Не всякий видит, что даже и назвать нельзя,
так как оно не поддается разуму… а постигается любовью.
Исаак Левитан
Юбилейная выставка к 150-летию со дня рождения И.И. Левитана закрылась 20-го марта. Последние дни перед закрытием она работала до десяти вечера («в связи с высокой посещаемостью», как было сообщено на официальном сайте Третьяковской галереи).
Исаак Левитан
Избежать очереди не удавалось, хотя люди приходили задолго до начала открытия выставочных залов Третьяковской галереи на Крымском валу. Приходилось стоять около часа на холодном пронизывающем ветру, порой под мокрым снегом. И люди стояли.
Экспозиция обошлась без громкой пиар-кампании на телевидении и в СМИ, о ней ни слова не написали в церковной периодике (в отличие от выставки Гора Чахала «Хлеб неба», экспонировавшейся этажом выше). Но в течение полугода поток посетителей не прекращался, со всех сторон к Центральному дому художника шли группы школьников с педагогами, семейные пары с детьми и без, молодые люди и пенсионеры и – духовенство и монашествующие.
Шли посмотреть на знакомые с детства по репродукциям в школьных учебниках «Март» и «Вечерний звон», на собранные из российских и зарубежных музеев, а также частных коллекций работы. Посмотреть на «Деревянную церковь в Плёсе при последних лучах солнца» и «Мельницу. Закат солнца» из частного собрания, «Русскую деревню. В окрестностях Саввино-Сторожевского монастыря» из Израильского национального музея… И – на отреставрированную специально к юбилею «Над вечным покоем».
И.И.Левитан. Над вечным покоем. Картина была специально отреставрирована к юбилею
Свои экспонаты представили Русский музей (Санкт-Петербург), Пензенская областная картинная галерея, Нижегородский государственный художественный музей, Саратовский государственный художественный музей, работы Левитана были привезены из Рязани, Астрахани, Чебоксар, Твери, Минска… Подобная выставка (к 100-летю со дня рождения И. Левитана) последний раз проводилась пятьдесят лет назад, сколько ждать следующей – неизвестно. Подобные очереди московские старожилы последний раз видели, когда привозили экспозиции из Дрездена и Лувра в середине 60-х годов прошлого века.
Что значит для нас Левитан? В школе это были обязательные сочинения «на тему» (наряду с Саврасовым, Шишкиным, Репиным и Поленовым)… И потом, уже в старших классах и после школы – как и с русской классикой – открытие Левитана по-новому. Левитан прост и ясен, и в то же время непередаваемо глубок. Русская природа, трогательная и неискаженная, в пейзажах Левитана раскрывается с особой социальной и даже философской значимостью.
«Может ли быть что трагичнее, как чувствовать бесконечную красоту окружающего, подмечать сокровенную тайну… и не уметь, сознавая свое бессилие, выразить эти большие ощущения?» – писал И. Левитан своему другу А. Чехову в 1887 году, путешествуя по Волге. Сейчас, спустя более ста лет, можно сказать, что Левитан, как никто другой, смог передать и выразить эту сокровенную тайну.
Исаак Левитан. Март. 1895 год
Художник А.Н. Бенуа писал, что лишь с появлением картин Левитана он поверил в красоту русской природы. «Оказалось, что прекрасен холодный свод ее неба, прекрасны ее сумерки … алое зарево закатного солнца, и бурые, весенние реки … прекрасны все отношения ее особенных красок… Прекрасны и все линии, даже самые спокойные и простые». «Мало ли было написано и раньше монастырей при розовом утреннем или вечернем освещении? Мало ли прозрачных речек, березовых рощиц? Однако ясно было, что здесь Левитан сказал новое слово и что отныне он должен быть одним из первых среди всех».
