диаспора на Кавказе заметно увеличилась после взятия Иерусалима в 70-м г. Многие пришельцы из Палестины были живыми свидетелями жизни Мессии, Спасителя, всего, что происходило в Святой Земле. Они были очевидцами того, как народ следовал за Спасителем Иисусом Христом, внимал Его проповеди, видел совершаемые Им чудеса, оплакивал Его распятие, радовался Воскресению… Кавказская диаспора не могла остаться равнодушной. Несомненно, раннее христианство на Кавказе стало возможным благодаря участию еврейского населения.

Первоначально возникали небольшие христианские общины, возможно, тайные. Принято считать, что первыми из кавказских народов христианство со статусом государственной религии приняли армяне. Дата 302 г. как начало истории армянской Церкви связана с крещением царя Тиридата II из династии Аршакидов и его окружения святителем Григорием. Через 11 лет, в 313 г., албанский царь Урнайр (в йикийско-албанской традиции Нурай, что значит Светлейший, Благословенный) с помощью Григория Просветителя принял крещение. С этой даты христианство становится официальной религией Кавказской Албании. В 317 г. при царе Мираме принимает христианство в качестве официальной религии и Грузия; традиция связывает утверждение христианства в Грузии с именем монахини Нино из Иерусалима.

В Кавказской Албании христианство существовало в V–VIII вв., а потом вступило в единоборство с исламом. К XVI веку оно в основном утратило свое влияние в историческом Дагестане. Хотя продолжал действовать армянский католикосат, принимавший определенное участие в жизни народов Дагестана, но все дагестанские народы, кроме удинов, приняли ислам и стали его поборниками.

Итак, албанская Церковь — одна из древнейших Церквей не только Кавказа, но и всего христианского мира. Она прошла два периода, “сирофильский” и “грекофильский”. Первый из них принято называть апостольским и связывать с именами апостолов Фаддея и Варфоломея, а также ученика апостола Фаддея — Елисея. В этот период албанская Церковь связана с Иерусалимским Патриархатом. Второй период связан с именами Григория Просветителя и царя Урнайра.

Уже во 2-й половине I в. ученик апостола Фаддея Елисей возглавил христианскую общину в Кавказской Албании. Ее появление знаменовалось верой в пришедшего Мессию — Христа, стремлением отделиться от иудаизма и стать универсальной религией без всяких этнических и государственных ограничений. Универсализм христианства обеспечивал успех его миссии у народов Кавказа: это была уже не замкнутая религия избранного Богом народа. Наступило время Нового Завета.

Для христианской миссии Кавказская Албания представляла благодатную почву. Языческие верования, смешанные с зороастризмом, не были особой помехой новой религии. Слову Божию благоприятствовали полиэтническая среда и общинный тип социального уклада: каждый этнос, каждая община в конфедерации 26 племен имела автономное управление со своими традициями и волеизъявлением. Сложившиеся языческие ритуалы легко уживались с идеей единобожия ².

Из “Истории” Моисея Каланкатуйского ³явствует, что албанская Церковь изначально была апостольской: Елисей, ученик апостола Фаддея, получил рукоположение от Иерусалимского патриарха Иакова, был направлен в Албанию и основал здесь первую церковь. Из Иерусалима он направился в Персию, а оттуда — к маскутам (жители южного течения Самура). Проповедь Благой Вести начал в Чоле (Дербенте). Затем Моисей сообщает, что Елисей прибыл в область Ути (правобережье Куры), затем — в Гис, где основал церковь и принес чистую, бескровную жертву. Тем самым Гис относится к числу первопрестольных городов, источников просвещения ⁴.

В этом описании маршрута Елисея наблюдается неразрешимое противоречие: Чол/Чор—Ути—Гис. По данным исторической географии, Чол находится на крайнем северо-востоке Албании, Гис — на крайнем северо-западе, в области левобережья Куры, Ути — в правобережье. Если принять, что Елисей, прибыв к маскутам, начал проповедь в Чоле, то дальнейший его путь должен быть вверх по долине Самура. Полагают, что в пути он посетил высокогорный аул Сурхары (отождест­вляется с аулом Зрых, где проживают лезгины-кюринцы), а оттуда направился в Киш/Гис, где построил церковь. Из Киша он пошел в Яргун (среднее течение правобережья Самура). Далее утверждается, что Елисей переправился через реку и добрался до Гельмеца.

