Как Урс V Васильевич философию слушал. И откуда пошла нумерация котов отца Феодорита
Предлагаем вам рассказ иеромонаха Феодорита (Сеньчукова) «Котофатика» из книги «Батюшки и коты (и не только)», которая вышла в издательстве «Никея».
Котов в нашей семье обычно зовут Урс.
Нет, понятно, что если котов много, то, конечно, всех их звать одинаково не могут. Вот сейчас у меня по квартире бегают Урс, Моня и Федя (Федулей), но старший — Урс. Если быть точным, Урс VI. Нумерация котов идет еще с маминого детства, а самый первый Урс — вернее, нулевой — был вообще не котом, а собакой — здоровенный пес одного дальнего родственника, живший в вольере на даче и полностью соответствующий своему имени (на латыни ursus — «медведь»). Маму в детстве этот зверь потряс, а его имя отложилось в памяти, и все коты (мама, как и я, была кошатницей) стали именоваться Урсами. Даже случайно попавшая в наш дом кошка получила имя Урсула.
Первого, второго и третьего Урсов я не знал. В раннем детстве у меня была та самая Урсула, но она сбежала. Кошек мы не брали несколько лет, а потом появился Урс IV — крупный серый боевой кот, вечно ходивший с ранами и укусами (на даче, естественно, — зимой он, как и положено воину, набирался сил в Москве), а в конечном итоге с обгрызенным ухом. Но серых крупных котят в поселке видели регулярно.
Урс IV был охотник и добытчик. Собственно, добыть он мог что хотел — зимой он с радостью пытался добыть колбасу со стола и столь же интересную добычу. Летом он отрывался: птицы, кроты и мыши регулярно мелькали в серой пасти. Причем добычу свою он поначалу приносил бабушке. Бабушка птиц жалела, а мышей боялась, поэтому они пришли к консенсусу, что бабушка будет есть свою еду.
Урс IV прожил 14 лет и, как положено воину, погиб в боях. То есть, как он конкретно погиб, я не знаю. Но в какой-то момент он не пришел домой. Мы приезжали на дачу, оставляли еду — кот так и не нашелся.
Я к тому времени был женат, у меня родилась дочка, жили мы отдельно от родителей, поэтому через несколько лет идея кота стала заполнять наши умы. И вот в один прекрасный день я пришел домой с полусуток. Супруга и дочка встретили меня на пороге.
— А у нас новый член семьи! — сообщила жена.
— Какой еще член семьи?
Меня торжественно провели в кухню, где, отгороженный картонными коробками, сидел маленький серый котенок с длинным хвостом.
— Ой! Котик! Откуда?
Супруга рассказала, что у мамы одной нашей докторицы Нади недавно окотилась кошка Жозефина, в просторечии — Юзька. Про Юзьку я знал — Надежда часто про нее рассказывала: это была кошка норвежской лесной породы, как и подобает норвегам, мохнатая, словно маленький медвежонок, злющая как фурия, но очень красивая. Юля (жена) договорилась с хозяйкой, и они с Машей (дочкой) поехали выбирать котика. Жозефина отдавать сына не хотела, пыталась покусать непрошеных гостей, но человечество победило.
— Что-то он на норвега не похож — гладкий больно, — сказал я скептически.
Котик, действительно, выглядел обычным дворовым серым котом, только длинный хвост наводил на размышления.
— А она его от соседского Васьки нагуляла, — сообщила супруга. — Зато бабушка сказала, что это самый умный котенок.
Котенок, услышав, что он самый умный, радостно запищал.
— Значит, быть тебе Урсом Васильевичем. — Я торжественно нарек имя новому обитателю нашей квартиры.
Урс V Васильевич рос как все котята — любил катать шар по полу и часто зависал в прыжке над ним, любил залезть куда-нибудь и свернуться клубочком. Кстати, так мы его как-то раз потеряли — обыскали всю квартиру, стали уже думать, что котенок выскочил в дверь, но тут дочка присела на табуретку, на которой лежало свернутое покрывало. Только она плюхнулась, раздался душераздирающий мяв и из покрывала выскочил котенок.
Одно отличало этого кота от других — он великолепно понимал человеческую речь. Причем не интонации, а именно слова и смысл. Если, например, в его присутствии начинали одобрительно говорить о других кошках, он проявлял недовольство, а иногда мог и укусить.
