Как Хрущев Сталина разоблачал
Историческая миссия России
Цикл бесед об исторической миссии России – попытка с духовно-нравственных, православных позиций осмыслить важнейшие события отечественной истории.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Мы приурочили нашу встречу к 25 февраля, в этот день в 1956 году на XX съезде был прочитан доклад Никиты Сергеевича Хрущева, посвященный развенчанию культа личности.
Почему доклад столь знаменит, он едва ли не один из самых знаменитых докладов советских руководителей в XX веке? Почему об этом докладе в течение нескольких десятилетий, в том числе и сейчас, ведутся жаркие споры? Что вы скажете, Владимир Михайлович?
Доклад Хрущева на ХХ съезде КПСС
Профессор Владимир Лавров: Были и другие выступления, тоже очень интересные, но они были раньше. Скажем, Ленин в апреле 1917 года провозгласил ни много ни мало – курс на вооруженное восстание, социалистическую революцию. Это выступление Ленина имело огромное значение. Или его же выступление в 1921 году, когда он предложил перейти к новой экономической политике, к нэпу. Но это всё-таки было давно, в какую-то ту революционную эпоху, уже как-то забылось.
Даже после войны, скажем, Фултонская речь Черчилля – ведь по-настоящему крупное событие, весьма неглупая речь. Но то, что сказал Хрущев на XX съезде о культе Сталина, о репрессиях в нашей стране, это ближе к нам. Это коснулось очень многих, миллионов семей, и резонанс был колоссальный и в Советском Союзе, и в других странах. И до сих пор ведь ведутся споры, до сих пор разные точки зрения, до сих пор могила Сталина на Красной площади в сакральном центре России. Поэтому эта тема достаточно актуальна, я бы сказал, злободневна.
Протоиерей Александр Ильяшенко
Протоиерей Александр Ильяшенко: Могила Ленина тоже на Красной площади в еще более сакральном месте.
Профессор Владимир Лавров: Они рядышком, да.
XX съезд, эта речь вызывают массу вопросов. Кстати, тут можно обратить внимание на некоторые моменты, даже на последовательность. Ведь идет-идет съезд и вроде бы заканчивается, выбирают тайным голосованием ЦК партии, проходит пленум ЦК, а потом вдруг еще одно заседание съезда, закрытое, на которое не пускают даже руководителей братских коммунистических партий, тем более журналистов – и вот это неожиданное для многих выступление Никиты Хрущева.
То, что такая последовательность, понятно. Как бы проголосовали за ЦК, за того же Хрущева и не только за Хрущева, если бы сначала Хрущев рассказал, что было недавно? Поменяли местами, понимая, как может отразиться.
А стоило выступить Хрущеву, Булганин, он вел заседание съезда, говорит: «Всё, никаких прений, никаких вопросов, съезд закончен». Было продумано, как сделать так, чтобы на партийном съезде не было неожиданных эксцессов. Но, наверное, главное – это всё-таки содержание самого выступления, этой речи-доклада Никиты Сергеевича. Почему он на это пошел, как вы считаете?
Протоиерей Александр Ильяшенко: Очень хороший вопрос. Я скачал в интернете текст его выступления, и я вижу, как он всё валит на двух людей – на Сталина и злодея Берию. Может, так оно и было, но при этом все остальные ведущие руководители советского государства оказываются как бы ни при чем. Это два злодея командовали, это они отдавали приказы. Я не историк, не знаю, отдавали ли другие приказы, исполняли ли они их, но я слышал, что и Никита Сергеевич требовал, чтобы увеличили расстрельные квоты. Он сам подписывал такие расстрельные списки.
Выступая в формате, который вы описали, он тем самым подготовил себе очень надежное оправдание. После того, как он назвал двух злодеев, получалось, что все остальные как бы ничего плохого не делали, они как бы ничего не знали, вроде бы всё шло мимо них. Они даже пытались в чем-то протестовать, но ничего у них не получалось, вроде они ни при чем. Может быть, это была такая, как бы превентивная, самозащита.
Упущенная возможность Берии
Профессор Владимир Лавров
Профессор Владимир Лавров: Думаю, нужно поставить вопрос еще и о том, как мы от 5 марта 1953 года, когда умер Сталин, дошли до 25 февраля 1956 года? Безусловно, главную ответственность за те массовые репрессии несет Сталин.
Ответственность номер два на Берии, причем это выродок, который лично пытал. Хрущев никого не пытал. Маленков, председатель Совета министров после смерти Сталина, присутствовал на допросах с применением пыток, но лично не пытал.