Здесь первая проповедь Благой Вести не увенчалась успехом. Язычники замучили Елисея, а тело бросили в яму. Спустя много лет после этих событий (они относятся ко 2-й половине I в. по Р. Х.) царь Вачаган III Благочестивый распорядился построить вблизи Гельмеца часовню над ямой, в которую было брошено тело Елисея; его мощи были перед этим перенесены в село Хрюг и там преданы земле.

В этом маршруте много алогичного. Горы Большого и Малого Кавказа объединяет Кура-Алазанская долина, выход в которую из Самурской долины проходил через определенные перевалы, из которых путник выбирал кратчайшее расстояние. Скажем, чтобы попасть из Зрыха в Киш путник должен вернуться в Ахты, оттуда добраться до перевалов Филе или Шин. А чтобы из Киша попасть в Гельмец, ему пришлось бы вернуться обратно в Зрых, а потом — вверх по Самуру. Такие круговые пути в горах просто непозволительны.

Но одно в описании Мосея Каланкатуйского мы можем принять за истину: возможность посещения святителем Елисеем Чола (Дербента), Утии, Киша, Гельмеца, Зрыха и т. д. Именно в этих местах были крупные арамейско-иудейские общины, составлявшие на деле опору для распространения христианства. Более реально было бы представить маршрут Елисея в последовательности Ути, Киш, Чол/Чор, Ахты, Зрых, Мюхрек, Гельмец. При таком маршруте надобность в перевалах Большого Кавказа отпадала.

Второй, “грекофильский” период распространения христианства в Кавказской Албании представлен весьма богато. В этот период христианство становится государственной религией, и албанская Церковь сразу приступает к широкой миссионерской деятельности. Идет строительство церквей, молельных домов, создаются монастыри. Многие из этих сооружений, несмотря на последующее господство ислама, сохранились до наших дней. Особенно много их в Шекинско-Закатальской зоне. В 1912 г. по инициативе Российской Академии были предприняты попытки реставрации этих сооружений, в частности, Лекидского монастыря и храма в селении Кум. От Шеки до Закаталы на расстоянии ок. 50 км было сооружено в V–VII вв. более 10 церквей и монастырь.

Лекидский монастырь был расположен на господствующей высоте предгорья и занимал значительную территорию. Сохранились внешняя стена и некоторые сооружения, включая подземные хранилища, а также руины храма. Видимо, в монастыре было много иноков и солидная экономическая база (пашни, леса, каштановые и ореховые рощи, фруктовые сады, рисовые чеки, горные альпийские луга — пастбища для овец и крупного скота). Сейчас на территории монастыря расположены селения Лекид и Лекид-Кутюклу.

В “грекофильский” период албанская Церковь была менее зависимой от Византии, чем грузинская и армянская, и продолжала сотрудничество с Иерусалимской Церковью. Не соответствует действительности утверждение о том, что христианство пришло в Кавказскую Албанию через Армению и Грузию.

В селении Мюхрек (Рутульский район Дагестана) сохранились памятники с символикой зороастризма, иудаизма, христианства и ислама. Они показывают, что зороастризм и иудаизм сосуществовали здесь еще до Р. Х., а с приходом в мир Спасителя Иисуса Христа люди обратились к Благой Вести. В Мюхреке подъезды к домам, ворота, главные стены домов и оград украшены изображением солнца (символ зороастризма). С появлением еврейской диаспоры на эти же каменные плиты стали наносить шестиконечные звезды. Часть их была затем использована для изображения крестов. В селении сохранились мечеть и минарет, тесаные камни которых содержат символику всех четырех религий ⁵. Такое же явление отмечено в селении Мухах Рутульского района Дагестана, где в доме Уджаг Магомеда плиты с соответствующей символикой собраны как святыни. В этом селении ежегодно встречались католикос албанской Церкви, кадий мусульман и правитель цахуров для обсуждения государственных и гражданских дел. В этой связи интересен документ “Имущество цахурских правителей”, составленный цахуром Аллах-Верди из селения Кахи в 1700 г. и выполненный по всем юридическим правилам того времени. Приведем перевод начала этого документа; необходимые комментарии помещены в скобках.

