Искупление во Христе Иисусе

В любом Православном храме мы видим изображение Креста и Распятого на нём; Крест — главный символ христианства, а его главное событие — смерть и Воскресение Иисуса Христа. В Евангелии Сам Христос говорит о цели Своего прихода: Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мк 10:45). Христос приходит для того, чтобы умереть; Его смерть на кресте — не трагическая случайность, оборвавшая многообещающее служение, а цель, к которой Он идёт совершенно сознательно. Как Он Сам говорит об этом, Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее (Ин 10:18). Но в чём смысл этой смерти? Что за “выкуп” (греческое слово l…tron в оригинале Евангелия от Марка значит именно это) приносит Христос? Кому? Зачем? Нам важно попробовать разобраться в этом — потому что это имеет огромное значение для нашей жизни и нашего спасения.

Для служения Церкви в мире и для её миссии очень важно внятно рассказать, что совершил Спаситель на Кресте и как это соотносится с жизнью и надеждой верующего человека здесь и сейчас. Люди внешние, но интересующиеся Православием, нередко ставят вопрос о смысле крестной жертвы Спасителя — и мы, как призывает Писание, должны дать ответ с кротостью и благоговением.

Реальность искупления является настолько глубокой и всеохватывающей, что любой образ, при помощи которого её можно было бы описать, будет носить частичный характер — подобно тому как три проекции трёхмерного тела на плоскость позволяют нам узнать о нём нечто важное, но не дают исчерпывающей картины. Различные взгляды на искупление подобны таким проекциям — они не противоречат друг другу, но позволяют взглянуть на одну и ту же реальность с разных сторон. То, как можно было бы рассказать о реальности искупления, и рассматривается в этой статье. Она не претендует на то, чтобы быть глубоким богословским исследованием, а даёт лишь наброски того, как бы мы могли свидетельствовать миру о тайне нашего спасения.

За преступления народа Моего претерпел казнь

Первый и наиболее заметный образ, к которому прибегают Апостолы, описывая спасительные деяния Христа, — это образ невиновного, умирающего за чужие грехи. Согласно апостолу Павлу, евангельское возвещение состоит в том, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию (1 Кор 15:3–4), то же самое говорит и апостол Пётр: Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных (1 Пет 3:18). Сам Спаситель (Лк 22:37) указывает на то, что пророчество, содержащееся в 53 главе Исайи, говорит именно о Нём, а это пророчество выражает ту же мысль — невиновный умирает за грехи виновных. Пророчество использует самый прямой и недвусмысленный язык, который только возможен: Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас (Ис 53:5–6). Наше прощение обретено тем, что за наши грехи умер другой, невиновный. Сам Господь говорит (а Церковь повторяет на каждой Литургии), что Его кровь проливается “во оставление грехов”, апостол Павел говорит о том, что благодаря жертве Спасителя мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов (Еф 1:7).

У современного читателя это нередко вызывает недоумение — почему это было необходимо? Да, Писание говорит, что без пролития крови не бывает прощения (Евр 9:22), но почему? У многих в голове возникает карикатурный образ как бы раздражительного Бога, Который только и ищет, как следует покарать бедных грешников, пока наконец страшная смерть Праведника не располагает Его проявить снисхождение. Образ этот, конечно, не имеет отношения к действительности — Бог всегда и неизменно любит грешников и ищет только их спасения; сама крестная жертва есть проявление этой любви, а не её предварительное условие.

Наше непонимание связано с тем, что мы часто понимаем под “прощением” перемену настроения — мы кого-то сильно ненавидели, скрежетали зубами, строили планы мести, а потом успокоились, отдышались, и решили не мстить. С нашей стороны “прощение” состоит в том, что мы оставляем обидчиков в покое и не пытаемся наказать их за то, что они сделали. Но когда мы говорим об отношениях с Богом, навсегда “быть оставленным в покое”, вне богообщения, это и значит погибнуть. Вечность без Бога — это и есть ад. Поэтому Божие прощение, которое действительно избавляет нас от ада, предполагает, что Бог принимает нас в общение с Собою, вводит нас в Свой чертог, признаёт нас Своими.

