Когда мы стоим на службе, то слушаем много раз повторяющиеся песнопения, называемые «неизменяемыми», то есть такие, которые поются независимо от праздника и времени года. А что же происходит между ними? Почему часто изменяемые песнопения, то есть стихиры, ирмосы и тропари, проходят мимо нас? Или, точнее, мы мимо их. А ведь именно в них заключен смысл сегодняшней службы. В чем причина?
Ответ однозначен – эти изменяемые песнопения поются так, что слов непонятно или совсем, или процентов на семьдесят.
Очень часто можно услышать, что люди не любят «партес», а любят «обиходное пение». Но, думаю, на самом деле за любовью к понятному «обиходному пению» скрывается желание слушать и понимать службу от начала до конца. Ведь служба написана не для того, чтобы каждое воскресенье молиться, слушая только узнаваемые «Свете тихий» и «Ныне отпущаеши».
Нет, богослужение цельно и человек призывается воспринимать все его части. Но что же происходит, если люди говорят про большие хоры, что они поют немолитвенно или концертно и слов непонятно вовсе. Почему молитвенность становится уделом будничного хора? В этом виноваты мы сами – регенты. Иногда, ограниченные временными рамками, мы пытаемся вместить побольше праздничных , авторских песнопений, забывая оставлять место положенным по уставу стихирам, тропарям, ирмосам.
Фото vladivostok.eparhia.ru
Знаю храмы, где в Великий четверг, например, на службе Двенадцати Евангелий, поется не пятнадцать антифонов, только семь. Или на обычной всенощной не шесть стихир на «Господи воззвах», а всего две.
Неужели мы должны приучать молящихся только к красивым, песнопениям, слова которых все и так знают? Или мы призваны максимально вовлечь человека в службу, открыть своим пением ее смысл, а может быть, иногда, привлечь красотой слова, заставить человека начать молиться?
Если мы этого не делаем, то грош нам цена. Тогда мы просто профессиональный хор, умеющий читать с листа и «кверху ногами», но хор не церковный. Хотя я ни в коей мере не отрицаю и даже поддерживаю исполнение авторских произведений, ведь никуда мы не денемся от своей музыкальной культуры. Нельзя несколько веков развития нашей духовной музыки просто выкинуть и начать петь все знаменным распевом.
Где же та грань, которую нельзя переступать, руководствуясь желанием уйти поскорее домой?
Думаю, что регент не может быть просто дирижером, а певчие — людьми, лишь работающими на клиросе. Все же, думается, певец тоже должен хотя бы понимать смыл происходящего, а не просто перебирать ноты с первого листка до последнего.
Конечно, это непозволительная роскошь, подобно Виктору Степановичу Комарову брать в хор одних только верующих, церковных людей, однако, как говорится: «произволяющий способен». Все в руках регента, который должен свой хор и каждого певца любить и относиться к нему со вниманием, объясняя непонятное и стараясь открыть и ему смысл церковной службы.
А сегодня мы будем слушать второе отделение концерта, посвященного 300 Автокефалии Русской Православной Церкви. Будем слушать, как раз за разом Виктор Степанович доказывает, что авторские песнопения наполнены молитвенностью, ведь их писали глубоко верующие люди. И они несомненно помогают раскрывать смысл христианского богослужения.
Однако нам дается и образец московского обихода, основанный на точном, ритмичном разделении долгого звука и быстрого (собственно читка). Думается, что только такое исполнение изменяемых песнопений можно считать приемлемым в наших храмах.
С.Шорин. Прежде шести дней Пасхи
А.Кастальский. Христос Воскресе
Обиход московского напева 2 и 3 гласов (Канонарх А.Шибалкин)
Преславная днесь. Напев Троице-Сергиевой Лавры.
Преукрашенная Божественною славою. Напев Киево-Печерской Лавры
А.Архангельский.Блажен разумеваяй (соло И.Козловский)
Н.Соколов. Ныне отпущаеши (соло И.Козловский)
П.Чесноков. Разбойника благоразумного (соло И.Козловский)
Д.Бортнянский. Воспойте, людие