Иеромонах Антоний (Севрюк): О Вечном Городе, духовном стержне и Святейшем Патриархе

Рим встретил очарованием осени, дымкой над Римским форумом и неспешно бредущими вдоль него лошадками, кружащими над Капитолием стаями перелетных скворцов, брызгами фонтана ди Треви, прикосновением к величию Вечного Города… и полной потерянностью в нем от осознания, что этот год жить я буду здесь, вдали от дома и от Родины.

Накануне престольного праздника я попросила благословения помочь в трапезной русской Екатерининской церкви. Священник, видевший меня второй раз в жизни, ответил: «Ну, ты же своя, конечно».

Наверное, тому, кто никогда не оказывался на чужбине, трудно понять, как может согреть одно вовремя сказанное небезразличное слово! А в день самого праздника епископ Корсунский Нестор с амвона говорил как раз об этом удивительном даре отца Антония – сочетать умелое руководство с внимательным отношением к людям.

Когда-то и отцу Антонию непросто дался переезд на служение в Рим: «Оставляя Москву, я был вынужден оторвать от себя огромный пласт, который, как мне казалось, и есть вся моя жизнь». За год Рим и Екатерининский храм стали для иеромонаха Антония домом. Дома в Екатерининском храме в Риме чувствует себя и всякий, переступающий его порог.

Иеромонах Антоний (Севрюк) родился 12 октября 1984 г. в Твери. В 2002 г. окончил «Тверской лицей» с золотой медалью. Во время учебы в школе нес послушание алтарника и иподиакона в Воскресенском кафедральном соборе Твери. В 2002 г. поступил в Санкт-Петербургскую духовную семинарию, где нес послушания сотрудника сайта СПбДА и преподавателя факультативного курса английского языка.

В 2006 г. участвовал в работе семинара молодежной организации «Синдесмос» в Брюсселе. В 2004–2007 гг. ежегодно как руководитель и переводчик сопровождал русскоязычную делегацию в летний молодежный лагерь в Потамитиссе (Кипр). В марте 2007 г. направлен на стажировку на православное отделение богословского факультета Университета Йоенсуу (Финляндия).

17 июня 2007 г. окончил Санкт-Петербургскую духовную семинарию по первому разряду и награжден премией имени митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова). С октября 2007 г. – референт председателя ОВЦС МП митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (ныне – Святейший Патриарх Московский и всея Руси).

С 5 февраля 2009 г. – личный секретарь Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. 5 марта 2009 г. Святейшим Патриархом Кириллом пострижен в иночество с наречением имени Антоний в честь преподобномученика Антония Валаамского. С апреля 2009 г. по 8 апреля 2011 г. – руководитель личного секретариата Патриарха Московского и всея Руси.

3 апреля 2010 г. в Храме Христа Спасителя рукоположен во иеромонаха с возложением набедренника. 5 июня 2010 г. окончил Санкт-Петербургскую духовную академию по первому разряду.

22 марта 2011 года назначен клириком Свято-Николаевского ставропигиального прихода г. Рима. 30 мая 2011 г. освобожден от должности клирика Николаевского храма в Риме и назначен настоятелем ставропигиального храма в честь святой великомученицы Екатерины в Риме.

С 12 июля 2011 г. секретарь приходов Московского Патриархата в Италии. Имеет награды: медаль «1020-летие Крещения Руси» I ст. (2008 г.), Крест святого апостола Марка (Александрийская Православная Церковь) (2010 г.) и др.

Читателям Правмира иеромонах Антоний (Севрюк), настоятель храма великомученицы Екатерины в Риме и секретарь Администрации русских приходов РПЦ МП в Италии, рассказывает о том, зачем в Италии создается новая епархия Русской Православной Церкви, как в Риме происходит диалог православия с католицизмом, что помогает человеку все успевать даже на самом многотрудном послушании.

На пути к новой епархии

–21 мая 2012 года Администрация приходов Русской Православной Церкви Московского Патриархата в Италии получила официальный статус юридического лица. Каково значение этого события для Русской Православной Церкви?

–К этому событию мы шли давно. Число приходов Русской Православной Церкви в Италии за последнее десятилетие возросло до 50 (еще в 1990-е годы в Италии действовало несколько приходов Московского Патриархата, их бурный рост пришелся на конец 1990-х –начало 2000-х годов), и сегодня возникла реальная необходимость юридически упорядочить отношения наших общин с итальянским государством.

На каждом приходе постоянно возникают ситуации, требующие от нас вступления в юридические взаимоотношения с органами власти, с местными структурами Римо-католической Церкви, муниципалитетами. Даже для оплаты текущих коммунальных платежей приход обязан иметь реальное юридическое представительство в глазах власти. Вот для этого, в том числе, и нужно было создать централизованную структуру, имеющую юридический статус. Слава Богу, мы его получили.

–«Администрация приходов РПЦ МП в Италии» – что это такое?

–Этот термин был введен по отношению к церковной структуре Московского Патриархата в Италии в 2007 году. До этого приходы входили в благочиние Корсунской епархии с центром в Париже.

