Там же расположились четыре поста экоактивистов, которые дежурят в лесу круглый год – в суровые северные морозы, днем и ночью. Их поддерживает иерей Адам Айдамиров, клирик Ильинского кафедрального собора Архангельска, директор епархиальной воскресной школы. Он рассказал «Правмиру», почему люди готовы на все, чтобы не допустить экологической катастрофы.
«Это как ввести человеку яд в вену»
– Я приехал на Шиес потому, что служил там, в Ленском районе, двенадцать лет – до моего перехода из Котласской епархии в Архангельскую. Здесь я всего три года, а там я провел лучшие годы своей жизни. Там родились мои дети, у меня их пятеро. Там был мой первый приход. Там я занимался детской воскресной школой. Знаю людей, и они знают меня. Будь это какое-то другое место страны, я, возможно, отреагировал бы иначе. Возможно, неоднозначно. Может быть, посочувствовал бы и все.
Наверное, это привычка думать: раз тебя не касается, ты и не лезь. Это плохо. Нас все должно касаться.
А меня это коснулось лично.
Там живет 11,5 тысяч человек: их хотят похоронить живьем, а они сопротивляются. А другие еще удивляются: чего это они сопротивляются?
Постройка полигона – это катастрофа, потому что Ленский район – заповедное место. В 50 километрах от Шиеса – два природных заказника, Яренский и Ленский. Там чистейшие реки, прекрасная природа. Люди пьют воду прямо из реки и дома ее используют как питьевую.
Шиес – это болота, которые уходят в реку Вычегда, а из нее идут дальше, в Северную Двину, в Белое море. Будет загрязнено все. Это как ввести в вену человеку яд: «Ну, мы же только в одном месте его введем!» А поражено будет все.
Это дотационный район. Считается официально, что там девять предприятий, но на самом деле их нет. Люди живут бедно. В основном это пожилые и дети. Они кормятся за счет промыслов: грибы, ягоды, охота, рыбалка. Летом живут в лесу, а зимой за счет того, что летом насобирали, потому что работы нет. Это оставленное место.
А люди там удивительные. Туда ведь ссылали в годы репрессий лучших людей страны. Их дети, внуки там сейчас живут: столько благородных фамилий разного происхождения!
Если все загрязнится, то грибы и ягоды у жителей принимать перестанут, спросят: «Откуда? С Ленского района? О, нет, там все заражено». Свалка – это смерть для района. И мы пройти мимо никак не можем.
Будут болеть раком, как простудой
Молодые уедут, а пожилым некуда. Сейчас там закрылось детское отделение больницы. Если ребенок заболел, то в Ленском районе лечить его негде. В Сыктывкар везти? В Коми? 160 километров до Сыктывкара, а до Архангельска – 835! И роддома нет. Нужно везти беременную женщину в Котлас 240 километров по грунтовой дороге. И обратно через 5 дней с ребенком.
Если устроят свалку, то люди будут болеть раком, как простудой. А медицины нет.
Мы как священники не должны молчать.
Именно об этом в Евангелии есть отрывок: Господь говорит о человеке, которого избили и оставили на дороге. Мимо шел священник. Остановился, посмотрел и пошел дальше. Шел левит – это, считай, диакон. Тоже прошел мимо. А самарянин подошел и помог ему.
В случае с Шиесом 11,5 тысяч человек насилуют.
А многие проходят мимо, и священники тоже. Когда Церковь проходит мимо, даже не останавливаясь – это больно.
Может быть, правильно тогда поступил священник? Зачем помогать? Можно сказать: «Сами виноваты». Или: «Все будет хорошо». Но нет, Господь ставит в пример самарянина, который помог другому.
В нашем случае 11,5 тысяч человек не знают, к кому им обращаться. Дети и старики кричат. Но в ответ везде – тишина.
