Священник Константин Камышанов
Существо Церкви иерархично, многослойно. Верх Церкви теряется в мистическом облаке божественной благодати и в фаворском свете. Низ Церкви покоится на благорастворении воздухов и изобилии плодов земных. В середине находится человеческое благополучие, в том числе и благополучие души.
В утилитарном плане благополучие и здоровье души обеспечивается процессом, связанным в логическую цепь: духовничество – исповедь – причащение, а церковь уподобляется больнице.
Первичный прием ведет личный врач – духовник. Он делает анализы, как это делает обычный врач. Например, мирской врач назначает УЗИ, МРТ, анализ крови, эндоскопию и пр. По ним узнает картину общего состояния человека и назначает лечение. Так и духовник задает вопросы, ищет причины и взаимосвязи, как профессионал находит определение болезни и назначает духовные таблетки. Потому что грех – та же болезнь души.
После приема у врача пациент отправляется в процедурный кабинет на уколы, капельницы, облучения и т.п. А после беседы с духовником христианин отправляется на исповедь, где по рецепту получает освобождение от симптомов и причин, которое можно уподобить очищению раны и подготовку к принятию лекарства.
Затем человек, у которого очищено сердце и который готов принять божественное лекарство, принимает Святые Дары и получает исцеление у Врача Врачей.
Так задумано в идеале. Так происходит, например, в Греции. У нас такая специфика, что жизнь под руководством духовника – огромная редкость и не составляет нормы практикующей Церкви. В силу исторических и культурных причин у нас исповедь срослась с экспресс-духовничеством, породив специфическую русскую модель жизни в Церкви.
Я долго не мог понять, почему некоторые прихожане с досадой мне выговаривают на исповеди:
– Отче, ваши вопросы на исповеди неуместны. Я сказал. Вы выслушали. Я сказал Богу, а не вам. Ваше дело – сторона. Накрывайте и разрешайте.
Да мне не трудно накрыть вас епитрахилью и произнести слова разрешительной молитвы. Мне только лучше. Мне совсем не нужен мусор вашей души. Но мне вас жалко. У вас нет духовника. Как же вы видите себя и свои грехи?
Это как если бы к участковому врачу пришел больной человек и сам себе озвучил диагноз. Сам себе прописал лечение. Сам написал себе рецепт и попросил врача поставить печать на этом рецепте, в котором есть и запрещенные лекарства.
Кому нужно такое лечение? Какова его эффективность? Как на всё это посмотрит врач, когда к нему в кабинет приходит некто, кто сам себе ставит диагноз или пришел поболтать в рабочее время врача?
Выгонит. Ни один врач не будет терпеть глумление ни над профессией, ни над здравым смыслом, ни над собой. И правильно сделает.
Поучите автослесаря крутить гайки в автомобиле. Актера поучите играть, архитектора строить. Автослесарь вытрет руки ветошью, вручит вам ключи от вашей машины и пошлет куда подальше. А еще пожелает всего самого доброго, особенно – никогда не возвращаться в его мастерскую.
Во время современной приходской экспресс-исповеди священник ведет себя как участковый врач или фельдшер. Быстро, по ходу дела, он задает вопросы, на основании их ставит диагноз, рекомендует лечение и назначает процедуры. Особенное место уделяется сканированию сердца. Он мастерски должен найти в сердце прихожанина невидимые ему раны, стекло, колючки и мусор. Указать на них и просить быть внимательным на будущее.
Всё это делается не потому, что священник патологически любопытен. И не потому, что, напрягая людей, он пытается выстроить психологическую зависимость и конвертировать ее в рубли или услуги, а потому, что он со-работник Богу. Потому что смысл этого со-работничества в подготовке людей к жизни в Раю и в желании научить людей быть счастливыми прежде Рая, еще при жизни.
Когда человек не желает лечения-исповеди, исповедь на радость равнодушному врачу может сократиться, а болезнь души прихожанина на радость заинтересованным бесам – удлиниться. Не исповеданный человек уходит от аналоя несчастным и больным. Настоящему священнику, доброму слуге Господа, должно быть жалко таких упертых больных.
Исповедь – драгоценное благо, а не обязанность. Задача священника на исповеди – не напрячь, а помочь. Это надо ценить. Опытный священник искренне и бескорыстно хочет помочь стать человеку счастливым. И как странно, когда прихожанин обижается и оскорбляется этим участливым вниманием и заботой о нем самом.
Некоторым не нравится помощь священника, они считают, что договорятся с Богом сами. Другие, наоборот, считают, что общение со священником – это монолог в его уши: «Мне так много вам нужно рассказать!»