Но в связи с тем, что сейчас в Италии приходов стало больше, чем во всех странах, которые окормляет Корсунский епископ (а это Франция, Испания, Португалия и Швейцария), Святейший Патриарх и Священный Синод приняли решение о том, что в Италии будет учреждена отдельная структура Московского Патриархата, которую возглавит епископ с титулом Богородский.

–Но Богородск ведь находится под Москвой?!

–Да. Но и в Англии наш архиерей имеет титул Сурожский, и во Франции – Корсунский. Практически во всех епархиях Русской Церкви, находящихся вне пределов территории стран, традиционно ей окормляемых, епископы Московского Патриархата имеют титулы не тех городов, в которых они фактически пребывают. А пока архиерей не назначен, приходами РПЦ в Италии временно управляет Корсунский епископ.

День вчерашний и завтрашний русских приходов в Италии

–Около 50 приходов Московского Патриархата в Италии – это немало! Что это за приходы?

–Нынешние приходы я бы разделил на три категории. К первой категории можно отнести исторические приходы в Риме, в Мерано (Мерано – один из центров русского присутствия в Италии, курортный город в Альпах, куда русские аристократы приезжали лечиться на воды, этот приход недавно возрожден), в некоторых других городах.

Далее, назову приходы, созданные итальянскими священниками (при участии митрополита Антония (Блюма) и митрополита Никодима (Ротова)) в 1970–1980-е годы двадцатого столетия. Большинство их прихожан – итальянцы.

И, наконец, самая большая часть приходов образовалась в конце 1990-х – начале 2000-х годов, во время массовой эмиграции чад Русской Церкви в страны Западной Европы. Речь идет не только и не столько о россиянах, но об украинцах и молдаванах, которые приехали в Италию в поисках работы.

Эти люди нуждались в духовной поддержке. Мало-помалу собирались общины. Священник обращался к местному католическому епископу, и тот предоставлял храм. Так возникали приходы по всей Италии, в большинстве своем на севере страны.

– Значит, многие приходы сформировались в результате экономических неурядиц на Украине и в Молдавии, что вынудило жителей этих стран отправиться на заработки. Как Вы думаете: вот образуется у них все на Родине, они вернутся домой. Что станет с приходами? Обосновано ли решение о создании особой епархии в Италии?

–Абсолютно обосновано. На любом приходе (я могу говорить на примере нашего Екатерининского прихода в Риме) есть костяк из постоянных прихожан. Причем, многие из них приехали в Италию в поисках работы, но здесь уже обрели семьи. У них родились дети.

Недавно я присутствовал на конференции в Кабинете Министров Италии, где обсуждались вопросы, связанные с интеграцией второго поколения эмигрантов (из бывшего Советского Союза, Бангладеш, Таиланда и других стран) в итальянскую жизнь. С такой реальностью сталкивается сегодня итальянское общество.

Эмиграция второй волны – это дети и подростки, родившиеся в Италии, для них родной язык – итальянский, но этнически и по религиозному признаку они принадлежат к иным группам. Среди наших прихожан немало эмигрантов второй волны.

Между прочим, свою епархию в Италии уже имеет Румынская Церковь. В нее входят 163 прихода, в которых ежегодно совершается несколько тысяч крещений. Можете себе представить?!

Храм на чужбине

–Как настоятель храма великомученицы Екатерины и секретарь Администрации русских приходов РПЦ МП в Италии Вы много общаетесь с итальянцами. Каково отношение к русским и России в Италии?

–Отношение простых людей к России и к русским очень хорошее. Вероятно, это связано с тем, что итальянцы и русские во многом похожи. Поэтому мне, прожившему свою жизнь в России, в Италии легко. Я никогда не чувствовал недопонимания со стороны итальянцев.

А недавно беседовал с деловым человеком, который в Италии имеет свой небольшой бизнес, и он тоже сказал, что всегда уверен в том, что его слова будут восприняты итальянцами именно в том значении, которое он в них вкладывает. Может быть, поэтому так много русских едет в Италию. Если вы пройдетесь по центру Рима, то кругом услышите русскую речь.

Наши прихожане работают в семьях, ухаживают за престарелыми людьми, нянчатся с детьми, и итальянцы всегда отмечают, что русские – добросовестные, что русским можно доверять. Мне рассказывала мой педагог итальянского языка, что у ее маленьких детей была русская няня, и это была самая лучшая няня, которую она когда-либо находила для детей.

Конечно, условия работы в семьях непростые, но по итальянскому законодательству вторая половина дня четверга и воскресенье – это дни, когда «баданты» (от итальянского слова badante – тот, кто ухаживают за пожилыми людьми – А.Н.) имеют свободное время. Как правило, они идут в храм, где встречаются с другими прихожанами и могут на родном языке побеседовать за чашкой чая.

Мне приходилось видеть, как кто-то из прихожан по четвергам переставал приходить. Спрашиваю почему? Потому, что семья пригласила на ужин или на прогулку на море. Более того, бывает, что работодатель позволяет привезти «баданту» в Италию своих родственников. И это решает один из самых болезненных вопросов нашей здешней паствы – восстанавливается разрыв с семьей.

