Получилось длинно. Это слишком сложный рассказ для меня, чтобы я могла уместить в пару слов. Можно пролистать, в конце обобщу как раз в двух словах.
Место: Таиланд, остров Чанг, пляж Лонли Бич.
Позже я погуглила, сколько людей тонет, приехав отдохнуть в райский Тай. Страшно.
Rip Current. Отбойное или обратное течение. Я отлично знаю, что это. И читала, и слышала, и видела. Знаю, что это – смерть. И на пляже висела табличка, об этих течениях всегда предупреждают с картинками для наглядности:
Я знала, что оно здесь есть. Я видела глазами, где оно бурлит. И все равно оно нас унесло. Я его недооценила.
Мы провели на острове три дня. Первые два ходили на пляж, было солнечно и были большие волны. Дети резвились в волнах, я не отходила от них, не спускала глаз, большую часть времени держала обоих за руки. Отслеживала, куда их тащат волны. Был прилив, тащили на берег. Играли на глубине от моего бедра до моего колена. Волны накрывали с головой, топили и волокли на берег. В море купались несколько человек, взрослых. Пробивались сквозь полосу волн и плавали глубже.
На второй день вечером я сильно раскроила локоть, упав на лестнице. Так что на третий день купаться не могла. Не могла даже руку разогнуть. Так что решили, что на море немного пофотографируемся в пене и будем копать-загорать.
День был другой. Вода – дальше. Волны – меньше. И они не волокли на берег, а просто накатывали и разбивались. Дети просили зайти глубже, я не разрешала. Фотографировались там, где мне было чуть глубже колена. Детям, соответственно, по пояс или меньше.
-
Здесь мелко. Детям по колено, но волна доходит до груди. Сын вдалеке - на корточках -
От пляжа - далеко. Но глубина все еще совсем не большая. Зато уже не докричаться -
Меньше, чем по пояс. Если бы не обратное течение - всего лишь веселая игра с волнами. Дети привычные к воде, не пугаются, падая в воду с головой (хотя Гриша этого не любит) -
Просто пена -
И целое море над головой. На самом деле, снято почти с песка. Фотоаппарат водонепроницаемый -
Страшно было перебирать эти фотографии. Самые последние из сделанных я так и не стала обрабатывать
И вдруг – я увидела на экране фотоаппарата изменяющиеся лица детей. Гриша: «Мама, меня тащит». И Алису уже слизывает большая волна. Они сделали несколько шагов в глубину за то время, пока я сделала пару фотографий. Там не стало глубже, но именно там встретились два «бока» обратного течения. То место, где оно устремляется в глубину.
Тут я, видимо, поступила неправильно: крикнула Грише «выходи» и прыгнула к Алисе. Гришу нужно было дернуть хоть на полметра к берегу. А я решила, что раз стоит на ногах, то еще выйдет сам. Уже не вышел. Когда я вынырнула возле Алисы, он уже был в волнах. С другой стороны, может, я бы потеряла Алису, если бы задержалась. Сложно сказать.
Алису тащило очень сильно, я заорала, чтобы она схватилась за меня.
Далее – моя гордость.
Практически первое, чему я учила детей (они поплыли в 3-4 года), – что нельзя хвататься за плывущего человека. Ни за другого ребенка, ни за взрослого. ДАЖЕ ЕСЛИ ТОНЕШЬ (так и говорила). Можно только с разрешения. И только положить руку на плечо (плечевой сустав, если точно) сверху. Иначе – вы оба утонете.
Алиса не только не схватилась за меня, она только со второго раза положила руку. Она помнила, знала и боялась меня утопить.
Мы не смогли плыть вместе. Нас тащило на глубину. Нас било и топило волнами. Между двумя волнами не получалось сказать ни слова.
Я увидела на берегу семью туристов. Одну. И еще были люди в ресторане, но им было совсем не до нас. А эти лежали на песке и смотрели на море. Метрах в 10 от нас, наверное. Совсем не далеко. Но в другом измерении. Я попыталась позвать, но между двумя волнами, бившими по голове и топившими, я не успевала и вдохнуть, и еще успеть крикнуть. Только напугала детей. Гришу как раз поднесло к нам.
