Россия между выборами. За последние месяцы градус политического накала в нашей стране возрос в разы. Портал «Правмир» продолжает цикл бесед о политике, общественной жизни и роли христианина в истории.
О новейшей истории и ближайших перспективах, о культуре и образовании, о России и Западе в беседе с главным редактором Правмира Анной Даниловой рассуждает руководитель Фонда исторической перспективы, доктор исторических наук, политик и публицист Наталия Нарочницкая.
Протоиерей Всеволод Чаплин о митингах и православной партии, сетевых тигрокрысах и волшебниках
Владимир Мединский: Слышать гражданское общество!
Социальный пессимизм и всероссийская история фальсификаций
— Наталия Алексеевна, как вы оцениваете последние политические события: митинги, протесты, акции?
— Русский философ Астафьев отмечал, что одно из самых печальных и тяжелых состояний нации, когда она, не имея идеалов и положительных целей, не может четко сформулировать, чего она хочет, но точно знает, чего больше не хочет, в чем разочарована.
Такой исторический момент мы наблюдаем сегодня. И это состояние массового агрессивного пессимизма, на мой взгляд, совершенно необоснованного, что очень опасно; кстати, им могут воспользоваться самые разные наши недоброжелатели.
Отношение к митингам и протестам — вопрос сложный. Всем нам не очень нравилось, как осуществлялось «партийное строительство» последних лет. И не только у тех, кто вышел на Болотную, складывалось ощущение некоего фарса. В течение последнего года «Единая Россия» делала вид, что она не замечает с каким скепсисом, иронией, относятся люди к сращиванию, по типу КПСС, местных партийных структур с административными. Ощущение усталости в обществе надо было давно заметить и внести коррективы, но уверена, что фальсификации, хотя, может быть, и имели место, были отнюдь не столь масштабны, как нас начал убеждать в этом еще до выборов Интернет!
Я в политике с самого начала 90-х годов. У меня есть, с чем сравнивать! Выходила на митинги, не стеснялась выступать с грузовика на Манеже против разрушения государства, хотя не испытывала никакого сожаления по поводу отставки коммунизма и марксизма, о чем прямо и говорила. Мы выступали перед американским посольством, когда бомбили Югославию, и в 1994 г., и в 1999-м. Мы выдержали клеймение ярлыком «красно-коричневые», только потому, что не отождествляли надоевший нам коммунизм и обкомы с тысячелетней державой. Вот именно в те времена и были самые бесстыдные фальсификации и глумление над оппозицией.
В 1993 году после расстрела парламента, закрыли все оппозиционные газеты и некоторые телепрограммы. «Русский дом» был закрыт, хотя он, выходя раз в неделю, даже не успел отреагировать на расстрел. Независимая газета вышла с белыми полосами вместо статей и репортажей, запрещенных «демократической» цензурой. Поменяли Конституцию и устроили выборы, не допустив ни одного оппозиционного блока, только Жириновского.
В ночь выборов всю страну готовили к «триумфу» гайдаровских реформаторов и организовали ТВ-шоу – «Встречу нового политического года» с накрытыми столами, вроде «новогоднего огонька». Собрали всех кумиров и идеологов постперестройки, которые готовились поднять бокалы. И вот начали поступать данные: за гайдаровское «Правое дело» — слезы, а за Жириновского чуть ли не 20 процентов, и как только, приближаясь к Уралу, данные не особенно изменились, тут почему-то и монитор «сломался»! Этот фарс не забыть…
А венцом чудовищных переписываний стал 1996 год – когда коробки из-под ксерокса с миллионами долларов неучтенного нала выносили из Белого дома. Немцов тогда что-то не возмущался, а еще как соучаствовал! В Москве же в 1996 году просто заново заполняли бюллетени (мне рассказывал очевидец, бывший сотрудник одной префектуры, как им к утру позвонили и потребовали увеличить на 10 процентов голоса за Ельцина, а у них уже все было подрисовано и подписано, так пришлось все вручную подменивать и «рисовать» все протоколы заново!!!).
