Артем: «А-ля туберкулезный кашель»
В школе я не хотел прятаться в туалете, есть снег и жечь палочки, чтобы отбить табачный запах. И когда одноклассники пару раз предлагали покурить, у меня не пошло. Помогла жадность. В конце 90-х школьнику было уже непросто купить сигареты, но тут в ларьке они продавались поштучно. Купил две, обе сразу и выкурил. Мне стало так плохо, что еще несколько лет не мог ни смотреть на дым, ни курить.
Закурил, как все, в 18 лет, когда уехал от родителей в Москву и поступил в университет. Тогда мне казалось это модным, да и запах дыма вдруг начал нравиться. Сигареты «стрелял», а когда собрался поехать на каникулы домой, понял, что стрелять-то будет не у кого. Тогда-то и купил свою первую официальную пачку. Почти сразу об этом узнали родители. Но вида не подали: они с детства учили меня принимать собственные решения и думать своей головой.
Я курил почти десять лет. С разными интервалами: то много, то мало, переходил на дорогие сигареты, считая, что буду курить реже, но почти сразу понял: курю так же, а расходы увеличиваются. Я не был ярым фанатиком. Никогда не курил на голодный желудок или с больным горлом, в толпе или в жару. Я делал это всегда в удовольствие, предпочитая затянуться сигаретой с кружкой кофе и зимой.
Бросил банально.
Очень долго у меня не проходил кашель, короткий, отрывочный, а-ля туберкулезный. Он меня не просто беспокоил, а раздражал. Решил, что причина в курении. Без всяких раскачек, сожалений, возвращений, взял и бросил. Просто перестал курить, и все.
Может быть, помогло, что вместе со мной бросила курить жена. Мы очень хотели детей.
Фото: istockphoto
За мной потянулись друзья. Я не отказывал себе в удовольствии вслух поразмышлять о том, как хорошо дышать полной грудью утром, выходя из дома на работу или на пробежку. Как маркетолог я прекрасно понимаю психологию потребления и уверен, что физиологическую привычку побороть значительно проще, чем психологическую. Если ты настроился, мол, никогда у меня не получится, то бросить будет психологически сложно. Те, кто курил, потому что «это прикольно», бросают безболезненно и легко.
Людмила: «В глазах дочери я совершила подвиг!»
Мои родители до сих пор не знают, что я курила восемнадцать лет. Мама – педагог, папа – инженер. Интеллигенция. За все эти годы ни разу не подала им повода заподозрить меня в курении. Берегла их, потому что считаю, что нельзя перед старшими обнажать дурные привычки. Для них это было бы ударом.
Я рано вышла замуж, в 18 лет, так что все мои плохие привычки совпали с замужеством. Мы жили отдельно от родителей. Я училась в университете. Шел 1993 год. Это было время свободы во всех отношениях. Все курили, и я закурила. Не задумывалась, хорошо ли это, плохо, влияет ли на мое здоровье, окажет ли последствия в будущем. Мне не было до этого дела.
Окончательно втянувшись, поняла – завишу от привычки. Не покурив, не могу ни думать, ни делать что-либо. Как человек творческой профессии, журналист, решила, если брошу, вообще не смогу писать. Не последнюю роль сыграло окружение, особенно режиссеры, для которых папироса – составляющая имиджа. Это «Я не смогу работать» частенько слышала именно от них.
Вскоре меня перестал устраивать цвет собственного лица. Задумалась о запахе изо рта и других физиологических изменениях. Подумала, что совсем не хочу годам к пятидесяти быть сгнившим бананом. Не хочу, выходя из метро, жаться по углам, прикрывая окурок от порывов ветра.
В конце концов, не курю же я трубку, покачиваясь в кресле и размышляя о судьбах мира. Нет, бегу как ломовая лошадь, втягивая дым на ходу.
Не последнюю роль сыграл случай. В нашей компании был дизайнер и художник, человек талантливый, но необязательный. Как-то встретила его на вечеринке, а он не курит. Бросил.
– С товарищем решили, что курить не будем. Через три дня понял, что сейчас сдохну, если не покурю, но прежде собрался ему позвонить. Думаю, если он закурил, то и я закурю с чистой совестью. А он сказал, что поругался с женой, у него стресс, не выдержал. Слушаю его и думаю про себя – я три дня страдал и мучился, и что, зря? – объяснил он.