Представьте себе участкового врача. Идет прием. Сидит очередь. К нему приходит пациент и говорит:
– Мне так много нужно вам рассказать!
Врач останавливает:
– Давайте всё-таки лечить.
– Нет, что вы! Посмотрите, как прекрасна и важна моя рана. Какая она разноцветная. Давайте вместе на нее подуем, поговорим о ней, сходим вокруг меня хороводом. Зачем лечить, если она – источник внимания ко мне, и вообще, я не собираюсь лечиться. Мне нужен человек, который выслушает меня. У вас есть три часа? Наливайте чаю.
Врачу не надо рассказывать ни много, ни мало, а ровно столько, сколько он сам спрашивает для определения диагноза и составления лечения. Если играть в молчанку, то ничего и не поможет. Если не хочешь лечиться и пришел просто поговорить, потому что домашние уже не в состоянии тебя слушать, то это как минимум неэтично и неуважительно к тем, кто ожидает приема за вами.
Для «выслушать» существует психотерапевт или подружки. За ваши деньги этот терапевт готов вас слушать бесконечно. Подружка выслушает вас за право самой влить в вашу душу свою порцию греха и проблем.
В любом случае, при таком общении со священником, врачом и подружкой грех никуда не денется. Болезнь души, наоборот, усилится от внимания.
Если на сумасшедшего обратить пристальное внимание, то он наверняка разойдется и возбудится. Так и здесь.
Один только Бог, по молитве священника, в процессе НАСТОЯЩЕЙ исповеди может уничтожить грех – болезнь души. И других вариантов нет. И не надо тут ничего придумывать или изобретать духовную медицину-отсебятину.
Смешно? Но так происходит очень часто. И на предложение всё-таки заняться лечением души такие посетители обижаются. Священник ДОЛЖЕН их слушать.
Церковь – это не общественный психотерапевтический сервис и не контора помощи религиозной самодеятельности и чудачества на общественных началах. В утилитарном смысле она – духовная больница со своей наукой, практикой, традицией и специалистами.
Хочешь – лечись. Не хочешь – зачем пришел?
Фото: greekpress.gr
Есть еще одна тема насчет того, что Церковь должна потребителю. Недавно в прессе некоторые московские православные мамочки устроили критику процесса исповеди и причастия. Они, опытным взглядом борца с бюрократией, вычислили проблему в Церкви. Раз там есть очередь, значит, там есть скрытая мотивация и момент коррумпированности. Источником, напрягающим честных христиан, является «недобросовестная контора» – храм, которая манипулирует благами и создает искусственный дефицит причастия и прочих бесплатных услуг, устраивая к нему многоступенчатую волокиту и очередь.
Следовательно, решили они, надо устранить все очереди и процедуру, заставляющие их находиться в очереди к Богу, потому что церковь создана именно для них и их нетерпеливых малышей, которым в церкви душно, скучно и нудно. Кругом сервис ушел вперед, завели предварительные онлайн-очереди и продажу по телефону, и только в одной церкви сервис допотопный.
Возможно, они как потребители правы. Но Церковь – это не общество потребления.
Люди собрались в храме и находятся там долго не для того, чтобы напрячь потребителя, а потому, что им нравится быть с Богом как можно дольше. Чем они виноваты в том, что людям, не слышащим Бога, в церкви нудно? Они у себя дома, в доме Отца Своего. Куда им спешить?
Потребители, с сознанием профессионального скандалиста, с мирским опытом борьбы и выхватывания услуг пришли в храм как в общедоступную, бесплатную контору или химчистку, ОБЯЗАННУЮ, непонятно почему, им непременно услужить на ИХ условиях.
Да не жалко, хоть и на ваших условиях. Но только толку чуть. Причастие не испачкается ни о какую душу. Выпей, друг, хоть всю чашу, вместо дьякона. И ничего с тобой не произойдет. Бессмысленно тянуть Бога «за бороду». Он не начальник ЖЭКа. По-твоему всё равно не будет, а будет так, как устроен мир и написаны его законы.
Это та же самая история с пациентом, умничающим и скандалящим на приеме у врача. Ну хорошо, вот тебе 10 ампул магнезии, вот тебе 10 ампул морфия, вот 10 ампул камфары. На, уколись и постарайся выжить.
Разве настоящий врач так сделает?
Известно, что опытная прихожанка всегда сможет вытрясти из священника благословение на любое безумие. Но толку что?