Но как праведный Бог может принять неправедного человека? Бог свят; Он абсолютно нравственно чист; Он не может ни принять, ни оправдать, ни проигнорировать грех. Для Него нет физической невозможности — Он может создавать миры, творить чудеса и вообще делать всё, что пожелает. Но для Бога существует нравственная невозможность — Бог, например, не может поступить неправосудно (Быт 18:25), не может солгать (Евр 6:18), не может отречься от Самого Себя (2 Тим 2:13). Когда мы говорим, что такой-то человек не может, например, украсть, мы не имеем в виду, что его возможности в этом отношении ограничены, — мы имеем в виду, что он никогда так не поступит. Бог не может просто закрыть глаза на наши грехи — потому что это было бы актом обмана и неправосудия. Как говорит святой Николай Кавасила, “ибо надлежало, чтобы грех был искуплён каким-либо наказанием, и чтобы только понесшие достойное наказание за то, в чём согрешили перед Богом, избавлены были от осуждения” (Семь слов о жизни во Христе 6, 77).

Есть хороший пример, иллюстрирующий нравственную необходимость искупления. Это реально произошедшая история — её рассказал офицер, служивший в позапрошлом веке на Кавказе. В одном горном селении случилась сильная нехватка продовольствия. Некие люди стали красть пищу из общих запасов. Чтобы пресечь воровство, местный князь пригрозил, что всякий, кто попадётся, получит 50 плетей. Через какое-то время вор попался — и это была престарелая мать князя. Князь не мог отменить своё постановление — он навсегда бы потерял уважение соплеменников как человек пристрастный и несправедливый, а любые его повеления потеряли бы всякое значение. Он нашёл мудрое решение — да, воровка должна получить свои 50 плетей, но как сын он имеет право закрыть мать собой. Все удары пришлись по нему. Люди убедились, что князь — безупречно справедливый человек и любящий сын.

Бог наделяет нас реальным выбором с реальными последствиями; если бы всякий раз, когда мы делаем неправильный выбор и навлекаем на себя дурные последствия, Бог просто аннулировал бы наши решения, это бы означало, что никакого реального выбора у нас нет. Но свобода произволения — это подлинный и неотъемлемый дар; мы можем принимать нравственно значимые решения, хранить верность или совершать предательство, любить или ненавидеть — у наших поступков есть реальные последствия для нас самих, для других людей и для мироздания в целом. В самом начале Писания стоят слова: И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле (Быт 1:26). Говоря о нашей свободе и владычестве, Бог не шутит и не обманывает — у нас действительно есть то и другое; а это значит, что у наших решений есть реальные последствия. Объявить их просто небывшими — значит отозвать дары, данные нам при сотворении, и объявить творение человека как существа свободного неудачной шуткой. Поэтому Бог не отменяет наш выбор — в Иисусе Христе Он принимает его последствия на Себя.

Принимая грешников в общение с Собою, Бог не идёт на нравственный компромисс — наше принятие возможно не потому что Бог согласился закрыть глаза на грех, но потому что наш грех уже был полностью осуждён, когда за него умер Другой. Как говорит преподобный Максим Исповедник “Невинный и безгрешный, Он заплатил за людей весь долг, словно Сам был виновен, возвратив их к благодати Царствия и отдав Себя Самого в выкуп и искупление за нас” (Мистагогия, 8).

Наше осуждение полностью исчерпано крестной жертвой Христа; наше оправдание перед Богом обретено Его праведностью. Вот как пишет об этом святитель Иоанн Златоуст: “Это подобно тому, как если бы кто за десять оволов вверг какого-нибудь должника в темницу, и не только его самого, но, по вине его, и жену его и детей и слуг, а другой, пришедши, не только внёс бы те десять оволов, но и ещё подарил десять тысяч талантов золота, привёл узника в царский дворец, посадил на месте самой высокой власти и сделал бы его участником самой высокой чести и других отличий — тогда давший в заём не мог бы и вспомнить о десяти оволах. Так же случилось и с нами. Христос заплатил гораздо больше того, сколько мы были должны, и настолько больше, насколько море беспредельно в сравнении с малой каплею. Итак, не сомневайся, человек, видя такое богатство благ, не спрашивай, как потушена искра смерти и греха, когда на неё излито целое море благодатных даров” (Беседы на Послание к Римлянам).