Историческая справка о храме вмц. Екатерины в Риме: Впервые идея строительства русского православного храма в Риме была высказана в конце XIX в. архимандритом Климентом (Верниковским), настоятелем русской посольской церкви с 1897 по 1902-й гг.

Уже в 1898 г. по его инициативе начался сбор средств. Осенью 1913 г. император Николай II разрешил собирать пожертвования по всей России. К 1916 г. имелась необходимая сумма – около 265 тысяч лир. Но начавшиеся революционные события в России помешали осуществлению проекта.

В начале 1990-х гг. вновь заговорили о необходимости возведения русского храма в Риме. Эту инициативу благословил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. В 2001 г. на территории российской посольской виллы Абамелек, до революции принадлежащей главе Строительного комитета князю С.С. Абамелек-Лазареву, был выделен участок под строительство.

14 января 2001 г. архиепископ Корсунский Иннокентий в присутствии министра иностранных дел России И.С. Иванова совершил освящение закладного камня на месте будущего храма вмц. Екатерины.

В июне 2002 г. была получена лицензия на строительство, которое ведется с лета 2003 г. 19 мая 2006 г. митрополитом Смоленским и Калининградским – ныне Святейшим Патриархом – Кириллом было совершено малое освящения Екатерининской церкви. С 8 октября 2006 г. в храме проходят регулярные воскресные богослужения.

–Одна из наиболее ощутимых проблем паствы русских храмов за границей, будь-то экономические эмигранты или студенты – это разрыв с семьей, отечеством, родной культурой. Какие способы восполнения этого недостатка Вы находите?

–За границей я увидел то, что не так часто встретишь на Родине – за границей приход является не только местом богослужения, но и местом встреч и общения людей.

И на Никольском приходе, и в нашем Екатерининском храме, мы всегда уделяем большое внимание тому, что часто называют «литургией после литургии». Потому что литургия – это «общее дело», но иными словами – это наше общение. Это наше общение во Христе за Евхаристией, но это и наше общение после литургии.

На многих приходах Италии мы устраиваем совместные трапезы, которые, конечно, не отличаются изысканностью блюд, но дают людям возможность встретиться и просто поговорить. Они всю неделю находятся в итальяноязычной среде, и им всегда бывает радостно, придя в церковь, увидеть своих соотечественников и поделиться своими переживаниями с ними на родном языке.

Храм на чужбине – это всегда площадка для общения. И важное место в этом общении занимает пастырь. Поэтому всегда после воскресных трапез мы устраиваем беседы со священником. А если остается время до вечерней службы, то можем вместе посмотреть фильмы, поговорить о том, о чем людям интересно. Весь воскресный день наши прихожане проводят в храме.

–Что самое важное для священника, который несет свое служение за границей?

–Понять, что его жизнь ему не принадлежит. Святейший Патриарх после хиротонии сказал мне, что с того момента, как руки епископа возложены на главу рукополагаемого в священный сан, его жизнь не принадлежит никому: ни семье, ни родным, но Богу. Если Бог будет на первом месте, то во всем остальном все будет хорошо.

В жизни священника должна быть правильно выстроена вертикаль. Есть замечательный образ, который описывает отношения человека с Богом и ближними: чем лучи, под которыми мы подразумеваем людей, ближе направляются к центру окружности, к Богу, тем ближе точки радиуса соприкасаются друг с другом, тем ближе люди становятся друг другу.

То же со священником. Очень важна готовность пожертвовать своим временем, отдыхом, желанием заняться любимым делом и всегда все это предпочесть возможности общения с прихожанами. На своем личном опыте я убедился в том, что частичка доброты, частичка тепла, подаренные людям, сторицей возвращаются священнику.

Восток и Запад: точки соприкосновения

–Русский человек в Италии оказывается лицом к лицу с реальностью католического мира, и ему важно правильно выстроить свои отношения к этому миру и с этим миром, так похожим на наш (один Христос, одно Евангелие, и порой разницы кажутся несущественными). Как Вы разъясняете вопрос нашего отношения к католицизму священству приходов Италии, прихожанам, паломникам?

–Италия – это сердце католического мира, это страна с огромным процентом верующего католического населения. И, конечно, для каждого православного христианина, который приезжает в Италию на долгое время, встает проблема общения с католическим миром.

Ежедневно после богослужения ко мне подходят паломники и спрашивают, как им себя вести в тех храмах, где находятся святыни, которые почитаются равно католиками и православными.

Важно помнить, что с Католической Церковью мы не имеем литургического и молитвенного общения. Хотя в Италии Русская Православная Церковь часто оказывается гостем Католической Церкви: мы служим в храмах, которые нам предоставляют католики. Католики разрешают нам совершать литургии и молебны у величайших святынь всего христианского мира.

Классический пример – город Бари, куда ежедневно сотни православных паломников стекаются к мощам святителя Николая Чудотворца (в католический храм). Каждый четверг, а бывает и чаще, на престоле, под которым почивают эти мощи, служится православная литургия.

