Рассказ-воспоминание о том, как воинствующий безбожник стал богословом иконы, я услышала от Лидии Александровны Успенской в 2006 году. Тогда она уже была вдовой Леонида Александровича Успенского, известного иконописца и автора книги «Богословие иконы Православной Церкви», одного из основателей братства святого Фотия в Париже.
Мы часто переживаем, что наши дети могут уйти из Церкви, нас страшит их переходный возраст. Но разве не в этом временном отступлении совершается чудо возвращения евангельского блудного сына? Не в этом ли ценность сознательного, взрослого возвращения к Творцу?
Наша встреча с Лидией Александровной состоялась за два месяца до ее столетия и за месяц до кончины. Нас познакомила монахиня Мария (Гурко), тоже удивительный человек. Внучка героя русско-турецких войн генерал-фельдмаршала Иосифа Гурко, дочь генерала от кавалерии Василия Гурко, она родилась во Франции и выросла в Марокко. Мария совсем не помнила отца, но ее мать, этническая француженка, так сильно любила своего покойного русского мужа, что, воспитывая дочь, сумела передать ей эту любовь. Екатерина (так звали будущую монахиню Марию) выучила русский язык и приняла монашество в Московском Патриархате.
Матушка Мария привела нас в дом престарелых на Сен-Женевьев-де-Буа. Произнося это название, мы обычно подразумеваем известное кладбище, где похоронены русские эмигранты. Но кладбище возникло уже после того, как в городке Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем княгиней Мещерской был основан Русский старческий дом.
В 2006 году Русский дом уже много десятилетий имел статус официального дома престарелых, был оснащен современной французской техникой и жили там в основном французы. Но еще оставалось несколько русских эмигрантов первой волны. Лидия Александровна была одной из них.
Первое, что мы увидели, зайдя внутрь – лежащие в холле журналы «Колхозница» и «Огонек». В 2006 году было удивительно видеть советские издания прошлого века за 1960-е – 70-е! Люди, прожившие всю жизнь во Франции, тщательно наблюдали за жизнью Советского Союза. Страны, которую в большинстве своем они никогда не видели, но следили за ее жизнью.
После 1990-х интерес жителей Русского дома словно бы пропал. До времен перестройки они очень ждали, когда границы откроются. Когда это произошло, они, видимо, питали очень большие надежды на встречу двух эпох: России старой, которая находится здесь, за границей, с Россией новой, прорвавшейся через стену железного занавеса. Кажется, в 1990-е встреча не состоялась.
Лидия Александровна приняла нас, несмотря на свой почтенный возраст. Надо сказать, что я впервые в жизни видела столетнего холерика. Она произвела впечатление человека с большим эмоциональным зарядом, великолепной памятью.
Говорили мы о Леониде Александровиче Успенском, авторе знаменитого труда «Богословие иконы Православной Церкви». Леонид Успенский известен еще и как один из основателей братства Святого Фотия, сохранившего верность Московскому Патриархату, несмотря на сложные переплетения советской истории.
Лидия Александровна с некоторым недовольством сообщила, что до конца всё рассказать не может, потому что женщин в братство почему-то не брали. «Я была лишь печатной машинкой», – скромно заявила она о своей помощи мужу.
«Когда мы с ним познакомились, он иконы в окно вышвыривал», – говорила Лидия Александровна. А потом с ним произошло чудо. У Леонида Успенского был друг Георгий Круг, принявший позднее монашество с именем Григорий.
История их общения началась в первые десятилетия эмигрантской жизни, когда многие выходцы из царской России попадали в сумасшедшие дома. Известен подвиг матери Марии (Скобцовой), когда она в буквальном смысле объезжала все эти лечебницы и вытаскивала оттуда русских, которые оказались там по самым разным причинам, часто по недоразумению. У кого-то был эмоциональный стресс, у кого-то – затяжная депрессия, кто-то просто не понимал французского. Мать Мария вызволяла людей, заставляла медиков проводить экспертизы, собеседования.
Георгий Круг тоже по какой-то причине оказался в сумасшедшем доме. Единственным человеком, который не отказался от него, был Леонид Александрович. Он регулярно приходил к нему, приносил еду, потому что больничную еду у пациентов частенько воровали санитары. В итоге этот «воинствующий безбожник» вытащил оттуда своего друга. В общем-то, это подвиг христианского милосердия, сердце у Леонида Александровича всегда было милующее… и Господь туда постучался.
