Мария Сурыгина
Мало родителей задаёт такой вопрос, обычно их гораздо больше интересуют простые проблемы типа того, как приучить к самостоятельному сну, мотивировать на учёбу, как объяснить, почему мама и папа развелись, и как не срываться на ребенке. Отчасти родители не задают этот вопрос потому, что думать о педофилии неестественно, а в отношении своего ребенка просто страшно.
По статистике 11-15% детей подвергается сексуальному насилию, растлению или развратным действиям со стороны взрослых. И это только зафиксированные данные. Даже если брать нижнюю границу – 11% — это каждый 10-ый. В вашей группе детского сада 20 человек? Так вот, двое из них либо уже подвергались насилию, либо подвергаются сейчас, либо это ждёт их в будущем. Милые малыши, которых вы знаете.
Родители не заметили?
Большинство случаев сексуальных домогательств в отношении неполовозрелых детей совершается близкими родственниками или людьми из ближайшего окружения семьи. И под большинством подразумевается по результатам различных исследований от 85 до 90%. Т.е. это подавляющее большинство, практически все случаи растления и сексуального домогательства. При этом не наблюдается статистически значимых различий в образовании, социальном статусе, семейном положении у взрослых, совершающих развратные деяния. А согласно ряду статистических исследований более половины педофилов – люди из интеллигентных семей. Это факт. И именно этот факт является основой того, что большинство случаев насилия над детьми остаются не замеченными родителями!
Как же так?
Во-первых, действия взрослого педофила направлены на то, чтоб создать с ребенком такие отношения, при которых он не станет ничего рассказывать. Педофилия не влияет на умственные способности и вменяемость преступника, он вполне осознаёт, что нарушает закон, и не хочет в тюрьму. Поэтому он действует определённым образом. И в большинстве случаев это не угрозы и запугивание, это тихое и скользкое заползание взрослого в голову ребенка, не только в трусики, куда взрослый тоже заползает, но голову они промывают основательно, капитально, на долгие годы.
Во-вторых, сохранению тайны таких отношений очень сильно способствует совершенно естественная «слепота» родителей – в голову реально не лезет никакими силами, что мой брат может мою девочку… , что дедушка может со своим внуком… Это настолько дикая и безумная, противоестественная мысль, что мозг её вытесняет, не берёт в расчёт, и, если даже что-то мог бы заметить, какие-то малейшие признаки – он не относит их на счёт педофилии. И не потому, что это защитная реакция, а потому, что это невероятно, этого не может быть. Эта возможность просто вне поля зрения, не рассматривается.
Однако нельзя сказать, что нет никакой вины родителя в том, что он не заметил и не помог ребенку, не спас его.
Во-первых, потому, что ситуации с использованием ребенка в качестве сексуального объекта родственниками или ближним кругом обычно длятся достаточное время, порой годами. И за это время неоднократно можно было бы уловить сигналы, настроения ребенка и дать себе труд разобраться в ситуации.
Во-вторых, что самое важное – большинство детей, которые становятся жертвами систематического использования, это дети брошенные. Нет, не в социальном плане, а в эмоциональном. Социально, «по пунктам» ребенок может быть очень благополучен и жить в нормальной семье, но эмоционально отдалён от родителей, по каким-то причинам лишен их искреннего внимания. Именно такие дети чаще всего становятся жертвами «мирного педофила». Причём родители такого ребенка или искренне не понимают, что у них с сыном или дочкой есть эмоциональные проблемы общения, или сознательно не обращают на это внимания – я его обеспечиваю, я всё для него делаю, он присмотрен и вообще у нас хорошая семья.
Большинство родителей, обращающихся ко мне за профессиональной помощью по абсолютно разным поводам, описывая причину обращения, подытоживают свой рассказ словами – у нас хорошая семья, недостатка в любви нет, времени детям я уделяю достаточно. И они действительно так думают, не улавливая разницу между качеством и количеством, например, а эта разница порой действительно трудноуловима. Жертвой «педофила-насильника» может стать любой ребенок, т.к. в данном случае взрослый не вступает в отношения с ним, не рассчитывает на длительное использование. Такой преступник просто берёт то, что ему понравилось, использует и выбрасывает.