Ельцин, как известно, получил тогда «всенародную» поддержку. Запад рукоплескал демократии, все идейные гуру либерализма в России тоже были весьма довольны.
Вообще, причина массового раздражения не в фальсификациях, которые куда меньше, чем в 90-е, и вообще не в выборах!
В чем же, спросите вы? В том, что в обществе сформировалась смесь социальной апатии и пессимизма с агрессивным раздражением. Для меня причина очевидна – она не в ЕР вовсе, хотя пропаганда вроде «Пришла зима, придет и лето, спасибо партии за это» не могла не вызвать сарказм и раздражение, и как этого не понимали политтехнологи! Главная причина массового нигилизма — итог сугубо рационалистической концепции развития общества, которое духовно и нравственно оскудело до опасного предела.
Повсеместно упадок нравов, опошление культуры, поведения. А ведь это не просто огрубение нации – это процесс, который размывает основополагающие моральные, этические нравственные нормы, составляющие основу социальной ткани, в которой личность осознает себя как часть поступательного движения своего Отечества.
Традиционные ценности объявлены необязательными, о них поколение «модернизаторов» вообще никогда не вспоминает! Ибо они-де не дают ответ на вызовы современности, история родной страны – предмет постоянного глумления, людям внушают не гордость, а стыд за свою страну, нигде в мире мне с этим не приходилось сталкиваться. Что же удивляться, что и успешные, и неуспешные перестают отождествлять себя с Россией и готовы покинуть ее… Не может быть смысла жизни в достижении успеха, если он измеряется чисто материальными критериями, а не способностью пройти испытания, не потеряв честь, любовь, не украв, не слукавив. А все это еще и на фоне немыслимого для демократии имущественного расслоения, позорного для XXI века.
Но вот что оказалось: достижение материального благополучия и «успеха» никому не приносит удовлетворения. Напротив, именно у многих из тех, кто обрел существенные материальные блага, растет раздражение, недовольство окружающим миром, властью, самим собой, обществом.
Реальное состояние государства совершенно этому не соответствует – мы медленно, неудовлетворительно, но движемся вперед по всем почти аспектам (в 90-е мы скользили вниз), но общество заражено иррациональным массовым маниакально-агрессивным обличительством.
С одной стороны нарастает социальный пессимизм, разочарование в демократических институтах. С другой стороны под влиянием как лево-коммунистической, так и западнической нигилистической пропаганды нарастают крайне радикальные настроения — вновь «сокрушить все до основанья». В этой группе парадоксально оказались вместе как воинствующие либералы-западники, открыто презирающие всю нашу историю, для них это варварская «рашка», так и ностальгирующие чуть ли не по сталинским временам. Но их объединяет лишь жажда ниспровергать. Поэтому я с грустью наблюдала митинги декабря…
Какими бы искренними побуждениями ни руководствовались пришедшие туда люди, дивиденды от их протеста однозначно в нынешней ситуации получат лишь «новодворские», «немцовы» и «мировая закулиса», для которой кость в горле – это начатый нами в новом веке самостоятельный путь.
Я не сторонник теории мирового заговора, все государства начинают шататься от внутреннего напряжения, но окружение всегда подталкивает, чтобы государство упало в нужную им сторону. Нельзя этого в очередной раз допустить! Им нужна Россия, встроенная в их исторический проект, а нам нужна Россия наша, отвечающая нашим чаяниям.
Трудно отвечать на эту дилемму, ибо все мы хотим честных выборов, но поверьте дело не в выборах, а в нас самих. Я позволю себе думать, что выражаю скорее думы тех, кто стоял к Поясу Богородицы, а не на Болотной… Нас было в десять раз больше, чем «Болота»… У нас есть претензии к власти и политикам, но они все же иные и более глубокие, чем у идеологов, приватизировавших «болотный импульс».