Это стало для меня вызовом. Ведь у меня нет физической или наркотической зависимости, мое курение – чистый рефлекс. Пью утром кофе – курю. На работе выходим пообщаться – курим. И я поняла, что готова с этим расстаться.
Фото: gettyimages
Правда, еще долго снилось, как я курю. Просыпалась в холодном поту: «Господи, зачем я это сделала?! И – слава Богу – это сон». Подсознательно желание закурить сохранялось не больше года, а потом и оно исчезло. Безусловно, я боялась, что моя собственная дочь, глядя на меня, закурит. Я представляла, как стану говорить: «Танюша, не делай этого ни в коем случае!» Но, бросив курить, в глазах собственного ребенка совершила подвиг. Она не раз признавалась, что мой авторитет для нее серьезно вырос: «Мать, ты волевая, у тебя есть сила воли. Молодец!»
Алексей: «Я не смог принять себя курящим»
Закурил в первом классе. Мы с ребятами из школы ходили и подбирали «бычки» на улице. Курили, воображая себя взрослыми. Тот опыт надолго отложился и сохранился в памяти правилом: хочешь почувствовать себя взрослым, покури. Делал я это периодически и на протяжении всей школьной жизни, иногда даже целыми днями. Однажды мама застукала. Разборка. Порка. Прекратил.
В 15 лет на каникулах устроился на молодежную биржу труда. Вместе со сверстниками убирал город, вместе с ними курил. Постоянно, серьезно. Дым сигарет был знаком принятия: все курят – я курю. После того лета многие одноклассники вернулись в школу курящими. Этот «признак крутости» сопровождал меня все школьные годы.
Точно помню дату, когда бросил: 19 марта 2007 года. Не курю уже 11 лет 2 месяца 10 дней.
Все началось с одышки и головокружения. Но с отказом не спешил. Нужно было время. Однажды, покурив на остановке, залез в набитую маршрутку. Почувствовал резкий и неприятный запах и вдруг понял, что запах исходил от меня. Я не смог себя таким принять.
А еще понял, что, пока не найдется веская причина для отказа, ничего не получится. Для кого-то это финансовая составляющая. Для кого-то здоровье. Для кого-то престиж. В моем случае дело было в самооценке и в степени принятия другими. Понял, что повысить самооценку смогу, если брошу курить. Расценивал это как способ работы над собой. Цель сделала отказ проще.
Табакокурение – социально приемлемая зависимость. Реклама, кино и телевидение сформировали образ крутого мужчины и роковой женщины с сигаретами в губах. В курении очень много культурно-психологического подтекста: от принятия на перекуре в тамбуре электрички до философских бесед на кухнях. Выйти на лестницу вечером покурить – вознаградить себя тишиной, побыть с самим собой.
Курение – культурная бомба замедленного действия. Это все я очень хорошо осознавал.
Курение – тема, которой нельзя избегать. Это то, о чем надо говорить с подростками. В юности для меня было важно, чтобы кто-то заговорил со мной на взрослые, табуированные темы: о курении, сексе, наркотиках, болезнях, передающихся половым путем. Если родители идут на контакт, выводят на такой разговор, вполне возможно, к подростку придет понимание, что, может, стоит отказаться от того, что он тихонечко покуривает с друзьями?! Родители не должны оставлять табуированные темы школьным психологам, не должны обходить и замалчивать их. Об этом нужно говорить, и говорить открыто.
Фото: Alex Donohue / Flickr
Софья: «Я хотела преодолеть стену, но не смогла»
Мне так и не удалось бросить курить. Давно поняла, что чужой опыт для меня бесполезен. Конечно, совсем не хочется однажды оказаться на койке в реанимации, и чтобы катетер из шеи торчал только потому, что из-за курения обострилась какая-нибудь болячка в твоем хрупком организме. Хочется вести здоровый образ жизни. Я хочу избавиться от двух своих любимых выражений «Когда я похудею» и «Когда я брошу курить», но ни с первым, ни со вторым не складывается, срываюсь. Переживаю стресс, и рука тянется к папиросе.
Я начала курить в юности – как многие, за компанию. Весь первый курс худграфа простояла в курилке на лестнице пассивным курильщиком. Там происходило все самое интересное: музыка, бесконечные разговоры о бытии и творчестве, споры об искусстве. Летом уехали на пленэр в Тарусу. Там и решила попробовать сигареты сама. Страшно воротило, было невыносимо противно, но привычка заразная – со второго курса стояла и курила со всеми.