Свидетельство о выделении земельных угодий и установлении границ; заключение церковного главы Аракела (католикоса албанской Церкви, резиденция которого находилась в городе Шеки) с печатями, кадия (судьи) Али из Куруша, Бину Османа и шахи-султана Али-бека.

Дети Тургай Зураб-бека в стране Георгий (впоследствии известна под названием Горный Магал, или Георгий Магал) по земным делам обнародовали мир.

Именно “в стране Георгий” на территории Дагестана был город Цахур, в котором тогда насчитывалось 1100 домов, а его угодья доходили до ущелья Кина. Правителем там был Ниди Бутун, сын Демир Полада. Выше по ущелью, в Мухахе, находились четыре дома и церковь. Правитель Цахура по сложившейся традиции в месяце шубат отправлялся со своими придворными на молебен и три дня совещался с главою церкви о мирских делах ⁶.

Далее в документе говорится, что через некоторое время Али-бек сын Усмия (то есть владельца усмии, или уцмии — небольшого цахурского владения) со своими войсками напал на город Георгий (Цахур; резиденцией самого Али-бека был город Хейра). Однако его войска потерпели поражение, было убито 800 человек, а сам он бежал в Хону (возможно, нынешнее высокогорное селение Хина-лыг недалеко от Шахдага, бывшее Кубинское царство) и заключил перемирие с Георгий-беком ⁷. Согласно договору, Али-бек со слугами переехал в Цахур (Георгий) и получил угодья от Чардах-лара (село в Алазанской долине у входа в ущелье Мухах; ныне здесь живут аварцы и цахуры) до Кума (цахурское село в Алазанской долине у подножья Большого Кавказа) и от горы Сары-даг до Недир-Кина.

В документе существенно то, что Георгий, правитель цахуров, и его брат Тургай исповедуют христианство и что существует самостоятельная цахурская церковь Кормук. Границы владений Тургая помечены с востока горой Шиштапа, с юга — церковью Кормук, с севера — грузинской церковью, что свидетельствует о независимости цахурской (йикийско-албанской) Церкви от грузинской и армянской. Более того: грузины, получавшие от цахурских правителей право на проживание в их владениях, принадлежали к грузинской Церкви. А когда во владениях Тургая разразилась эпидемия холеры, его семья и окружение перебрались к Кормукской церкви, где он построил добротный дом с домовым храмом. Туда же переселились Каман-хан, Али-хан и Бахадур; вместе они обладали значительными богатствами. Когда во время холеры за один день из родни Георги-хана умерли три девочки и сын Дадаш, то Георгий и его родня договорились совершить паломничество в Куру (очевидно, там был крупный храм, где и хотели похоронить детей). Впоследствии паломничество стало ежегодным и на него собирали специальный налог; со временем к нему присоединились и подданные Тургая.

В конце документа засвидетельствовано, что его положения должны восприниматься договаривающимися сторонами как неукоснительное законоположение.

 * * *

А вот сведения из книги “Ибни-Хаджар”, взятые ее автором из “Истории цахуров” цахура Аллах-Верди из Ингилов-Кахи.

Первое исламское медресе (духовная школа) на Кавказе было открыто в Цахуре в 1075 г. сельджукским везиром Низамом ал-Мульком. С целью распространения ислама на цахурский язык были переведены вероучительные мусульманские книги. Казалось бы, в таких условиях христианство у цахуров полностью должно было вытесниться исламом. Однако и тогда, и впоследствии, когда ислам стал ведущей религией Дагестана, албанская Церковь в лице католикоса оказывала определенное влияние на народы южного Дагестана и Кура-Алазанской долины, о чем свидетельствуют события второй пол. XVI – первой пол. XVII вв. В это время в Алазанской долине наблюдается расцвет местной арабоязычной литературы ислама — и возрастает христианская миссия. Главным “возмутителем спокойствия” стал правоверный мусульманин Аллах-Верди (груз. Алаверди) из Цахура, автор “Цахур-намэ” ⁸. Как христианский миссионер он особого успеха среди цахуров не имел, но вернул в христианство ингилов-гру­зин, живших в цахурских владениях. Поселился в их селении Ингилов-Кахи, где в его честь была сооружена церковь, сохранившаяся и поныне и носящая название “Аллахверди”.

