<…>
Как складывались взаимоотношения между Иисусом и учениками? Тема этих взаимоотношений — одна из центральных во всех четырех Евангелиях. Значительная часть поучений Иисуса, воспроизведенных в Евангелиях, адресована ученикам. Иисус беседует с ними наедине; отдельно обращается к ним перед тем, как обратиться к народу; по их просьбе разъясняет то, что они не поняли в Его поучениях, адресованных народу. Евангелия приводят диалоги Иисуса с одним или несколькими учениками, фиксируют различные реакции учеников на слова Иисуса и происходящие события: восхищение, радость, изумление, удивление, непонимание, недоумение, неверие, страх, протест[1]. Богатая гамма личных чувств, переживаний и эмоций учеников представлена на страницах Евангелий. При этом некоторые линии взаимоотношений выделены в особую тему: Иисус и Петр, Иисус и Иоанн, Иисус и три ближайших ученика (Петр, Иоанн, Иаков), Иисус и Иуда Искариот.
Тайная вечеря. Патриаршая трапезная Храма Христа Спасителя. Художник В. Нестеренко.
Весь этот огромный материал сам по себе заслуживал бы отдельной книги. В настоящем разделе мы отметим лишь один весьма характерный аспект взаимоотношений между Иисусом и Его учениками: непонимание ими слов и действий Иисуса. Эта тема проходит рефреном и в синоптических Евангелиях, и в Евангелии от Иоанна[2].
Ученики, в частности, не понимали значения притч. Согласно Марку, после того как Иисус произносит притчу о сеятеле, окружающие Его, вместе с двенадцатью (Мк. 4:10), спрашивают Его о значении притчи. Иисус отвечает: Вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи. И говорит им: не понимаете этой притчи? Как же вам уразуметь все притчи? (Мк. 4:11–13).
В параллельном повествовании Матфея ученики не просто не понимают значение притчи — они не понимают, почему вообще Иисус избрал такую форму общения с народом: Для чего притчами говоришь им? (Мф. 13:10). Он отвечает им примерно теми же словами, что и у Марка, добавляя ссылку на пророчество Исаии (Ис. 6:9–10), а затем говорит:
Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат, ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, чтo вы видите, и не видели, и слышать, чтo вы слышите, и не слышали (Мф. 13:16–17).
Притча о плевелах на поле вновь вызывает вопрос учеников (Мф. 13:36). Не понимают ученики и смысла слов Иисуса: Не тo, чтo входит в уста, оскверняет человека, но тo, чтo выходит из уст, оскверняет человека (Мф. 15:11). Услышав это, Петр от лица всей группы просит: Изъясни нам притчу сию (Мф. 15:15). На вопрос Петра Иисус отвечает вопросом: Неужели и вы еще не разумеете? еще ли не понимаете, что всё, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон? а исходящее из уст — из сердца исходит — сие оскверняет человека (Мф. 15:16–18).
Ученики услышали ответ Иисуса фарисеям о разводе, но сказанное, по-видимому, их не удовлетворило, и в доме ученики Его опять спросили Его о том же (Мк. 10:10). У Матфея реакция учеников на слова Иисуса о разводе описана по-иному: Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться (Мф. 19:10). Таким образом, по версии Матфея, ученики не просто спрашивают Его: они прекословят Ему, возмущаются тем, что Он сказал, открыто выражают недоумение.
Нагорная проповедь
У Иисуса был обычай обращаться к ученикам в присутствии толпы (так это было, например, при произнесении Нагорной проповеди). Ученики в этих случаях не всегда понимали, какая часть поучения адресована им, какая народу. В Евангелии от Луки рассказывается о том, как Иисус, когда собрались тысячи народа, так что теснили друг друга, начал говорить сперва ученикам Своим: берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие (Лк. 12:1). Поучение быстро переходит в серию притч, и, поскольку рядом стоит народ, Петр спрашивает: Господи! к нам ли притчу сию говоришь, или и ко всем? (Лк. 12:41). Иисус не отвечает Петру, а, как бы игнорируя его вопрос, продолжает поучение. Лишь в конце поучения выясняется, что оно было обращено к ученикам, поскольку по его завершении евангелист пишет: Сказал же и народу… (Лк. 12:54).