Название красивое: «экотехнопарк». На деле это будет свалка. И вся эта фирма – преступная, и люди, которые это затеяли – преступники. Почему? Чтобы сделать такой проект, нужно было провести общественные слушания. Но начали просто рубить деревья в лесу, ни с кем ничего не согласовывая. Люди случайно узнали, увидели, стали спрашивать. Тогда слушания провели, но людей на них привезли в вагоне, из Сыктывкара откуда-то! И никто из местных не мог туда зайти. Депутаты из Урдомы не смогли попасть на эти слушания. Все это записано на видео и есть в интернете. Неместные люди выходили из здания, они и проголосовали за парк, подписали: все, мы согласны. Потом провели вторые слушания, точно такие же, с привозными, подставными людьми.
Полиция охраняет охранников
Была история с вертолетом и экскаватором. Экскаватор «технопарка» ехал прямо на людей, чтобы разметать тех, кто закрывал ему дорогу. Формально там нет дорог, предназначенных для проезда техники. По бумагам там вообще ничего нет, поэтому люди перекрывают незаконно проложенные пути.
Экскаваторщик был пьян, он выпал из кабины, потом залез назад. На следующий день написал заявление, что его избили. Тут же прислали из Архангельска вертолет за ним. Якобы ему сломали позвоночник. Журналист Елена Геннадьевна Шнайдер случайно оказалась там и смогла снять, как его загружали в вертолет со сломанным позвоночником. Перекладывали его с носилок на носилки, а он упал! Ну, его подняли, все равно загрузили и увезли. Что это было за представление?
В больнице его навещали, там он сразу ходил самостоятельно, пробыл недолго и ушел. Но целый вертолет ему выделили! А сколько людей там болеет и умирает, просто скрипя зубами, без всякой помощи. Нет ни обследований, ни больниц, некуда идти, некому жаловаться. И никаких вертолетов никому никто никогда там не вызывал. Это же какие деньги потрачены ради такого шоу!
Потом, туда привозят на вертолетах топливо. Потому что люди оцепили дороги и не пускают бензовозы. И топливо туда везут вертолеты, полностью загруженные дизелем. Над нашими городами, над нашими головами. Это опасный груз, и это противозаконно. Летчики 2-го Архангельского объединенного авиаотряда отказались возить топливо на Шиес, потому что не хотят в этом участвовать. Они это сделали под угрозой увольнения, проявили свою гражданскую позицию. Из полиции люди тоже увольняются: «Я туда не поеду!»
Полиция там охраняет охранников. Охранников из ЧОПов там около 80 человек, все приезжие. Что они охраняют? Официально там нету ничего. А по факту построено двухэтажное здание, люди там живут, куры у них какие-то, бани, КамАЗы, техника. В документах: тут ничего нет!
Не экотехнопарк, а просто свалка на болоте
Я ездил туда летом сам, чтобы проверить и увидеть все своими глазами. Обычно я всегда хожу в подряснике, а тут снял его, надел сапоги, свитер, взял топорик и пошел в лес помогать. Люди знали, что я священник, хотя я особо это не афишировал. И ко мне там обращались на «ты».
Все пять дней я там просто работал. Там титанический труд, и люди там не отдыхают: нужно добывать воду, поддерживать костры, собирать ветки, потому что рубить там ничего нельзя. Работают тяжело, и при этом играет музыка, как будто все хорошо. Приезжают со всей страны. Это взрослые люди, которые борются против загрязнения Севера.
Есть молодежь, которая говорит: «Мы за такую-то партию, мы коммунисты, мы либертарианцы». Какие-то штабы у них, но это только молодежь. Но основная масса не политизирована. Флаги там разные. Ну, ставьте флаги, а можете иконы повесить – главное, чтобы не было полигона. Если бы там начались политические игры, то все бы разошлись, потому что такое там никому не интересно. Нам всем нужно только одно – защитить землю от мусора. Мне понравилось, что там все равны.