Очевидно, именно глубокие корни христианства, прочно воспринятого цахурами, способствовали мирному сосуществованию на одной территории цахуров и грузин, христиан и мусульман, а также тому, что арабская экспансия не разрушила этно-культурный слой. Именно христианская культура способствовала осуществлению переводов с арабского на цахурский — с использованием опыта местного перевода Библии в V в.

И тем не менее арабская экспансия и ломка прежних устоев оказались для йикийцев-албанцев трагичными в этно-культур­ном отношении. Народ был на несколько столетий отброшен на обочину магистрали культурного развития. Утратив религию, цахуры утратили и культурное наследие Кавказской Албании, и письменность, и возможность творчества на родном языке. С другой стороны, богатая исламская литература Дагестана свидетельствует о том, что здесь и до прихода ислама процветала культурная традиция. Можно сказать, что христианские ценности были сохранены в глубине ислама благодаря стремлению цахуров к сохранению своего прошлого, своих национальных культурных традиций.

* * *

Итак, христианство у йикийцев-албанцев Кавказской Албании имеет более чем тысячелетнюю историю. Для ее народов оно было не экзотикой и не поверхностным увлечением вопреки тому, что утверждал П. К. Услар ⁹. Для йикийцев-албанцев христианство было великой религией; Благая Весть была принята ими как Божественное откровение, а Иисуса Христа они почитали как Бога. Кроме многочисленных сохранившихся до наших дней культовых сооружений, в этом убеждает нас имя Бога Йиниш/Гыныш/Гынич (Yenis); в цахурской графике ГIыниш/ГIнич — это не что иное, как имя Иисуса, закрепившееся в форме сирийско-арамейской традиции Йешуа. То же слово означает Бога и в рутульском языке, причем и для цахуров, и для рутульцев это — исконный термин для обозначения Бога, а Аллагь — слово заимствованное. Одно это уже свидетельствует о глубокой привязанности к христианству, о признании Иисуса Христа Сыном Божиим ¹⁰. И уже после окончательного утверждения ислама среди народов Дагестана (XV в.) у цахуров то и дело возникало движение за возврат к христианству. Цахурские правители иногда были христианами уже в период признания ислама официальной религией. Показательно и участие католикоса албанской Церкви в делах цахурских владетелей.

Сторонниками утверждения христианства здесь были не только духовенство, но и цари, и племенные вожди. К ним Моисей Каланкатуйский причисляет Аршакидов: Урнайра, Ваче II и Вачагана III. В окружении царей стремление к усилению христианства ощутимо и после принятия ислама, в XV, XVI вв. Поэтому некорректно умалять роль христианства в жизни и судьбах народов, исповедовавших его более тысячи лет, как это делал П. К. Услар.

Этот же автор категорически отрицал саму возможность перевода Библии на албанский язык и существование албанской письменности (а значит, и богослужебных книг на этом языке) и писал: “Нет сомнения, что богослужение в горах никогда не совершалось ни на одном из туземных языков; посему смысл его всегда оставался непонятным для горцев” ¹¹. Однако время показало, что это не так: собственное письмо было у албанцев еще до принятия христианства ¹². Святой Месроп Маштоц, который традиционно считается создателем грузинского, армянского и албанского письма, последнее, вероятно, лишь реформировал, и оно сыграло важную роль в распространении и утверждении христианства, в создании духовных школ и в подготовке священнослужителей, способных не только к богослужебной и миссионерской деятельности, но и к переводам ¹³. Христианство способствовало формированию духовной и светской литературы на языке (языках) Кавказской Албании, особенно в V–VIII вв.

В тот же период активную миссионерскую работу вели Лекидский монастырь, а также храмы: Кумыский, Джиныхский, Мухахский, Курмукский, Гельмецкий. Миссия действовала и в Шекинском и Нагорно-Карабахском регионах. Там, где исторически обитали йикийцы-албанцы, сохранилось немало христианских святынь. В IV в. албанская Церковь включила в сферу своей деятельности как исконные окружающие племена, так и пришлые, в частности, гуннов ¹⁴.

Ярким примером трудов по христианизации Кавказа служит деятельность святого Месропа Маштоца — создателя и реформатора письменностей (см. выше) и проповедника христианства у удинов, албанцев, липинков, каспичан (кюринцев, предков нынешних лезгин), у предков нынешних агулов и табасаранцев ¹⁵.

