«Соль — добрая вещь; но ежели соль не солона будет, чем вы ее поправите? Имейте в себе соль, и мир имейте между собою» (Мр. 9:50). У Луки то же изречение приводится в иной редакции: «Соль — добрая вещь; но если соль потеряет силу, чем исправить ее? ни в землю, ни в навоз не годится; вон выбрасывают ее» (Лк. 14:34–35). Здесь упоминается еще один способ употребления соли: в качестве удобрения. Однако и для этой цели нельзя использовать испорченную соль.
Раннехристианские авторы толкуют изречение Иисуса как в буквальном, так и в переносном смысле. Ориген говорит о том, что, как соль предохраняет мясо от порчи и позволяет ему долго сохраняться, «так и ученики Христовы всячески поддерживают и сохраняют эту земную область, препятствуя зловонию, происходящему от грехов идолослужения и блуда»[1]. По словам Иоанна Златоуста, Христос как бы обращался к ученикам: «Слово, которое вы слышите, относится не только к вашей жизни, но и ко всей вселенной. Я посылаю вас не в два, не в десять, не в двадцать городов, не к одному народу, как некогда пророков, но на сушу и море, во всю вселенную». Говоря «вы — соль земли», Христос «показал, что вся человеческая природа обезумела и прогнила от грехов. Поэтому Он требует от учеников таких добродетелей, которые были особенно необходимы и полезны для других»[2]. Кирилл Александрийский считает, что солью Иисус называет рассудительность, которой исполнено апостольское слово, «ибо подобно тому, как без соли не съедобны ни хлеб, ни рыба, так и без апостольского разумения и научения всякая душа и безумна, и нездорова, и неугодна Богу»[3].
Каков изначальный смысл слов Иисуса о соли земли? В этот образ заложен многоуровневый смысл. В самом широком смысле можно говорить о том, что христианство придает вкус человеческой жизни, делает ее содержательной, не пресной. Если Царство Небесное, принесенное людям Иисусом, является неким особым измерением человеческой жизни, то сравнение его с солью позволяет лучше понять его свойства и его ценность. Христиане, согласно Его учению, живут «в мире» (Ин. 16:33), но они «не от мира» (Ин. 15:19). Не смешиваясь с миром, они наполняют его жизнь смыслом, их присутствие в мире становится важным фактором человеческого благобытия.
Нагорная проповедь. Художник Жан-Батист де Шампень (1631-1681)
В III веке, в эпоху продолжавшихся гонений на христиан, автор анонимного «Послания к Диогнету» говорит о том, какую роль христианская община играет в окружающем ее языческом мире:
Христиане не отличаются от других людей ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями. Они не населяют где-либо особых городов, не употребляют какого-либо необыкновенного наречия, и ведут жизнь, ничем не отличную от других людей… Но обитая в эллинских и варварских городах, — где кому досталось, и следуя обычаям тех жителей в одежде, пище и во всем другом, они представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни. Живут они в своем отечестве, но как пришельцы; участвуют во всем, как граждане, но все терпят, как чужестранцы. Для них всякая чужая страна есть отечество и всякое отечество — чужая страна. Они вступают в брак, как и все, рождают детей, но только не бросают их. У них общая трапеза, но не общее ложе. Они во плоти, но живут не по плоти. Находятся на земле, но суть граждане небесные. Повинуются постановленным законам, но своею жизнью превосходят самые законы. Они любят всех, но всеми бывают преследуемы. Их не знают, но осуждают. Их умерщвляют, но они животворятся. Они бедны, но всех обогащают. Всего лишены, и во всем изобилуют. Бесчестят их, но они тем прославляются. На них клевещут, но они оказываются правыми. Их злословят, а они благословляют; за оскорбления они воздают почтение; они делают добро, но их наказывают, как злодеев; они радуются наказанием, как будто бы им давали жизнь. Иудеи воюют против них, как против иноплеменников. Язычники их преследуют, но враги их не могут сказать, за что их ненавидят. Одним словом: что в теле душа, то в мире христиане… Душа заключена в теле, но она сама содержит тело. Так и христиане, заключенные в мире, как бы в темнице, сами сохраняют мир[4].