Чаще всего такая встреча для ребенка смертельна.
Почему дети молчат?
Те, кто выживают в подавляющем большинстве случаев, конечно, рассказывают родителям, или им становится известно о случившемся из обстоятельств дела. И быть изнасилованным, с точки зрения психической реабилитации, на самом деле лучше, чем быть использованным без прямого физического насилия. Потому что в первом случае некто чужой, враг вторгся в границы твоего тела; это больно физически и эмоционально, это причиняет большие душевные страдания, но с этим можно бороться, потому что ты точно знаешь, что хорошо, а что плохо, и точно знаешь, где ты, а где враг. А во втором случае кто-то близкий и родной гаденько вполз в твою голову и аккуратно, очень миленько перевернул там всё так, как ему было удобно, и ты уже не понимаешь, чего хочешь ты, а чего не хочешь, что нормально, а что неестественно, где чья вина и вообще есть ли вина, но почему тогда так плохо всё вокруг.
Основной урон, который наносит взрослый ребенку – урон личности.
Большинство детей даже не пытаются рассказать родителям о том, что с ними происходит. Когда они уже взрослые приходят на психотерапию, потому что жить с этим нормально невозможно, на вопрос, почему вы не рассказали маме, папе, они отвечают: «я даже не думал об этом», «я не знала, что можно», «мне как-то не приходило это в голову». А ответ одной моей клиентки прострелил мой мозг навылет, оставив в нём большую дыру, — на вопрос, пытались ли вы рассказать маме, она очень спокойно, как само собой разумеющееся ответила: «Нет, она была занята».
Это и есть брошенный ребенок – по факту мама была всё время с ребенком, как любая нормальная мама, обычная работа, обычный садик, обычные семейные выходные, никаких гулянок или забойной работы, никаких командировок, обычная мама. Но ребенок не чувствует себя нужным, важным, значимым. И тут приходит добрый дядя-педофил и берёт то, что плохо лежит. И когда он закончит предварительную обработку, а это может занять несколько месяцев, в голове ребенка уже всё так тщательно перепутано, что к тому моменту, как педофил приступит непосредственно к развратным действиям и растлению, ребенок уже никому ничего не скажет – он отделён толстым барьером, невидимой стеной, я тут с этим взрослым, а все остальные там, где-то в другом параллельном мире. Очень редко жертвы таких домогательств и растления говорят, что пытались сказать взрослым, но их не поняли или не услышали, гораздо чаще дети даже не пытаются.
Как происходит подавление воли?
Один из важных моментов в подавлении воли ребенка – его готовность подчиняться взрослому.
В принципе у всех маленьких такая готовность есть, но её можно или культивировать (словом – «взрослых надо уважать», «ты видишь: взрослые разговаривают, не лезь» или делом – показывая превосходство, неравнозначность), или дифференцировать (научить ребенка пониманию того, что не всех и не всегда надо слушаться, что нет априорности). Тут вопрос самоорганизации родителей и уважения к ребенку.
Частный случай вышеописанного – неумение ребенка сказать взрослому «нет». Умение отказывать очень важное, это одно из первых умений которыми сознательно наслаждается человек. Но это умение очень активно и настойчиво на корню гасится родителями. Мотивы понятны, но зачастую усилия превосходят «необходимый уровень самообороны».
Учить ребенка говорить «нет» несложно. Во-первых, просто разрешите ему это делать, вслух, а не как нечто подразумевающееся, прямо разрешите ребенку говорить нет, ругаться со взрослыми, кричать, если надо, сопротивляться, возражать.
