1 февраля 2009 года Русская Православная Церковь обрела нового предстоятеля — Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Интронизация впервые после избрания Святейшего Патриарха Тихона проходила в храме Христа Спасителя.
О настроении, царившем во время подготовки к Интронизации, о встрече со святынями, связанными с церемонией, о первых впечатлениях о новом Патриархе вспоминает клирик главного храма Русской Православной Церкви протоиерей Александр Агейкин.
Подготовка к Интронизации: между скорбью и радостью
Избрание Патриарха и последующая подготовка к Интронизации для каждого священнослужителя связаны с противоречивыми переживаниями: с одной стороны это скорбь по ушедшему в мир иной Предстоятелю и воспоминания о том периоде, а с другой ожидание неизвестного с надеждой на то, что изменения, которые неизбежны, будут конструктивны и положительны. Ну и конечно, это внутреннее чувство радости за то, что осиротевшая Церковь вновь обрела своего Предстоятеля в мире и согласии.
Такого эпохального события, как интронизация Святейшего Патриарха в Храме Христа Спасителя, в истории Русской Церкви не было со времен святителя Тихона, избранного в этом храме на Патриаршество. Но тогда это происходило в центре революционных событий, сейчас жизнь совсем другая, новые мировые проблемы, перед Церковью стоят новые задачи.
Торжество без форс-мажоров
Святейший Патриарх Кирилл был избран большинством голосов, спокойно и согласно, и хотелось, чтобы и интронизация прошла так же торжественно, мирно и красиво. В подготовке к этому событию участвовали люди, хорошо знакомые с церковными традициями — архиепископ Истринский Арсений, протоиерей Владимир Диваков, ключарь Храма Христа Спасителя, протоиерей Михаил Рязанцев, то есть те, кто был ближайшими помощниками покойного Патриарха, и работа шла единодушно.
В советские годы интронизации проходили в Елоховском соборе, поэтому к Интронизации Святейшего Патриарха Кирилла готовились особенно серьезно — ведь она проходила в огромном храме Христа Спасителя, это совсем другой масштаб, другое количество служащих архипастырей и духовенства. Конечно, все предусмотреть сложно — в богослужении принимают участвует вся полнота Церкви: все архиереи Русской Церкви, представители всех Поместных Церквей и духовенство, принимавшее участие в работе Поместного собора. Необходимо было все организовать так, чтобы служба, несмотря на такое количество служащего духовенства, прошла красиво, по чину. И это удалось: Интронизация прошла на удивление чинно, без неожиданностей и нарушений порядка, достойно такого великого события в жизни Церкви.
Встречи со святынями
Мы испытывали в эти дни и глубокое волнение от возможности духовно прикоснуться и увидеть особую святыню, которая до сих пор находится в «музейном плену». После интронизации Святейшему Патриарху вручался архиерейский жезл святителя Московского Петра, который на один день был передан из музейных хранилищ Московского Кремля. С этой святыни, можно сказать, начиналась Московская кафедра, и мы могли наблюдать видимое преемство через этот простой, очень аскетичный, деревянный жезл. Это очень запоминающееся и яркое переживание, можно сказать — духовное счастье.
Настолование — посаждение на престол Патриарха — совершали Митрополит Киевский и всея Украины Владимир и Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир. Они сажали нового Предстоятеля на исторический трон Патриарха Тихона, находящийся на горнем месте храма Христа Спасителя, впервые после интронизации святителя. После разрушения дореволюционного храма Христа Спасителя трон был сохранен в Александро-Невской лавре, и впоследствии, по восстановлении собора, был возвращен.
Это очень важный момент: сам чин интронизации — это восхождение Патриарха на горнее место Патриаршего кафедрального собора, которое закрыто со времени смерти предыдущего Предстоятеля. Его возводят туда два старейших архиерея, тем самым демонстрируя преемство в Церкви. И то, что этот трон принадлежал Патриарху-Исповеднику, тоже имеет важное историческое и духовное значение.
Образ Патриарха: «Мы не заметили в его взгляде радости»
Я благодарен Богу, что мне выпала честь прикоснуться к этому событию, быть непосредственным свидетелем этого действа. Меня поразил в эти дни, образ избранного нового Патриарха. Он был очень сосредоточен. Он принимал непосредственное участие в подготовке к интронизации, скрупулезно учитывал и обсуждал каждую мелочь.
После интронизации мы не заметили в его взгляде радости — у него было серьезное, сосредоточенное лицо человека, сознающего, как много ему нужно сделать. Видно было, что он переживал это событие как возложение тяжелого креста, который предстоит ему нести, полностью отвергнувшись самого себя. Интронизация для Патриарха — не праздник, а начало нелегкого труда на всю жизнь.