В этот момент они очень испугались. Мама, которая зовет на помощь, – это страшно. Они решили, что я сейчас утону, я это поняла. Только объяснить им, что тонуть я (пока) не собираюсь и просто пытаюсь позвать на помощь, было невозможно. Одно-два слова между накатами волн. Больше не успевала.
И я толкнула Алису вперед от себя. И потом еще раз. Я уже поняла, что не смогу ее вытащить за собой.
Потом все закрутилось, я пыталась вынырнуть из волны и найти Гришу, потом я и его оттолкнула подальше, как могла. Помню, что кричала (пыталась): «Плыви, догоню». Чтобы он старался плыть вперед, а не держаться поближе.
Я не знаю, чего он больше боялся (за себя или за меня), но говорил что-то вроде «мамочка, плыви». За все это время он ни разу не дотронулся до меня. Мой очень плохо плавающий 9-летний сын, ненавидящий погружение головы под воду, ни разу не дотронулся до меня, не попытался схватиться, чтобы отплеваться и передышаться, несмотря на панический страх в глазах.
Я больше всего боялась, что он это сделает. Потому что в этот момент кончилось бы все. Я не смогла бы даже отцепить его от себя. Не было ни времени, ни сил на это. Пока я отрывала бы испуганного ребенка, нас бы отнесло еще на пару метров, а там уже – все. Там еще хуже волны, сильнее и быстрее обратное течение.
А потом я была в волнах, Гриша далеко от меня, но ближе к берегу. А Алиса – вдруг оказалась на берегу. Она – выплыла. Я ее оттолкнула, она нырнула под воду, а потом почувствовала дно, встала и выбралась на берег (это она рассказала позже).
В этот момент мне вдруг стало невероятно легко. Она будет живая, у нее все (ну, не все) будет хорошо. В этот момент я, в принципе, смирилась с тем, что нам с Гришей не выбраться. Он плохо плавает, а у меня почти нет сил. Сейчас мы утонем, зато она вылезла. Очень легкое и мирное ощущение.
В тот момент я помнила, что нужно делать в rip current. Нужно плыть поперек. Не к берегу, борясь с течением, а поперек него, параллельно берегу, выбираясь из течения по максимально короткому пути. Но поперек – это от Гриши. А Гриша был внутри течения. Я не могла плыть от него. И пыталась плыть к нему. Наверное, как раз туда, куда не нужно. Как кролик в свете фар. Но я не могла отвернуться и плыть в другую сторону. Между волнами я ловила взглядом светлую голову, почти не заметную среди рушащейся вниз воды.
А потом та семья туристов вскочила и бросилась в воду. Их отец – ко мне, два сына лет по 12-14 – к Грише, а мама – к местным в ресторан. Алиса их позвала. Не знаю, на каком языке.
Мужчина быстро доплыл до меня. А дальше – он был высокий и стоял на дне. И держал меня. Но выйти со мной не мог. Ни шага не мог сделать со мной в сторону берега. А я только мысками цепляла песок, а встать на дно не могла.
А мальчишки держали Гришу и не могли вытащить, но и не давали утонуть и дали передохнуть (он рассказал). Вот только несколько минут спустя стало очевидно, что теперь и они не смогут больше выйти.
Потом появилась их мама с местными ребятами, они тащили спасательный круг на веревке. Полезли к детям в воду, бросили им круг, как же мне стало легко! Все, Гришу вытащат. Но мой кошмар не кончился. Круг сломался пополам. Дети соскользнули обратно в волны.
И Гришу унесло сильно глубже. Мальчики остались ближе к берегу, а этот маленький, почти не плавающий и совершенно точно уже уставший детеныш – на глубине.
Тогда я стала толкать моего спасателя к Грише. Вырвалась у него из рук и начала орать, чтоб шел к ребенку, потому что я-то еще поплаваю, а этот сейчас утонет точно.
