Христос как второй Адам в богословии священномученика Иринея Лионского

Священномученик Ириней Лионский является одним из первых отцов Церкви, кто попытался полно и ясно изложить христианское учение о спасении и искуплении. В трудах мужей апостольских и апологетов мы не находим столь развернутого учения об искуплении. Конечно, эта тема была для них важной, однако они обращались к ней постольку, поскольку она касалась тех задач, которые они ставили перед собой, когда писали свои послания, апологии и другие произведения. Но для Иринея Лионского тема спасения и искупления является центральной и проходит красной нитью по его творениям. Всю историю человечества священномученик видит как единую историю спасения, в центре которой стоит фигура Христа[1]. Можно сказать, что в разработке христианской сотериологии он проложил путь, по которому следовали все отцы, жившие после него[2].

Сотериологический образ Христа – второго Адама Ириней Лионский заимствовал у ап. Павла. Он развил учение апостола о двух Адамах, сделав его центральным и неотъемлемым в своей богословской системе. Это развитие мысли ап. Павла сщмч. Иринеем заключается в том, что в учении о спасении акцент ставится не только на смерти и воскресении Иисуса Христа, но уже на самом акте воплощения. В этом сщмч. Ириней следует богословию другого новозаветного автора – евангелиста Иоанна Богослова[3].

Для сщмч. Иринея образ Христа как второго, совершенного, Адама имеет огромное значение. Можно сказать, что вся сотериология священномученика основывается на этом образе. Для негоисточником и началом всякого богословия является сама личность Иисуса Христа[4]. Все богословские темы, в том числе творение мира и грехопадение Адама, он рассматривает через фигуру Христа – центр всей истории человечества[5]. Благодаря такому взгляду Адам и Христос неразрывно связаны в его богословии. Соотношение между Христом и Адамом в понимании священномученика заключается в том, что «все то, что Адам должен был исполнить, но не исполнил, за него исполнил Христос»[6]. Бог поставил перед первым Адамом цель, но ее выполнил второй Адам[7]. В Своем Лице Христос реализовал то состояние человека, которое не смог достичь ни первый человек, ни его потомки[8].

Учение сщмч. Иринея об искуплении, где Христос предстает как второй Адам, называют теорией рекапитуляции[9]. По выражению одного исследователя, это учение есть сердце всего богословия сщмч. Иринея[10]. Но довольно сложно определить точное значение слова «рекапитуляция» ( лат. recapitulatio; греч.ἀνακεφαλαίωσις – «перевозглавление»). Слово может означать сведение к единству путем краткого повторения[11], краткое изложение или резюме рассказа[12]. То есть рекапитулировать значит повторять, обобщать, заключать, подводить итог. Этот термин изначально принадлежит риторике, но сщмч. Ириней, используя его в отношении спасения, совершенного Христом, наделяет его богословским смыслом[13].

Для сщмч. Иринея слово «рекапитуляция» как богословский термин обозначает собирание, или суммирование, всего во Иисусе Христе. Приставка ἀνα указывает на то, что во Христе происходит обновление и восстановление человечества через повторение[14]. Это не единственный случай того, что священномученик смело использовал слова, имевшие изначально «светское» происхождение[15]. Но также сщмч. Ириней использовал термин рекапитуляция и в первоначальном значении, например, когда говорил, что св. евангелист Иоанн рекапитулируетв словах «и Слово стало плотью и обитало среди нас» (Ин 1:14) всё предыдущее повествование о Слове[16].

Однако однокоренное слово мы можем найти и в Священном Писании. В послании к Ефесянам апостол Павел пишет о замысле Бога «соединить(ἀνακεφαλαιώσασθαι) всё небесное и земное под главою Христом» (Еф. 1.10). В этом стихе учение о рекапитуляции находится как бы имплицитно. Этот стих, наряду с местами из посланий к Римлянам (5:12-21) и второго к Коринфянам (15:20-23; 45-49), где противопоставляются фигуры Адама и Христа, лег в основу учения о рекапитуляции сщмч. Иринея[17]. Также сщмч. Ириней приводит цитату из несохранившегося сочинения мч. Иустина Философа против Маркиона, в которой содержится термин рекапитуляция[18]. Хотя есть мнение, что цитата была расширена сщмч. Иринеем с добавлением этого термина[19].

