… Как будто после прогулки по морозу забегаешь куда-то погреться….
До того, как мы с моим будущим мужем познакомились, я, конечно, имела представление что такое храм, зачем туда надо ходить и что там надо делать (за что спасибо моей крестной), однако бывала там, прямо скажем, не часто. То есть я уважительно относилась к вере, но у меня были тогда весьма либеральные взгляды на большинство вещей.
Я не понимала, зачем нужно соблюдать посты, мне казалось, что грех супружеских отношений до брака — архаизм, я не считала, что правило «женщина в юбке и платке» — обязательно к исполнению. Часто этот мой «протест» доходил до того, что я называла религию тюрьмой, которая отрицает личность человека, старается полностью его «прогнуть» под себя, постоянно обдает его волнами негатива (вот мол не сделаешь так, Бог тебя накажет) и тому подобная муть прочно сидела в моей голове в 15-16 лет. Здесь, видимо, сказывается воспитание, т.к. из моего окружения верующей была только бабушка (она же крестная).
Потом все изменилось, поскольку я стала больше предоставлена сама себе, взрослела. Как раз в том время у нас начались поездки с классом по Золотому Кольцу, мы посетили несколько монастырей. Это были чисто экскурсионные программы, без намека на паломнические поездки, однако что-то во мне тогда шевельнулось. Шевелилось оно и раньше, когда я приходила в деревенский храм с бабушкой, но мне тогда казалось, что это просто потому, что мне там все знакомо, я там выросла и мне там хорошо. И никак не связывала это с какой-то особенной благодатью. Поэтому для меня было откровением, что также «дома» можно чувствовать себя и в других храмах, в которых я до этого ни разу не была.
По возвращении из поездок мы в классе обычно смотрели кассеты в записями и показывали друг другу напечатанные фотографии. Обычно у меня в памяти не оставалось ничего, кроме такого теплого чувства от посещенных мест. Если сравнивать, то это очень похоже на ощущение, когда после долгой прогулки по морозным улицам вдруг забегаешь куда-нибудь погреться. Как медленно оттаивают руки и ноги, и становится очень хорошо. При этом та особенная теплота ассоциировалась у меня с полумраком, светом свечей и церковными песнопениями, я не запоминала названия храмов и монастырей, я не помнила мощи каких святых в каких монастырях находятся, мне было просто очень приятно и хорошо заново переживать в памяти те ощущения.
Постепенно я стала скучать по этой теплоте, мне хотелось ощущать ее чаще, т.к. она успокаивала и умиротворяла. Я стала читать книжки из серии «Православие для чайников», потом стала бродить по интернету в поисках информации обо всей этой церковной жизни, такой далекой для меня. Но это не давало каких-то ощутимых результатов. В конце концов, я поняла, что одним чтением тут проблему не решишь. Я стала чаще ходить в храм рядом с домом, постепенно у меня появился там знакомый алтарник, с которым мы подружились, и он стал как-то так осторожно и ненавязчиво прививать мне любовь к Церкви и понимание происходящего.
Он очень много рассказывал про свою жизнь, про то, как он пришел к вере, про свои первые шаги и первые ошибки. Это очень вдохновляло, я понимала, что все через такое проходят, а не я одна такая бестолковая, не знаю что делать и как… Он переводил мне некоторые молитвы, объяснял смысл постов, причем делал это таким образом, что в результате я вроде как «сама» решала, что пост — это обязательно необходимо душе и телу. Он же познакомил меня с настоятелем, который тоже очень участливо отнесся ко мне (для меня это было удивительно, т.к. до того момента я считала священников напыщенными снобами, которые считают, что у них в жилах течет голубая кровь, а тех, кто в храм ходит недавно они язвительно называют «захожане»). С тех пор Церковь перестала быть для меня обезличенной, у меня появились ТАМ знакомые люди, которые хорошо и терпеливо относились ко всем моим неофитским глупостям.
Надо сказать, что тогда, конечно, мною были сделаны первые шаги, но все так и ограничилось первыми шагами. Этого алтарника я воспринимала скорее как интересного собеседника «с другой планеты», нежели чем человека, кого можно слушать и внимать всерьез (сказывалось мое довольно скептическое изначальное отношение). Посему мою упрямую натуру он все-таки не изменил, это все произошло много позже.
