Владислав Петрушко
Время Всеправославного Собора настало давно, так как накопилось уже достаточно много важных проблем, требующих соборного осмысления. Провести Собор следовало бы и с целью институализации православного мира, как единого целого. Мы существуем в виде Поместных Православных Церквей, но не заявляем свое единство в какой-либо особой форме — ей закономерно мог бы стать Всеправославный Собор.
Очевидно, что в нынешнем состоянии соборный процесс далек от того, чтобы состоялся полноценный Всеправославный Собор, который мог бы охватить своим вниманием весь комплекс важнейших проблем церковной жизни и приступить к их разрешению. Но не вполне понятно, почему все трудности, связанные с созывом Собора, стали вскрываться так поздно, и почему мнения Поместных Церквей, которые в итоге отказались от участия, прозвучали именно сейчас, непосредственно перед открытием Собора.
Проблемы в отношениях между Антиохийским и Иерусалимским Патриархатами существуют достаточно давно. Между этими Церквями было разорвано евхаристическое общение из-за вопроса о церковной юрисдикции Катара. Очевидно, что не преодолев эти разногласия, невозможно было провести Собор. Но примирения между Иерусалимом и Антиохией до настоящего времени так и не произошло. Трудно представить, на что надеялись на Фанаре, предлагая обеим сторонам начать переговоры уже после Всеправославного Собора. Как можно было планировать явить миру всеправославное единство в условиях, когда две Поместные Церкви разорвали отношения?
Предсоборные процессы должны были выявить все проблемные вопросы, препятствующие достижению единства, намного раньше. Надо было громко заявлять о них и принимать соответствующие решения на подготовительном этапе. Скандал вызвало то, что эти Поместные Церкви стали заявлять о своем несогласии с проектами соборных документов уже после того, как их тексты были обнародованы, в самый канун открытия Собора. Репутационные потери для православного мира в целом после этого очень велики. Вместо демонстрации нашего единства получилась картина несогласия и далеко не самых дружественных отношений между Поместными Церквями.
Что касается программы предстоящего Собора на Крите, то складывается такое впечатление, что все наиболее животрепещущие темы по какой-то причине были убраны, и программу Собора составили второстепенные вопросы. В результате планируемый Собор не утратил своего значения, как событие, декларирующее бытие православного мира как единого целого. Но практическая значимость Собора была минимализирована до предела. Но даже это минимальное содержание запланированных к принятию на Соборе документов оказалось плохо подготовленным. Как мы видим, четыре Поместные Церкви за считанные недели до Собора фактически дезавуировали ранее принятые ими варианты документов. Очевидно, что к подготовке Собора и его документов следовало подойти более тщательно.
Несмотря на то, что Собор на Крите уже гарантированно не будет Всеправославным (в нем не будут участвовать, по меньшей мере, четыре Православные Церкви), на мой взгляд, Русской Церкви все же следовало бы принять в нем участие. Прежде всего, это позволило бы внятно обозначить существующие в отношениях между Поместными Церквями проблемы. Важно также заявить, что мероприятие, которое несмотря ни на что собирается провести Константинополь на Крите, будет чем угодно, но не Всеправославным Собором.
С Фанара уже прозвучали слова о том, что каким бы ни был состав участников Собора, его решение будет обязательным для всего православного мира. Константинопольский Патриархат с очевидностью переходит допустимую в отношениях с другими Поместными Церквями грань, за которой начинается восточный папизм. Надо положить этому предел. Для этого очень важно, чтобы русская делегация приняла участие в собрании на Крите и не позволила бы Константинополю использовать его в интересах утверждения своей аномальной гегемонии.
Если просто проигнорировать мероприятие, которое пройдет на Крите, Русская и другие Поместные Церкви, отказавшиеся от участия в нем, помимо обвинений в срыве Собора, получат комплекс решений, принятых без участия, которые Фанар потом будет навязывать всему православному миру как обязательные. Игнорировать их будет труднее, чем просто не допустить их принятия. Сделать это Русская Церковь сможет лишь в том случае, если ее делегация все же приедет на Крит.
Может ли состояться Вселенский Собор в условиях, когда нет православной империи? А почему бы и нет. В конце концов, первый в истории Церкви Собор апостолы Христовы провели в Иерусалиме, не обращаясь при этом за поддержкой к Римскому императору. Конечно, для Православной Церкви бытие внутри православной империи было достаточно удобным и комфортным с той точки зрения, что император был епископом внешних дел Церкви и решал многие вопросы устроения ее жизни.
Но, как мы видим, империи давно нет, но Православная Церковь существует, и ей все еще надо решать многие задачи на общеправославном уровне. Для этого, действительно, необходим Всеправославный Собор. Я не считаю невозможным его проведение в отсутствии императора. Но в таких условиях это налагает большие обязательства на Поместные Церкви и их священноначалие в вопросе подготовки и проведения такого Собора.
Как мы видим, Константинополь сегодня пытается фактически узурпировать право соборной инициативы, которое принадлежало императору. Патриарх Константинопольский пытается выступать в роли инициатора и организатора Собора. Но где допустимая грань и пределы этой инициативы? Этот вопрос тоже требует всеправославного соборного осмысления, как и вообще бытие Православной Церкви вне имперской системы в целом.
Записала Анна Уткина