Новый Адам

Другой аспект понимания искупления — не альтернативный первому, а дополняющий его — получил название “рекапитуляции”, буквально “перевозглавления”. Господь Иисус выполняет миссию приведения человека (и, шире, тварного мира) к Богу, с которой не справился Адам. Этот взгляд высказывает, в частности, священномученик Ириней Лионский, и он опирается на параллель между Адамом и Христом, которую святой апостол Павел проводит в Послании к Римлянам. Христос, новый Адам, верит Отцу там, где мы верили змею, избирает волю Отца там, где мы выбирали свою, смиренно повинуется там, где мы высокомерно превозносились, и совершенным послушанием до смерти, и смерти крестной, изглаживает наш мятеж.

Исцеление человеческой природы

Ещё одна сторона искупления, нашедшая отражение в церковном Предании — уврачевание человеческой природы, повреждённой грехом. В самом деле, грех — это не только отдельные неправильные действия, но и внутренняя порча, которая побуждает нас к ним. Падшего человека можно сравнить с наркоманом, который совершает кражи, чтобы достать денег на наркотики — избавление от осуждения само по себе является необходимым, но не достаточным условием возвращения к нормальной жизни. Болезненная страсть к яду опять подтолкнёт человека к преступлению.

Христос оказывается не только нашим Искупителем, но и Врачом, Который подаёт нам исцеление и восстанавливает в нас подлинную человечность. В Писании Христос Сам сравнивает Себя с врачом, а грешников — с больными (напр., Лк 5:31), и образ Христа-врача, несомненно, глубоко укоренён и в святоотеческих творениях, и в богослужебном наследии нашей Церкви.

Здесь, однако, нам стоит несколько остановиться на существующей тенденции изолировать “медицинские” образы спасения, отрицая представление о заместительном искуплении как “юридическое”, “латинское” и несообразное православной вере. В рамках такого подхода люди склонны противопоставлять грех как преступление греху как болезни — и говорить о том, что в то время как западное христианство видит в грехе первое, Православие — второе.

С этой тенденцией трудно согласиться по целому ряду причин.

Апостолы настолько часто и настолько недвусмысленно описывали искупление именно как заместительное, что попытки как-то обойти это или перетолковать их слова, чтобы обойти их прямой смысл, выглядят невыносимо искусственными.

Исторически Православие видело в грехе как преступление, так и болезнь — а в спасительных деяниях Господа наше избавление как от вины, так и от порчи. Как пишет святитель Феофан Затворник, “мы пали через прародительское грехопадение и попали в безысходную пагубу. Спасение наше должно состоять в избавлении нас от этой пагубы. Пагуба наша состоит в двух видах зла: во-первых, в том, что мы прогневали Бога нарушением воли Его, потеряли Его благоволение и подпали под законную клятву; во-вторых, в повреждении и расстройстве нашего естества грехом или в потере истинной жизни и вкушении смерти.

Поэтому для спасения нашего необходимы: во-первых, умилостивление Бога, снятие с нас законной клятвы и возвращение нам Божия благоволения; во-вторых, оживотворение нас, умерщвление грехов, или дарование нам новой жизни”.

Сама тенденция возражать против концепции заместительного искупления как против “юридической” и специфически “западной” прослеживается не ранее чем с конца ХIХ века. Этот вопрос, который, казалось бы, должен быть одним из центральных в православно-католической полемике, не упоминается, насколько известно автору, у полемистов прошлых веков. Святой Марк Ефесский, епископ Илия Минятий и — ближе к нашему времени — преподобный Амвросий Оптинский, весьма тщательно и подробно рассматривая разногласия между Православием и Католичеством, не упоминают о таком, казалось бы, центральном пункте расхождения, как “юридическое” понимание искупления. Таким образом, тенденция к отрицанию заместительного характера искупления выглядит скорее недавней и не укоренённой ни в Писании, ни в Предании.