Как развивалась ситуация в связи со смертью Сталина? Думаю, у Берии были две возможности. Одна – взять, да всех своих конкурентов в Президиуме ЦК арестовать, обвинив в отравлении товарища Сталина. К тому же один из патологоанатомов, там было пять патологоанатомов, написал в отчете, что Сталин отравлен (такой вариант тоже не исключен).
Если бы Берия это сделал, если бы удалось, то не исключаю, что миллионы и десятки миллионов советских людей могли бы поверить. К Сталину относились почти как к бессмертному, могли бы поверить, и руководство страной оказалось бы в руках Берии.
Но Берия не решился – это был большой риск для него. Одно дело – являться заплечных дел мастером, участвовать в закулисных схватках и выхватывать людей ночью из постелей поодиночке. Другое дело – пойти в атаку против практически всего высшего руководства партии. Ведь одна какая-то неудача, какой-то сбой, и всё – пришлось бы расплачиваться жизнью.
О варианте, который показался Берии более надежным, ведь наверняка он все варианты просчитывал. Его вариант – двинуть вверх Маленкова, на должность председателя Совета министров, что и было сделано. Берия – заместитель, Берия руководит Министерством внутренних дел. А Маленков – человек не очень решительный, что-то даже женственное в нем есть, и можно было править как бы за Маленковым, но потом в какой-то момент его сменить.
Есть и еще один важный момент. Нельзя сказать, что именно Хрущев инициировал отход от тяжких злоупотреблений при Сталине, скорее, даже Берия, как это ни парадоксально. Но первое, что произошло сразу после смерти Сталина – это освобождение врачей, арестованных по так называемому «делу врачей», их освобождение инициировал Берия. Он их арестовывал, как один из руководителей страны в этом соучаствовал, но он же их освободил, и было публично признано, что они не виновны! Ошарашенная страна внимала, что, оказывается, всё не так, как только что в «Правде» писали. И вскоре последовала большая амнистия, примерно миллион человек вышел на свободу.
Тогда выпустили и много уголовников, но начали выпускать, в том числе, людей, которые подверглись незаконным репрессиям. Причем у Берии был план к концу 1953 года выпустить и 1 миллион семьсот тысяч спецпоселенцев, кулаков, точнее, якобы кулаков. Это движение в сторону отхода от страшной репрессивной машины, работавшей при Сталине, началось уже в марте 1953 года, и первый толчок дал, скорее, Берия.
Если же говорить о партийном аппарате, о бюрократии, чиновничестве, то им не нужно, чтобы за ними ночью приезжали – им нужно спокойно, хорошо, богато жить. И партийный аппарат, и государственный аппарат были заинтересованы в том, чтобы отойти от крайностей! Это учитывали и Берия, и Маленков, и Хрущев, и даже Молотов. Верный, упертый сталинист Молотов всё-таки сознавал: раз в конце 1952 года Сталин подверг его публичной критике – значит, вскоре уничтожит.
Отход от массовых репрессий устраивал всё руководство, даже страшного негодяя, подонка Берию. Это было общее решение партийно-государственного руководства. Даже если представить, что в конце концов во главе страны оказался бы Берия, всё равно происходил бы отход. Как бы конкретно что сложилось, мы не знаем, но то, что это было общее решение, и оно принято руководством того времени, это безусловно.
А что сделал прежде всего Хрущев – свергнул Берию, это уже июнь 1953 года. Все боялись Берию, даже Маленков, у которого были наиболее приятельские отношения с Лаврентием. Маленков боялся, потому что Берия имел компромат на всех, и все боялись. Поэтому тут тоже общее решение, но тут, конечно, незаурядную смелость проявил Хрущев. Берия не рискнул взять власть в свои руки, а Хрущев рискнул.
Маленков и Берия
«Завтра будет поздно, только сегодня»
Протоиерей Александр Ильяшенко: На кого Хрущев опирался?
Профессор Владимир Лавров: Практически на всех, включая Маленкова – его уговорили. Знаете, мне кажется, что здесь сыграло свою роль? Недавно была война. Берия оставался в тылу. А где был Хрущев? Он был на фронте, был в Сталинграде, на Мамаевом кургане, он жизнью рисковал. В менталитете Хрущева была способность рискнуть всем. В июне 1953 года Хрущев рискнул, добился снятия и ареста Берии, это была целая операция, в которой задействовали, в том числе, маршала Жукова.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Мне кажется, очень важно, что Хрущев опирался на победоносную армию, на таких людей, как Жуков, а Берия на них опираться не мог, потому что он у всех вот здесь сидел, и никакие маршалы, у кого была в руках реальная военная сила, не стали бы его поддерживать, а Хрущева поддержали.
