21 августа в «Интерфаксе» состоялась пресс-конференция Ивана Охлобыстина, актера, сценариста и священника в запрете, недавно возглавившего верховный совет партии «Правое дело», и председателя партии Андрея Дунаева. Предупреждая вопросы журналистов о возможности священнику заниматься политикой, Охлобыстин в начале своего выступления подчеркнул, что не является членом партии, а выполняет в ней функции кадровика.
На Охлобыстина возложено формирование высшего церковного совета партии, которое начнется с привлечения туда руководителя Общероссийского православного движения «Георгиевцы» Вадима Квятковского.
«Это одна из редких общественных благотворительных организаций, делающих настоящее дело», — объяснил он свой выбор. Охлобыстин также подчеркнул, что он был и остается верным чадом Русской Православной Церкви. На вопрос из зала, говорил ли он заранее с представителями Церкви (видимо, речь шла о совете с духовником), Охлобыстин ответил, что если бы он это сделал, поставил бы священников в неловкую ситуацию, так как напрямую благословить его никто бы не смог, а очевидно, что такое сотрудничество необходимо.
Естественно, был задан вопрос о его отношении к приговору участницам группы Pussy Riot. «Если бы они не улыбались на суде, я бы сказал, что слишком строго», — ответил Охлобыстин. Но поведение подсудимых по-человечески оттолкнуло его. По-хорошему, считает Охлобыстин, за такую акцию их надо было просто выпороть, а власть не должна была допустить такого резонанса вокруг этой истории.
Андрей Дунаев отметил, что во время следствия он писал поручительство с просьбой отпустить их до суда. «Убежден, что не было юридических оснований для содержания их под стражей, но это акция, цели и заказчики которой мне непонятны. Их жалко, но как юрист, адвокат я считаю, что два года – реальный срок, сравнимый с восемью годами в некоторых американских штатах», — сказал Дунаев.
На вопрос, не связано ли решение направить его к либералам («Правое дело» считается либеральной партией) с падением авторитета Церкви, с желанием показать либералам, какие есть адекватные православные, Охлобыстин ответил: «Я не проект РПЦ. Святая Церковь не уронила своего авторитета. Если предатели и выявились, то хорошо, что сейчас, а не когда жареный петух клюнет».
Отец Иоанн также порекомендовал всем прочесть опубликованное на Правмире интервью протоиерея Алексия Уминского «Слово к уходящим: Нельзя быть с Церковью только в минуты ее славы», назвал его замечательной, актуальной, тонкой, интеллигентной, человеколюбивой, умной проповедью, отвечающей на все вопросы.
В тот же день на телеканале «Дождь» Иоанн Охлобыстин дал интервью.
Ведущая: Прежде всего, я хотела бы спросить о прежних планах. У Вас были планы создания собственной партии, да? Они сохранились или нет?
О.Иоанн Охлобыстин: Они не изменились. Мы находились на стадии регистрации партии, потому что провели предварительные съезды. Наши ребята, я-то не в партии. Еще раз надо уточнить с самого начала, что я не член ни той, ни другой партии, просто коалиция «Небо» была создана из союзов. Мы не постеснялись быть романтичными, у нас энтузиасты работают. Есть созвездия, коалиция «Небо», логично все. Мы должны были зарегистрировать, чтобы иметь свои рецепторы во власти и как-то участвовать, как все партии участвуют, пытаться занять свою представительскую нишу во власти.
Потом Господь свел нас с Андреем Дунаевым, причем это было опять очень романтическое опять же. Я и не знал, что речь зайдет о возможности такого конгломерата. Мы обсудили, мы реальные люди. Причем, по некоторым вопросам у нас есть разные мнения, а по большинству – одинаковые. И радикальные какие-то взгляды, и пролиберальные какие-то воззрения. Мы были все одеты как байкеры и сидели на балконе в Троице-Лыково — такая, знаете, ленинская история — а Оксана нас поила чаем. Мы пришли к убеждению, что у нас многие очень взгляды совпадают и было бы логично продолжить этот извечный спор западников и славянофилов.
Скажем так, это будет вторая глава. Назовем ее «Сговор». Мы хотим создать некую платформу для того, чтобы была возможность, некое новое политическое поле, в границах которого собрать адекватных нестероидных людей, придерживающихся и этих, и этих взглядов, но с уважением относящихся к воззрениям друг друга. И по достижению цивилизованного общества там будет понятно уже, но сейчас, на данный момент, мы можем сделать действительно альтернативу «Единой России». Потому что тысячи карликовых партий – это смех. Это все равно придется объединять в коалицию.
Ведущая: То есть, «Правое дело» — это оппозиционная партия?