Совсем недавно, мы служили и в верхнем храме, в огромном соборе, возведенном над мощами святителя, и несколько тысяч православных молилось там благодаря доброму отношению к нам со стороны Католической Церкви.

Как настоятель Екатерининского храма и представитель Администрации приходов РПЦ МП в Италии я регулярно присутствую на значимых католических богослужениях. К слову сказать, на всех важных праздниках нашего прихода всегда присутствуют гости из Католической Церкви. Но, конечно, мы не молимся вместе, и то, о чем я сказал выше, является лишь знаком нашего доброго друг к другу отношения.

–У каких еще святынь Вам довелось уже послужить в Италии?

– В Риме: на мощах апостола Петра в соборе святого Петра, на мощах святого равноапостольного Кирилла в базилике святого Климента. Для нас очень важно, что в Риме почивают мощи небесного покровителя нашего Святейшего Патриарха, за которого мы всегда здесь молимся. Еще на мощах святителя Мартина Исповедника в Сан Мартино ай Монти, на мощах человека Божия Алексия и мученика Вонифатия на Авентинском холме.

В Милане – на мощах святителя Амвросия Медиоланского в базилике Сант Амброджио. До настоящего момента ни одного отказа на проведение богослужений мы не получали. Нам всегда идут навстречу. И это радует.

–А каково отношение католиков к православию, к православной культуре?

–Заинтересованное. Наш храм великомученицы Екатерины построен в традициях русского церковного зодчества. Он виден издалека и выглядит не совсем обычно в контексте Вечного Рима, который строился, скажем так, несколько в другом стиле.

Когда наши паломники спрашивают, как им найти Екатерининский храм, и называют улицу и номер дома, то слышат в ответ: «А, так это же русская церковь, вам нужно туда, туда и туда…» И таксисты, и местные жители знают наш храм как chiesa russa, «русскую церковь», которая стала местом встречи католического Запада и православного Востока.

Многие люди от простых итальянцев до высокопоставленных куриальных кардиналов приходят сюда и именно здесь открывают для себя Русскую Православную Церковь, открывают Россию – нередко впервые в своей жизни. Недавно о нашем храме был снят фильм «Русский дом на берегах Тибра».

Рим: жизнь на витрине

–В Екатерининском храме в алтаре помогают студенты. Студенты поют на клиросе. Большинство из них учится в знаменитых Папских университетах и институтах – Григорианском, Библейском, Восточном. Вы закончили Санкт-Петербургскую духовную академию. Чем отличается система образования в духовных школах у нас на Родине и в Папских вузах?

–Я могу судить об этом только со стороны, как священник, который общается со студентами из Русской Православной Церкви, отправленными на учебу в Рим. Они действительно помогают у нас и на клиросе, и в алтаре.

Наши студенты учатся в разных католических вузах, и эти вузы чрезвычайно отличаются между собой и по подходу к организации образовательного процесса, и по нагрузке, которая возлагается на плечи учащихся. Выбор вуза определяется вакансиями: есть вакансия на стипендию, студент едет. Мне кажется, для них это хорошая возможность повысить свою квалификацию, потому что ведь система богословского образования в Риме складывалась веками.

Отличие русских духовных школ, как мне кажется, заключается в неотъемлемой связи образовательного и воспитательного процессов. В семинарии готовят церковно и священнослужителей. А если человек желает получить богословское образование для расширения кругозора, то неправильно ему идти в семинарию, где к нему предъявят требования, сопряженные с каноническими требованиями к кандидату в священный сан. В некоторых католических вузах женщины учатся наравне со священниками.

Многое зависит для наших студентов от того, в какой колледж (общежитие – А.Н.) они попадут во время учебы. Есть колледжи, относящиеся к католическим монастырям, с более строгими, фактически монастырскими, правилами общежития. А есть колледжи, где вопросам частной жизни студентов уделяют меньше внимания.

И в этой ситуации чрезвычайно важно студенту иметь внутри несгибаемый нравственный стержень. Ведь оказавшись в мировой столице, центре туризма, выпускник русской духовной школы попадает в непривычные для него условия, сталкивается с иным образом жизни, который может повлечь за собой новые искушения. И ему нужно остаться самим собой. А остаться самим собой помогает нравственный стержень, то есть вера.

Мне очень радостно, что те, кто в ватиканских структурах отвечает за пребывание русских студентов в Риме, относятся к этому с пониманием. Русских студентов не обязывают посещать мессы, как это должны делать студенты-католики, и даже отпускают с занятий в дни православных праздников.

–Мне не раз приходилось слышать от православных людей, что образовательные программы для русских студентов в Папских вузах есть часть прозелитической политики Ватикана: студенты ломаются в Риме, становятся филокатоликами… Как бы Вы прокомментировали эту точку зрения?

–Мы с Вами только что говорили о стержнях. Если у тебя стержень есть, то обучение и в православной семинарии, и в католическом Папском университете пойдет тебе на пользу. Мы знаем многих выпускников Папских вузов, которые вернувшись к себе на Родину, служат на благо Православной Церкви.