Иисус нередко обличает учеников в маловерии и неверии. Это происходит, в частности, после того, как они во время бури на море разбудили Его, спавшего в лодке. У каждого из трех синоптиков упрек звучит несколько по-иному, хотя смысл остается тем же: Что вы так боязливы, маловерные? (Мф. 8:26); Что вы так боязливы? как у вас нет веры? (Мк. 4:40); Где вера ваша? (Лк. 8:25). Когда ученики спрашивают, почему они не могли исцелить бесноватого отрока, Иисус отвечает: По неверию вашему (Мф. 17:20).
После того как Иисус накормил пять тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами, ученики переправляются на лодке через озеро, а Иисус остается один. В середине ночи, среди бури, Он приходит к ним по воде, и они, приняв Его за призрак, вскрикивают от испуга. Иисус говорит им: Ободритесь; это Я, не бойтесь (Мк. 6:50). Комментируя это событие, Марк отмечает: и они чрезвычайно изумлялись в себе и дивились, ибо не вразумились чудом над хлебами, потому что сердце их было окаменено (Мк. 6:51–52).
Тема окаменения сердца, неоднократно звучащая в речи Иисуса применительно к народу, не понимающему смысла Его учения, звучит также и в Его обращениях к ученикам: Еще ли не понимаете и не разумеете? Еще ли окаменено у вас сердце? Имея очи, не видите? имея уши, не слышите? и не помните? (Мк. 8:17–18). Эти слова отражают эмоциональную реакцию Иисуса на рассуждения учеников о том, что они не взяли с собой хлеб, — рассуждения, вызванные Его словами: Берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой (Мк. 8:15). Весь эпизод показывает уровень восприятия учениками слов Иисуса. Он использует привычные для них образы (в данном случае закваски) для того, чтобы навести их на мысль о духовной реальности, а их сознание не простирается дальше естественных физических потребностей.
Похожий уровень восприятия мы находим у самарянки, которой Иисус говорит об утолении духовной жажды, а она спрашивает Его, как Он сможет набрать воды, если Ему и почерпнуть-то нечем (Ин. 4:10–11). В эпизоде с самарянкой учеников удивляет то, что Он беседует с женщиной, однако никто не задает Ему лишние вопросы. Когда же она уходит, они предлагают Ему есть, но Он отказывается, говоря: у Меня есть пища, которой вы не знаете. Их реакция — недоумение: Разве кто принес Ему есть? (Ин. 4:32–33). Они не спрашивают Его напрямую, но в Его присутствии рассуждают между собой, пытаясь понять смысл Его слов и говоря о Нем в третьем лице.
Генрих Семирадский. «Христос и самарянка».
Непонимание учеников вызывают многочисленные намеки и прямые указания Иисуса на то, что Его жизнь окончится смертью и воскресением. В одном из эпизодов Иисус, находясь в Галилее, говорит ученикам (уже не в первый раз) о том, что Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его, и, по убиении, в третий день воскреснет. Но ученики не разумели сих слов, а спросить Его боялись (Мк. 9:31–32). Почему боялись? Мы не находим на это прямого ответа. Косвенный ответ содержится в параллельном повествовании Луки, где реакция учеников отражена более полно: Но они не поняли слoва сего, и оно было закрыто от них, так что они не постигли его, а спросить Его о сем слове боялись (Лк. 9:45). Боялись спросить, очевидно, именно потому, что не понимали смысла Его слов. А может быть, потому, что предчувствовали беду и не хотели себе в этом признаться.
Евангелия не скрывают от нас, что между учениками периодически возникали конфликты. Они были связаны, в частности, со спорами о первенстве, многократно упоминаемыми евангелистами. Приведем один из эпизодов по версии Марка:
Пришел в Капернаум; и когда был в доме, спросил их: о чем дорогою вы рассуждали между собою? Они молчали; потому что дорогою рассуждали между собою, кто больше. И, сев, призвал двенадцать и сказал им: кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою. И, взяв дитя, поставил его посреди них и, обняв его, сказал им: кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но Пославшего Меня. При сем Иоанн сказал: Учитель! мы видели человека, который именем Твоим изгоняет бесов, а не ходит за нами; и запретили ему, потому что не ходит за нами. Иисус сказал: не запрещайте ему, ибо никто, сотворивший чудо именем Моим, не может вскоре злословить Меня. Ибо кто не против вас, тот за вас. И кто напоит вас чашею воды во имя Мое, потому что вы Христовы, истинно говорю вам, не потеряет награды своей. А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море (Мк. 9:33–42).