В учении о рекапитуляции сщмч. Иринея можно условно выделить два связанных между собой аспекта: во-первых, исправление последствий Адамова грехопадения, во-вторых, приведение человечества в единство с Богом и сообщение ему совершенства и дара вечной жизни[20]. Эти аспекты не являются двумя этапами, и связь между ними заключена не во временных категориях «первое, а затем второе»; они неотделимы друг от друга, и одно немыслимо без другого. Указание на оба аспекта можно увидеть в едином высказывании сщмч. Иринея о Христе, истинном Боге, «перевозглавляющем в Себе древнее творение человека (hominis antiquam plasmationem in se recapitulans), чтобы убить грех, уничтожить смерть и оживить человека»[21].

Первый Адам

Чтобы правильно понять, что именно исправил Христос, необходимо изучить то, как сщмч. Ириней понимал грех Адама и его последствия. Бог создал Адама свободным, поставив его на земле как Свой образ[22], как господина всего творения и даже ангелов. Но первозданный человек был подобен ребенку, и ему было необходимо возрастать в совершенстве. Слово Божие жило с первыми людьми в раю, беседуя с ними о будущем и уча их праведности. Но Адам, еще ребенок по несовершенному разуму, пал, будучи обманутым диаволом[23]. Он преступил заповедь, которую дал ему Бог, во-первых, чтобы он не впал в самодовольство и гордыню из-за данной ему власти и свободы и, во-вторых, чтобы он «знал, что имеет [своим] Владыкой Господа всего [существующего]»[24].

Адам, по своей свободной воле уклонившись от пути, по которому Бог предопределил ему идти, стал смертным и неспособным своими силами достичь бессмертия. Его грех не являлся «вертикальным» падением из состояния совершенства, которое он только должен был достигнуть, но «горизонтальным» отклонением, или отступлением, от пути к совершенству, так как Адам был еще ребенком, и ему только предстояло достигнуть этого совершенства[25].

Через грех Адама зло овладело всем человечеством[26] и грех взял человека в плен[27]. Из некоторых фрагментов трактата «Против ересей»[28] можно сделать вывод, что из-за грехопадения человек, созданный по образу и подобию Божию, потерял их. Но на основании другого фрагмента[29] можно предположить, что сщмч. Ириней также допускает потерю подобия и сохранение образа, что указывает на то, что повреждение человека, безусловно, произошло, но оно не было всецелым. На это также указывают слова, что «Адам никогда не выскользнул из рук Божиих»[30]. То есть Сын и Дух Святой, которые есть руки Отца[31], сохраняли Адама в бытии даже после его падения[32].

Все люди унаследовали от Адама как от своего родоначальника состояние отчуждения от Бога[33]. И таким образом, хотя Ириней Лионский считал Адама конкретной человеческой личностью, он видел в нем символ всего человечества, в отношениях Адама и Бога – символ отношений с Богом всех потомков первого человека, а в падении Адама – символ греховности всех людей[34].

Воплощение

Для сщмч. Иринея воплощение является краеугольным камнем всего богословия. В его богословиивоплощение и искупление неразрывно связаны между собой[35]. Священномученику приходилось отстаивать реальность воплощения в полемике с гностиками, одни из которых отрицали Божество Христа, в то время как другие – Его вочеловечение[36]. Для восстановления и преображения человека было необходимо воплощение Слова Божия, вследствие чего человеку были сообщены свойства божественной жизни[37]. Само Слово, воплотившись, становится субъектом рекапитуляции[38]. Творение Адама было началом истории человечества, Христос же, напротив, пришел в ее конце: «Пришествие Сына Божия [совершилось] в последние времена (in nouissimis temporibus)»[39]. Он, вечно существующий Логос, через Которого все сотворено, Который всегда пребывал с человеком, уча его и открывая ему будущее[40], стал Сыном Человеческим, «перевозглавляя Свое творение в Себе Самом (suum plasma in semetipsum recapitulans)»[41]. Сщмч. Ириней указывает на кенозис, или умаление, Сына Божия, совершающего рекапитуляцию: «[Он] в Себе перевозглавил человека, [будучи] невидимым, сделавшись видимым, [будучи] неуловимым, сделавшись уловимым, [будучи] бесстрастным, [сделавшись] страстным, [будучи] Словом, [сделавшись] человеком»[42].

Второй Адам не просто нравственно, но и онтологически соединил Божество с человеческим телом и душою, всецело обновив их[43]. Он «сделался плотью и кровью сообразно с первоначальным созданием (secundum principalem plasmationem)», то есть Адамом для того, чтобы в Самом Себе «в конце (in fine)» истории человечества восстановить и спасти то, «что в начале (in principio) погибло в Адаме»[44], то есть спасти и обновить образ Божий и поврежденную грехом человеческую природу.