О.Иоанн Охлобыстин: Она декларировала себя как оппозиционная.
Ведущая: Я правильно поняла, что Андрей представляет западников, а Вы славянофилов?
О.Иоанн Охлобыстин: Да, славянофилов, таких обновленных, апгрейд. Что-то из Эквилибриума.
Ведущая: И не успел состояться брифинг, как тут же появилась ваша картинка улыбающаяся и подпись: «Кадровик-затейник». Так люди весело отнеслись к этому. Также ли весело отнеслись к этому в РПЦ? Потому что насколько я знаю после вашего заявления, в принципе о том, что это заявление Андрея о том, что Вы стали главой высшего совета партии, последовал отзыв главы синодального отдела РПЦ Всеволода Чаплина, который сказал, что если Вы не откажитесь от участия в партии, то будете лишены сана священника. Сейчас Вы временно отстранены? Как-то так это называется?
О.Иоанн Охлобыстин: Да, я попросил, написал заявление с просьбой о запрещении мне служения, пока я снимаюсь в кино, чтобы людей не искушать. Потому что людям не объяснишь, разные люди бывают. А я не хочу, я слишком люблю церковь для того, чтобы становиться камнем преткновения.
Надо правильно понимать мою позицию на данный момент в создавшемся союзе, я действительно координирующее звено. Ну, не координирующее, а кадровик, простыми словами – кадровик. Моя задача создать некий верховный совет, который будет планировать работу возрождающейся организации. Это должны быть представители, прежде всего, наших соратников «Георгиевцев» во главе с Вадимом Квятковским. Это очень адекватные люди, боевые. Мы надеемся, что это послужит поводом в будущем для призвания к себе представителей всех родов казачьих войск. И может просто этот великий народ, умирающий сейчас в дрязгах и непримирении, наконец, будет служить Отечеству. И мы будем уже тем самым камнем не преткновения, но созидания, на котором скуется единый меч какого-то дела.
Ведущая: Иван, Вы заметили, что не ответили на мой вопрос при этом?
О.Иоанн Охлобыстин: Ну, я опытный журналист. Я не член ни одной, ни другой партии, я просто специалист.
Ведущая: Реакция РПЦ была всё-таки вот на это?
О.Иоанн Охлобыстин: Она и тогда была, Чаплин ясно все сказал. Я же знаю хорошо Социальную концепцию. Когда она создавалась, я внимательно следил за ее созданием и был даже одним из тех, кто активно придерживался мнения, что священнослужители не должны идти в политику.
Ведущая: То есть, Вы готовы к отлучению?
О.Иоанн Охлобыстин: Нет, я не готов к отлучению. Я верное чадо Русской Православной Церкви и для меня постановление Священного Синода сакрально.
Ведущая: То есть, Вы будете ждать решения Священного Синода?
О.Иоанн Охлобыстин: Я не буду в партии просто. Я буду как аятолла Хомейни. Вот я разговариваю с людьми, я координирую какие-то действия, моя задача пастырская. Пришел человек, он представляет некую группу социально активных людей. Я его выслушиваю, пастырские обязательства, выполненные мною ранее, позволяют, полагаясь на свой опыт, определить он искренен или он безумец? Или он хочет какие-то личные? То есть, я должен создать сообщество адекватных людей, которые будут заниматься архитектурой построения будущей силы.
Ведущая: Андрей, вопрос к Вам. Вы представляете западнический взгляд, соответственно, выяснили, что Иван – славянофильскую сторону. И получается, что Вы такой светский руководитель партии, а Иван – духовный лидер партии.
Андрей Дунаев: Похоже, да.
О.Иоанн Охлобыстин: Так получилось.
Ведущая: «Правое дело» обрело своего аятолла Хомейни, не побоюсь этого слова, воспользуюсь предложенным термином. Помимо того, что было заявлено на брифинге, и по поводу того, что Вы сказали сейчас, про конкуренцию «Единой России». Что партия выступает за легализацию короткоствольного оружия, возвращение в документы пятой графы «Национальность», правильно я поняла?
О.Иоанн Охлобыстин: Да, коалиция «Небо» выступает.
Ведущая: Да, это я смотрю сейчас по агентствам и хочу уточнить: правое дело за это не выступает. Что Вы поддерживаете, разделяете, какие Вы готовы предложить?
Андрей Дунаев: Парадоксальным образом момент начала наших разговоров с Иваном был парадоксом, потому что действительно правая либеральная, хотя и с идеей отказаться от слова либеральная, правая консервативная партия с совершенно прозападническими настроениями, пронатовскими настроениями, может разговаривать с умеренным национал-патриотическим движением и представителем этого движения, духовным наставником этого движения.