Идеологам “Болота” ничем не угодишь, они презирают наше государство, нашу историю. Они Россию и русских обвиняют в варварстве, а сами позволяют себе такие плакаты, немыслимые в политическом истеблишменте ни одной страны!
«Осторожный оптимизм»
— Но было много людей, кто был и у Пояса Богородицы и потом выходили на митинги на Болотную и Сахарова. Многие люди выходили и из-за того, что хотели правды и протестовали против лжи.
— Согласна, и знаю даже некоторых, которые вышли на протестные митинги по зову сердца, им ничего не платили за это. Но, все это — есть частная правда сегодняшнего дня. Она — в неприятии многого из того, что получилось «как всегда» в последние годы. Но это протест поверхностный… Хотелось бы зреть в корень…
Мне думается, что историческая суть происходящего не в этой частной правде момента, а в том, чтобы не поддаваясь эмоциям, оценить, куда это все нас может завести, и поставить некое задание на будущее.
На отрицании не вырастет плод, и попутчики не станут соратниками, ибо нет цели, которая бы объединила ради делания. Поэтому этот протест, увы, безблагодатен и может привести к разрушению и упадку, которым, как всегда, воспользуются враждебные силы.
Вышедшие по велению совести отстаивать правду должны осознавать, кому сегодня неизбежно достанутся итоги полной дестабилизации страны и делегитимизации нашей системы, чего так хотел бы Запад, не говоря уже о тех организаторах-провокаторах, которые соперничают в извлечении личной политической выгоды.
Я специально просмотрела на youtube записи с Болотной — почти все выступления проходили под свист собравшихся. И Ксюше Собчак кричали: “Уходи!”, именовали ее нецензурно, и Навальному кричали ”Уходи!”, грубо, матом кричали в адрес Немцова…
А опубликованная расшифровка телефонных разговоров Бориса Ефимовича вообще подтверждает слова Талейрана: “Люди ужаснулись бы, народы ужаснулись бы, если бы узнали, какие ничтожества ими управляют!” А ведь этот человек был вице-премьером, губернатором и сам насчитывал Ельцину победу! Ему ли возмущаться фальсификациями!?
Всем, кто хочет не просто честных выборов, но честного общества, нужно задуматься о нравственной и духовной составляющей жизни нации. Нужно выявить, сформулировать созидательные мотивы, способные объединить людей во имя целей и ценностей исторического бытия. Ибо человек вообще и русский человек всегда жил «не хлебом единым». Без подлинного смысла жизни бесплодны любые попытки эффективного экономического развития и политического оздоровления. Тогда и раздражение будет соразмерно масштабам темы.
Кстати в Европе тоже чувствуется некий закат демократии. Знакомые во Франции — журналистское сообщество — подсмеиваются сегодня над “Le Figaro”, которая так прогнулась под Саркози, что главный редактор не пропускает ни одной статьи без личной визы – прямо как у нас в советские времена. СМИ являются инструментом политики. Недаром в них нынче вращаются средства, сравнимые по объемам с оборонными.
Все же власть, кажется, озаботилась всерьез настроениями людей. У меня возник, как выражаются дипломаты, даже некоторый «осторожный оптимизм». Судя по программным документам, власть озаботилась именно тем «заданием», которое она почувствовала со стороны не вечно «презирающей» «несистемной» оппозиции, а от основной части общества, подлинно болеющей за будущее место России в мире, судьбу русского народа.
Эта наша часть общества тоже весьма и весьма по разным вопросам радикально настроена и ожидает серьезных перемен. Но это протест созидательный. Мы хотим серьезной коррекции курса, мы хотим не назад в 90-е, куда хотят вернуть страну лидеры «Болотной», а мы хотим вперед, надо еще резче повернуть руль, а не останавливаться на полпути. Надо бороться с коррупцией. Коррупция, конечно, есть во всем мире. Но если она выходит из пропорций, которые может «переварить» государство, то это становится уже национальной проблемой.