Воплощенное Слово привело несовершенное человечество к совершенству[45]. Когда Оно снизошло в тварь и тварь (т. е. человеческая природа) объяла Его, то она, приняв в себя Слово, взошла выше всех ангелов к Богу[46]. Спаситель дал человечеству то, чего оно лишилось в падении Адама: «Потерянное нами в Адаме, то есть бытие по образу и подобию Божию, мы опять получили во Христе Иисусе»[47]. В воплощении Слово, Которое есть образ Божий[48], совершило уподобление «Себя человеку и человека Себе Самому»[49].

Так как человек был создан по образу Слова, но утерял его в падении, то воплощенное Слово стало явлением этого образа и восстановило его в человеке. Сын Божий сделал «[Свой] образ (который есть человек. – И. K. ) подобным Себе»[50] и «совершенно подобным (consimilem) невидимому Отцу»[51]. В воплощении человеку возвращается образ и подобие Божие, так как, благодаря Христу, творение смешалось и соединилось с Духом Бога Отца[52].

Комментируя слова апостола Павла об Адаме как об образе «имеющего прийти» (Рим. 5:14), сщмч. Ириней говорит о Христе как о существовавшем еще до творения Адама, так как образ не может предшествовать Первообразу. «Очевидно, что Бог предопределил, чтобы первый человек душевный был спасен духовным. Ибо, когда предсуществовал Спасающий, надлежало, чтобы возник и спасаемый, дабы не попусту был Спасающий»[53]. Протоиерей Иоанн Бэр говорит, что, согласно учению священномученика, в каком-то смысле Адам должен был быть сотворен, чтобы вечно существующему Спасителю было кого спасать. Он был сотворен Христом ради Христа и для того, чтобы быть спасенным Христом, Который предвечно являлся его Спасителем. В Адаме Словом Божиим было предызображено как бы на эскизе то, что было явлено во Христе. Спаситель явился в конце, но является, тем не менее, истинным началом, то есть Тем, Кто существовал до Адама и по образу Которого Адам был создан[54]. Христос, таким образом, соединил конец с началом[55].

Для сщмч.Иринея Адам не был совершенным человеком, но Христос есть совершенный человек. Поэтому то, что совершил Христос, является не просто ответом на грех и смерть Адама, заключающимся в восстановлении первозданного состояния, но является приведением человека в совершенное состояние, недоступное Адаму. Первозданный Адам был только наброском фигуры Иисуса Христа. Для сщмч. Иринея творение Адама не рассматривается изолированно от его спасения, как это делается в западном схоластичном богословии, а рассматривается через призму спасения, совершенного Христом. Для сщмч. Иринея между творением и спасением находится теснейшая связь, так как за ними стоит единая цель.

Учение об Искуплении сщмч. Иринея, не теряя своего эсхатологического измерения, обращено назад, в сторону первого человека. Он был первым из отцов Церкви, кто не просто обращался к истории первого человека и его падения для подкрепления тех или иных богословских утверждений, но непосредственно основывал всю сотериологию на этой истории[56]. История спасения неразрывно связана с прошлым, с историей Адама. Спасение основано на прошлом, то есть на реальном  историческом событии грехопадения первого человека. Более того, спасение является восстановлением прошлого[57]. Это восстановление заключается в возвращении к прошлому для его повторения и исправления, чтобы открыть новую перспективу в будущее, которое есть грядущее воскресение праведников, восстановление всей твари и Царство Сына Божьего на земле, предваряющее, по мысли Иринея Лионского, всеобщий суд[58].

Сщмч. Ириней подчеркивает взаимосвязь между творением и искуплением в первую очередь для того, чтобы противопоставить истинное учение о Творце и Спасителе гностицизму и докетизму[59]. Рассматривая сотериологию сщмч. Иринея в контексте антигностической полемики, мы понимаем, почему для него так важно учение о рекапитуляции. Он пытался показать, что творение и спасение – единое домостроительство, единый Божественный план[60].

Творение Адама и рождение Христа. Ева и Дева Мария

Сщмч. Ириней проводит параллель между творением Адама и образом рождения Христа. Для спасения Адама Христос стал во всем подобным ему, в том числе и в своем рождении: «Надлежало самому Слову, совершающему в Себе перевозглавление Адама, иметь подобие того же рождения»[61]. Адам, как «начало человечества», был сотворен из земли «девственной», то есть не обработанной человеческой рукой, и Христос «перевозглавляя этого человека [Адама], воспринял тот же самый порядок самого воплощения (carnationis)»[62]. Он, во всем уподобляясь Адаму, рождается от Девы, чтобы Его воплощение было подобно творению первого человека.