Но даже в неких символах мы стали совпадать. Обратите внимание на символику «Правого дела» и коалиции «Небо», цвета очень похожи. И мы, и коалиция «Небо» выступает за захоронение Ленина наконец уже возле его мамы.
Ведущая: Вы либеральной общественности возвращение правой графы предъявите…
Андрей Дунаев: А Вы знаете, у меня жена татарка, помощник чеченец и никто из них не против возвращения этой графы №5. Еще раз говорю, у партии ее не было, в программе не заложено. Мы будем это серьезно обсуждать, и какие-то серьезные идеологические вещи будем обсуждать исключительно в рамках компетенции нашего съезда. И в данной ситуации ответственность Ивана, как главы высшего совета партии, хоть и беспартийного, это как раз выдача неких предложений. Партия может как принять, так и не принять это. Ничего страшного не будет, если мы это не примем. Это будет та разность, которая будет между двумя движениями существовать.
Ничего страшного, напротив, общего гораздо больше, подчеркиваю: это и легализация короткоствольного нарезного оружия, это и самое главное – видение нашей страны, какая она должна быть. Ни у кого не вызывает сомнений, ни у одной политической партии, общественного движения и ни у одного человека, я надеюсь, что страна должна быть сильной, должна быть сильная армия, сильный флот, мы не должны бояться угроз извне, может быть просто разные подходы. Ведь по большому счету, сейчас и идеологически очень сложно партии отличать. «Правое дело» практически ничем не отличается от «Единой России», идеологически.
Ведущая: По-моему, есть большое отличие.
Андрей Дунаев: Идеологически, я Вас уверяю, программу писали, может быть те же самые люди и пиарщики. Другое дело, что из себя представляет партия «Единая Россия». Это только название партии, все же прекрасно понимают, что это профсоюз бюрократии и больше ничего. Завтра будет правящей партией «Правое дело» вместе с коалицией «Небо» и мы будем точно такой же правящей бюрократией, это объективная реальность.
Ведущая: Подождите, есть некоторые вещи, которые скрестить довольно сложно.
Андрей Дунаев: Так их и не нужно скрещивать.
О.Иоанн Охлобыстин: Не нужно скрещивать, да.
Ведущая: А как это будет существовать? Я просто сформулирую мысль, чтобы мы на примерах это делали. «Правое дело» , вообще суть правых идей – это капитализм. Иван, например, выступает против возвеличивания всего материального. Перечитывала сегодня речь, произнесенную в Лужниках почти год назад, там даже высказывались такие идеи, что русский человек не способен кредитованием пользоваться, потому что не в его это природе, если я правильно Вас поняла.
О.Иоанн Охлобыстин: Это да.
Ведущая: А как Вы будете это сочетать?
О.Иоанн Охлобыстин: Это легко сочетаемо, потому что мы живем в очень многообразном мире. И для этого мне придется все-таки оговорить, что являясь национал-патриотической партией, мы декларируем, что русский – это тот, кто таковым себя считает. Потому что если мы произведем сейчас генетический анализ, то опозоримся все, если захотим считать чистокровность своих кровей. Моей сверхзадачей, как представителя этой нации, как пастыря, является сохранение своего народа. И я считаю, что это сохранение возможно только в тех условиях, в которые мы были поставлены изначально, при его формировании.
Это вопрос Третьего Рима. Что есть Третий Рим? Это ничто иное, как возлагаемое на себя обязательство стать гарантом стабильности в мире. Не допустить мирового господства никакой нации, мир должен быть предоставлен во всем своем многообразии. Мы этим занимались всю историю. Нам этим заниматься и далее. Просто сейчас, в эти времена пришло время, когда это можно начать осуществлять.
Что же касается монархических моих идей, тоже не надо меня пытаться уличить в психической нестабильности. Я реально осознаю, что у нас нет сейчас никаких предпосылок для того, чтобы это было возможно, хотя это для нас естественно. Потому что русскому человеку, да и любому человеку, что там говорить (опять же, Вы помните, кого я называю русскими) голову преклонить перед человеком — зазорно, а перед Богом – нет. А власть монаршая – это власть сакральная, то есть ты преклоняешься перед Богом. И я понимаю, что для того, чтобы это когда произошло, перед этим нужно создать цивилизованное, способное к диалогу и конструктивному обмену мнениями общество.
И вот в данном случае, в нашем, что я называю «Сговор», это попытка создать некую платформу, которая наберет… Еще придут люди, партии будут представлены, какие-то общественные объединения, некую силу, которая действительно может быть конкурентоспособной «Единой России». Это нормально. В Англии две партии… Ну, в Англии больше партий, но основных – две. В Америке – две.