Пытливые туристы смотрят на Грецию, а видят не иерархичность древней Церкви, с ее разветвленным институтом личных духовников, а магазин быстрых ритуальных услуг. Они во время туристической поездки забегают в храм и с удовольствием видят, что там нет нашей русской исповеди. Да, там нет. Она есть в другом месте, куда туристов не водят. Исповедь греков духовникам – их общенациональная традиция и богатство, совершается повсеместно и прикровенно.
Обиженный предложением Церкви человек ушел, а священнику его жаль. Искренне жаль. И ничего от него не надо. И нет в Церкви желания вытрясти из исповедника 50 рублей Богу на чай.
У нас в пригороде Рязани есть популярный батюшка. Он знаменит общей исповедью. Его оправдание – в практике Церкви времен власти коммунистов. Вот, мол, и тогда, при такой исповеди, люди становились святыми и даже молитвенниками о России – новомучениками. А мы чем лучше?
Я и сам при СССР так исповедовался. Отбарабанит батюшка слова исповеди так, что ничего не разберешь. Накинет на толпу епитрахиль, и иди, причащайся. Я думал, что так и надо. А первая НАСТОЯЩАЯ исповедь принесла шок. А через несколько лет – и благодать НАСТОЯЩЕГО исцеления.
На своем опыте мне пришлось убедиться в абсолютной необходимости исповеди как исповеди, а не как внутреннего покаяния, ведомого одному Богу. Человек не может сам себе быть хирургом или лаборантом. Это просто невозможно, невероятно и смертельно опасно, как самолечение.
Да, нельзя назвать экспресс-исповедь нормой. Да, у нас в Церкви катастрофически не хватает священников, готовых охватить своим вниманием всю паству. Душа человека не резиновая, даже у священника. У него, как у всех, две руки, одна голова и одно сердце. Семейный врач тоже не в состоянии вести сто семей. Это просто не по силам.
Но это обстоятельство – не повод не принимать хотя бы первичную помощь, хотя бы у фельдшера.
Кому нужен более опытный врач, те едут в монастырь. Кому нужен светило – те едут к известным духовникам и старцам. Всё как в медицине. И как в медицине самолечение – наилучший способ убить самого себя своими руками и умереть раньше времени.
Теперь я понимаю, почему некоторые прихожане говорят:
– Отче, ваши вопросы неуместны на исповеди. Я сказал. Вы выслушали. Я сказал Богу, а не вам. Ваше дело – сторона. Накрывайте и разрешайте.
Они так говорят потому, что не имеют ни малейшего представления ни о Церкви, ни о Боге. Для них церковь – это бесплатный психотерапевтический корпус. Духовник – подружка-подушка, которой можно поплакаться или пожаловаться на жизнь. А Бог… я даже не могу себе представить, кто для них Бог.
Они принесли с собой в церковь мирской потребительский дух. Они устанавливают в ней свои правила потребления. Это явление не ново. Оно когда-то стало причиной зарождения монашества и исхода его в пустыню. Очевидно, оно и далее сохранится.
Но те, кто пришел в церковь, не ища своего, а любя Бога, понимают, что церковь – она как древний научный центр исследования законов Божиих. Законы эти не отменишь выбиванием прав у священника.
Она – как известная и знаменитая клиника. В ней нельзя вылечиться, если учить врачей и самому назначать себе процедуры и лекарства, через скандалы в регистратуре.
Она, наконец, как просто источник любви Божией, устроенной ради счастья человека, которое коренится единственным образом во Христе.
Если человек будет искать Христа в себе, то будет иметь жизнь вечную и счастье уже при этой жизни. Если он будет искать в Христе себя, то умрет душой, уже при этой жизни, от чего спаси нас, Боже.
Любить церковь – особенная добродетель и мудрость. Не потому, что церковь – это организация профессионалов-психотерапевтов, раздающих мистические снадобья, а потому, что суть церкви – в собрании людей, любящих Бога, слушающихся Его и членам которого Бог даровал Свою преображающую любовь. На этой любви стоит догмат и практика обряда. Они заслуживают и почтения, и разумения.
Церкви надо доверять не потому, что она – кооператив профессионалов-священников. Ей нужно доверять потому, что она выше любой общности людей. Церковь не дело рук человеческих, но дело Бога. Она Тело Христово, наставляемая и умудряемая Самим Богом.
Церковная исповедь должна оставаться такой исповедью, как ее видит Церковь – таинством, а не такой, какой ее видит потребитель – услугой. И всё будет хорошо, когда всё стоит на своих местах, в иерархическом устройстве Церкви и мира, и мы знаем в этом мире свое место, уготованное нам Богом.