Надо наконец в XXI веке двигаться в сторону подлинно христианского социального государства. Идея справедливости была в течение веков узурпирована антихристианским учением, но она вытекает из 25 главы Евангелия от Матфея, и это заповедь социальной ответственности государства – сильного, в отношении слабых.
Мы же сейчас куда менее социальное государство, чем Франция! А что могут чувствовать обычные граждане, и доктора наук, хирурги и исследователи, получающие меньше продавца сигаретного ларька, слушая, например, по “Вести- FM” беседы о том, каких диковинных заграничных поваров приглашают в московские рестораны, чтобы чуть ли не из птичьего помета (это уж я для красного словца, конечно!) делать изысканные блюда для пресыщенных людей? Это пощечина нашему несостоятельному большинству, вкалывающему с утра до вечера за гроши!
А чиновники, которые буквально через несколько лет службы в административных структурах начинают строить коттеджи, о которых люди даже с хорошей зарплатой мечтать не могут! Неужели политтехнологи Единой России не поняли, что сегодня уже не предприниматели, а чиновничество стало главным объектом отторжения? Они сами связали образ ЕР с чиновничеством на местах. Я вообще не вижу, какие дивиденды принесли такие политтехнологии самой партии “Единая Россия”- все, чем на местах недовольны – все на «партии власти». Короче, концепция, которая была задумана политтехнологами для нашего парламента, еще на прошлых выборах исчерпала себя. Ясно, что мы на пороге перемен и в этом.
Во всем мире правительство работает с парламентом и тратит львиную долю своих усилий на обеспечение голосований через договоренности, компромиссы между разными фракциями. Это — ступень зрелости демократии, и все оппозиционные партии и фракции там вполне «системны» и вполне компромиссны, потому что облечены ответственностью!
— Как меняется отношение общества к действиям власти сегодня, на ваш взгляд?
— Часть общества, которая очень позитивно восприняла изменения, последовавшие после ельцинского режима, ждала, конечно, большего. Она ждала, что будет еще более существенное разворачивание российского корабля в сторону «попутного ветра», т.е. с опорой на таланты, на исконные традиционные ценности собственного народа, которые и могли бы двинуть нацию вперед.
Конечно, нам нужна модернизация. Но разве модернизация – это простое финансирование каких-то лабораторий, отдельных центров?
Модернизация – это понятие широкое, тем более, применительно к России, где в 50 километрах от столицы целые поселки живут еще с водонапорной колонкой, в условиях бездорожья, с печным отоплением, как на той улице Космонавтов, куда упала ракета. Разве это не нуждается в модернизации?
В людях, прежде всего, нужно поддержать веру и уверенность в том, что их ожидания не будут проигнорированы. Совсем недавно у подавляющего большинства было полное ощущение, что наше государство, начиная с 2000 года, последовательно постепенно возрождается — и это многого стоит. Были восстановлены честь и достоинство на международной арене, особенно после Мюнхенской речи Путина, которая поставила жирную точку в дискуссиях с Западом.
Я помню, как именно в связи с Мюнхенской речью Путина в 2007 году я писала:
«Чтобы эта риторика получила подкрепление в виде национальной стратегии, нужна энергия солидарности и суверенитет духа. Прежде всего, осознание элитой, финансовой и политической, всей социально-активной частью общества того, что мы должны быть сопричастны нашей многовековой истории и будущему, мы должны из народонаселения стать нацией – единым преемственно живущим организмом, в котором, в момент исторического вызова, возобладает ощущение общности над всеми частными разногласиями».
Мне уже тогда казалось, что теперь безотлагательно нужно обратиться к внутренним проблемам, иначе этот вдохновляющий импульс общество может растерять.
Общее раздражение, неудовлетворенность не столько и не только экономическими проблемами, но отсутствием или утратой духовно-нравственной составляющей общественного движения вперед, даже заслоняет сейчас в умах возбужденных критикой людей много неоспоримых достижений последних лет.