Приведенный текст наглядно демонстрирует то, как двести лет спустя после смерти и воскресения Иисуса Его последователи стремились воплотить в жизнь то, что Он заповедал. Парадоксальный характер Его нравственных заповедей их не смущает. Не смущает их и то, что они живут не в каком-то своем мире: они не отделены от мира глухой стеной. Как и прочие люди, они вступают в брак, но, в отличие от многих, не разводятся и не бросают своих детей, а сохраняют крепкий семейный уклад. Они подчиняются тем же законам, что и прочие члены общества, но нравственная планка, которая для них поставлена, выше той, на которую ориентируется гражданское законодательство. Будучи лояльными гражданами своего государства, они принадлежат иному отечеству — Царству Небесному; живя в городах, они «не имеют здесь постоянного града, но ищут будущего» (Евр. 13:14). Их ненавидят и преследуют, но никто не может сказать, за что: на самом деле, только за то, что они носят имя Христа. Исполняя Его заповедь, они не отвечают злом на зло и терпеливо переносят страдания.
В этих словах — ответ тем критикам евангельской нравственности, которые считают ее невыполнимой и неприспособленной для человеческого сообщества. В них содержится также важное указание на роль, какую должны играть христиане в мире. Подобно душе в теле, они должны одухотворять жизнь мира. Подобно соли в пище, они призваны делать жизнь людей содержательной, наполненной смыслом, предохраняя человеческое сообщество от порчи и разрушения через вражду, ненависть, конфликты, месть. Наличие в мире Церкви как сообщества людей, живущих по более высоким в нравственным отношении законам, чем те, которые прописаны в земном законодательстве, должно преображать мир изнутри, менять его к лучшему, поднимать человечество в целом на новый уровень бытия.
Мозаика в базилике Сант-Аполлинаре-Нуово, Италия, VI в.
Несмотря на кажущуюся трудновыполнимость заповедей Иисуса и их кажущуюся неприспособленность к реальной жизни, мы знаем о том, какое преображающее действие христианство оказало на все человеческое сообщество.
При полном отсутствии у Иисуса характерных черт социального реформатора, Его учение с течением веков стало причиной глубоких, радикальных изменений во всей системе человеческих взаимоотношений — не только на уровне личной нравственности, но и на социальном уровне.
Иисус не призывал к отмене рабства, но именно благодаря христианскому пониманию природного равенства между людьми рабство было в конце концов отменено. Он не призывал к смене политического режима или реформе правового кодекса, но именно благодаря христианству человеческое сообщество создало те правовые механизмы, которые сегодня лежат в основе жизнедеятельности многих государств. Иисус не был борцом за социальные права, но именно на христианской антропологии базируется то понимание прав человека, которое позволило женщинам и детям стать полноценными членами общества, которое позволило искоренить неравенство, дискриминацию по национальному и расовому признаку и многие другие общественные пороки, характерные для древнего мира, в том числе для той эпохи, в которую жил Иисус.
«Царство Христово не от мира сего», — напоминает философ. И спрашивает: «Как же ввести его в мир?». Ответ видится в том влиянии, которое христианство на протяжении своей истории оказало и продолжает оказывать на жизнь и мировосприятие человека:
Абсолютное откровение Евангелия о Царстве Божием невместимо ни в какие социальные и исторические формы, всегда относительные и временные… Евангельское откровение о Царстве Божием неприметно, сокровенно, внутренне внесло перемену во все сферы жизни, изменило самую структуру человеческой души, вызвало новые эмоции. Царство Божие приходит неприметно… Благодатная сила, исходящая от евангельского откровения, освобождает людей от терзающего их страха, самолюбия, властолюбия, от не знающей утоления похоти жизни. Но многие основные вопросы жизни решаются в Евангелии не прямо, а прикровенно. И самому человеку, его свободе предоставлено творческое разрешение все вновь и вновь предстоящих ему задач. Евангелие не столько учит о разрешении задач жизни, сколько об излечении и перерождении ткани души[5].
В этом смысле можно говорить о том, что христианство стало солью земли и на протяжении веков доказало свою способность «осолять» жизнь человечества, придав новое направление развитию человеческой нравственности в целом. Христианская проповедь продолжает выполнять эту роль и поныне.
[1] Ориген. Фрагменты 91 (GCS 41/1, 52). Рус. пер. в кн.: Библейские комментарии. Новый Завет. Т. 1a. С. 115.
[2] Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея-Евангелиста 15, 6 (PG 57, 231). Рус. пер.: Т. 7. Кн. 1. С. 156.
[3] Кирилл Александрийский. Толкование на Евангелие от Матфея 41 (Matthäus-Kommentare. Frag. 41). Рус. пер. в кн.: Библейские комментарии. Новый Завет. Т. 1а. С. 115.
[4] Послание к Диогнету 5-6 (SC 33. P. 62–64, 66). Рус. пер.: С. 375–377 (атрибуция послания св. Иустину в издании русского перевода ошибочна)ю
[5] Бердяев Н. А. О назначении человека. С. 133–134.
Книгу митрополита Волоколамского Илариона «Нагорная проповедь» можно приобрести в магазинах: