Ольга Шульчева-Джарман
…На стене в подмосковном храме в Рождествено, там, где упокоился священник и врач Алексей Грачев, на южной стороне, высоко, при самом входе в храм, есть фреска. На ней изображена трапеза – Илия сидит во главе стола с вдовой из Сарепты Сидонской и ее сыном. Илия прекрасен в изумрудных ризах Духа пророков, и вдова в красно-синих ризах Церкви Христа – одесную его за трапезой, которую она приготовила, чтобы съесть ее втроем – с сыном и чужеземным странником – и умереть. А отрок, в белой крещальной рубашке, восседая на сопрестолии-троне, «веселыми ногами» одновременно шагает к трапезе.
Позже преп. Иоанн Лествичник напишет, что ноги изображают делание и созерцание. Но ныне отрок – живой, ибо избавлен от смерти голодной, к которой уготовила его мать его, раздавая всё чужим и странникам, пришельцу от другого, враждебного народа, Илии. И мать его – в ризах Нового Завета, ибо совершила дела, предваряющие заповедь Христову о любви. И странник Бога, не нашедший приют в своей земле, нашел приют в Сидоне, у вдовы, у женщины без мужа.
И здесь, на чужой земле, он, Илия, с которым Бог Израилев, вкушает хлеб пришельца, вдовы и сироты – вкушает не в смерть, а в жизнь, и живы будут те, кто обречен умереть.
Это – словно парная икона Эммауса, прикровенное изображение грядущих Христовых таин. Здесь двое за трапезой познают Бога Израилева. И се – Илия в живоносном огне возносится силой Божией над ними, церковью от язык и ее чадами, на колеснице – на самой верхней фреске над сидонской пра-евхаристией…
От народов, язык, и колен, и племён,
и от звезд, и колёс, и огней, и пламён,
и от страшных животных, орла и тельца,
и от громов и труб от Престола Отца –
приими! Вознеси, раздавай, раздавай!
Раздробляй, исцели, созывай, собирай,
отыщи, возведи, утоли и спасай –
мы с Тобой. Что – Адамов утраченный рай?!..