В пылу критики оппозиция игнорировала колоссальный прорыв – Северный поток, прорыв политический, экономический и геополитический. Неверно не замечать того, что сырьевая доля в бюджете страны уменьшается с каждым годом. Не так быстро, как нам хотелось бы, но она уменьшается, она снизилась уже до 30 процентов… Резко в последние два года уменьшилась убыль населения, рождаемость и смертность почти сравнялись, чего не наблюдалось с 1994 года. И в этом тоже проявление стабильности.
Ведь стабильность – это не только застой политических институтов, но и когда люди успокаиваются. Они начинают планировать свою жизнь. У них опять возникает библейское чувство — желание продолжения рода.
В самом обществе проснулась потребность в консервативных ценностях и уважению к Отечеству, к его прошлому, настоящему и будущему. Без ёрничанья и без маргинальности. Само общество явно жаждет целей за пределами потребностей плоти и «философии потребления»!
А СМИ, ТВ да и многие во власти увлечены чисто рационалистическими концепциями, они только СЕЙЧАС начинают осознавать, что без духа материя не творит историю, а социум никогда не будет в гармонии без ценностей высшего порядка, объединяющих старого и молодого, богатого и бедного, образованного и простого…
В то же время, сегодня исчерпан лимит терпимости общества к социальным тяготам сорока процентов населения страны, причем в самых нужных для прорыва профессиях – науке, образовании, медицине, в высокотехнологичном производстве. А когда у государственной политики нет должной опоры в своем обществе, утраты постигают ее и на международной арене.
Надо осознавать, что социальной внутренней напряженностью всегда не преминут воспользоваться внешние силы и клевреты, чтобы лишить страну внутренних основ внешней стратегии.
Ясная социально-экономическая стратегия как-то населению непонятна. Хотя, надо отдать должное, и в прошлом интервью мы говорили на эту тему, государство не оставляет в беде тех, кто уже совсем оказался на краю пропасти — в 90-е годы никто бы не построил дома для погорельцев, для пострадавших от наводнения, ледяных заторов, как сейчас. Но люди устали ждать коренных перемен. И это питает неудовлетворенность, на которую нельзя уже не обращать внимания.
Великие табу и великая культура
— А в образовании меж тем господствует Болонский вектор, от которого практически отказалась Европа…
— Да все интеллектуальное сообщество Европы, трубит о снижении образования, об оглуплении наций, о деградации и деинтеллектуализации из-за этого процесса! А мы его поддерживаем.
А наша культурная среда, эстетическая? Телевидение, радио потворствуют самым низким потребностям и опускают культуру все ниже и ниже. В том же Париже такой чудовищной вакханалии в помине нет. Мы, как всегда, «впереди планеты всей».
Только великие табу рождают великую культуру. Если их нет, никакая свобода не поможет, наступает энтропия, нравственная дилемма перестает быть основным нервом творчества.
Разве этим не нужно заниматься? И хорошие воспитание и образование тут – первые помощники. Никакими арестами никогда не искоренишь той же коррупции, если с детского сада ребенок не будет засыпать, переживая о том, что он кого-то обманул.
Человека нужно растить в страхе Божием. Наказание за дурной поступок должно быть неизбежным, а грань между добром и злом четкой.
— Но ведь всем тем, кто делал кровавый бизнес 90-х годов то же самое внушалось…
— Люди тогда, я думаю, полагали, что это временное явление, что все отстоится, пена осядет, и государство выйдет на другие ориентиры. По теории Гайдара за один год надо было создать класс собственников, и не важно, каким способом. Отсюда, кстати, и готовность броситься во все тяжкие.
Что не запрещено, то дозволено?