А однажды пережила настоящий стресс. Меня ограбили. Точнее, я сама позволила себя ограбить. Привела в дом цыганку, которой отдала приличную сумму, ровно половину того, что мы буквально накануне получили, продав дедову квартиру. Отдала бы больше, зная, куда родители положили вторую часть денег. Выход из гипноза дался мне так тяжело, что я закурила почти на автомате и многие годы даже не думала о том, чтобы бросить.
Год назад в июне вроде бы бросила. Просто хотела преодолеть эту стену, за которой «Когда я…». Свободная, счастливая, порхала птицей, пока как-то вечером мне не позвонила моя начальница со словами: «Ухожу. Хочешь занять мой пост? Предложила руководству твою кандидатуру». Жизнь пронеслась перед глазами. Восторг и безумный страх от громадной навалившейся ответственности. Рукой нашарила в маминой сумке полпачки, даже не заметив, что весь разговор дымила на балконе. Потом на автомате взяла пачку в магазине, вновь превратившись в курящую даму.
Как человек верующий, решила, что хотя бы в Великий пост надо пытаться себя ограничивать, побороться с этой пагубной страстью. Удалось полностью, наверное, один раз. На следующий год, не говоря ни знакомым, ни коллегам, решила повторить. Но, как оказалось, не заметить такое невозможно.
Однажды у нас был ответственный проект. Я, как руководитель, волновалась так, что буквально орала на всех вокруг. Спуску не давала никому. Один мой мудрый коллега посмотрел и тихо сказал: «Соня, тебя сейчас два беса крутят: Поорать и Покурить. Иди и покури». Я пошла, покурила, нарушив пост, но тогда же окончательно поняла, что работа над собой предстоит долгая.
Мне кажется, что в этом вопросе нужна не решительность, а внутренняя уверенность в собственных силах, правильная мотивация – у каждого своя.
Ни искушения, ни сиюминутные слабости не могут быть выше и сильнее меня. Но до этого мне еще предстоит расти.
Взгляд специалиста: как никотин обманывает наш мозг
Доктор биологических наук, руководитель консультационного телефонного центра в отказе от потребления табака Ольга Суховская
– Четыре героя, рассказавших «Правмиру» свою историю жизни с никотиновой зависимостью, начали курить очень рано – в юности или ранней молодости. Курение стремительно молодеет. Часто ли на ваш телефон «горячей линии» по здоровому образу жизни обращаются родители подростков?
Ольга Суховская
– В основном нам звонят взрослые. Подростки и их родители обращаются редко. Для подростков табакокурение – это вредная привычка, для них не столько сложно отказаться, как они не могут не курить в курящей компании. Когда все курят, это становится общим делом, и неумение отказать – самая большая беда юношей. Это большая проблема, которая касается всего: и курения, и наркотиков, и суицидального поведения. Но учить говорить «нет» должны не на телефоне доверия, а мамы с папами и учителя в школе. Мы на такие запросы стараемся отвечать, но это не совсем наша работа. Проблема курения подростков скорее вопрос воспитания. Задача же нашей линии помочь тем, кто сейчас хочет отказаться от курения.
– Но почти все начинают курить в подростковом возрасте, предполагая, что отказаться потом будет несложно.
– Насколько легко или трудно бросить курить, показал опрос, проведенный под эгидой ВОЗ Министерством здравоохранения РФ. Более 60% курильщиков трудно отказаться от курения. По косвенным признакам у подавляющей части длительно курящих людей сформировалась высокая степень никотиновой зависимости.
– Что это значит?
– Раз есть зависимость, значит, есть изменение рецепторов головного мозга. При отказе от курения рецепторы остаются в активном состоянии. Не получая никотин и, как следствие, дофамин (вырабатываемое в организме вещество, отвечающее за чувство удовольствия. – «Правмир»), человек чувствует дискомфорт, раздражительность, сильное желание курить. Далеко не все при длительном курении могут справиться со своим состоянием.
– Существуют ли эффективные методы отказа от курения?
– Самое эффективное – сочетание когнитивно-поведенческой и лекарственной терапии в случае, если она показана. Сочетание приемов преодоления желания курить, приемов, которые помогут не возникать такому желанию или возникать реже, со способами настроить себя на позитивный отказ, то есть не просто «потерять сигарету», а приобрести свободу от никотиновой зависимости.
– А когда курильщикам показаны лекарства?