Марк живо описывает реакцию учеников на вопрос Иисуса: им стыдно за то, что они пытались выяснить, кто из них старший, и они молчат. Матфей приводит иную, несколько более краткую, версию того же эпизода: у Матфея ученики не спорят между собой о первенстве, а спрашивают у Иисуса, кто больше в Царстве Небесном. Отвечая на их вопрос, Иисус ставит посреди них ребенка и говорит: Истинно говорю вам: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18:3). Эти слова следует понимать в том смысле, что ученики призываются полностью изменить свой образ мыслей, пересмотреть свои представления о том, по каким критериям строится иерархия лиц, вошедших в Царствие Небесное. Здесь можно вспомнить, чтo Иисус говорил ученикам в связи с Иоанном Крестителем: меньший в Царстве Небесном больше его (Мф. 11:11).
Матфей вообще не приводит вопрос Иоанна и ответ Иисуса. Слова о чаше холодной воды у него вплетены в иную беседу Иисуса — в наставление двенадцати после избрания (Мф. 10:42). Лука в целом следует Марку (Лк. 9:46–50). Однако он опускает в данном эпизоде последние грозные слова Иисуса о том, кто соблазнит одного из малых сих (Мф. 18:6), и о мельничном жернове. Эти слова он цитирует в другом месте (Лк. 17:1–2).
Благословение детей. Икона.
Приведенный эпизод — со всеми вариациями, которые мы встречаем у синоптиков, — свидетельствует о том, что споры учеников о первенстве касались как иерархии внутри группы из двенадцати апостолов, так и их возможного места в том Царстве, о котором Иисус постоянно им говорил, но о котором, судя по всему, они имели весьма смутное представление.
Педагогический метод, используемый Иисусом для того, чтобы избавить их от споров о первенстве, кажется несколько неожиданным и не лишенным юмора: Он ставит перед ними ребенка.
Обняв его, Иисус обращается к ученикам, но вовсе не со словами о первенстве: Он не отвечает прямо на вопросы, которые ученики обсуждали между собой по дороге, но переводит всю беседу в иное русло.
В другом случае мы видим, как ученики не хотят допустить к Иисусу детей, но Он говорит им: Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное (Мф. 19:14). При этом Он снова напоминает ученикам о том, что в Царстве Небесном значимость человека оценивается по иным критериям, чем на земле.
Та же тема раскрывается в другом эпизоде, который приводится в двух параллельных повествованиях Марка и Матфея. Марк рассказывает о том, как два брата, Иаков и Иоанн, сыновья Зеведеевы, подошли к Иисусу с просьбой: Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей (Мк. 10:37). У Матфея к Иисусу с такой же просьбой подходит мать сыновей Зеведеевых от их имени: Скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем (Мф. 20:20–21). Последующий диалог Иисуса с двумя братьями показывает, насколько по-разному Учитель и ученики представляли себе грядущую славу и будущее Царство:
Иисус сказал им в ответ: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь? Они говорят Ему: можем. И говорит им: чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую — не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем Моим (Мф. 20:22–23).
Под крещением и чашей Иисус в данном случае понимает предстоящие Ему страдания и смерть. Об этой чаше Он будет в Гефсиманском саду просить Своего Отца: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня… (Мк. 14:36). От учеников полностью скрыт смысл слов Иисуса: они не знают, о каком крещении и о какой чаше Он говорит, а потому выражают немедленную готовность креститься этим крещением и пить эту чашу. К Его многочисленным предсказаниям о предстоящих страданиях они все еще остаются глухи.
«Христос в Гефсиманском саду». Художник Василий Перов.
<…>
[1]Страх может иметь как позитивный, так и негативный оттенок. Ср., напр. Мф. 4:41 (страх перед величием знамений, совершаемых Иисусом) и Мф. 14:26 (страх перед Его внезапным появлением среди ночи). См. об этом: Brown J. K. The Disciples in Narrative Perspective. P. 142–145.
[2]В некоторых случаях эпизоды, в которых ученики не понимают смысла слов и действий Иисуса, выстраиваются в семантическую цепь. Интересные примеры таких семантических цепей в Евангелии от Луки приведены в: Kwong I. C. S. The Word Order of the Gospel of Luke. P. 117–127.
Книгу митрополита Волоколамского Илариона «Начало Евангелия» можно приобрести в магазинах:
