«Старцы благословили…» — за этим началом нередко следует мрачноватое продолжение: «сжечь паспорт», «уйти в леса», «не делать прививок». Старческое служение — благодатный дар, но под «старческой внешностью» нередко скрываются шарлатаны или же люди, находящиеся в прелести. Как отличить истинного старца от фальшивого?
Дурная традиция
Тамара Ивановна, прихожанка небольшого провинциального храма, по совету подруги несколько лет назад отправилась в один из мужских монастырей Мордовии — к старцу-целителю. Паломники, такие же, как и Тамара Ивановна, провинциальные прихожане, проехали не одну сотню километров на автобусе, прежде чем добрались до места. У ворот монастыря их встретил схиархимандрит Феофил — тот самый «старец». Прямо из автобуса паломников проводили в трапезную, где мужчин попросили раздеться до пояса. Далее, держа в руках литургическое копие, отец-чудотворец принялся колоть гостей до крови. Женщин — через одежду, мужчин — прямо в оголенные спины и бока. «Не умеете каяться — терпите!» — приговаривал помощник «старца», монах помоложе. После всего паломникам предложили пожертвовать денег на монастырь. С одного автобуса, как утверждает Тамара Ивановна, набралось почти два пластиковых тазика наличности. «Когда нас стали колоть, я сразу заподозрила: что-то здесь не то происходит», — вздыхает паломница. Брать духовные советы у такого «старца» Тамара Ивановна не стала.
Целительство — одна из многих «специализаций» псевдостарцев. Впрочем, чаще они ограничиваются «наставлением» и «духовным руководством». По советам таких «старцев» в начале девяностых сотни человек продали городские квартиры и в ожидании скорого пришествия антихриста удалились в леса. Некоторые поселились вокруг Дивеева — по местному преданию, в конце мира только избранные праведники спасутся, спрятавшись от мировой катастрофы в кольце дивеевской Канавки. По прошествии лет кто-то из этих эсхатологических беженцев вернулся к обычной жизни, а кто-то не отступился и стал частью причудливого дивеевского пейзажа: в монастыре таких с иронией называют «неформалами». Та же картина характерна и для Оптиной пустыни, где с начала девяностых вокруг монастыря начали селиться младостарцы, часть из них — бывшие оптинские монахи, отчисленные из обители. Они проповедовали о последних временах и грехе ИНН.
Своего осуждения младостарчество дождалось лишь к 2000 году, когда стало объектом критики на юбилейном Архиерейском соборе Русской Церкви. К этому времени «традиция» успела укорениться в церковной жизни, особенно монастырской, скрытой от глаз высокого священноначалия. Чуть позже младостарчество даст плод в виде пензенских «сидельцев» и епископа Диомида.
«Сколько существовало старчество, столько существовал и феномен псевдостарчества, — профессор Православного Свято-Тихоновского университета Александр Дворкин, историк, ведущий российский сектовед, не склонен видеть в псевдостарчестве только «пережиток перестройки» или «лихих девяностых». — Просто имена настоящих подвижников остаются в истории, а шарлатанов — нет. Если мы вспомним «Братьев Карамазовых» Достоевского, то увидим там два примера: старец Зосима, с одной стороны, и псевдостарец Ферапонт — с другой. У всякого явления есть обратная сторона, своего рода пародия, существующая параллельно ему. Своеобразным историческим прецедентом псевдостарчества можно считать историю одного из крупнейших еретиков в истории христианства — александрийского пресвитера Ария. Он, безусловно, был влиятельным харизматическим лидером, противопоставлял себя церковной иерархии. Это был классический «лжестарец», и неспроста его окружали многочисленные почитатели, вдовицы и даже монахи».
Православный гуруизм
Для неофита, равно как и для человека малоцерковного, определить лжестарца довольно сложно. Когда очередной доброжелатель приглашает его в паломничество, то перспективы поездки он описывает, как правило, лучезарно: «батюшка посмотрит раз в глаза и все про тебя скажет». Но искренние неофиты принимают руководство лжестарцем за нормальную церковную жизнь только потому, что никакой другой церковной жизни они еще не знают.
На что обратить внимание, если вы отправились в поездку «к старцу»? «Очевидно, что настоящий старец никогда не навязывает свою волю, не лишает человека свободы выбора, — предостерегает Александр Дворкин. — Псевдостарец всегда больше похож на гуру и требует беспрекословного подчинения себе. Гуруизм в принципе — это и есть синоним младостарчества. Настоящее отсечение воли, о котором пишут святые отцы, это особая монастырская практика, предназначенная исключительно для монашествующих. Молодому монаху назначается руководитель из опытных насельников, он обучает новоначального премудростям аскетической борьбы, его советы послушник обязан выполнять неукоснительно. Но — с одним исключением: если старец начинает проповедовать грех или ересь, то ученик обязан обличить такого «старца» и уйти от него. То есть даже в случае отсечения воли мы говорим о сознательном послушании, но не о сектантском слепом повиновении. Последнее как раз характерно для лжестарчества».
Кроме того, можно обратить внимание на неканонические иконы со Сталиным, Иваном Грозным, Распутиным. «Это однозначный сигнал! — считает Александр Дворкин. — Малоцерковному человеку сложно оценить степень догматических заблуждений, которые могут разделяться общиной псевдостарца. Но некоторые признаки сложно не заметить. Если данная группа противопоставляет себя священноначалию, если старец начинает с приказаний, если в учении старца присутствует отрицание всей светской культуры, не критика какой-то из ее частей, а принципиальное отрицание культуры как «сатанинской», «нечистой», — все это знаки, на которые надо обратить внимание».
