Незадолго до окончания университета 22-летний Дима заболел. Температура поднималась до 40, но он перенес ее на ногах — сдавал экзамены, мечтая стать врачом. Казалось, что болезнь отступила, но насморк не прекращался. А потом выяснилось, что из носа текла спинномозговая жидкость, требовалась срочная операция. После нее начался менингит и гидроцефалия.
Диме несколько раз переустанавливали шунт, чтобы вывести избыток спинномозговой жидкости в брюшную полость, но он снова и снова давал сбой. Ликвор скапливался, давил на головной мозг. Дима долго был в коме. Сейчас он начал постепенно восстанавливаться. Реабилитация поможет Диме вернуться к полноценной жизни.
— Дима, сделай глубокий вдох и на выдохе попробуй сказать: «Шли сорок мышей, несли сорок грошей. Две поплоше несли по два гроша». С акцентом на звуке «р» — так, чтобы вибрация прошла.
Дима внимательно слушает логопеда и старательно повторяет.
— Да ты молодец! Сразу виден прогресс!
Дима на реабилитации
От одобрительных слов Дима начинает улыбаться. Улыбается и наблюдающая за занятиями мама.
— Продолжайте заниматься! Отрабатывайте звуки в любое свободное время, даже когда гуляете. Дим, если так пойдет дальше, уменьшим диаметр твоей дыхательной трубки — трахеостомы, чтобы ты дышал сам — носом и ртом. А со временем вообще ее уберем!
— Это хо-ро-шо, — отвечает Дима, слегка растягивая слоги.
Он очень старается. Выполняет все, что говорят инструкторы ЛФК, логопеды. Каждый вечер они с мамой тренируют память. Обсуждают, как день прошел, вспоминают все до мелочей: во сколько проснулись, что ели на завтрак и обед.
— Конечно, обсуждаем новости про коронавирус, — рассказывает Светлана, мама Димы. — Когда я узнала, что от него умер врач из НМИЦ нейрохирургии имени Бурденко Дмитрий Николаевич Капитанов, который два года назад Диму оперировал, ужасно расстроилась. Диме сказала: «Представляешь, сынок, умирают врачи, санитарки, медсестры… Герои! Жалко». «Жалко!» — согласился Дима. Он же сам врач. Правда, сейчас не Дима лечит, а его.
Дима
В Москве весной этого года Диме сделали еще одну операцию. Врачи предлагали семье поехать домой, в Камышин.
— Мне сказали: «Опасно, вирус!» Я им ответила: «Нет. Пока не поставлю сына на ноги, домой не поеду!» Когда Дима впал в кому, меня волгоградские врачи уверяли: реабилитация ему не поможет. А в Москве сын в себя пришел, говорить, ходить начал, — продолжает она.
«Умру, но сдам!»
До 22 лет у Димы в жизни все складывалось отлично. Единственный и очень любимый ребенок в семье. Мама — педагог, преподавала математику. Папа — водитель. Дима поступил в медицинский университет в Саратове. Хотел стать стоматологом.
Незадолго до окончания университета он заболел. Вероятно, подхватил вирусную инфекцию. Температура поднималась до 40, но пропустить государственные экзамены Дима не мог. «Умру, но сдам!» — твердо сказал маме. «Сынок, с такой температурой ты лежать должен!» — пыталась предостеречь она. Не послушал.
Экзамены он сдал. Причем довольно успешно.
Болезнь перенес на ногах. Только понять не мог, почему, несмотря на все лечение, у него продолжает течь из носа.
В замешательстве была и отоларинголог, к которой он обратился за помощью. «Я бессильна! Иди к нейрохирургу», — посоветовала она.
Узнав результат обследования, он сразу связался с мамой.
— Я на экзаменах сидела. Звонок от Димы: «Мам, у меня не сопли, это ликвор течет». «А что такое ликвор, сынок?» — спрашиваю. «Я тебе потом скажу». От такого ответа сына мне стало плохо, — вспоминает Светлана.
Дима до болезни
Диагноз «ликворея», который поставили Диме саратовские врачи, позже подтвердили и московские. Они объяснили, что в наружной стенке околоносовой пазухи есть дефект. Из него вытекает ликвор — спинномозговая жидкость, которая обеспечивает питание головного мозга и регулирует обмен веществ в нем. Точную причину образования ликворной фистулы (свища) врачи установить не смогли. Сказали только, что она может быть как травматического, так и инфекционного происхождения. Очевидно было одно: нужно вскрывать лобную пазуху и закрывать свищ как можно скорее.
Покупал на свои деньги пломбы пациентам
Дима надеялся, что в больнице он проведет не больше недели. Операция несложная: врачи сделают пластику ликворной фистулы основания черепа, и спинномозговая жидкость перестанет вытекать. 3–5 дней — и проблема будет решена.
Но спустя 10 дней после операции он почувствовал себя хуже. Появилась одышка и спутанность сознания. Врачи диагностировали отек желудочковой системы головного мозга, перевели его в реанимацию.
