Миротворцы — не просто мирные люди: это те, кто «творит мир», то есть активно трудится для того, чтобы принести мир людям[1]. Как и в приведенной цитате из Книги Притчей, речь идет о миротворчестве, прежде всего, во взаимоотношениях между конкретным человеком и окружающими его людьми. В этом одно из отличий нравственной программы Иисуса от нравственного закона, изложенного в законе Моисеевом. Закон Моисеев адресован всему обществу Израиля и направлен на сохранение его духовной цельности как богоизбранного народа. Заповеди Иисуса обращены к конкретному человеку, живущему в мире, но призванному жить по иным законам, чем те, на которых строится обычное человеческое общежитие.
Карл Блох. Нагорная проповедь
Дальнейшее раскрытие смысла той же самой заповеди мы найдем ниже в Нагорной проповеди. Прямым продолжением седьмой заповеди Блаженства являются слова: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного…» (Мф. 5:44–45). Миротворчество мыслится не как пассивное ожидание развития событий, а как вмешательство человека в события, развивающиеся не по тому сценарию, по которому должны были бы развиваться с духовной, религиозной точки зрения. К этой теме мы вернемся, когда будем говорить о том, как ветхозаветный принцип «око за око, зуб за зуб» замещается в учении Иисуса новой нравственной парадигмой, основанной на принципе непротивления злу.
Выражение «сыны Божии» неоднократно встречается в Ветхом Завете. В Книге Бытия говорится о «сынах Божиих», которые стали «входить к дочерям человеческим» (Быт. 6:1–4). Сынами Божиими называются ангелы, один из которых — падший ангел, сатана (Иов 1:6; 2:1). Сынами Господа Бога называется народ Израильский (Втор. 14:1).
Восьмая заповедь Блаженства, как и первая, заканчивается словами: «ибо их есть Царство Небесное». Мы уже обращали внимание на то, что слова о Царстве Небесном обрамляют восемь заповедей Блаженства в начале и в конце. Можно сказать, что все эти восемь заповедей ориентированы на Царство Небесное и являют его присутствие в общине учеников Иисуса, которые утешатся, насытятся, будут помилованы, будут наречены сынами Божиими, наследуют землю, узрят Бога[2].
Восьмой заповедью завершается тот список Блаженств, в котором Иисус говорит о людях в третьем лице. Начиная с девятой заповеди, Он обращает Свое слово непосредственно к слушателям: «Блаженны вы…» Если Проповедь на равнине начинается с прямого обращения к слушателям, то в Нагорной проповеди речь Иисуса сначала имеет более обобщенный характер, и лишь в данный момент третье лицо сменяется вторым.
Некоторые ученые считают, что девятая заповедь Блаженства «не только не принадлежит к тому же пласту, что предыдущие Блаженства, выраженные в третьем лице, но также оглядывается на гонения, уже перенесенные общиной, и взамен ясно обещает апокалиптическую награду»[3]. Мы уже упоминали о том, что стихи Нагорной проповеди, посвященные гонениям, в научной литературе нередко трактуются как плод литературной деятельности Евангелиста Матфея, а не как прямая речь Иисуса.
Между тем, предупреждение о предстоящих гонениях — лейтмотив проповеди Самого Иисуса. Он говорит о гонениях на Своих последователей не только в Нагорной проповеди и не только в Евангелии от Матфея. Пророческий смысл слов Иисуса раскрывался не только в эпоху гонений времен Нерона: гонения на христианство продолжались в течение всей истории Церкви вплоть до настоящего времени.
Пророчества Иисуса имеют вневременной характер: они относятся к самой сути христианской веры, которая, будучи выражением правды Божией, всегда встречает отпор со стороны сил зла, противящихся этой правде. В глобальной войне между добром и злом христиане призываются встать на сторону добра, даже если это будет стоить им жизни. За подвиг исповедничества и мученичества им обещана награда на небесах. Мысль об этой награде должна стать для них источником радости. Но награда на небесах — это не что иное, как Сам Христос. Именно Он в Самом Себе содержит всю совокупность благ, которая описана в обетованиях, сопровождающих каждую из заповедей Блаженства.
Не случайно список Блаженств завершается словами о гонениях на последователей Иисуса. Эти слова отнюдь не являются «довеском» к предыдущим заповедям, редакторской добавкой, призванной утешить гонимых христиан конца I века в их скорбях. Они естественным образом вытекают из предыдущих заповедей. Видеть блаженство в духовной нищете, плаче, кротости, искании правды, милости, чистоте сердца, миротворчестве — значит радикально разорвать с общепринятым представлением о счастье, значит жить по иным стандартам, чем живет мир, ставить перед собой иные идеалы и цели. Такое мировосприятие неизбежно приводит к конфликту с миром. Носители такого мировоззрения неизбежно будут изгоями в мире, где счастье измеряется в категориях материального богатства, успеха, благополучия.
В беседе с учениками на Тайной вечере Иисус скажет:
Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше (Ин. 15:18–20).
Через заповеди Блаженства община учеников Иисуса призывается к подражанию своему Учителю, к пребыванию там, где находится Он. Заповеди Блаженства иногда толкуют как лестницу, предполагающую последовательное восхождение с низших ступеней на более высокие[4]. Но эта лестница в конечном итоге ведет человека на Голгофу, и восхождение по ней делает неизбежным конфликт с миром:
Кто пошел вслед Иисусу, отрекшись от собственности, счастья, права, правосудия, чести, насилия, будет отличаться от мира в суждениях и поступках, будет возмущать мир. Поэтому ученики будут гонимы за правду. Не признание, а отвержение — вот похвала их слову и делу от мира… Здесь, в конце Блаженств, возникает вопрос, а есть ли в мире место для такой общины? Стало ясно, что для нее есть лишь одно место: то, где находится самый нищий, самый искушаемый, самый кроткий, это место — крест на Голгофе. Община блаженных — это община Распятого. С Ним она все потеряла, с Ним все нашла. Начиная с креста, это и значит: быть блаженным[5].
Крест Иисуса Христа, таким образом, стоит в центре не только христианской веры, но и христианской этики[6]. И последователи Иисуса в разные эпохи с радостью и готовностью шли на свою личную Голгофу. Становясь жертвами гонений и преследований, они не просто покорялись судьбе: они видели в этом возможность воплотить в жизнь нравственные призывы Нагорной проповеди и через страдания и смерть прийти к Самому Иисусу.
[1] Gardner R. B. Matthew. P. 97.
[2] Ср.: Bornkamm G. Jesus of Nazareth. P. 77.
[3] Käsemann E. New Testament Questions of Today. P. 100–101.
[4] Григорий Нисский. О блаженствах 2, 1 (PG 44, 1208). Рус. пер.: Ч. 2. С. 375.
[5] Бонхёффер Д. Хождение вслед. С. 69.
[6] Scott Spenser F. What Did Jesus Do? P. 253.