Из ныне здравствующих православных архиереев РПЦ некоторые учились в Риме. Также несколько преподавателей моей родной Санкт-Петербургской духовной академии. Поэтому я считаю – неправильно говорить, что среди наших студентов ведется прозелитическая работа. Более того, наши студенты, проживая в католической среде, дают возможность католикам лучше узнать православие.

Я сам сталкивался с тем, что если я незнакомым итальянцам представляюсь православным священником, мне сразу начинают задавать самые неожиданные вопросы: а неужели православные тоже верят во Христа? Разве они читают Библию? У них даже и святые есть? Понимаете: кто такие православные, католики-обыватели знают мало. Поэтому пребывание наших студентов в Италии – это живое свидетельство о православии.

Фильм «На берегах Тибра»

Мы здесь – на витрине. На нас смотрят как на живых носителей православной веры, православного предания, православной культуры. И по нам, оказавшимся здесь православным, судят о том, что такое Русская Церковь.

Я всегда повторяю в проповедях, что наше пребывание в Италии налагает на нас огромную ответственность. В том числе и на студентов, потому что они живут в католических колледжах, едят за одним столом с католическими семинаристами, и по ним те составляют свое впечатление о том, каковы православные. Нередко наши студенты имеют хороших друзей среди католических семинаристов.

На наш престольный праздник к нам пришли десятки будущих католических священников посмотреть на архиерейское богослужение. Мы пригласили их на трапезу, во время которой они задавали множество живых вопросов о нашей вере. Я вижу в таком общении возможность взаимообогащающего диалога.

Искусство все успевать

–Отец Антоний, всякий раз, когда я открываю Ваш замечательный сайт http://www.stcaterina.org, то просто диву даюсь: богослужения в разных уголках Италии, присутствие на протокольных мероприятиях в Ватикане, участие в конференциях и культурных мероприятиях столицы, встречи с дипломатами, представителями русской и итальянской творческой, научной интеллигенции. Как Вы все успеваете? Еще и новости на сайт сами выкладываете…

–Очень легко преодолевать все трудности, когда перед глазами есть живой пример. Однажды в СПбДА перед студентами выступал известный священник. И кто-то его спросил: «Батюшка! В семинарии так сложно учиться. Как пройти выбранный путь до конца достойно?» И он посоветовал выбрать из однокурсников или преподавателей «путеводную звездочку». И глядя, как тот человек более успешно, чем мы, справляется с трудностями – брать с него пример.

Мне, в моей жизни очень «повезло» (хотя я не люблю это слово, оно обезличивает волю Божию по отношению к человеку). На протяжении четырех лет я имел возможность быть личным секретарем тогда митрополита Смоленского и Калининградского, а потом Святейшего Патриарха Кирилла. И в эти годы я вблизи видел, как живет и как трудится Святейший Патриарх. У него нет ни одной минуты на себя.

Он приезжал ранним утром в Патриархию и возвращался оттуда поздним-поздним вечером в резиденцию, нагруженный тремя-четырьмя чемоданами документов, которые ему нужно было за ночь отработать. Знаете, у меня всегда сердце кровью обливалось, потому что я должен был класть эти чемоданы ему в машину. Утром он приезжал – все документы были прочитаны, изучены, проанализированы, на всех стояли соответствующие резолюции.

–Разве по-человечески это возможно?

– Господь никогда не возлагает первосвятительский куколь на того, кто не способен этого понести. И всегда избирает людей, способных стоять у кормила церковного, и Сам дает им особые, в человеческом понимании, сверхъестественные силы. Я до сих пор не дал себе ответ на вопрос: как человек, которому физически необходим хотя бы минимальный отдых, может это вынести?

Сильнейший заряд энергии Святейший Патриарх сообщал и нам, своему окружению. И я очень привык постоянно находиться в таком жизненном ритме. У личного секретаря много обязанностей, эта работа требует предельного напряжения сил и концентрации внимания. Я прекрасно понимал, что не имею права совершить ни одной ошибки, иначе подведу Патриарха.

–Господь даровал Вам в жизни невероятные встречи с невероятными людьми, о которых мы можем только узнавать из книг или СМИ. Что Вы больше всего цените в людях?

––Возможность оставаться людьми. Одним из важнейших достоинств любого человека является возможность оставаться самим собой вне зависимости от его должности и положения. Если человек прост и доступен, если он способен быть верным другом, то для меня это критерий человечности. И это то, что я особенно ценю в людях.

«Всю ночь читал я Твой завет»

–Почему Вы, окончив лучший лицей Твери с золотой медалью, решили посвятить себя всецелому служению Церкви? Ведь Вы могли бы столь же блестяще окончить Университет и успешно идти по светской стезе!

–Этот выбор был совершенно осознанный. Я крестился в 11 лет (родители были тогда людьми не воцерковленными). Я стал задумываться о Боге, учась в 3–4 классах. Когда нам объясняли теорию большого взрыва, я спрашивал учителя: «А что же взорвалось, раз это был такой большой взрыв?» Передо мной вставали вполне естественные вопросы, но никто на них мне не мог дать ответа.