Вскоре выяснилось, что, кроме менингита, у него еще одно послеоперационное осложнение — гидроцефалия.
Спинномозговая жидкость (ликвор) скапливается в мозге и давит на него. Это очень опасное состояние, которое может привести к коме.
Врачи приняли решение об установке шунтирующей системы — для выведения излишков ликвора в брюшную полость.
— Когда я приехала в Москву, Дима был в тяжелом вегетативном состоянии. Шунт, который ему установили, инфицировался. Его надо было срочно менять. Дима не мог ни говорить, ни глотать, ни ходить. Днем и ночью я была рядом с ним, ухаживала. Спать приходилось в лучшем случае на кушетке рядом, в худшем — на стуле. К счастью, после переустановки шунта состояние сына улучшилось. Он пришел в сознание, выполнял простые инструкции: пожимал руку, моргал. Помню, вышла как-то из душа, намотав на голову полотенце, Дима увидел меня и впервые за долгое время улыбнулся. «Сынок, смешная я, да?» — спрашиваю. А он глазами моргнул. Когда мы уезжали из больницы, он уже мог сидеть в инвалидной коляске. Питался через зонд, — рассказывает Светлана.
На занятии с реабилитологом.
За пять недель в московском реабилитационном центре Дима смог полностью восстановиться и вернулся домой. Ему хотелось поскорее выйти на работу и лечить людей. День за днем он восстанавливал в голове все, чему их учили в университете. Почувствовав, что готов работать, устроился в поликлинику.
— Дима с самого начала очень старался. Его хвалили. Правда, он не понимал, зачем ставить людям цементные пломбы. «Мам, это же пещерный век!» — говорил он. Он ездил в Саратов, покупал на свои деньги световые пломбы и бесплатно ставил их пациентам. Я ему говорила: «Сынок, ты же так потратишь все, что заработаешь!» — «Ничего, мам, зато так гораздо лучше для людей!» Он всегда был ответственным и очень чутким, — говорит Светлана.
В ноябре 2019 года Дима почувствовал себя плохо прямо на рабочем месте — сильно болела голова. Но даже в таком состоянии не хотел уходить домой, пока не помог пациентке.
Дима до болезни
КТ показала, что в головном мозге Димы снова скапливается ликвор. Шунт перестал работать. На вертолете его срочно отправили в Волгоград. Но операция по замене шунта прошла неудачно. Дима впал в кому. Ему наложили трахеостому — искусственное дыхательное горло, через которое он дышал. Питание поступало внутривенно.
«Я думал, ты меня бросила!»
В январе этого года Диму в крайне тяжелом состоянии перевели из волгоградской реанимации в камышинскую. Маме врачи сказали, что никакая реабилитация ее сыну теперь не поможет. Но она не хотела в это верить. Понимала, что если кто-то и сможет поднять ее сына на ноги, то это те самые московские врачи, благодаря которым он уже выкарабкался однажды.
В Москве Дима перенес еще одну операцию и пришел в сознание. Как и два года назад, ему нужна была срочная реабилитация. На первый курс мама с трудом, но смогла собрать деньги. Откликнулись друзья, знакомые, Димины пациенты.
Уже через три недели занятий у Димы стал восстанавливаться глотательный рефлекс. Он пробовал самостоятельно есть перемолотую блендером пищу, научился переворачиваться на бок, пересаживаться с кровати в инвалидную коляску, а потом — вставать на ноги. Сейчас он может ходить с опорой на ходунки или поддержкой инструктора, говорить — пока еще медленно, растягивая слова, но вполне понятно.
Реабилитация
— Дима очень ценит, что я рядом, помогаю ему во всем. Правда, несколько дней назад вышла ненадолго на улицу, пока он спал. Погода хорошая, птички поют. Возвращаюсь, а он мне: «Я думал, ты меня бросила!» И — слезы из глаз. Я сама чуть не разревелась. Представляете? Испугался. Проснулся, а меня нет. Я ему тогда сказала: «Даже не смей так думать! Никогда тебя не брошу!» Диму сейчас и друзья поддерживают, и его девушка.
Она ему так и говорит: «Ты должен, ты обязан встать — ради меня, ради всех нас. Я тебя жду, люблю».
После очередного разговора с ней он такой рывок делает в занятиях! Дима раньше неверующий был. Как и многие молодые. Крестик носил только ради меня. А после того, что с ним произошло, изменился внутренне. Сейчас мы с ним учим молитвы. Когда поправится, будем с ним в церковь ходить. Я Бога благодарю, что сын живой остался. Восстановился бы только теперь, — говорит Светлана.
Сотрудники ребцентра называют Диму «невероятным пациентом» и уверены, что у него есть все шансы избавиться от трахеостомы, самостоятельно есть, дышать, ходить и говорить четко, как прежде. Помогите Диме!
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.