Надо обратить внимание также на миссионерские и пастырские последствия понимания греха исключительно как болезни. Такое понимание накладывается на современную тенденцию к “медикализации”, то есть к тому же самому пониманию неправильного поведения исключительно как болезни, но уже в светском контексте. При этом нравственные проблемы интерпретируются как медицинские, а поведение, которое раньше считалось аморальным — как предопределённое биологическими особенностями человека. Однако между нравственной и медицинской проблемой есть принципиальное отличие. Первая требует, чтобы человек признал свою ответственность за свои поступки, попросил прощения у Бога и у тех, кто от них пострадал, и принял решение не совершать их в будущем. В этом случае мы обращаемся к человеку как к лицу активному и ответственному. Медицинский характер проблемы означает, что человек является лицом страдающим, он не творит зло (и тогда должен прекратить), а лишь претерпевает его. Если я осыпаю людей оскорблениями и угрозами, то я виновен в грехе и должен покаяться перед Богом и извиниться перед людьми; если я “страдаю от приступов раздражительности”, то требовать от меня, чтобы я, бедный больной, ещё и каялся — значит проявлять чёрствость и бессердечие.

Первое, что делает согрешивший Адам — это начинает отрицать свою ответственность, своё авторство нарушения заповеди. Едва ли не главная трудность в проповеди Евангелия — общее всем нам нежелание признавать себя авторами своих решений, которые в итоге определяют нас к спасению или к гибели. Образ греха как “только болезни”, увы, лишь подыгрывает этой склонности.

Возлюбившего меня и предавшего Себя за меня

Святой апостол Павел подчёркивает, что спасительные деяния Христа были совершены не только ради человечества в целом, но ради каждого конкретного грешника; он исповедует веру в Спасителя, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня (Гал 2:20). Для каждого из нас Христос — единственная надежда, и только на Него мы можем полагаться в деле нашего спасения.

Попробуем пояснить это на примерах. Библия использует такие образы, как брак и усыновление, для описания наших отношений с Богом. (В библейские времена под “браком” понимались прежде всего взаимные обязательства.) В законодательстве ряда стран муж и жена являются одним юридическим лицом — с мужа можно взыскивать долги жены, и наоборот¹. Если мужчина берёт в жёны женщину с огромными долгами, он тем самым берёт на себя и её долги и будет должен по ним расплачиваться. Она же, выйдя замуж, получает богатство и социальное положение, которым обладает её супруг. Другой пример — если ребёнок, балуясь со спичками, сжёг чужой амбар, платить за нанесённый ущерб будет его отец, тот, кто скажет — “это мой ребёнок, я за него отвечаю”. Так, Христос, становясь нашим Ходатаем и Первосвященником, как бы говорит — “это Мои люди, Моя Церковь, Я за них отвечаю”. Он платит по нашим долгам и вводит нас в Свой дом; как члены Его семьи мы обретаем принесённые Им вечные блага. Как говорит святой апостол Павел, потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом (2 Кор 5:19–21).

Апостол не только рассказывает нам о спасительных деяниях Христа, но и обращается к нам с призывом — примириться с Богом через покаяние и веру. Вера и Крещение, последующая жизнь в вере, послушании и общении с Церковью в таинствах соединяют верующего со Христом (Гал 3:27; 1 Ин 4:15; Ин 6:54–56; 15:1–7) таким образом, что Христос берёт на Себя осуждение и проклятие, тяготевшее над грешником (Гал 3:13), и приобщает его тем благам, которыми обладает Он Сам (2 Кор 5:21).

Стремление Бога спасти каждого из нас простирается настолько далеко, что Бог стал человеком и принял муку и смерть ради нашего спасения; любой человек, как бы грешен он ни был, может прийти ко Христу и обрести полное прощение. Но этот дар не может быть принудительным — у человека всегда остаётся страшная возможность отвергнуть или проигнорировать его. Христос устами Своей Церкви не устаёт увещевать и призывать — придите и примите уготованное вам спасение.