Левитан писал современный ему облик России, и часто встречающийся в его работах образ дороги, уходящей вдаль и в небо, пророчески предвозвещал непростой путь России в XX веке. Дорога у Левитана имеет множество трактовок. Это и извилистая тропка, вьющаяся среди кустарников или деревьев в лесу, и узенькая дорожка, перемежающаяся мостиками через ручей или озерцо, и ясная аллея в парке, и уверенная широкая дорога, уходящая в горизонт…
Интересна история создания знаменитой картины «Владимирка». По воспоминаниям С. Кувшинниковой, близкого друга Левитана, они возвращались однажды с охоты и вышли на старое Владимирское шоссе: «Картина была полна удивительной тихой прелести. Вдали на дороге виднелись две фигуры богомолок, а старый покосившийся голубец со стертой дождями иконой говорил о давно забытой старине. Все выглядело таким ласковым и уютным, и вдруг Левитан вспомнил, что это за дорога…
Исаак Левитан. Владимирка. 1892 год
– Постойте. Да ведь это Владимирка, та самая Владимирка, по которой когда-то, звякая кандалами, прошло в Сибирь столько несчастного люда!
Присев у подножия голубца, мы заговорили о том, какие тяжелые картины развертывались на этой дороге, как много скорбного передумано было здесь, у этого голубца. На другой же день Левитан с большим холстом был на этом месте и в несколько сеансов написал всю картину прямо с натуры».
Широкий тракт, уходящий вдаль, сбоку от него множество узких протоптанных дорожек, и огромное свинцовое небо, несущее дождевые облака. Далеко на холме виднеется храм, одинокая фигурка странницы подчеркивает величественное молчание пейзажа. Пожалуй, «Владимирка» – это единственное художественное полотно в истории русской живописи, передающее острые социальные мотивы, человеческую боль и скорбь исключительно посредством пейзажа.
В 1890 году Левитан пишет «Тихую обитель». На противоположном берегу реки за густыми деревьями виднеется небольшой монастырь. Дорога подводит зрителя к реке и ведет через шаткий полуразвалившийся мост. Далее тропка теряется в зарослях, входа в монастырь не видно. Глаза ищут монастырские ворота, но в конечном итоге останавливаются на отражении храма и колокольни в спокойной воде. Душа художника словно ищет мира и покоя, входа в тихую обитель, но не находит. Через два года тот же пейзаж меняется в картине «Вечерний звон»: мост исчезает, появляется действующая переправа. Монастырь на пригорке открыт для обозрения, к воротам ведет широкая удобная дорога.
И.И. Левитан. Тихая обитель. 1890 год
Предельная лаконичность изображения в картинах Левитана всегда вызывает ассоциативные эмоции, размышления, стирает грани между сюжетным и лирическим пейзажем. Природа величием и монастырь молитвенным покоем противопоставлены краткости и бренности человеческого существования.
Левитан за свою сорокалетнюю жизнь повлиял на многих современников, и не только живописцев. Ф. Шаляпин после общения с ним признавался: «Понял я, что во всяком искусстве важнее всего чувство и дух – тот глагол, которым пророку было повелено жечь сердца людей. Что этот глагол может звучать и в краске, и в линии, и в жесте – как в речи. Я сделал из этих новых для меня впечатлений надлежащие выводы для моей собственной работы в театре».
О творчестве Левитана можно писать много, еще лучше – иметь возможность увидеть его творения в подлиннике. Многие из посетителей выставки посещали ее не один раз, передавали друзьям и знакомым пожелания увидеть знаменитые полотна, пока еще есть время. И люди шли, шли нескончаемым потоком. Вспоминая слова Фаины Раневской о «Джоконде», которая сама выбирает, кому нравится, а кому нет, можно сказать: шедевры Левитана сами выбрали своего зрителя и почитателя. Без восторженных рецензий в светских СМИ, при полном молчании церковной периодики, которая посвящает столько публикаций диалогу Церкви с различными субкультурами.
Люди подолгу стояли у знаменитой «Над вечным покоем». «Эта картина – симфония, – вспоминал В.М. Михеев, – странная с первого взгляда, но неуловимо охватывающая душу, стоит только довериться ее впечатлению… Это почти даже не пейзаж; это картина души человеческой в образах природы».
И.И. Левитан – П.М. Третьякову о «Вечном покое»: «…в ней я весь, со всей своей психикой, со всем моим содержанием».