Во-вторых, не ругайте ребенка за соответствующие действия: если он повёл себя как-то с другим взрослым, не надо на это реагировать сразу осуждением, сначала выясните, почему он так сказал или сделал, чего он хотел добиться. Научите его реагировать пропорционально (чтобы реакция по силе была сопоставима с раздражителем).
В-третьих, вы должны сами показывать пример человека, который умеет говорить «нет».
Важным фактором самозащиты (в любой ситуации) является понимание человеком, в т.ч. ребенком, своих прав и чувство самоуважения. Понимание всех своих прав ребенку приходит из опыта общения со значимыми близкими, в первую очередь с матерью и отцом. Чего я достоин, чего я стою, на что я имею права, чего я заслуживаю – всю эту систему самоопределения ребенок выстраивает, начиная с первых дней жизни. Как часто ко мне приходят клиенты которые считают что не заслуживают ничего хорошего, потому что «я ничтожество». Это же человек не сам придумал, это ему дали родители и эту установку перебороть, переиначить очень трудно.
Ребенок, имеющий негативные установки относительно своих прав и свобод, покорен, у него нет воли к защите, нет даже мысли о том, чтобы защищаться. И, конечно, такой ребенок больше страдает от последующего чувства вины за то, что взрослый сделал с ним. И, конечно, он ничего не расскажет родителям: он сам виноват, он этого достоин, это именно то, что он заслужил.
Что родителям стоит делать, чтобы у ребенка было чувство самоуважения и понимание своих прав и свобод, а чего им делать не стоит, чтобы не было обратного эффекта, – это прописные истины, которые вам и без меня понятны. Даже если вы не делаете того, что нужно, и делаете то, чего не нужно, вам и тогда понятно, что к чему.
Однако об одном моменте в свете обсуждаемой темы хочется всё-таки напомнить особо – уважение личных границ ребенка, как физических (границ тела), так и территориальных (вещи, комната или хотя бы какие-то полки, шкафы или ящички), а также моральных (право на мнение, право на отказ, право на личную информацию). К последнему призываю вас отнестись особенно внимательно: родители, особенно матери, в определённом смысле привыкают считать ребенка частью себя или своей собственностью. Отсюда идут обсуждения разнообразных вопросов и проблем, связанных с ребенком, и самого ребенка с кем попало не только в этически некорректном плане, но и просто уничижительно при самом ребенке, в его присутствии.
А ведь всех, наверно, учили о присутствующих в третьем лице… и не зря ведь учили, правило-то правильное. И, конечно, отдельной песни заслуживают бесконечные обсуждения интимных, сугубо личных проблем здоровья, психики или личных жизненных ситуаций своих детей не то что с друзьями-подружками-соседками-коллегами, а и вообще на весь мир через рунет. Причём даже тени мысли не промелькнёт, что это не то, что стоило бы делать, и что ребенок тоже человек, что это не только твоя жизнь, но и его, отдельного от тебя, свободного человека, и информация не то что «не только тебе принадлежит», а наоборот — «в основном принадлежит не тебе».
Фото: pandaland.kz
Ещё одна немаловажная причина того, почему ребенок может вовремя не заметить поползновений взрослого и стать жертвой домогательств, это недостаток информации. Если педофил действует плавно, а обычно так и бывает, когда ребенок наконец чётко понимает, что происходящее категорически неправильно, зачастую для его психики уже поздно сопротивляться. Границы и основы уже размыты, ребенок уже втянут в некие отношения, и запускаются механизмы чувства вины, привязанности и личной ответственности за то, что с тобой на самом деле делает взрослый. Если у ребенка есть информация, он имеет возможность заметить, сообразить, понять, что происходит, классифицировать действия взрослого как неправильные и сопротивляться. Рассказать о замеченном своим родителям.
Одна из причин, по которой дети не рассказывают родителях о домогательствах, – табуированность сексуальной темы. Если родители с трудом говорят об этом или не говорят вообще, избегают этой темы, то ребенок принимает это как важное правило общения с родителями. Соответственно, это, конечно, будет минусом, а не плюсом в вопросе обращения к родителям, если у ребенка случится соответствующая ситуация.
