Нюта Федермессер
Мне все чаще кажется, что совершенно неверно расставляются сегодня акценты в отчетах по организации паллиативной помощи. Сколько открыто коек, сколько отремонтировано отделений, сколько сделано визитов и закуплено подъёмников для лежачих…
Какая разница, сколько коек, если пожилая бабушка думает только о том, что хочет домой… Какая разница, как сделан ремонт, если врачи и медсёстры игнорируют или не умеют распознать боль и даже не знают, кто это приходил сегодня к тому мужику у окна — жена или сестра.
А я вспоминаю, как уходила у нас в деревне соседская бабушка — Анастасия Михайловна. В доме без воды, туалет на улице. Ей 96, дочерям за 70. Она лежала без всякого хосписа и без какого-либо ремонта, без памперсов и без функциональной кровати, на белоснежных простынях, чистенькая, без пролежней (а что это?), на каждый поворот головы в комнату аккуратно входили то дочери, то внуки, и без слов и просьб подбивали подушку, поудобнее укладывали ноги, поправляли на голове платочек и заправляли под него прядь седых-седых тоненьких волос, давали попить, и с недоумением смотрели на все мои привезённые из Москвы богатства (влажные салфетки, памперсы, пеленки, стульчак — а зачем это?).
Это была настоящая забота, без усилий и без единой мысли о том, за что нам это. Это какое-то на уровне ДНК понимание того, как себя вести, что делать, чтобы кончина у мамы была мирная и непостыдная, чтобы не было у бабы Насти боли, грязи и унижения столько, сколько она дышит…
Так вот, паллиативная помощь не станет лучше от ремонта и стройки, она станет лучше только от рук и тепла тех, кто рядом. И чтобы хоть какие-то улучшения произошли быстро, первое, что надо сделать, это открыть двери для родственников и волонтёров. Никто так, как они, не чувствует потребностей своих близких, и никто больше них не заинтересован в качестве их жизни до самого конца. Только вместе с ними можно помочь пациенту в конце жизни так, чтобы никто и не вспомнил какие были в доме или в хосписе стены, обветшалые с потрескавшийся штукатуркой или свежевыкрашенные.
Тогда у нас, у остающихся, в памяти будет всплывать другое: прогулка в парке, босые ноги на траве, тепло от того, что твоей больной уходящей маме улыбаются чужие вроде-бы люди, праздно гуляющие в Царицынском парке Москвы (да, именно там сегодня гуляли волонтёры с пациентами Московского хосписа «Царицыно»), вспоминаться будет собака терапевт, чей горячий язык подарил твоему отцу последние в жизни положительные эмоции, вспоминаться будет, что персонал принёс в палату твоему родному человеку крутую чёрную шляпу, о которой тот всю жизнь мечтал, а родственники тихо посмеивались:) будет вспоминаться, что ты шёл к маме унылый, навестить ее в стенах хосписа, а она встретила тебя интересными рассказами о прошедшем пикнике и свежим маникюром со стразами…
Так что по-настоящему важны только две вещи: избавление от боли и человеческое отношение, как к себе…