«Нужно помнить, что младостарческие идеи проникают в Церковь не только «справа», — продолжает профессор. — Известны и весьма либеральные общины с характерным для младостарчества отношением к их главе. Главное ведь не сами идеи, а отношение к священнику как к единственному непререкаемому авторитету, каждое слово которого — закон. А проповедует он царебожничество или то, что в Церкви есть двойной институт членства («полные» и «неполные» члены), — это уже частности.»
И еще один важный момент. Если поклонники такого духовного лидера начинают говорить вам, что их община — особенная, что только она по-настоящему православная, в отличие от всей (или почти всей) остальной Церкви, что только у них сохранена истинная традиция, от которой остальные отступили, — будьте осторожны!
Часто псевдостарцев окружает целая гвардия экзальтированных почитателей или почитательниц. Впрочем, само по себе их наличие не может быть решающим критерием. Святого праведного Иоанна Кронштадтского, известного русского подвижника начала XX века, тоже окружали экзальтированные поклонницы из числа прихожанок. Святой пытался всячески избавиться от них, обличал, но ничего не помогало. Важно отношение старца к таким людям. Если он поощряет поклонение собственной персоне — это непременно должно вызывать опасения.
Святость как условие
«Признак настоящего старца — смирение, — говорит протоиерей Владимир Воробьев, настоятель московского храма во имя святителя Николая в Кузнецах, ректор ПСТГУ, крупнейшего православного вуза страны. — Подлинный старец бежит от похвал, превозношения и людской молвы». В течение 20 лет отец Владимир регулярно посещал архимандрита Иоанна (Крестьянкина) — самого известного русского старца второй половины XX века. Богословский институт (сегодня — православный университет), основанный им тогда же, создавался по благословению отца Иоанна.
«Кто такой старец и чем он отличается от духовника?» — спрашиваем мы у отца Владимира.
«Духовник — это духовный руководитель, священник, с которым чадо находится в постоянном контакте. Он следит, наставляет, вникает в жизнь. Старческое служение — в русском понимании — это служение особое. Старец — это святой человек, а старчество — благодатный дар. Каждый из святых имеет свой чудотворный дар от Бога. Дар старчества — один из них. У старца нет возможности общаться с каждым, вникать в перипетии жизни, и поэтому к старцу идут не как к духовнику, а как к прозорливцу, который, ведомый Духом Святым, может дать верный совет. Вот почему старцы так популярны. Люди хотят видеть святых и всегда будут искать с ними встреч».
Повидать отцу Владимиру довелось многих старцев: и прославленного в лике святых схиархимандрита Серафима (Романцова), жившего в начале шестидесятых годов в Сухуми, куда ему пришлось переехать после закрытия Глинской пустыни, и знаменитого отца Тавриона (Батозского), проживавшего в Латвии. «Мы добирались к нему на поезде до Риги, автобусом до Елгавы, а дальше пешком через лес, — вспоминает отец Владимир. — Туда приезжало огромное количество народа. Студенты, профессора, крестьяне. Это была удивительная личность, оказавшая на меня большое влияние. Незадолго до смерти отца Тавриона я спросил его: «Батюшка, а правда, что вас вызывали в КГБ?» Он ответил: «Да. Я их спросил, мол, посадить хотите? Кра-со-та!» Отец Таврион долго сидел в лагерях и уже ничего не боялся. Чекисты тогда поняли, что они бессильны, и просто отпустили его». Бывал отец Владимир и у священника Николая Голубцова, отца Серафима Тяпочкина. Вел переписку с отцом Павлом (Троицким).
«Часто за святых старцев выдают себя персонажи далекие от всякой святости, — предостерегает он. — Так же как подделку от произведения искусства может отличить только профессионал, особенно если подделка достаточно тонкая, отличить старца от шарлатана иногда очень непросто, для этого нужен опытный человек».
Трезвый подход
Проблема младостарчества существует не только в России, но и у греков, сербов. Часто поклонники лжестарцев апеллируют к Афону. «Афон — это достаточно обширная территория, особенно если ходить пешком», — говорит Александр Дворкин. Его «Афонские рассказы», выдержавшие уже два печатных и одно аудиоиздание, пользуются заслуженной популярностью. Как ни странно, харизматики, раскольники-псевдостарцы встречаются и в этих рассказах. «Самая гористая оконечность полуострова — северная, там живет множество отшельников, не подчиняющихся ни одному монастырю. Обычно это неуправляемые зилоты, которые выглядят весьма экзотично. У них белые длинные бороды, вытертые подрясники, что может произвести на человека малосведущего большое впечатление. Своими речами они смущают паломников, новоприбывших. Другое дело, что эти зилоты не являются афонскими монахами по сути, на Афоне они находятся незаконно, бродяжничают, распространяют самые экзотические учения, — объясняет Александр Дворкин. — Последнее время там появилось много и русских «старцев» подобного типа, по паломнической визе они прилетают сюда из России и остаются нелегально».
Последний критерий «старчества» отец Владимир Воробьев подчеркивает отдельно: «Старец должен мыслить трезво, это обязательное условие. Если «старец» высказывает какие-то абсурдные идеи, нелепые, противные Преданию Церкви, — не стоит обращаться к такому старцу. Его советы смогут только навредить».
Отправляясь к «старцу», христианин оставляет этот поступок на собственной совести, самостоятельно определяя, кто стоит перед ним: святой подвижник, имеющий старческий дар, или шарлатан. Ни гарантий, ни «знака качества» тут быть не может. «Если вы сомневаетесь — спросите знающего человека, духовника», — советует отец Владимир.
Дмитрий РЕБРОВ