— И все же главным образом на повестке дня стоит всепоглощающая коррупция…
— Один из первых семинаров, который я во Франции проводила, был посвящен сравнительному анализу антикоррупционного законодательства Франции и России. Мы пригласили выступить нашего эксперта-юриста, которая предлагала методику определения коррупциогенности законопроекта на стадии его принятия. Ее применяли, но в качестве обязательной, так и не взяли на вооружение. А между тем, за рубежом антикоррупционные законы таковы, что человек, однажды уличенный в их нарушении, – это человек конченый. Он больше никогда не сможет находиться на чиновничьей службе. А у нас, провинился, глядишь, через несколько лет получил другой пост.
Избавление от коррупции – это процесс долгий. В 60-е годы во Франции коррупционность достигла такого масштаба, что ни один вопрос не решался без «связей» и ведомственных договоренностей. 30 лет борьбы, как сказал нам французский юрист-социолог, потребовалось для сокращения коррупции до уровня частного явления.
— И через 30 лет все наладится?
— 30 лет для нас — это слишком много. Для России ближайшие 10 лет должны стать решающими. Государство должно создать благоприятные условия для зарождающихся в обществе позитивных процессов, а не чинить препятствия. А для человека православного важно поступать не только не нарушая закона, но и порядочно, благородно.
Что не запрещено, то дозволено — этот принцип англосаксонского права в традиционной христианско-апостольской культуре абсолютно не приемлем. Он для американской экономики по Максу Веберу лишь годится. Два брата могут там судиться за равные доли наследства, несмотря на то, что один – калека, прикованный к постели, а другой благополучный и успешный.
А вот в Европе в чистом виде такой экономики не встретишь. Для человека, руководствующегося понятиями чести, праведности, как раз не все, что разрешено, дозволено. В России и во Франции до революций в пользу бесприданниц-сестер отдавали все имение, больше того, дети дворян шли на военную службу, потому что считали, что они как мужчины должны позаботиться о сестре.
А сегодня? Дозволено свою больную мать в дом престарелых сдать? Дозволено! А кто протянет руку такому человеку? Вот то-то и оно! Мне кажется, задача следующего политического цикла для нашего государства — обратить внимание, прежде всего, на это. И тогда не страшны ему будут никакие «оранжисты».
Основной массе людей, которая всегда нутром чувствует, где правда, а где ложь, важно поверить в то, что наше государство имеет свою, национальную, модернизационную, но укорененную в традициях и ценностях стратегию развития. Если такой уверенности не будет, то все разочарования нанижутся на одну нить, и это окажется гораздо для страны опасней и трагичней. Если же мы последуем за «болотными огнями», то угодим в трясину, пострашнее 90-х.
Уничтожает ли Ай-фон Россию?
— Вы прогнозируете закручивание гаек в отношении интернета?
— Это невозможно. Технологии слишком быстро развиваются.
Разумнее не гнушаться интернета и свои мысли там тоже высказывать.
Мне пришлось в декабре отдуваться по поводу наших выборов и митингов на французском канале “Франц-24” – нелегкая задача. Ведущий, например, вдруг спросил: “Это что, Ай-фон уничтожает Россию”? Конечно, уничтожать не уничтожает, но создает новые инструменты, новые средства мобилизации и организации и мы должны все быть вооружены этим новым информационным оружием, иначе борьба не равна!
Разумеется, протест был во многом спонтанный. Но есть люди, есть силы, которые всегда с удовольствием используют внутреннее недовольство в своих далеко идущих целях. Революции вызревают на основе того материала, что поставляет собственная политическая, экономическая и прочая жизнь. Не надо мыслить теорией заговора, но и нельзя быть слепым в отношении того, что, как писал Ильин, в мире всегда есть влиятельные силы, целые государства, организации, которые обеспечивают себе успех за счет неудач и провалов других.
