Раньше было принято — детей отправляя в светлое будущее на выпускной,
Встать сплоченной взрослой крепкой стеной
И дружно сказать что-то вроде: «Вот мы вас учили всему, что знает человечество,
А теперь все пути вам открыты, летите и служите Отечеству.
Летите, голуби, летите, для вас нигде преграды нет,
Летите, голуби, несите народам мира наш привет.
Летите, хотя это будет непросто,
Но для вас всюду возможности и пути для карьерного роста,
Дерзайте, рискуйте, будьте собой и говорите смело,
Найдите для себя любимое дело,
Любите свою страну, свою работу, своих друзей — всей душой,
Любите и трудитесь, и все у вас будет хорошо,
Вы вырастете — и мы будем гордиться за вас».
(Но у мироздания были другие планы на этот класс.)
Вот север, тучи нагоняя, дохнул, завыл, и вот сама,
Царица грозная, Чума,
Польстилась жатвою богатой,
Пришла теперь грозить ковид-палатой.
И мы вам говорили: «Погодите, не летите со двора,
Сидите, не дышите, не время сейчас, не пора,
Вы можете выйти в жизнь при условии ношения маски и перчаток и по предъявлении куар-кода,
При разрешении соответствующих органов и когда наступит соответствующая погода.
Не выходите из комнаты, не совершайте ошибку,
Не пейте из копытца, не ешьте яблока заколдованного,
Не собирайтесь толпами, граждане, не мешайте проходу граждан,
Ваша акция не согласована».
Жизнь в зуме, задания в гугл-классе, оценки в элжуре,
Урок в пижаме, привыкнешь — уже все в ажуре.
Заходишь в зум: «Привет, где тут моя аудитория?»
Смотришь — перед тобой натурально стена крематория:
Черные таблички с именами, разве что чья-то мумитрольская мюмла болтается между
Да еще у К-ва девиз «Выспимся завтра» — спасибо, Саша, за вечную надежду!
Впрочем, как Франциск Ассизский, проповедовавший цветочкам, ибо в каждом из них видел брата,
Мы освоились и стали проповедовать черным квадратам.
Мы учили по Толстому, что война есть противное человеческому естеству состояние,
Мы читали у Цветаевой про рас-стояние.
Мы учили по Достоевскому, что не надо убивать даже старушонку, похожую на вошь.
Ну что ж.
Бывает, ты еще не окончил одиннадцатый класс,
А мир на твоих глазах рушится, и самое поразительное, что не в первый раз.
Рас-стояние: версты, мили…
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.
Ты идешь, а я стреляю, ты живешь — я умираю,
Едешь ты, я не хочу, ты кричишь, а я молчу.
И молчать невыносимо, и нельзя же это все так оставлять.
Но с другой стороны, мы же с вами взрослые и понимаем, что не имеем права никого подставлять.
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои,
Пускай в душевной глубине
Всходят и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи,
Любуйся ими и молчи.
Направо пойдешь — шею свернешь, налево пойдешь — от себя уйдешь,
Прямо пойдешь — штраф в размере заработной платы или исправительные работы в размере трехсот шестидесяти часов.
А голуби летят, разлетаются, и только слышно эхо удаляющихся голосов.
А мы остаемся, под временем гнемся, сами не знаем, уже сдаемся,
Или еще не сдаемся, или нам снится это все, или сами снимся,
И даже не куда мы вырулим, а куда мы катимся, стоим или мчимся.
Чему мы учили вас: быть иль не быть, береги честь смолоду, прислуживаться тошно, главное — сила духа.
Кому на Руси жить хорошо, кто виноват и кем быть и что делать.
Господи, что делать — орешь, но в ответ уже не эхо, а глухо.
Вселенная спит, положив на лапу с клещами звезд огромное ухо.
Как теперь быть и что делать — быть громче грома или тише воды и ниже травы?
Никто из взрослых уже не скажет, потому что взрослые теперь — это вы.