Спустя время Георгий восстановился, пришел к Богу, принял монашество, стал иноком Григорием и начал писать иконы. Тогда и у Леонида Александровича пробудился талант художника. В 1929 году он поступил в только что открывшуюся Русскую художественную академию Татьяны Сухотиной-Толстой и стал простым мастеровым художником. Отец Георгий уже был в Церкви, а Леонид Александрович всё еще «брыкался» как мог. Друзья часто спорили, возможно ли человеку неверующему написать икону?
Леонид Александрович искренне недоумевал, почему человек с дарованием художника не сможет вдруг этого сделать. Ведь главное в художественном деле – мастерство! А отец Георгий твердил, что важнее всего иметь Веру.
«Я не знаю, что произошло дальше, – вспоминала Лидия Александровна, – он на спор начал писать! Начал писать атеистом, а когда закончил, то не просто пришел в храм на исповедь, но и впервые, наверное, с детских лет причастился. Впервые – осознанно».
После появилось братство святого Фотия, было расписано знаменитое Трехсвятительское подворье в Париже, была война и сложная жизнь в оккупированном Париже, преподавание на Богословско-Пастырских курсах при Экзархате Западной Европы Московского Патриархата в Париже и даже чтение лекций в Московской духовной академии в 1969 году!
Леонид Александрович и Лидия Александровна теперь похоронены вместе на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
А я, вспоминая эту встречу, думаю о том, что в христианстве не бывает линейных историй. Даже если мы говорим о святости, нужно понимать, что до жития у каждого святого была жизнь, в которой видна удивительная линия божественного Промысла, порой самым неожиданным образом приводящая к Творцу всех, у кого чистые помыслы и открытое нелицемерное сердце.
****
Леонид Успенский – русский иконописец, богослов, автор труда «Богословие иконы Православной Церкви». Он родился в дворянской семье 8 августа 1902 года в деревне Голая Снова Воронежской области. Принимал участие в Гражданской войне 1917-1923 гг., воевал на стороне красных. Белогвардейцы приговорили его к смертной казни, затем помиловали. Вместе с Добровольческой армией Леонид Успенский эмигрировал в Галлиполи. Позже он переехал в Болгарию, где работал шахтером до 1926 года.
После переезда во Франции начал работать на машиностроительном заводе в Париже, у него обнаружился художественный талант. Учился у видных российских художников Николая Милиоти и Константина Сомова. При содействии знаменитого парижского иконописца монаха Григория (Круга) обратился к иконописи. Вступил в общество «Икона», затем — в братство св. Фотия. Принимал участие в росписи храма Трехсвятительского подворья в Париже.
Во время Второй мировой войны Леонида Успенского сослали на принудительные работы в Германию, но ему удалось бежать обратно во Францию.
Преподавал иконопись с 1944 года до конца 1980-х в Богословском институте святого Дионисия. В 1953-1958 гг. преподавал иконоведение на Богословско-Пастырских курсах при Западно-Европейском экзархате Московского патриархата в Париже. По приглашению Русской православной церкви в 1969 году прочитал курс лекций в Московской духовной академии.
Скончался в ночь с 11 на 12 декабря 1987 года в Париже, похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Одна из самых известных работ его авторства – «Богословие иконы Православной Церкви». Эта монография считается классическим трудом по истории и духовному содержанию христианского искусства. Несмотря на историческую ретроспективу начиная с первохристианского искусства, прежде всего Успенский говорит о богословии, а не искусствоведении. По словам Леонида Успенского, «в иконе Церковь видит не какой-либо один аспект православного вероучения, а выражение Православия в его целом, Православия как такового. Поэтому ни понять, ни объяснить церковное искусство вне Церкви и ее жизни невозможно».
****
Лидия Успенская (урожденная Савенкова-Мягкова) – публицист и переводчик, жена Леонида Успенского. Родилась 29 октября 1906 года в семье инженера в Костроме. В 1921 году эмигрировала из России в Польшу. Закончила русскую гимназию в Праге, обучалась в Пражском французском институте. Училась на курсах медицинских сестер, в 1939 году переехала в Париж, где стала работать в госпитале. С 1941 года – секретарь поэта, литературного критика и мемуариста Кирилла Померанцева. С 1945 года – секретарь в Экзархате Западной Европы Московского Патриархата.
Переводила на русский язык европейских православных богословов. Редактировала книгу мужа «Богословие иконы Православной Церкви».
Скончалась в 2006 году во Франции.