Очень странное ощущение. С одной стороны, я уже согласилась утонуть. Уже поняла, что шансов у нас почти нет. И это совершенно не было страшно. Было жалко не нас, а Алису. Конечно, она бы добралась в Москву, но ей было бы куда хуже, чем нам. Нам было бы все равно. Тогда казалось, что тонуть – очень гуманно. Наверняка не больно, мягко, прохладно. Мозг молодец, он отлично отрабатывает на уменьшение негатива. Никаких, кстати, «вся жизнь пронеслась» и прочей лабуды. Но лучше б подсказал нырнуть, как Алиса. Наверное, внутри воды проще выплыть.
Но страшно все равно было. Не утонуть, а не успеть сделать то, что сделать еще возможно. Я не знала, сколько раз еще Гриша вынырнет из одной за другой топящих его волн, но там на берегу про нас уже знали. И тут был большой сильный мужик. Не дождаться пару минут – вот это было страшно.
Если он не вынырнет, а через минуту меня вытащат, – вот это самое поганое, что с нами могло случиться.
В общем, дяденька не хотел, но пошел к Грише. И потом то ли я до них доплыла, то ли он вернулся ко мне. Не знаю. Но мы оказались на вот этой границе дна и его отсутствия. Втроем стояли двумя самыми длинными нашими ногами на земле. Я держала правой рукой нашего героя за плечо. А левой как клешней вцепилась в Гришину руку. Знала, что не выпущу его ни за что. Потому что это был край того, откуда еще можно было выбраться. Гриша просил отпустить и хотел плыть вперед (потом сказал, ему было страшно на месте и хотелось пытаться выплыть). Кажется, я его слегка топила. Но не отпустила бы ни за что.
А потом вернулись ребята с берега с серфом, привязанным к веревке. Они знали, что подойти к нам не смогут (иначе сами не вернутся). Что нужно, стоя по колено, закидывать нам что-то плавучее и вытаскивать за веревку.
И вытащили. Серф (не с первого раза) добросили до нас, я закинула на него Гришу и себя, и мужик там этот тоже в нас вцепился вместе с серфом.
А потом этот мужчина с местными вытащили и его сыновей. Как мне было в тот момент страшно, что их вдруг не достанут! Что нас достали, а их унесет!
Потом нас всем рестораном поили водой и вытирали полотенцами. И мы пошли домой. Пообнимались, рассказали друг другу, как боялись, сказали друг другу спасибо за правильное поведение. И поехали кататься по острову на мопеде. Ели мороженое и куриный шашлык, качались над речкой на тарзанке, – в общем, я объяснила детям, что не хочу оставлять это воспоминание последним в нашей полуторамесячной поездке. Не правильно сейчас в нем повторно утопиться.
На следующее утро мы еще раз сходили к морю. Помочили ноги и покопались в песке. Попрощались с ним. Сказали спасибо, что отпустило. Обсудили обратное течение. Разглядели его все вместе. Разобрали свои ошибки. Но кошмар в голове остался. Каждый раз, когда мы устаем, мы опять тонем в тех волнах. Дети говорят, у них то же самое.
Итак, в двух словах.
Очень важно научить детей (и знать самим), как правильно вести себя на воде, когда устал или страшно. Что ни в коем случае нельзя хватать других. Что держаться можно только аккуратно или там, где разрешили.
Когда плывете с плохо плавающим ребенком на глубину, договоритесь заранее и отрепетируйте у берега или в бассейне, как он будет вести себя, когда устанет: положит руку сверху на ваш плечевой сустав. Это можно сделать и молча, если трудно говорить из-за воды во рту. А вы сразу поймете – нужно помочь. В спокойной воде плыть так легко даже с большим тяжелым ребенком, а ему – это большая помощь и возможность передышаться (я сейчас не про волны и течения, конечно).
А что касается моря и течения, даже не знаю, какое дать напутствие. Будьте еще, в сто раз осторожнее (когда с детьми, взрослый раньше почувствует «не то», хотя и взрослые тонут много). Смотрите глазами. И верьте себе, если кажется, что что-то не так. И да, море бывает разным в разные дни. И если вчера оно играло, сегодня в том же месте может убить.
P.S. для тех, кто не читал весь текст: мы не пошли плавать. Все началось на глубине детского «по пояс».