И тут в 1995 году, когда я закончил начальную школу, Министерство образования Тверской области запустило пилотный проект. В центре города открылся лицей, куда принимали тех, кто с отличием окончил младшие классы. Меня взяли. Директор лицея старался воспитать нас всесторонне образованными людьми – в программе были даже бальные танцы, другие необычные предметы, среди которых особое место занимала история религий. Ее вела светский педагог.

На первом же уроке она нам сказала: «Дети, вы все здесь умные, так что прекрасно понимаете – мы будем изучать сказки». Когда мы дошли до христианства, она попросила нас приобрести в книжном магазине детскую Библию. Я ее купил, прочитал главу о Благовещении, которую нам задали. И хорошо помню, что в ту ночь я не спал, потому что дочитал книгу до конца.

У меня возникло огромное количество вопросов, которые на следующий день после урока я стал задавать учительнице. Но она лишь снисходительно заметила, что эта тема не достойна моего внимания. А родители предложили лишний раз почитать учебник английского языка.

Дальше произошло событие, которое, оглядываясь назад, я расцениваю как чудо. Как-то весной к нам в дверь позвонили ребята из моего двора и пригласили на воскресную беседу о вере и Церкви (их проводил священник в моей первой школе). Я пошел с ребятами и впервые в жизни увидел человека, одетого в рясу, высокого, красивого, пожилого (ему тогда исполнилось 78 лет). Меня поразила его осанка. Он прошел всю войну.

Я попросился на занятия. Но батюшка пригласил меня придти на следующий год, потому что на дворе стоял март – занятия подходили к концу. Однако я был настойчив, сказал, что прочитал всю детскую Библию, предложил меня проверить. Он не смог отказать и разрешил мне присутствовать. И когда он задавал вопросы, на которые никто не мог ответить, я отвечал.

От школы до трамвайной остановки, откуда батюшка уезжал к себе домой, было минут пятнадцать ходу, и я после каждой воскресной беседы его провожал. Помню, 10-15 трамваев уходило, а мы все стояли и говорили (потом уже я узнал, что он старший священник кафедрального собора Твери). В мае он меня крестил.

Родители отнеслись к моему решению с пониманием. На следующее воскресение после крещения я пришел в собор. Отец Николай представил меня архиерею, и в тот же день владыка Виктор благословил меня носить стихарь. Мне было 11 лет. Владыка сказал, что, надев стихарь, я становлюсь воином Христовым. И я это запомнил, и стал ходить в собор постоянно.

Погрузившись в замечательную церковную среду, новую для меня и очень интересную, я стал активным ее участником. Был иподиаконом у владыки. Всегда, когда он приезжал в собор, я держал его жезл или с трикирием ходил. И как-то само собой стал думать о том, что я тоже хотел бы стать священником.

Это было время, когда Церковь обрела свободу, и тогда еще недоставало образованных священников. В соборе в Твери на тот момент было немного священников, имевших духовное образование. Как правило, все они учились давно, и тот же отец Николай на мой вопрос о том, что нужно для поступления в семинарию, ответил: «Выучи «Отче наш», «Верую» — и поступишь».

Моя бабушка жила в Петербурге. Каждое лето я бывал у нее. И на следующее лето я попросил бабушку отвести меня в семинарию. Она не знала, где это, и я сам нашел семинарию, и мне там так пришлось по душе (я попал на всенощную под Казанскую), что я загорелся мыслью во что бы то ни стало поступить. Мне очень хотелось стать священником образованным, учиться, читать, узнавать.

Родители со мной не согласились. Они считали, что у меня могло быть большое светское будущее, тем более с золотой медалью я мог поступать во многие учебные заведения. Но я сказал, что мое решение сознательное. Через год мама поехала вместе со мной в Петербург. И ей так понравилось в семинарии, что все богослужение она стояла и плакала.

И вот я стал готовиться к поступлению. А уже в то время поступить было непросто (в мой год конкурс составлял 3 человека на место). Нужно было знать множество специальных церковных дисциплин, а я был самоучкой, учился по книжкам, которыми со мной охотно делились батюшки из Твери. И я сам все карманные деньги тратил на книги.

И поступил в семинарию. Когда я учился на первом курсе, тяжело заболел отец Николай: у него началась гангрена, ему отняли ногу, он не мог служить. Для него это было ужасно, потому что служение было единственной составляющей его жизни. А у нас с ним сложились очень близкие отношения. У батюшки было двое детей, но один погиб в младенчестве, а второй был убит через несколько дней после того, как подал документы на поступление в семинарию. И я стал ему фактически внуком.

И вот я, молодой семинарист, приехал к нему в первые же каникулы, прямо в подряснике. Монахиня, которая ухаживала за отцом Николаем, сказала, что батюшка в коме, в сознание не приходит. Но когда я вошел и сел у его кровати, он вдруг открыл глаза и привстал. Монахиня упала в обморок, и я пытался как-то привести ее в чувства.