Андрей Дунаев: Кстати, монархическая Англия.
О.Иоанн Охлобыстин: Да, кстати, монархическая Англия. В Германии три партии. Обязательно должны быть альтернативы, потому что апостол говорит: «Совершенствуйтесь во мнениях». И поскольку у нас по многим вопросам имеется единомыслие и имеется желание найти… Нам нужно искать повод для перемирия, не нужно колоть общество. Нужно избежать, чтобы общество было разделено, а самое страшное, что может произойти – по религиозному принципу. Любая революция с религиозной подоплекой разорвет мой народ как тряпку на столетия, в то время как политический любой конфликт, он может быть улажен даже военно, самое страшное берите – это будет все равно не так страшно, как религиозная подоплека. Что ты воцерквлен, а я верю, но своему. Вот это «а я верю, но по своему» разорвет мой народ.
Нам нужно найти деликатную форму обращения с мнением друг друга. Сейчас она утрачивается, утрачивается. Люди вдохнули этот наркотический флер толпы. Это как на стадионе кричишь: «Спартак – чемпион!» или «Зенит – чемпион!» в нашей ситуации. Люди, вышедшие на Болотную, социально активны. Я сам туда пошел. Мы в своей организации решили так, что мы своих бережем, потому что все знаем, чего не хотим, но никто не знает, чем хотим. Мы очень аккуратны, как землячество относимся к своим соратникам, поэтому нам доверяют их родители, поэтому мы рассчитываем на довольно молодой электорат, помимо всего прочего.
Ведущая: Вот, вопрос об электорате. Если бы Вы вдвоем, допустим, уже управляли страной. Тогда бы цель примирить общество, два таких разных человека с такими разными убеждениями – это еще бы работало как модель. Но речь идет о создании политической коалиции, создании одной политической партии, в общем-то, из пепла Вы ее поднимаете. И если Вы хотите это сделать, Вам нужно завоевывать электорат. Опишите Ваш электорат.
Андрей Дунаев: Нет, категорически нет. Хочу просто пояснить этот момент, который касается «из пепла возрождаем». Партия как работала все три года, несмотря на все сложности объективные и субъективные, которые существовали, партия продолжает работать. Партия «Правое дело» — это существующая, имеющая депутатов, имеющая региональных министров, имеющая представителей в органах законодательной власти, в субъектах партии. И она ни в каком пепле не находится.
Она находится в очень сложном состоянии – это правда. Сейчас она аутсайдер парламентской гонки, это тоже абсолютная правда.
Ведущая: Об этом и речь.
Андрей Дунаев: Несмотря на то, что реально наш результат гораздо выше того, официально нарисованного, хотя даже по нашим расчетам мы все равно в Парламент не проходили – это тоже правда. И это стало следствием объективных и субъективных факторов, которые всем известны. Например, история с Михаилом Прохоровым, которого… Там история всем известна, не будем возвращаться.
Ведущая: Вот появился Иван в новом качестве, кого Вы рассчитываете привлечь?
Андрей Дунаев: И вот речь идет о том, что партия существует. Даже Вы, профессиональный журналист, говорите, что «партия из пепла» и так далее. До граждан тоже не доходит, что партия существует и за нее можно голосовать.
Ведущая: Что существует – это все знают, но какой, наконец, электоральный список?
Андрей Дунаев: Да, абсолютно верно. Нам чего-то не хватает. Чего нам не хватает? Нам не хватает средства коммуникации между нами в партии, я все про нашу партию знаю, Вы поменьше знаете, многие вообще не знают про ее существование. Нам необходимо средство коммуникации. Иван в данной ситуации со своим креативом – это и есть средство коммуникации. Не политической агитации, подчеркиваю, не как политик, а как маркетолог, если угодно.
Дальше, если развивать эту мысль, то объединение сейчас на фоне некоего биологического симбиоза. Есть незарегистрированная коалиция «Небо», есть зарегистрированная площадка уже сейчас, по участиям в октябрьских выборах, а с другой стороны есть партия, которой не хватает коммуникационных возможностей, это тоже реальность. И в данной ситуации, с учетом того, что у нас все-таки больше общего, чем разногласий. Цели у нас общие, может быть, пути достижения этих целей немножко разные. За исключением, может быть, самой монархии. Хотя еще раз подчеркну, что Англия – тоже монархия и ни у кого не вызывает сомнения, что это демократическая страна.