Как говорить с ребенком про «это»
Частный случай этого аспекта – незнание ребенком слов и понятий, которыми описывать происходящее. Бытовые пися-попа тут не очень подходят, и ребенок понимает это. Орган один, но характер действий, совершенных взрослым педофилом, совершенно не вписывается в то, что ребенок понимает под этими словами, с этими словами у него прочно связан другой опыт, а иных слов, которыми он бы мог правильно сформулировать свои переживания он не находит, и это может стать дополнительным, ощутимым препятствием.
Рекомендация тут простая – своевременное и достаточное просвещения ребенка на тему анатомии и сексуального воспитания. Тема заслуживает отдельной статьи, не входящей в рамки данного цикла, в двух словах можно сказать, что своевременное просвещение начинается с 2-3-х летнего возраста. Так же, как вы рассказываете малышу о других важных вещах в жизни, вам следует рассказать и об этом её аспекте – различиях мальчиков и девочек, о том, откуда берутся дети. И рассказать об этом анатомически достоверно, несмотря на возрастные скидки (дети в этом возрасте совершенно не интересуются процессом коитуса, но называть органы своими именами – важно).
- Как говорить с ребенком на темы пола, секса и рождения детей?
- Как говорить с детьми о взрослом?
- Правда и мифы о сексуальности
- Как говорить с ребенком о половой жизни?
- Как говорить с детьми об отношениях мужчины и женщины?
- Прот. Андрей Лоргус: «Бесполое» воспитание в детских садах — психотравма на всю жизнь
С взрослением ребенка вы дополняете его знания деталями, в 4-5 лет ребенок должен хорошо знать своё тело и то, откуда он взялся, а в 6-7 знать и об интимных взаимоотношениях мужчины и женщины, о морально-этическом аспекте. Да, именно в этом возрасте лучше всего донести такую информацию до ребенка, задолго до того, как у него начнут просыпаться собственные сексуальные побуждения.
Возвращаясь к теме защиты от педофилии, «Знание – сила» это не просто название старого журнала, это истина. И именно знание в первую очередь дает нам силу. И вашим детям в том числе. Никогда никому никого не удалось защитить от чего бы то ни было, скрывая информацию, уберегая от правды.
И другой аспект информированности, необходимой ребенку для защиты от возможных посягательств, – прямое информирование ребенка о том, что другие взрослые имеют право делать с ребенком, а что не имеют, и что тот должен делать в случаях, если кто-то что-то совершает. И говоря (многократно, с одного раза никто никогда ничего не запоминает) об этом с ребенком, необходимо подчёркивать, кто конкретно не имеет права трогать его, раздевать, чем-то интересоваться и к чему-то принуждать. Если вы скажете «никто», для ребенка это пустой звук, как и фраза «никто, кроме мамы и папы». Потому что, когда это будет дедушка или двоюродный брат, чёткой объектной информации о том, что делать в таком случае у ребенка не будет. Поэтому говорите подробно, перечисляя всех подряд: чужие дяди и тёти, и другие дети, и дядя Лёша, и дедушка Коля, и тётя Марина, никто-никто.
Пусть ребенок чётко запомнит, что если он что-то заподозрит, пусть сразу уходит от человека и рассказывает вам. Что, если что-то неприятное случится, вы со всем справитесь, никогда не поздно всё исправить, всегда есть выход, и вы можете его придумать вместе.
Эта информация не должна сама собой подразумеваться, она должна быть ребенку вложена в голову стопудовым указательным камнем, чтобы, оказавшись на перепутье, ребенок знал, по какой дорожке ему надо бежать.
Но никакие правильные слова и правильные разговоры не заменят воспитание (не правильное слово, правильное «давание», но не по-русски =)) в ребенке уверенности, уважения к себе, чувства вашей безусловной любви, без главного правильные разговоры ничто.