Но самым поразительным его свойством было умение читать. Мы стали замечать, что кот может сидеть над книгой, уткнувшись в раскрытую страницу и крутя головой, периодически перелистывая носом страницы. Причем выбирал он литературу серьезную — философию, филологию, богословие. Детективы, коими был завален дом, он не раскрывал никогда. Попытки забрать у него книгу вызывали явное недовольство — он придерживал книгу лапой или начинал драться. А мог и покусать.
Родилась Даша. Кот смотрел на нее скептически — он был больше ее. Норвеги — довольно крупная порода, не мейн-куны, конечно, но и не микрокошки, а Урс Васильевич унаследовал все признаки норвега — и стать, и большие тяжелые лапы, и длинный хвост, которым он мог обернуться, и умение спускаться вниз головой. Только шерстью подкачал.
Дашу он не трогал. Однако как только ее извлекали из кроватки, кот немедленно прыгал туда и гордо садился посередине. Но если Даша оказывалась на нашем или Машином диване, кот немедленно приходил, усаживался рядом и внимательно за ней наблюдал. Даша, в свою очередь, относилась к коту с большим уважением.
Впоследствии выяснилось еще одно свойство Урса — он люто ненавидел язычников. Они периодически появлялись в нашем доме — Маша хипповала. Кот стоял на страже.
Как только язычник входил в дом, кот начинал шипеть, рычать и в конце концов кусал супостата. Христиан, атеистов и иудеев он не трогал.
Причем, когда эти ребята возвращались в лоно христианства (пусть даже в католицизм) или хотя бы просто отказывались от язычества, Урс, встречая их, мурчал и терся о ноги.
Мне надо было сдавать кандидатский минимум; я лег на диван и попросил дочку, студентку философского факультета, рассказать мне историю философии, тайно надеясь, что изучать эту науку я буду методом гипнопедии, то есть во сне. Однако поспать мне не удалось. Урс Васильевич пришел в комнату и тоже стал слушать.
Греческая философия кота заинтересовала не сильно. Аристотель явно вгонял его в сон, равно как и Гераклит, Платон заставил приоткрыть глаз, а на Эпикуре он немного приободрился. Позднеантичные (а может, раннесредневековые) философы — в первую очередь Плотин — были явно ему больше по душе.
Однако тут Маша начала излагать восточную философию — Индию и Китай. С бедным котом сделалось плохо. Шерсть вздыбилась, глаза округлились, кот выгнул спину и злобно зашипел. Изучение философии шло под смесь рычания, шипения и диких завываний. Наконец его вырвало, и он в изнеможении упал на пол.
Когда же Маша, убрав за болящим, перешла на раннехристианскую философию, Урс приободрился и мило замурчал. Затем он прослушал схоластов, исламских и иудейских философов и философов Нового времени, немного порычав на Вольтера и Шопенгауэра. Хайдеггер его не заинтересовал вовсе, а на Лакана и Дерриду он фактически рассмеялся. Дослушав до философии языка, кот задрал хвост и гордо вышел из комнаты, показывая своим видом, что нормального кота всякая человеческая болтовня даже в философском ракурсе интересовать не может.
Зимой 2004/05 года Урс стал вялым. Он покашливал и часто залезал под батарею. Нас это насторожило, и в конце декабря мы отвезли его в ветлечебницу. Рентгенограмма показала пневмонию. Мы начали колоть антибиотики, однако Урсу лучше не становилось. В ночь на Рождество мы уехали в храм.
Когда мы вернулись, Урс лежал под батареей. Увидев нас, он вылез. Я взял его на руки, он сильно закашлялся и умер у меня на руках. Но все же он нас дождался.
Хоронили мы его утром во дворе. Каждый раз, проходя мимо этих кустов, я вспоминаю своего чудесного Урса Васильевича — кота-философа.
Сейчас у меня три кота. Старшего зовут Урс VI. Читать он, видимо, умеет — его заставали с книгой — но не слишком любит. Они росли с младшей дочкой, поэтому мы зовем его «котик-братик». Несмотря на свою внешнюю суровость, он добрый и ласковый кот. А младших котов зовут Моня и Федулей. Федулей очень красивый, но хулиганистый полусибирский кот. А Моня — русский голубой — умеет пользоваться компьютером. Когда-то он регулярно вызывал службу поддержки Windows, а однажды отправил главному редактору «Правмира» Ане Даниловой такое послание: «GRAJDANSKY BRAK 01111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111grajdanskybrak». Мы все очень долго недоумевали.
Вот такие истории с котами происходили у меня дома.
Фото: Анна Гальперина