Процесс углубления христианизации был приостановлен, а затем вовсе отброшен появлением ислама, — новой мировой религии. Арабская экспансия на Кавказ началась в 40-е годы VII в., но прикаспийский регион Кавказской Албании был исламизирован лишь к XI веку. Борьба ислама и христианства в других регионах шла упорно, длительно, а иногда драматично. Вспомним попытку возврата йикинцев-албанцев и ингилов-гру­зин к христианству на рубеже XVII и XVIII вв., зародившуюся в среде цахуров, в памяти которых, следовательно, христианство продолжало существовать.

Йикийско-албанская Церковь была частью албанской Церкви и играла решающую роль в жизни христианства Кавказской Албании, где оно издревле пустило глубокие и крепкие корни. Этому способствовали и готовность этноса к восприятию Слова Божия, и заинтересованность государственной власти, и экономическая база и геополитическое место в нарождающемся христианском мире, и полиэтнический состав населения и конфедеративный тип государства. С момента принятия христианства появляется сплоченное и влиятельное сословие — албанское духовенство во главе с католикосом.

Уже при царе Урнайре были введены церковные подати, и духовенство жило за счет натуральных сборов ¹⁶. Укреплению церкви способствовала и ее структура. В иерархическом отношении албанская Церковь подчинялась греческой, однако получала рукоположения иерархов в Иерусалиме и в начале IV в. С конца IV в. клир албанской Церкви самостоятельно избирает своего предстоятеля ¹⁷.

Предположительно к 340 г. албанская Церковь стала автокефальной. Ее статус был узаконен после IV Вселенского собора 451 г. (Халкидонского). Она приняла постановления трех предыдущих Соборов, осудила арианство и несторианство, но присоединилась к монофизитам и в 551 г. порвала с Византией, как и армянская, и ее глава стал называться католикосом. Деление территории на епархии происходило, видимо, по этническому принципу, и права епископов напоминали права удельных князей. В IV в. церковным центром был город Кабала (?), а с V в. — Барда. Важное значение для албанской Церкви имел Агуэнский собор, созванный в 487—488 гг. царем Вачаганом III. Агуэнские каноны включают 4 группы:

1) о духовенстве и его обеспечении, об отношениях служителей церкви, об их правах и обязанностях;
2) о разграничении отношений между клиром и знатью;
3) о регламентации отношений духовенства и мирян;
4) каноны правового характера.

К VIII в. албанская Церковь приобретает весьма внушительную духовную и политическую силу. В это время воспоследовало еще несколько церковных канонов, в частности, предписание духовенству “вести жизнь духовную по каноническим правилам” и запрет князьям и “военным людям” властвовать над церковью ¹⁸.

В начале VIII в. халиф Абу ал-Малик (правл. 685—705) подчинил албанскую Церковь армянской в основном благодаря тому, что армянский католикос доложил халифу о том, что “тепе­решний католикос Албании, сидящий на троне в Партаве, вошел в соглашение с императором греческим, упоминает его в своих молитвах и принуждает страну соединиться с ним в вере и принять его покровительство” ¹⁹. Подчинение армянскому католикосу положило начало ослаблению албанской Церкви; христианство перестало быть консолидирующей силой в борьбе с арабо-исламской экспансией. При этом наибольший урон понесли в первую очередь йикийцы и удины, которые частично подверглись ассимиляции со стороны тюрок и армян, а частично были вытеснены на северо-запад.

Но и после распада Кавказской Албании албанская Церковь предпринимала попытки возрождения: в XI в. — в Нагорном Карабахе (Арцахе), а в XII в. — в регионе Кахи—Закатала. После переподчинения албанского католикоса армянскому возросла роль епископов: в XIII в. — Гандзасарского (Гандзасар даже стал центром Церкви и резиденцией католикоса), а в XV в. — Шеки и Кахи, храмов Курмук, Мухах, Кум, Лекид ²⁰. С XVII в. католикосы албанской Церкви располагались в Хаченском храме Ерицманкац; в 1836 г. албанский католикосат был упразднен государственным указом.

Такова судьба христианства у цахуров. Свидетелями его истории остались руины храмов Курмука, Лекида, Кума, Зарны, Джиныха, Гельмеца, Мамруха, Мухаха, Шина, а также в регионах Шеки, Кабалы, Шемахи, Ганджа, Барда, Нагорного Карабаха (Арцаха) и других мест.
Да будет с нами всегда Божия Благодать! Аминь.