– В случае выраженного синдрома отмены, который проявляет себя через несколько часов после выкуренной сигареты. Человек испытывает непреодолимое желание взять сигарету снова, думает о ней, становится беспокойным, не способен сосредоточиться. Поэтому-то курильщик со стажем и курит снова и снова.
Подросток редко курит, «потому что страсть как хочется». Подростки чаще всего курят за компанию, чтобы казаться взрослее, интереснее, демонстрировать самостоятельность. Взрослый человек курит уже не потому, что хочет казаться круче, а потому, что не может не курить.
Он гасит свой синдром отмены.
– Людям с психологической зависимостью бросить проще, чем с физической?
– Не совсем так. Табачная зависимость состоит из трех компонентов: социальной, психологической и физической. Физическая зависимость наступает, когда в организме увеличивается число чувствительных к никотину рецепторов. Социальная зависимость – ситуация, когда человек находится под влиянием, например, рекламы – скрытой или открытой – и окружения. Это то, из-за чего чаще всего начинают курить подростки. Сюда же относятся ситуации курения на работе. В курилке можно и новости послушать, и сплетни обсудить. Кстати, благодаря закону о запрете курения в общественных местах именно эта компонента социальной зависимости сейчас снижается.
Наконец, психологическая зависимость. Человек привыкает курить в определенных ситуациях: после обеда, при стрессе. Последняя форма зависимости есть практически у каждого заядлого курильщика. Другое дело, что из-за генетических особенностей, стажа, числа выкуриваемых сигарет эти три компоненты у разных людей выражаются в разной степени.
– Почему же привычка курить так устойчива?
– Табакокурение не просто вредная привычка, а во многих случаях формируется зависимость – заболевание, требующее лечения. В результате этого заболевания меняется структура ацетилхолиновых никотиновых рецепторов, увеличивается число активированных и сенсибилизированных рецепторов. Соединяясь с ними, никотин способствует выбросу дофамина. При отказе от курения уровень дофамина падает, и человек чувствует непреодолимое желание курить, раздражительность и т.п.
Кстати, мы реже транслируем бытовое суждение о том, что от «курения лучше думается». И хотя, действительно, дофамин улучшает концентрацию внимания, но через час-два после курения, уровень дофамина снова падает. Поэтому, чтобы отказ от курения был эффективным, надо продумать замены курительному поведению, найти другие способы получения дофамина.
– И что же еще может вызвать прилив дофамина?
– Вкусная еда, поэтому часто люди поправляются после отказа от курения. Замечали же, что часто мы заедаем стресс. Особенно хорошо работает здесь жирное и сладкое.
– Почему именно жирное?
– Это эволюционный механизм, который сформировался миллионы лет назад, когда наш предок бегал за мамонтом. Мамонта было мало, его еще нужно было поймать, человек тогда вообще мало ел. И если уж поймал, то надо было плотно покушать, наесться до отвала. Неизвестно когда еще попадется следующий мамонт. Так что чем жирнее пища, тем лучше. Наш мозг устроен так, чтобы поощрять обильную еду, поэтому-то еда прекрасно снимает стресс.
Вряд ли мозг подозревал, что у нас будет изобилие продуктов и появится такой простой способ получения дофамина, как никотин. Не знал наш мозг о никотине.
– Благодаря ограничительной политике ситуация принципиально изменилась?
– Я считаю, что принятый в 2013 году антитабачный закон очень хороший. Он стимулировал очень многих к отказу от курения или к значительному сокращению числа выкуренных сигарет. Сразу после введения закона в силу мы проводили и свой собственный опрос среди тех, кто позвонил на нашу горячую линию. Больше половины ответили, что давно планировали, но введение закона, невозможность курить на рабочем месте и разговоры о том, что табак сильно подорожает, действительно их стимулировали. Главное, чтобы не вернулись обратно. Сегодня вновь начались разговоры о возврате курилок в аэропорты, есть предложения узаконить электронные средства доставки никотина. Ситуация может вновь ухудшиться.
Шесть признаков зависимости от табака
– выраженный рост потребления сигарет от одной до 20 штук в день;
– прекращение какой-либо деятельности с целью выкурить сигарету;
– наличие симптомов отмены при прекращении курения;
– продолжение курения, несмотря на осознание вреда;
– постоянное желание (потребность) курить вопреки попыткам снизить потребление;
– значительные затраты времени на курение.
Телефон горячей линии по здоровому образу жизни – 8 800 200 0 200
Также можно прийти на очный прием в кабинет помощи при отказе от табакокурения в СПбНИИФ Минздрава России.