По ряду причин этот алтарник ушел из храма, мне стало там скучно, и я практически перестала туда ходить. Тут чувствуется вся глубина моей веры на тот момент…
Я поступила в институт и там познакомилась со своим будущим мужем. Была немало удивлена тем, что мой сокурсник Саша оказался алтарником в одном московском храме. Я совершенно не ожидала, что в светском учебном заведении я встречу кого-то с той «другой планеты». Мы стали общаться ближе, на тот момент я стала старше и гораздо серьезнее относилась ко всему происходящему. Тогда же произошел ряд перемен в моей жизни, из семьи ушел отец (я была в полном шоке от этого)…
Я стала сама без чьей либо посторонней помощи ходить в храм, молилась как умела, чтобы в семье все наладилось. Под влиянием личных переживаний, я стала проводить в храме очень много времени (по тем моим меркам) и постепенно вникать в суть происходящего, в богослужебные тексты, которые до этого казались абсолютно неприспособленными к пониманию «обычными людьми» к коим в моем сознании я себя относила.
Больше всего мне запомнилась субботняя служба под Вербное, в храме тогда было не очень много народу, было все очень тихо «по-семейному». Будто бы это не храм в центре Москвы, а деревенская избушка, где каждый общается с Богом наедине. Как сейчас помню после службы батюшка с амвона сказал, что «многие из прихожан, которых он сегодня видит в храме, еще ни разу не исповедовались! Ведь Господь так страдал за нас на кресте, а мы не можем даже шажок ему навстречу сделать и на Пасху принести ему в дар наши очищенные от грехов души». Очень проникновенно говорил. И вот я тогда впервые побывала на исповеди, о чем у меня остались смешанные воспоминания.
Пошла я на нее руководствуясь доводом: надо, ведь все встали в очередь, вот и я пойду. Пошла. Заплетающимся на нервной почве языком пролепетала какие-то свои грехи, которые вспомнила (нам на экскурсиях рассказывали, что с точки зрения Церкви грехом считается, вот я и сверялась с этим). В итоге вышла я из храма не с ощущением, что с души свалился камень, а наоборот. У меня было ощущение, что меня сейчас просто втопчет в землю какая-то невидимая сила, настолько мне было тяжело как физически, так и морально. Видимо потому все это было, что я и на исповедь шла с мыслью: «Ну и что, Господи, вот сейчас я скажу батюшке, что грешна тем-то и тем-то, и Ты что меня простишь сразу? Глупо у вас в Церкви все устроено, однако».
И вот после этой исповеди все во мне поменялось, я перестала считать что-то архаизмом, я поняла, насколько я наивна была в своих либеральных идеях! Видимо есть смысл в том, чтобы на исповеди каяться даже в том, в чем ты сознанием не раскаиваешься, т.к. тогда Господь посылает прозрение. И часто это прозрение настолько шокирует, что человек потом долго не может оправиться. Так и я. В следующий раз пришла на исповедь только через год. И уже в Сашином храме, у его духовника.
Надо сразу сказать, что ходить с Сашей в один храм мы стали не сразу, я долгое время продолжала посещать храм напротив моего дома, объясняя это тем, что мне там привычнее, а фактически (это я уже сейчас понимаю) меня просто мучили комплексы: я боялась, что сделаю что-то не так и Саша решит, что я ни в чем не разбираюсь. Тут, конечно, сыграла моя гордыня: я считала, что я гений во всех отношениях и не могу что-то публично сделать неправильно. Еще я понимала, что если приду к нему в храм, то тогда мне придется познакомиться с Сашиным духовником. Перспектива этого знакомства была весьма волнительной все по тем же причинам (а вдруг что-то пойдет не так??!!) и он скажет Саше, что я ему не подхожу.
Но потом мне все-таки пришлось переступить через себя, т.к. я как-то неосторожно бросила фразу «Я обещаю, что приду к тебе в храм в эти выходные» и отступать было некуда… Все прошло без сучка и задоринки, мне очень понравился этот батюшка, который впоследствии освящал нашу с мамой квартиру. Я стала ходить в тот храм постоянно.