Отец Николай был очень слаб, но меня узнал и стал говорить со мной. Твердил: «Возьми мои книги, возьми мои книги». Он попросил монахиню, чтобы она принесла Типикон с его стола, издание 17-го века, и им благословил меня: «Возьми этот Типикон и все мои книги».

Мне было не по себе, я все повторял: «Батюшка, да что Вы! Вам еще жить и жить». Потом попрощался и пообещал зайти на следующий день. Я вышел из дома (а это частный сектор Твери) и медленно брел по Тихвинской улице. Вдруг раздался крик. Я побежал назад. Монахиня мне сказала: «Отец Николай умер».

Я действительно взял книги отца Николая. У него была собрана вся подборка журналов «Московской патриархии» с 1950-х годов до 2000-го года. Сейчас это настоящая библиотека – в те годы ЖМП печатал очень интересные статьи. Это история в лицах…

–В ту ночь, когда Вы не спали и прочли все Евангелие, что так Вас поразило в этой книге, в православной вере?

–Я нашел ответы на все вопросы, которые меня волновали: как произошел мир, как произошел человек. Эти ответы показались мне настолько убедительными, что не оставили и тени сомнения в моей душе. Потом уже меня поразила замечательная церковная среда в нашем соборе в Твери. Уходя из него, мне всегда хотелось вернуться поскорее вновь.

Я застал священников старой формации и видел, как они живут. Отец Николай уже в 7 утра (а я старался очень рано приезжать в храм, чтобы все подготовить к службе), облаченный, вынимал частички за всех своих родных, близких, по синодикам, написанным ими еще в 1950-е годы. Такую церковную выправку он имел! И мне очень хотелось быть причастным к этой жизни, хотя я думал, что этого не достоин.

Святейший Патриарх

–Мы есть то, что наши родители, учителя, наставники заложили в нас. Кто сформировал Ваш стержень?

–Это и преподаватели СПбДА, которые нам старались привить подлинно церковный образ жизни, поделиться своими знаниями. Но, прежде всего, это, конечно, Святейший Патриарх Кирилл.

Господь так в моей жизни все управил, что, окончив семинарию в июне, я уже в сентябре стал сотрудником Отдела Внешних Церковных Связей, сам об этом не помышляя. Перед окончанием семинарии я полгода провел в Финляндии, в университете в Йоенсуу, куда бы направлен от СПбДА для написания дипломной работы «Эсхатология в мировых религиях».

Вернувшись назад, я получил приглашение поехать на учебу в Грецию и с огромной радостью согласился, потому что почти 5 лет по 2–3 месяца проводил на Кипре в православном лагере как руководитель группы русских студентов, любил Кипр, учил новогреческий язык.

Вскоре меня вызвал к себе председатель ОВЦС митрополит Кирилл.

–Это была Ваша первая встреча со Святейшим Патриархом?

–Конечно, я и раньше его видел на богослужениях, но у меня ни разу не было даже возможности взять у него благословение. Митрополит Кирилл меня принял в своем кабинете, и я до сих пор помню наш разговор. Я шел на эту встречу с огромным трепетом. Я понимал, что познакомлюсь с человеком, которого вижу каждую субботу в передаче «Слово пастыря» и который вызывает у меня огромнейшее благоговение.

С первых же минут теплота приема рассеяла мое волнение. Помню: я, семинарист, захожу к нему в кабинет, он встает из-за стола и идет мне навстречу. Потом я узнал, что он всегда так делал, кто бы к нему ни приходил: будь то министр или простой семинарист. Манера общения митрополита, тембр его голоса, его речь настолько меня успокоили, что буквально через минуту мне казалось, что я знаю Владыку уже очень давно.

Он мне сказал, что перед поездкой в Грецию нужно потрудиться в службе коммуникаций ОВЦС. Я поступил на работу, но проработал всего месяц. После этого состоялась наша вторая встреча с митрополитом. Он вручил мне распоряжение, о том, что назначает меня своим личным референтом. Учеба в Греции отошла на дальний план. А моя жизнь стала связана с серьезными церковными послушаниями.

Святейший Патриарх – это человек, который из меня, простого семинариста, сделал монаха и священника. Желание стать монахом было абсолютно естественным для меня, я думал об этом в семинарии, старался вести соответствующий образ жизни, понимал, что для меня это единственный возможный путь служения Богу – всего себя всецело отдать на служение Церкви.

Может, я говорю сейчас «высоким штилем», но говорю искренне. Я был первым монахом, постриженным Святейшим Патриархом Кириллом после его избрания на престол московских Первосвятителей. Патриарх дал мне огромный опыт и величайшую возможность увидеть то, как нужно служить Церкви.

–Как?

–Самоотверженно и с полной самоотдачей, не жалея ни сил, ни здоровья. Так же, как трудится он. И зная, что все, если мы трудимся для Церкви, все находится в руках Божиих. Не смущаясь ничем, нужно трудиться, работать и верить, молиться и служить.

Рим и Россия

– На вилле Боргезе на памятнике Н.В.Гоголю выгравированы его слова: «О России я могу писать только в Риме. Только там она предстает мне вся, во всей своей громаде». Ваше отношение к России изменилось в Италии?

