Премьера оратории Бориса Гребенщикова и Андрея Микиты «Семь песен о Боге» состоится в Большом зале Московской консерватории 20 ноября 2012 года. 

Иеромонах Димитрий (Першин),  председатель Миссионерской комиссии при Епархиальном совете города Москвы рассказал корреспонденту Правмира о значении этого события и о своем понимании текстов  песен Бориса Гребенщикова.   


Данная оратория – это синтез песен и музыки. Именно песен в их смыслах и мелодиях – и музыки, переплетающей эти смыслы и мелодии в единое надпесенное небо надежды и любви. Попробуем расслышать эти смыслы, исходя из текстов и памятуя об их песенном звучании, с тем, чтобы и музыка стала нам понятнее в премьерный «обещанный день».

Никто не застрахован от ошибок, самая страшная из которых – поставить знак равенства между собой и своими «хотелками», отождествить себя со своей биохимией, и по сути дела, мутировать в плоское двухмерное создание, способное лишь потреблять и выделять. В паразита, говоря медицинским языком. И вырваться из этого нечеловеческого прозябания своими силами не получается, и жить так тоже невмоготу.

Собственно, об этом поет Борис Гребенщиков:

И кажется, что там впереди
Что-то непременно для нас,
Но сколько ни идешь,
Отсюда никуда не уйти.
Едва ли я вернусь сюда еще один раз.

(«Еще один раз»)

Его месседж – это благовестие о странном создании, живущем в нас, — о душе. Мы не равны себе самим, мы больше своих инстинктов и рефлексов. И если наш внутренний мир загроможден холодильниками и гамбургерами, если мы пользуемся окружающими точно так же, как они манипулируют нами, возникает конфликт между тем жалким душераздирающим зрелищем, в каковое нас превратила массовая культура потребления, и той тихой радостью, войти в которую нас призывает Господь.

Господи, я твой, я ничей другой,
Кроме тебя здесь никого нет

(«Обещанный день»)

С этого узнавания в себе – творения, а в Творце – Собеседника, и начинается жизнь души. А дальше – плач, омывающий небо. Внутренне все мы чаем перемен, мы все устали от самих себя, нам скучно в своих правдах и резонах. Отсюда – слезы растождествления и надежды:

Если долго плакать
Возле мутных стекол,
Высоко в небе
Появится сокол.

(«Сокол»)

Наконец, после смерти и воскресения – в огне перемен сгорает ветхий человек и возрождается новый – мы обретаем смысл жизни в том, чтобы отдавать и приходить на помощь, быть настоящими и творить, превосходя себя в любви. Об этом – «Дубровский»:

Из лесу выходит старик —
А глядишь — он совсем не старик,
А напротив — совсем молодой
Красавец Дубровский

Проснись, моя Кострома, не спи Саратов и Тверь
Не век же нам мыкать беду и плакать о хлебе
Дубровский берет ероплан, Дубровский взлетает наверх
И летает над грешной землей, и пишет на небе:

Не плачь, Маша, я здесь,
Не плачь, солнце взойдет;
Не прячь от Бога глаза,
А то как он найдет нас?
Небесный град Иерусалим
Горит сквозь холод и лед,
И вот он стоит вокруг нас,
И ждет нас, и ждет нас…

И тогда неприметным образом наступает «день радости», в котором нет никакой тьмы, поскольку Бог есть свет.

Что ж, остается надеяться, что в день премьеры эта радость нас посетит.

 

Читайте также:

Семь песен о Боге Бориса Гребенщикова — из внутреннего Вавилона – в небесный Иерусалим

В ноябре состоится премьера оратории Бориса Гребенщикова и Андрея Микиты «Семь песен о Боге»

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.