Профессор Владимир Лавров: Один из помощников Жукова был арестован, его пытали, требовали дать показания на Жукова. Конечно, Хрущев понимал, что от такого надо отойти и желательно от Берии избавиться. Состоялась целая военная операция, была сменена охрана Кремля и подняты надежные части по тревоге – это сделали Жуков и Москаленко. Это тоже было общее решение, хотя для Маленкова оно обернулось тем, что его влияние ослабло, а Хрущев проявил себя как лидер и в сентябре был избран первым секретарем ЦК коммунистической партии. Так произошло возвышение Хрущева.
Хрущев и Жуков
Что касается разоблачения культа личности Сталина на XX съезде, то в Президиуме ЦК были разные точки зрения – в том числе, что не надо спешить, давайте отложим до XXI съезда и лучше подготовимся, то есть, возможно, замотаем. А Хрущев настоял на этом докладе, очень решительно настоял. Но тут надо учитывать и то, что люди стали сотнями тысяч выходить из лагерей, рассказывать правду о происходившем в стране.
Сам Центральный Комитет и Президиум ЦК – тогда Политбюро называлось Президиумом – разбирали дела репрессированных, и оказывалось, что этот репрессирован незаконно, тот, другой, третий, четвертый, пятый… – рано или поздно всё это должно было во что-то вылиться. Причем был важный разговор Микояна с Хрущевым. Микоян говорит Хрущеву:
«Если мы это сейчас не сделаем, не разоблачим культ личности Сталина на ближайшем XX съезде, то это сделают другие через сколько-то лет, но мы уже будем выглядеть как соучастники, как люди, которые покрыли преступления. Надо сделать сейчас».
И Хрущев на это пошел, но как бы выгородил себя и ближайших соратников, поскольку главный удар был по Сталину и Берии, хотя у Хрущева тоже руки по локоть в крови.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Он главный удар направил на тех, кто уже к этому времени умер. Сталин умер, ему помогли умереть. А Лаврентий получил по заслугам, но всё-таки его казнили, и он не мог уже никоим образом возражать. Это очень интересно, то, что вы сказали, что прямо по-ленински «завтра будет поздно, только сегодня». Это очень интересная мысль, мне кажется, она очень справедливая. Интересно, что Хрущев выгораживал себя, выгораживал остальных, и практически больше никто из этой преступной правящей элиты, приближенной к Сталину, не был затронут.
Свергли Берию, ликвидировали, и дальше, казалось бы, какая огромная система Главного управления лагерей, сколько там душегубов было, сколько людей, которые наживались на страданиях заключенных, потому что их просто обворовывали.
Были нормы питания, которые везде прописаны более-менее, но и их не было – вся администрация (вся или избранные) наживались на заключенных, имели огромные дополнительные возможности благодаря тому, что в огромных количествах продукты питания шли им в карманы, продавались, реализовывались как-то, а заключенные погибали от голода, лишенные сил.
Никто из этих людей не пострадал, мы не слышали о том, что были процессы над руководителями лагерей – не было. Не работала ни прокуратура, ни судьи, ни эти тройки, которые выносили приговоры, только единицы. Хотя была создана огромная система, которая выполняла преступную волю преступными методами.
Лаврентий Берия
«Первые ученики» в организации репрессий
Профессор Владимир Лавров: Есть в докладе Хрущева всё-таки смутно сформулированная и единственная фраза, что, собственно, и на нас лежит ответственность, но ничего нельзя было сделать, поскольку Сталин был совершенно не восприимчив и любое мало-мальски небольшое, самостоятельное критическое выступление грозило самыми страшными последствиями. И это действительно так, это можно признать.
Надо учитывать, что не Хрущев был инициатором всех этих репрессий. Массовые репрессии начаты Лениным. И при Ленине подручным номер один был Дзержинский, потом продолжателем дела Ленина стал Сталин, а главными подручными были Ягода, Ежов, Берия.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Нужно упомянуть и Менжинского, который был во времена, когда Сталин еще не был столь сильным.
Профессор Владимир Лавров: Безусловно.
Протоиерей Александр Ильяшенко: В государстве Сталин был где-то в числе первых, но тогда мы называли Троцкого и Зиновьева, Каменева, Бухарина и Сталина – а он где-то был наравне. Сталин ведь вошел в силу и стал принимать определяющие решения уже к концу 20-х годов, когда он одолел и Троцкого, и Зиновьева, и Каменева, потом Бухарина – тогда он стал действительно единоличным правителем.