Священномученик пишет, что Христос «перевозглавляя в Себе Адама, будучи Сам Словом, справедливо получил рождение перевозглавления Адама  (generationem Adae recapitulationis) от Марии, Которая была к тому времени (adhuc) Девою»[63]. «Adhuc» не означает того, что после этого Мария перестала быть Девой, но только подчеркивает сохранение Ее девства к моменту рождения Христа. Христос точно так же, как Адам, не имел отца и не родился от семени. Но почему же тогда плоть Христа нельзя было создать опять из земли, что еще более уподобило бы Христа Адаму? В таком случае появилось бы другое, новое творение[64], то есть заново созданная человеческая природа Христа отличалось бы от падшей природы Адама, которая нуждалась в спасении. Тогда Христос уже не был бы связан с Адамом и не мог бы спасти его. И поэтому Христос получает от Девы Марии поврежденную грехом природу первого Адама, становясь Адамом вторым. Таким образом Христос, имея человечество, идентичное падшему Адаму[65], способен его восстановить в Самом Себе, то есть из падшего состояния вернуть в первозданное.

Также интерес вызывает параллель между Евой и Девой Марией: «Что связала дева Ева чрез неверность, то Дева Мария расторгла чрез веру»[66]. Сравнивая Еву и Деву Марию, сщмч. Ириней подчеркивает, что Ева при грехопадении была так же девой. Дева Ева через непослушание принесла всем людям смерть, Дева Мария через послушание принесла всем жизнь[67]. Точно так же, как послушание Христа сщмч. Ириней противопоставляет непослушанию Адама, также и послушание Девы Марии он противопоставляет непослушанию Евы: «Как чрез деву род человеческий подвергся смерти, [так] чрез Деву [он] был спасен; девичье непослушание было уравновешено девичьим послушанием»[68]. То есть Дева Мария своим послушанием разрушила и уничтожила непослушаниеЕвы[69]. Для сщмч. Иринея Пресвятая Дева прошла тот же путь, который прошла Ева, но только в обратном направлении[70]. Дева Мария стала заступницею и ходатайницей первой девы[71].

Здесь же проводится параллель между змием, то есть диаволом, искусившим Еву, и Архангелом Гавриилом, принесшим Деве Марии благую весть: «Как та была совращена ангельской речью [к тому], чтобы убежать от Бога, отклонившись от Его слова [то есть заповеди], так и другая чрез ангельскую речь получила благую весть (evangelizata est), чтобы носить Бога, повинуясь Его слову»[72].

Послушание второго Адама

Воплощение Слова не являлось само по себе спасением. Слову, ставшему человеком, надлежало это спасение совершить[73]. Христос –новый Адам должен был в течение Своей жизни исцелить Адама ветхого. Исцелительный аспект рекапитуляции, заключающийся в том, что «всякая ошибка Адама была исправлена Христом; всякий грех Адама был уврачеван Христом»[74], связан в первую очередь с двумя событиями в жизни Спасителя, о которых будет говориться ниже: пост и искушение от диавола в пустыне, а также распятие и смерть на Кресте.

Священномученик придает очень большое значение сорокадневному посту Спасителя и его искушению сатаной. Диавол «в начале посредством пищи склонил не испытующего голод человека [то есть Адама] преступить заповедь Божию, [но] в конце [он] не смог отвратить  испытывающего голод [то есть постящегося Христа] от воздержания от той пищи, которая была от Бога»[75]. В результате искушения первого Адама сатана победил его, но в результате искушения второго он сам был побежден. В победе Христа над диаволом сщмч. Ириней видит победу всего человечества над ним[76]. Христос, в отличие от Адама, не нарушил заповедь Божию, но через исполнение Его Закона совершенно изгладил преступление Адама: «То вероломство [в исполнении] заповеди Божией,которое было в Адаме, было уничтожено посредством заповеди Закона, которую соблюл Сын Человеческий, не преступив заповеди Божией»[77].

Сщмч. Ириней объясняет, что исправление Христом греха Адама происходило через принятие Им наказания за грех Адама: «Грех первозданного (protoplasti) получил исправление чрез обвинение Перворожденного (primogeniti)»[78]. Это значит, что Христос принимает наказание за грех Адама и тем самым исправляет этот грех. Сщмч. Ириней, как и апостол Павел, учит, что исправление Адамова непослушания происходит через послушание Христа. Непослушание первого Адама разрушается послушанием второго.