–Здесь я, как никогда раньше, начал понимать, что мы должны очень ценить то, что мы имеем в жизни. Сейчас, приезжая в Россию, я другими глазами смотрю на свою страну, на ее природу, на людей, на возможность искреннего братского общения с теми, с кем меня теперь разделяют тысячи километров.

Здесь с особой остротой я ощущаю, что, находясь за границей, в ином культурном пространстве, очень важно сохранять свою идентичность. И всегда помнить о том, кто мы, откуда мы, носителями какой великой культуры – православной культуры, в первую очередь, мы являемся.

– Один наш университетский профессор говорил, что Рим – единственный город, в котором он хотел бы прожить всю свою жизнь! Что значит Рим для Вас, жизнь в этом Вечном Городе?

– Когда я уезжал в Италию, то очень переживал. Если честно я думал: ну как я смогу после такой интересной и интенсивной жизни, которая у меня была в Москве, привыкнуть к неспешному ритму жизни в Италии. А главное, я был вынужден от себя оторвать огромный пласт моей жизни, который… мне казалось, что это есть вся моя жизнь.

Первый раз я посетил Вечный Город, сопровождая митрополита Кирилла в одной из его поездок. Рим сразу пленил меня своей красотой. Мы провели здесь три дня. Я сопровождал митрополита по официальной программе, но как только у меня появлялась свободная минутка, я выбегал из гостиницы и не мог надышаться римским воздухом. Я смотрел на живые камни, которые просто вопияли о христианской истории.

Я понимал, что стою на земле, на которой стояли некогда апостолы Петр и Павел и происходили важнейшие исторические события. И в первый же свой небольшой отпуск я на несколько дней прилетел в Рим и ходил, ходил, ходил по этим улочкам. Площадь Навоны, Пантеон – вот этот район города, где ты дышишь Римом. Так что Рим я всегда любил. Но одно дело приезжать сюда туристом, а другое – понимать, что едешь как минимум надолго.

И вот, оказавшись в Риме уже в новом качестве, я решил свой «переживательный период» побеждать в себе активным познанием Города, его истории и его удивительной красоты. Мне очень нравятся маленькие римские улочки, которые живут своей жизнью, я люблю ходить и наблюдать за тем, как простые итальянцы общаются друг с другом.

За первые два месяца пребывания в Риме я исходил его весь вдоль и поперек. И сейчас с закрытыми глазами ориентируюсь в историческом центре и показываю его гостям сам, не прибегая к помощи гидов. Я объехал почти всю Италию и могу сказать, что каждый город Италии – по-своему прекрасен, но Рим мне не сравнить ни с чем! Это такой город, который вам либо не нравится, либо вы в него влюбляетесь с головой.

San Pietro

–Ваше самое любимое место в Риме?

–Собор святого Петра. Я объясню почему. Когда я только был назначен настоятелем Екатеринского храма, то отец Филипп (Васильцев), мой предшественник, предложил мне вместе с ним пройти в собор святого Петра. Не туда, куда приходят туристы, а в крипту, где находятся мощи апостола Петра. И даже не в саму крипту, а за ее стеночку, в тыльную часть.

Мы спустились: отца Филиппа все знали, меня никто не знал. И вдруг произошло следующее: хранитель открыл ключом дверку, достал саркофаг, который я первый раз в жизни видел вблизи, дал его мне в руки и сказал: «Держи и молись». И мы вдвоем с отцом Филиппом пропели молебен апостолу Петру.

Я держал на руках величайшую святыню христианского мира, и за эти три минуты, которые мы пели, у меня перед глазами пронеслась вся моя жизнь. Я очень о многом тогда молился, и эта молитва меня сроднила с местом. Теперь всегда, когда я вижу собор святого Петра, то осеняю себя крестным знамением. И даже водитель, который меня везет мимо, как-то мне сказал: «Батюшка, как же Вы любите этот храм!»

Просто очень многое для меня связано с апостолом Петром. Наверное, это очень личное, о чем я сейчас говорю, но всегда, когда у меня есть свободное время, особенно вечерами я люблю ходить гулять по Городу и никогда не пройду мимо собора святого Петра. Всегда подойду как можно ближе, помолюсь, потому что для меня это место действительно особое.

И вообще Рим для православных людей – это не только один из центров христианской истории и не только очень красивый город, но это Святая Земля. Может быть, такая же святая, как Палестина.

Биография иеромонаха Антония (Севрюка) – с сайта www.patriarhia.ru Историческая справка о храме великомученицы. Екатерины и фильм «Русский дом на берегах Тибра» – с сайта http://www.stcaterina.org Фотографии – иеромонаха Антония (Севрюка), иеромонаха Авеля (Усачева), Жанны Будаевой.

Читайте также:

В Италии открыт памятник русским морякам — «героям милосердия и самопожертвования» (+ ФОТО)

Валерий Харитонов: Современное православное искусство… в Риме

«Понаехавшие» в Венеции

 Итальянское путешествие мироточивой иконы «Умягчение злых сердец»