Защитники Шиеса. Фото: Наталья Бешкарева
Сейчас в Ленском районе идет беспредел и отмывка очень больших денег. От имени этого якобы технопарка предлагают помочь людям. Но жителям этого не надо, жители отказываются от такой «помощи». А они все равно делают – варварски, как будто район оккупирован. Весь Яренск в лесах и заборах, везде что-то делают, никого из жителей не спрашивая. Например, ремонтируют только что отремонтированные здания. Для этого выносят новую мебель под дождь.
Или еще история: был в Ленском районе детский дом-интернат, очень старой постройки. Он был опасным, можно было провалиться со второго этажа на первый. Построили новое здание. А в старом, опасном, сделали начальную школу. В ней бегать запрещено, потому что можно провалиться. И мои дети там учились.
Так вот, пришел технопарк и начал ее красить. Зачем красите, ее рушить нужно! Это отмывание денег.
Или: в Яренске было ПТУ. Его закрыли, а здание разобрали, остался только забор. И «технопарк» красит этот забор! Зачем?
Еще ремонтируют детсад, но говорят, что рабочие, которые это делают, ночуют там же. Днем дети, ночью рабочие. Часть бригад нормальные, часть не умеют работать. У кого-то нет документов даже.
Сначала говорили, что это будет завод по переработке мусора. Потом – «экотехнопарк». Это ложь. Просто свалка на болоте. Почему не спросили местных жителей? Люди полностью потеряли доверие к власти. А ведь это Север, тут люди очень терпеливые.
Ты пастырь, ты должен быть рядом
Расскажу историю, которая произошла со мной на станции Межег. Это Республика Коми, но чтобы уехать из Яренска на поезде, нужно ехать на Межег. И вот мы стоим в очереди за билетами на поезд. Кассир разговаривает с кем-то так долго, что проходит полчаса. Все ждут. Поезд подходит и уходит. Мы только головы подняли и вздохнули: «А? А…» И молча разошлись. Никто даже слова не сказал плохого. Там люди привыкли ждать, у них другой ритм жизни. Если кто-то идет вперед, его спокойно пропускают: значит, нужно человеку. Кассир с кем-то говорит, значит, нужно. До какого состояния нужно довести людей, чтобы они вышли на митинги?
Люди будут стоять до последнего, это их дом, уходить им некуда.
Кто-то боится сказать слово в защиту. И в Ленском районе тоже боятся. И я боялся, но поехал. В отпуске, в личное время. Все мы связаны друг с другом и друг на друга смотрим.
Но мой взгляд, позиция христианина тут однозначна – не быть в стороне. Дальше у каждого своя совесть, свои возможности.
Кто-то может сам дежурить на Шиесе. Кто-то нет, у него ответственность, служебное положение, если он поедет туда, то сразу головы полетят. И первый говорит: «Я понимаю, что у вас нет возможности дежурить. Тогда я поеду». А второй может его хотя бы поддержать: «На, брат, возьми тебе денег от нас, для семьи, для тебя». Простая человеческая поддержка, чтобы человек не умер с голода, живя в лесу полтора месяца.
Нельзя быть безразличным, когда происходит беззаконие. Мы должны вставать против него, иначе мы не православные.
Последствия ведь коснутся всех нас, всей области.
Одно дело, если человек ушел от мира, говорит: я умер для мира. Но если ты живешь в миру, то тебе не должно быть все равно. Пастырь добрый душу свою полагает за стадо. А наемник бежит, потому что наемник.
И пастырь, священник должен встать вместе с людьми.
Отец Адам в лагере
Потому что мы вместе с людьми живем, мы с ними молимся и сопровождаем их всю жизнь: крестим, венчаем, отпеваем. И все тяготы должны нести вместе с ними. Это люди, которые тебя кормили и поили, а сейчас им плохо, они страдают, просят о помощи, и ты должен быть рядом.
Некоторые говорят: «Это политика, а мы вне политики!» Да при чем здесь политика?! Там людей хоронят живьем. И мы должны противостоять просто для того, чтобы самим остаться людьми. А иначе, как сказано в одном стихотворении: «Но как же я смогу креститься рукой, махнувшей на людей?»