Неверно думать, что сщмч. Ириней,часто говоря о том, что Сын Божий «стал сыном человеческим для того, чтобы и человек сделался сыном Божиим»[79], и делая акцент на воплощении, придает смерти Христа меньшее значение. Крестная смерть Христа – это высшее выражение Его послушания. Христос «сделался послушным даже до смерти, [и] смерти крестной[80] , исцеляя то непослушание, которое произошло относительно древа ( in lingo), тем послушанием, которое было [исполнено также] на древе (in lingo)»[81]. Здесь сщмч. Ириней проводит параллель между древом познания и древом Креста. Также он пишет, что «посредством чего мы ослушались Бога и не поверили Его слову, посредством того же самого Он [Христос] явил послушание и согласие с Его [Божиим] словом»[82].

Христу было необходимо спасти нас именно через распятие на Кресте, сделанном из дерева, «дабы, [как] через древо мы стали должниками Богу, точно так же через древо получили отпущение долга нашего»[83]. Также священномученик пишет, что, как мы посредством древа потеряли Слово Божие, так «домостроительством дерева» Оно стало явным для всех людей[84]. Проведение параллели между древом познания и древом Креста благодаря сщмч. Иринею широко вошло в традицию христианской богословской мысли, и его также можно найти в богослужебных текстах[85].

Крест Христов раскрывает и являет «крестообразный отпечаток (χίασμα)» Слова на всем творении и становится видимым выражением Его невидимого действия в мире[86]. Это действие Слова заключается в том, что Оно невидимым образом распространяется во всех людях и во всем мире. Оно крестообразно пронизывает весь мир, проходя его «долготу, и ширину, и высоту, и глубину»[87], вследствие чего Оно поддерживает прочность бытия всей Вселенной. Таким образом, распятие на Кресте открывает нам то, что Сын Божий Своим действием, поддерживающим бытие всего существующего, крестообразно запечатлен на всем в этом мире.

Для сщмч. Иринея важно, что послушание Христа, заключенное в Его крестной смерти, направленно к Тому же, к Кому было направленно непослушание Адама, – ­­к Богу Отцу[88]. Как все люди в лице Адама оскорбили Отца, став Его должниками, точно так же они примирились с Ним в лице Христа, через Которого им был явлен Отец. Люди сами становятся участниками того, что совершил Христос, и вместе с Ним и в Нем Самом они становятся послушными Отцу «даже до смерти»[89] и вновь обретают все то, что они потеряли через Адама[90]. По учению священномученика, смерть Христа примирила человека с Богом[91] и сообщила человеку нетварную жизнь Бога[92]. Сщмч. Ириней является одним из первых отцов Церкви, кто напрямую связал страсти и смерть на Кресте Иисуса Христа с возвращением человечеству нетления[93].

Говоря о смерти Христа, сщмч. Ириней проводит еще одну интересную параллель. Христос умер в шестой день недели, то есть в пятницу, как и Адам умер в шестой день через свое непослушание: «Господь, повинуясь Отцу, претерпел смерть в тот день, в который умер Адам, неповинующийся Богу»[94]. То есть сщмч. Ириней считал, что творение Адама, его грехопадение и смерть произошли в один день. Под смертью первого человека здесь понимается не телесная смерть, а смерть духовная, которая явилась результатом отпадения от Бога; само падение Адама было его смертью.

Проведение параллелей между Крестным древом и древом познания, между фигурами Евы и Марии, между днями смерти Адама и Христа не является чем-то наивным, но подчеркивают то, что вся жизнь Христа вплоть до малейших подробностей являлась точным и совершенным исправлением греха Адама[95]. Спасение людей происходит не просто потому, что Христос есть истинный человек, но потому что обстоятельства Его жизни до мельчайших подробностей совпадают с обстоятельствами жизни Адама[96].

Второй Адам – посредник и победитель

Сщмч. Ириней, следуя ап. Павлу, видит во Христе, который есть «совершитель будущего и вечного спасения» [97], посредника между Богом и людьми. Христос умилостивил за нас Своего Отца и восстановил «дружбу» между человеком и Богом, которая была разрушена непослушанием Адама:

«В последние времена Господь чрез Свое воплощение возвратил нас в дружбу [с Богом], сделавшись посредником между Богом и людьми[98], умилостивляя таким образом за нас Отца, против Которого [мы] согрешили, и Своим послушанием облегчая [вину] нашего непослушания и даруя нам то, что есть общение с нашим Создателем и покорность [Ему]»[99].