Нужно понимать, что сетевые технологии и в нашем случае были умело использованы для организации якобы естественного, спонтанного протеста. Очень разнохарактерный по своей направленности и требованиям, он был продуман так, чтобы через интернет раскрутить каких-то лидеров, которые уж точно не самостоятельны, поскольку их финансируют определенные круги. Несколько антипутинских роликов растиражировали в миллион по Интернету! Митингующих же, как правило, не финансируют, они выходят сами, но тут всегда нужно быть очень внимательным — манипулируют тобой или нет.
10 декабря 2011 года. Фото: Василий Пономарев
Хорошо зная всю эту международную систему, как она функционирует, я думаю, что наступил момент, когда наши разочарования, несбывшиеся надежды должны быть сформулированы не в нигилистическом, а в сопричастном смысле.
Для этого в следующем политическом цикле государство должно откликнуться на чаяния своего народа (прежде всего русского, который сейчас в упадке, и без которого никакое гражданское общество в России немыслимо), чтобы обрести в нем опору для выработки серьезной, по-настоящему национальной исторической стратегии. Международные условия для этого как раз есть: мир в кризисе, и нам дается шанс вырваться вперед.
Именно исконно русские области сегодня являют собой зияющий упрек государству — до чего можно довести свое родовое гнездо, откуда «есть, пошла русская земля», где испокон веков реализовывал себя средний — не гений, а обычный средний русский человек! Который на четверки окончил школу, техникум, скромный ВУЗ стал инженером, технологом, квалифицированным рабочим, местным учителем, местным врачом, преподавателем, офицером армии… Его профессии сейчас в загоне. Поэтому и происходит люмпенизация основной массы русского населения.
Зато цветут пышным цветом оборотный капитал, торговля, банковское дело. Здесь русскому человеку, традиционно делать нечего. И люмпенизированный бывший инженер становится ниже торговца сигаретами в своем провинциальном городке.
Необходима дальнейшая индустриализация страны, развитие производства с востребованием квалифицированного труда, который не могут приезжие дворники выполнять. Это автоматически поднимет статус русского народа, без всякого акцента на национальности, без кланово-родовых отношений, которые привносят, кстати, приезжие, что делает их более конкурентоспособными. В нашей же среде это не принято. В результате мы оказываемся неконкурентными.
Из-за постоянного унижения национального чувства достоинства, особенно в 90-е, которые так воспевают наши “болотники”, и проистекает уродливое зоологическое деление на «свой-чужой», абсолютно не свойственное русской культуре и русской традиции. Но если это чувство подавлять, унижать, топтать, то и рождаются уродливые проявления.
Национальные чувства неискоренимы. Освященные высшими ценностями, они побуждают народ к историческому творчеству, движению вперед, к самосовершенствованию и желанию родителей перед своими детьми выглядеть лучше. А если этого ничего нет, то национальные чувства деградируют и принимают извращенные формы. Это не от избытка национального чувства, а наоборот, от его недостаточности.
Русский люмпен
– Можно ли себе представить такую ситуацию в которой какое-то участие в «Русском гражданском движении» принял бы Навальный?
– Никогда! Трудно даже представить себе, чтобы человек, обучавшийся политтехнологиям в Йельском университете, поехал бы в какой-нибудь провинциальный русский город в средней полосе и стал заниматься конкретными проектами по развитию региона.
Сейчас время не теорий, а действий. Все, что мы могли сказать и написать, мы сделали уже в 90-е годы. Это пройденный этап. Сегодня нужны реальные, пусть малые, но дела, которые помогут людям самоорганизоваться для решения их проблем, иногда даже в области воссоздания духовно-культурной среды обитания.
Дело не только в пресловутых межэтнических конфликтах. Есть регионы, где конфликты между людьми вытекают из страшного упадка самой среды обитания, которая не предоставляет возможности преемственно воспитать детей на традиционных ценностях, дать им работу, заронить желание продолжать жить, учиться и работать на своей земле.