Профессор Владимир Лавров: В принципе, по характеру Хрущев кровожаден не был, во всяком случае, он не был инициатором государственного террора, но чтобы совершить карьеру, чтобы просто выжить, он должен был выдвигать встречные планы по репрессиям. А ведь он ни много, ни мало…
Протоиерей Александр Ильяшенко: Позвольте с вами не согласиться. Если я ради сохранения своей же шкуры, ради возрастания в карьере подписываю или предлагаю внести в такие списки людей, то я всё-таки кровожадная гадина, согласитесь.
Профессор Владимир Лавров: Правильно, он кровожадная гадина, и эти кровожадные гадины руководили Россией с 1917 года. Вы священник, и тогда ваша участь была бы… А Хрущев помирать не хотел, поэтому, возглавляя московскую парторганизацию, возглавляя украинскую парторганизацию, он пролил очень много невинной крови, в том числе, он и в тройку НКВД входил, правда, недолго. Конечно, это одна из гадин, но всё-таки…
Протоиерей Александр Ильяшенко: Простите, я хочу выразить с вами некое согласие, что он не был таким злодеем, как Берия или как Сталин. Мы знаем, когда он пришел к власти, репрессии в таком масштабе прекратились, конечно, это факт. Позволю себе процитировать Евгения Шварца, моего любимого советского драматурга, у него в конце пьесы «Дракон» Генрих, сначала секретарь самого Дракона, потом бургомистр, который пришел ему на смену, говорит: «Нас всех так учили». Главный герой его спрашивает: «Почему же ты был первым учеником, скотина ты эдакая?» Хрущев был в числе первых учеников. В том-то и фокус, что одно дело – тебя учили, а он некую активность проявлял.
Доклад Хрущева на ХХ съезде КПСС
Профессор Владимир Лавров: Пытаясь объяснить происшедшее, Хрущев в этом докладе ссылается на знаменитое письмо Ленина к съезду, это конец 1922 года, и весь культ личности, все беззакония выводит из тех слов Ленина, когда он говорит, что Сталин слишком груб. Это очень примитивно. Причины страшных репрессий гораздо глубже, они, прежде всего, в следующем: чтобы построить советско-коммунистическое общество вопреки воле большинства (с этим Ленин столкнулся еще на свободных выборах в Учредительное собрание, когда его партию поддержали 22-24% избирателей), то есть чтобы удержать власть и властвовать, когда более 75% народа против тебя, потребовалось перейти к красному террору, созданию концлагерей, затем к ГУЛАГу.
Иначе говоря, само строительство реального социализма толкало на массовые репрессии! И дело, естественно, не в том, что Сталин был груб – конечно, груб. Собственно, а кто не был груб? Все были грубы. Что такое груб, когда все так или иначе повязаны кровью миллионов? Почему на слова Ленина о грубости Сталина не обратили особого внимания? Потому что убивали, убивали, убивали – и вдруг Ильич говорит, что тот груб. Да ладно, подумаешь.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Притом он сам не очень вежливый был, Никита Сергеевич.
Профессор Владимир Лавров: Еще насколько был груб бескультурный и малограмотный Никита Хрущев! Тем не менее, как бы мы к этому ни относились, но это был шаг вперед – пусть далеко не глубокое, но всё-таки осмысление происшедшего, совершенных преступлений. Проговоренная правда, она ошеломила тогда и участников съезда, и жителей страны, и коммунистов в других странах. Кто-то это должен был сделать рано или поздно. Хрущев оказался таким человеком, который на себя…
Протоиерей Александр Ильяшенко: Не побоялся на себя взять. Вы сказали о том, что это ошеломило страну. Я помню, когда был мальчишкой, мы играли в пристеночку, тогда была распространенная игра, и появились медали с изображением Сталина – юбилейные медали, за взятие Берлина, где чеканили профиль Сталина. И именно дети стали ими играть в пристеночку. Взрослые от них отказывались.
И я должен признать, что время истекло. Мы, мне кажется, должны пользоваться принципом Шахерезады – останавливаться на интересном месте. Такой момент наступил. Я надеюсь, что мы вскоре встретимся снова. Благодарим вас за внимание. И хочу поблагодарить Владимира Михайловича. Спасибо.
Профессор Владимир Лавров: Спасибо вам.
Ведущий – протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря, руководитель интернет-порталов «Правмир», «Непридуманные рассказы о войне», основатель постоянно действующего мобильного фестиваля «Семейный лекторий: Старое доброе кино», член Союза писателей России и Союза журналистов Москвы.
Гость – историк Владимир Михайлович Лавров, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор Николо-Угрешской православной духовной семинарии, академик Российской академии естественных наук.
Подготовили
корреспондент Тамара Амелина,
оператор Виталий Корнеев,
монтаж – Виктор Аромштам
Вопросы, замечания, пожелания присылайте на адрес электронной почты history@pravmir.ru