Тема победы Христа над грехом, диаволом и смертью находится в сердцевине учения сщмч. Иринея о рекапитуляции[100]. Целью воплощения Слова было разрушение смерти и оживотворение человека. По учению сщмч. Иринея, было необходимо, чтобы божественная природа проникла в смертное тело человека, дабы упразднить в нем смерть[101]. «Поскольку все в первозданном Адаме были привязаны к смерти чрез [его] непослушание, [то] надлежало нам быть освобожденными от смерти через послушание Того, Кто сделался ради нас человеком»[102].

Тело Адама после грехопадения стало подвержено смерти, и через тело грех утвердился в человеке и стал господствовать над ним. Победить смерть и грех можно было только через тело: «Так как смерть царствовала в теле, [то] надлежало ей, получив упразднение через тело [Христа], освободить человека от своего господства»[103]. Поэтому Христос воспринял на Себя тело, которое ничем не отличалось от тела Адама. Его плоть «есть то [самое] прежнее образование из персти, сделанное Богом для Адама»[104]. Смертное тело, воспринятое Христом, стало оружием против смерти, греха и диавола. «Слово сделалось плотью[105], чтобы, после того, как через тело господствовал [над нами] грех, он уже не находился [больше] в нас, будучи уничтожен посредством него [т.е. тела]»[106]. Таким образом, Христос приняв на себя плоть первого человека,  совершает «в Адаме» победу над грехом и диаволом[107].

Священномученик противопоставляет Адама и Христа как побежденного смертью и победителя смерти. Как поражение Адама есть поражение всего человечества, так и победа Христа есть победа всего человечества: «Как через побежденного человека род наш сошел в смерть, так снова через Человека-победителя мы взошли в жизнь, и точно также, как через человека смерть получилапальмовую ветвь [в знак победы] над нами, так снова через Человека мы получили [эту же] пальмовую ветвь [в знак победы] над смертью»[108]. Христос сражался за отцов, то есть за всех живших до Него, и победил[109].

Протопресвитер Иоанн Мейендорф замечает, что богословие сщмч. Иринея лишено «юридизма», то есть оно ближе не к западному, а к восточному пониманию греха и искупления:

«Замечательно, что противопоставление между падшей и обновленной жизнью человека рассматривается не в терминах вины и прощения (что впоследствии станет характерной чертой западного богословия), а в терминах жизни и смерти – в зависимости от присутствия или отсутствия в человеке Духа Божия, который есть «Жизнодавец», то есть единственный Источник жизни в человеке»[110].

Когда священномученик говорит о том, что Бог отдал Своего Сына «в жертву для нашего искупления»[111], то он использует подобное выражение под влиянием терминологии Писания и ранних авторов, не понимая его буквально[112]. По учению священномученика, рекапитуляция, совершенная Христом, не закончилась его победой над грехом, диаволом и смертью, но продолжается в Церкви действием Святого Духа, и окончится этот процесс в эсхатологическом будущем[113].

Как говорилось выше, второй аспект рекапитуляции,который является конечной целью воплощения, заключается в том, что Христос сообщает человеческой природе бессмертие, или обожение. Сщмч. Ириней был одним из первых отцов Церкви, кто сформулировал учение о спасении как обожении[114]. Обожение для сщмч. Иринея заключается в участии в бессмертии и нетлении, и Христос как победитель смерти является их подателем[115]. Падший человек не мог своими силами стать причастником нетления, если бы Слово Божие не стало человеком[116]. Для человека участие в нетлении происходит благодаря соединению человека с Богом: «Если бы человек не соединился с Богом, [он] не мог бы сделаться причастником нетления»[117]. Это соединение произошло во Христе, Которым было установлено «общение (κοινωνία) между человеком и Богом»[118].

Христос «по неизмеримой благости Своей сделался Тем, что и мы, дабы нас сделать тем, что есть Он»[119]. Во Христе смертное и тленное человечество соединилось с нетленным и бессмертным Богом, и в Нем «то, что было тленно, поглотилось нетлением и то, что было смертным, поглотилось бессмертием, дабы мы получили усыновление»[120]. Невозможно было по-другому для Бога сделать человека бессмертным и нетленным, кроме как соединиться с ним, «ибо мы не могли иначе получить нетление и бессмертие, если бы не были соединены с нетлением и бессмертием»[121]. Для сщмч.Иринея дар нетления и вечной жизни, принесенный людям Христом, связан с познанием Бога[122]. Сщмч. Ириней прямо говорит, что само познание человеком Сына Божия является для него бессмертием и нетлением[123]; через познание Бога происходит обновление человека[124].