Вот, собственно говоря, процедура. Я бы не стал здесь скрещивать идеологии и находить противоречия в идеологии, потому что действительно способы разные, идеологические воззрения могут быть разные – это нормально. У нас будет внутренняя дискуссия между двумя движениями, потом присоединятся казаки, потом присоединятся промышленники, разговоры сейчас об этом идут. Потом присоединится тот же Прохоров, потом присоединятся еще другие партии. Ведь только от «Правого дела» откололось 16 партий. Вы представляете, сколько будет клонов и маленьких партий, которые будут участвовать в выборах, это неэффективно.
Ведущая: А считается реальной возможностью, что Прохоров на каком-то этапе способен к Вам присоединиться?
Андрей Дунаев: Я думаю, это тема отдельного разговора, можно у него спросить. Мы живем в одной стране. Страна хоть и большая по территории, но все-таки маленькая, мы обязательно пересечемся так или иначе. Я имею ввиду на политическом поле, если он сам захочет оставаться в политике.
Самое важное, что сейчас есть общая задача тактическая. Уже даже не говорим про стратегии и цели развития страны. Тактическая задача – это изменить ситуацию: изменить борьбу с коррупцией, заложить в умы граждан… Кстати говоря, Доктрина 77 не исключает, что именно они налогоплательщики, именно они должны формировать власть. С нашей стороны с некоей потребительской, а со стороны коалиции «Небо» некоей духовной, от имени народа и для народа. Мы, как западники, считаем, что это довольно-таки потребительская история. Мы платим налоги и мы должны спрашивать власть. А коалиция «Небо», Иван может поправить, здесь больше духовная составляющая.
О.Иоанн Охлобыстин: Вопрос больше гражданских обязательств, гражданской ответственности.
Ведущая: Я в процессе разговора совершенно поменяла мнение к происходящему. Когда я это прочитала, я немножко иначе про это думала. Сейчас я думаю, что с Вашей стороны, Иван, это все-таки во многом такая художественная акция. В этом случае Андрей совершенно прав, делая акцент на яркость вашей натуры. Я в этой связи хочу озвучить вопрос уважаемого критика, Юрия Богомолова, который в Выборге недавно видел вашу последнюю работу, «Соловей-разбойник», и восторгался: «С мощным протестным зарядом, такая сильная работа». Вы же как режиссер там выступаете? И в этой связи Юрий попросил задать вопрос: «Зачем Вам это надо с Вашим талантом, Иван?». Я процитирую. Критик хороший, гарантирую.
О.Иоанн Охлобыстин: Вы знаете, я пытаюсь быть объективным. Я меньше всего на свете хотел быть когда-либо начальником. Административные функции не даются мне. Они даются, но я прилагаю столько психических усилий, что это можно было направить в мирное русло и больше созидать. Я когда-то из-за этого отказался от режиссерских амбиций и только сценарные и литературные. Актерские – это тоже, поскольку получилось.
И вот у меня есть эти медийные возможности. Я осознанный человек, я член Церкви и в обществе моем что-то происходит. И не я хочу, а меня хотят. И как откажешься? Если можно что-то сделать хорошего… Причем, я же беззастенчиво этим пользуюсь.
Ведущая: Например, за Pussy Riot вступиться, Вы же подписывались?
О.Иоанн Охлобыстин: Я вступился. Но как я вступился, это тоже надо оговорить. Это омерзительно, что они сделали, это глупость чудовищная, это не представляет никакой художественной ценности, потому что любое художественное произведение должно нести педагогическую нотку, помимо инсайда духовного. До «Черного квадрата» Малевич рисовал горшки с тенями, как и любые выпускники этого института.
Ведущая: Это очень интересный разговор, на который у нас нет времени.
О.Иоанн Охлобыстин: Я просто хочу мотивировать. И вот на данный момент такая ситуация, что я могу быть полезен своей Родине. Вот прям серьезно, я сегодня пошел на пресс-конференцию, я одел френч, в котором был на учреждении коалиции «Небо», у нас торжественное мероприятие было. Я серьезно отношусь к людям. Я смешлив по природе. Меня нельзя обвинить к какой-то склонности перебирать бумаги в ЖЭКе. Я реактивен, у меня есть медийные возможности, у меня есть мои собратья, соратники и церковная семья, которая в этом нуждается. Я ей буду служить по-рабски. Я просто инструмент в их руках. И мне это очень нравится, это большая честь для меня.
Ведущая: Спасибо большое. Иван Охлобыстин, Андрей Дунаев, председатель партии «Правое дело» и глава высшего совета… Духовный наставник, уже можно сказать. Спасибо, что пришли. Буквально через пару минут вернусь к Вам с последними новостями.
Подготовил Леонид Виноградов
Фото автора