Появляется новое производство, а работать на нем некому – высокой зарплатой, которая и не снилась, никого не заманишь. Ибо люди стали люмпенами! Говорят: «А мы не хотим каждый день ходить на работу. Нам на водку хватает и пособия». Или нанимаются, 2-3 месяца поработают, подзаработают немножко денег и увольняются. Потому что отвыкли от ритмичного созидательного труда и соответствующего гармонически с ним связанного досуга. У люмпена нет потребности создать свой дом, поменять мебель, пристроить комнату для детей, которые родятся, повесить новые шторы…
Десоциализация русских людей, и как ее повернуть вспять – это тоже тема для будущего политического цикла.
photosight.ru. Фото: Ruslan Teleguine
Своя грядка и «грязное дело»
– Распространено такое мнение, что человек должен, грубо говоря, возделывать территорию только вокруг себя, возделывать свою грядку, в целом поддерживать власть и политикой не интересоваться. Как Вы считаете, это правильно?
— Продолжением будут слова про то, что политика – это грязное дело… Хотя грязными бывают помыслы людей, и грязным делом может быть что угодно. Любая профессиональная деятельность. Если в учительском деле или врачебном деле процветают нечестность, неблагородство – они тоже становятся грязными делами.
На самом деле, политика решает вопросы жизненного, экономического попечения общества. А здесь больше всего и орудуют бесы. Почему в наставлении Пергамской церкви, в Откровении, и говорится:
«Знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана».
Пребывание у престола сатаны, то есть там, где больше всего соблазнов, как пишет Лев Тихомиров, усугубляет подвиг в вере.
Я не верю, что все политики — циники. Даже те, кто кажутся нам циниками, хоть иногда, но совершают что-то благородное.
Честность, благородство и праведность – этими критериями должно руководствоваться и при принятии экономических решений, а не только выгодой. Государство – это не бизнес-проект, в котором все, что не рентабельно, отсекается. Жить правильно и праведно — вообще нерентабельно. Но только это и удерживало всегда человека от оскотинивания, рождало великие государства и побуждало к готовности за Отечество, за веру, за любовь, «за други своя» отдать жизнь. Только благодаря этим высшим побуждениям человек без когтей и клыков встал над природой.
Господь так устроил, что как раз идя на риск отдать свою жизнь за правое дело, человек чаще и в жизни спасается, чем подлец и трус.
— И в завершение разговора, к нам приходит много вопросов о том, почему вы ушли из активной политики…
— Я не ушла из общественной деятельности. Я начинала в 90-е, участвуя в честных непримиримых блоках, которые не имели шансов на успех. Наконец я была депутатом от «Родины» – это очень много мне дало, и, надеюсь, и мне удалось что-то сделать. Тогда я была в своей фракции, основанной на четко выраженных мировоззренческих позициях — национально-консервативные ценности с опорой на Православие, плюс сильная социальная программа.
Кстати, ошибка думать, что сильная социальная программа и социальное государство – это прерогатива так называемого “левого блока”. Социальная ответственность сильного перед слабым вытекает вовсе не из марксизма, а из евангельских заповедей. Именно Господь тех наградил, которые помогли ближнему, а значит, делали это Господу. Я не вступала ни в какую партию, даже в близкую мне «Родину».
Сейчас, с какой бы партией я ни пошла, я бы потеряла себя в глазах тех людей, которые мне доверяют, они подумали бы, что я иду в Думу за блага. В «чужой» фракции сегодня я была бы одиночкой, и мой голос не стал бы громче.
Беседовала Анна Данилова
Читайте также:
Протоиерей Всеволод Чаплин о митингах и православной партии, сетевых тигрокрысах и волшебниках
Владимир Мединский: Слышать гражданское общество!
Наталия Нарочницкая о катастрофе образования, китайской границе и правильном государстве (+ ВИДЕО)
Незавершенность российских реформ. Ретроспектива и перспектива (+Видео)
Наталия Нарочницкая: Русский народ переживает нелегкие времена
Наталия Нарочницкая: Международное право рушится на глазах