Новый глава всего человечества

Для сщмч. Иринея Иисус Христос повторил жизнь Адама и через это стал вторым Адамом, новым главой человечества[125]. Христос разделил опыт Адама и, более того, Он разделил опыт всего человечества, за исключением греха[126]. Важен акцент священномученика на то, что Христос восстанавливает поврежденное человечество на всех этапах человеческой жизни, «освящая всякий возраст человека через то подобие, которое с Ним [мы имеем в каждом возрасте]»[127]. Христос пришел спасти всех людей: младенцев, отроков, юношей и старцев. Для того чтобы все люди могли возродиться во Христе, Ему необходимо было пройти весь путь человеческой жизни:

«[Христос] прошел через все возрасты, и, сделавшись младенцем среди младенцев, освятил младенцев; [сделавшись] ребенком среди [прочих] детей, освятил имеющих точно такой же возраст, вместе с тем подав им пример благочестия, справедливости и смирения; [Он, сделавшись] юношей среди [прочих] юношей, стал для юношей примером и освятил [их] для Господа. Таким же образом [Он, сделавшись] старцем среди старцев, дабы во всем быть совершенным учителем не только согласно [совершенству] изъяснения истины, но и по [совершенству] возраста [учителя], освятил в том числе и старцев, став также и для них примером; наконец [Он] дошел вплоть до смерти, дабы быть перворожденным из мертвых, Самому имея во всем первенство, [а также] предводителем жизни, первым из всех и предшествующим перед всеми»[128].

По мнению Иринея Лионского, Христос пострадал на Кресте уже в преклонном возрасте, иначе Он не смог бы стать старцем среди старцев, точно так же, как Он стал младенцем среди младенцев и юношей среди юношей. Сщмч. Ириней говорит, что началом преклонного возраста является возраст с сорока до пятидесяти лет. По его мнению, на то, что Христос дожил до этого возраста, указывают слова иудеев, обращенные ко Христу: «Тебе нет еще пятидесяти лет, — и Ты видел Авраама?» (Ин. 8:57).

В вышеприведённой цитате сщмч. Иринея мы также видим нравственный аспект дара жизни, принесенного Христом, так как Он предстает в этом фрагменте примером для других, нравственно обновляющим человечество.Сщмч. Ириней связывает это нравственное обновление не столько с самим воплощением, сколько с последующими за ним этапами земной жизни Христа. Но то, что Христос должен был прожить все этапы жизни человека, обусловлено не только необходимостью в нравственном обновлении человека через показание примера, но и необходимостью освящения каждого из этапов[129]. Христос совершает спасение «от начала до конца»[130], и концом здесь является смерть: «Перевозглавляя в Себе всего человека от начала до конца, [Он] перевозглавил и его смерть»[131]. Предельной точкой смерти является ад, куда сошел Христос, «благовествуя и тем, [кто там находился], о Своем пришествии, которое есть отпущение грехов для верующих в Него»[132].

По учению сщмч. Иринея, Христос, как новый Адам и глава нового человечества, заключает в себе всех людей и есть сумма всего человечества[133]. «Он в Себе Самом перевозглавил длинный ряд людей, сокращенно даруя нам спасение (longam hominum expositionem in seipso recapitulavit, in compendio nobis salutem praestans)»[134]. «In compеndio» (в оригинале скорее всего было «συντόμως»)[135] означает «за короткое время» или «в сжатой форме» и указывает на то, что, по мысли сщмч. Иринея, Христос входит и проникает Собою и Своими действиями в цельный организм всего человечества, изменяя его, как дрожжи, вложенные в тесто, заквашивают всю массу[136].

Во Христе Бог вошел в общение с человеческой природой в целом, и поэтому это общение имеет влияние на каждого человека. Соединением двух природ обусловлено участие всех людей в том, что совершил Христос. На всех людей распространились последствия соединения Божества и человечества во Христе – духовном главе человеческого рода, так как Он встал в такое же отношение ко всем людям, в каком был к ним Адам[137]. Человечество получает спасение благодаря присутствию в нем Христа, Который есть «и спасение, и Спаситель, и совершение спасения»[138].

Говоря о 72 поколениях в родословии Христа в Евангелии от Луки, сщмч. Ириней подчеркивает универсальность спасения, распространяющегося на Адама и всех его потомков, основываясь на том, что евангелист Лука, в отличие от евангелиста Матфея, возводит родословие Христа к первому человеку – Адаму. Христос «в Себе перевозглавил все народы, [живущие] после Адама, и все языки и поколения людей вместе с самим Адамом»[139]. В Его Крестной смерти суммируется, или рекапитулируется, пролитие крови всех праведников, живших до Него[140].

БИБЛИОГРАФИЯ

Источники:

Adversus Haereses:

1.      Irénée de Lyon. Contre les hérésies, Livre I. SC 263-264. / Éd. par A. Rousseau et L. Doutreleau. – Paris: Cerf, 1979.

2.      Irénée de Lyon. Contre les hérésies, Livre II. SC 293-294. / Éd. par A. Rousseau et L. Doutreleau. – Paris: Cerf, 1982.

3.      Irénée de Lyon. Contre les hérésies, Livre III. SC 210-211. / Éd. par A. Rousseau et L. Doutreleau. – Paris: Cerf, 1974.

4.      Irénée de Lyon. Contre les hérésies, Livre IV. SC 100, 2 vols. / Éd. par A. Rousseau, B. Hemmerdinger, L. Doutreleau, et C. Mercier. – Paris: Cerf, 1965.

5.      Irénée de Lyon. Contre les hérésies, Livre V. SC 152-153. / Éd. par A. Rousseau, L. Doutreleau, et C. Mercier. – Paris: Cerf, 1969.

Demonstratio Apostolicae Praedicationis:

Irénée de Lyon. Démonstration de la prédication apostolique. SC 406. / Éd. par A. Rousseau. – Paris: Cerf, 1995.

Русскиепереводы:

1. Ириней Лионский, сщмч. Против ересей. // Ириней Лионский, св.Против ересей. Доказательство Апостольской проповеди. / Пер. прот. П. Преображенского. – Изд. 2-е, исправ. – СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2010. –  С. 21-537.

2. Ириней Лионский, сщмч. Доказательство Апостольской проповеди. // Ириней Лионский, св.Против ересей. Доказательство Апостольской проповеди. / Пер. проф. Н. И. Сагарды. – Изд. 2-е, исправ. – СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2010. – С. 576-632.

Литература:

1. Иларион (Алфеев), митр . Православие. Т. 1. – М.: Издательство Сретенского Монастыря, 2009. – С. 864.

2. Карсавин Л. П. Святые отцы и учители Церкви. – M.: МГУ, 1994. – С. 176.

3. Мейендорф И., прот. Введение в святоотеческое богословие. – Изд. 2-е, исправ. и доп. – Клин: Фонд «Христианская жизнь», 2001. – С. 448.

4. Никифоров М. В. Ириней, еп. Лионский. // Православная энциклопедия. Т.26. – М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2011. – С. 422-441.

5. Попов И.В . Религиозный идеал святого Афанасия Александрийского. – Сергиев Посад: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1904 – С. 94.

6. Aulén, G. Christus Victor. An Historical Study of the Three Main Types of the Idea of the Atonement. — London: SPCK Publishing, 1975. – P. 164.

7. Behr, J. Irenaeus of Lyons: Identifying Christianity. – Oxford: Oxford University Press, 2013. – P. 236.

8. Franks, R. S. A History of the Doctrine of the Work of Christ in its Ecclesiastical Development. Vol. 1. – London: Hodder and Stoughton, 1918. – P. 410.

9. Grand, R. M. Irenaeus of Lyons. – London: Routledge, 2009 – P. 170.

10. Kelly, J. N. D. Early Christian Doctrines. – London: Adam & Charles Black, 1958. – 502 p.

11. Minns, D. Irenaeus: An Introduction. – London: Т&T Clark, 2010. – P. 177.

12. Mozley, J. K. The Doctrine of the Atonement. – N.Y.: Charles Scribner’s Sons, 1916. – P. 236.

13. Osborn, E. Irenaeus of Lyons. – Cambridge: Cambridge University Press, 2003. – P. 308.

14. Quasten, J. Patrology. Vol. 1. The Beginning of Patristic Literature – Utrecht: Spectrum Publishers, 1975. – P. 350

15. Russell, N. The Doctrine of Deification in the Greek Patristic Tradition. – Oxford: Oxford University Press, 2004. – P. 418.

16. Turner, H. E. W.The Patristic Doctrine of Redemption. A Study of the Development of Doctrine during the First Five Centuries. – London: A. R. Mowbray & Co. Limited, 1952. – P. 124.

---