Почему подростки нападают на школу с оружием?
Ильназ Галявиев — молодой человек, устроивший стрельбу, — учился в этой школе и у него были конфликтные отношения с преподавателями и одноклассниками. Бывшая соученица сообщила, что Ильназ подвергался травле. «Учителя его травили. Учителя ему сказали: «Ты не поступишь в десятый класс». Я не защищаю его и не оправдываю», — заявляет она.
Мария Зеленова. Фото: instagram.com/m.v.zelenova
Как считает Мария Зеленова, клинический и кризисный психолог, эксперт благотворительной организации «Журавлик» и программы «Травли NET», травля — это самая частая, хоть и не единственная причина трагедий, которая приводит к тому, что школьник или выпускник берет в руки оружие. В состоянии аффекта такой ребенок либо обещает покончить жизнь самоубийством, либо у него случаются вспышки антисоциального поведения, которое влечет за собой жертвы.
— Если ребенок находится в постоянном стрессе, у него не ладятся отношения со значимыми для него людьми — в школе это, конечно, одноклассники и учителя, — то он предпринимает попытки эту проблему разрешить, — отмечает эксперт. — Если у него не получается, он доходит до невротического состояния. Если ситуацию не остановить в этот момент, все нарастает, как снежный ком.
В колледже, где учился Ильназ Галявиев, рассказали, что он был отчислен. Мария Зеленова считает, что часто успеваемость ребенка падает, когда он не чувствует себя в безопасности, продолжая «вариться» в своих переживаниях, а во взрослом возрасте такие люди, как правило, и дальше подвергаются ретравматизации.
— Опыт жертвы в человеческой психике сам по себе не растворяется и не стирается, — рассуждает психолог. — Это тот опыт, который подрывает веру в себя. Есть те, кто предпочитает это не вспоминать и фокусируется на других аспектах своей жизни, а есть те, кто не может, и все теряет для них смысл.
Можно ли распознать агрессора среди школьников и студентов?
Анна Межова. Фото: facebook
Дети не берут в руки оружие внезапно, считает Анна Межова, президент фонда «Сохраняя жизнь», этому предшествует ряд причин. Эти предпосылки, как правило, выявляются или во время психологического тестирования, или бывают заметны в поведении.
— Надо внимательно смотреть за каждым ребенком, — призывает Анна Межова. — Как правило, дети все рассказывают. Они не хотят совершать теракты или самоубийства, они все это делают от отчаяния. Хотят, чтобы их выслушали и им помогли. Если систему психологического сопровождения выстраивать и развивать, то мы просто увидим результат: дети совершенно по-другому начнут себя вести. Трагедии можно будет предотвратить.
В фонде «Сохраняя жизнь» создали специальную методику психологической поддержки, по которой его сотрудники работают совместно с учителями в школе. С ее помощью фонд выявляет детей с угрожающим поведением и берет их на сопровождение.
Анна Межова рассказала «Правмиру», что в процессе такой работы несколько лет назад в Оренбурге выявили травмированного мальчика, у которого наблюдали тревожные признаки. После того, как был установлен доверительный контакт с психологом, подросток признался, что у него возникают мысли устроить в школе «что-то страшное».
— Этот ребенок в детстве пережил насилие, и у него была огромная обида, в том числе на школу, учителей и одноклассников, плюс еще подростковые физиологические проблемы. Все вместе дало толчок развитию психиатрического заболевания, и благодаря тому, что вовремя с ребенком поговорили, это все удалось выяснить.
Работая в классе по этой технологии, специалисты составляют дорожную карту «Психологическая поддержка класса», где указывают, какая поддержка нужна каждому ребенку: по тестам и наблюдениям можно понять, какие у школьника проблемы.
Для диагностики используются разнообразные психологические методики: тестируются уровень агрессии, тревожности, проводятся рисуночные тесты.
— Но самое главное, собирая весь этот материал, нужно внимательно слушать ребенка, — подчеркивает президент фонда «Сохраняя жизнь». — Самый банальный пример — рисуночный тест «Несуществующее животное». У нас одна девочка нарисовала бабочку и назвала ее «бабочка-убийца». Стала рассказывать, какая она милая, но на самом деле у этой бабочки выжгли сердце, и она готовится отомстить убийством. Хотя смотреть надо в совокупности, конечно. Слова ребенка напрямую не означают, что она пойдет теракты устраивать, но это крик о помощи. У девочки был риск суицида.
Как предотвратить новые трагедии в школах?
Клинический и кризисный психолог Мария Зеленова отмечает, что важно своевременно уделять внимание профессиональной постановке психиатрических диагнозов и при необходимости — своевременному лечению.
— Предполагаю, у этого молодого человека развивалось психопатическое состояние, и невозможность вовремя получить адекватное лечение в совокупности со сложностями в учебе довели ситуацию до такой трагической развязки.
Обобщая свой опыт работы, Анна Межова говорит, что подобные вещи всегда совершают травмированные дети. Поэтому, когда ребенок пострадал от насилия, ему нужна системная психологическая реабилитация, которая в России пока не налажена. Не менее важно, чтобы ребенок мог попросить о помощи и обратиться ко взрослому.
— Вот сейчас же очень часто дети не могут пойти со своей проблемой к учителю, а учитель не будет ни в чем разбираться, — размышляет эксперт.
— Раньше, если вспомнить советские времена, классный руководитель знал о детях все и занимался большой воспитательной работой.
Потом у нас перестроили систему, школа превратилась в место, где оказывают образовательные услуги. Учителя перестали вникать в то, что происходит в жизни ребенка, что он думает, чувствует. Основная функция сегодня — это учеба. Сейчас пытаются вернуть воспитательные функции, но не хватает инструментов, которые бы отвечали современным вызовам.
Также президент фонда «Сохраняя жизнь» отмечает, что важно не только выявить, но и поддержать таких детей. Сейчас фонд учит преподавателей проводить в школе уроки поддержки. Например, берется анонимная ситуация, которую описал ребенок, и остальные выражают ему свою поддержку — такие моменты сплачивают класс.
Что можно изменить прямо сейчас?
Мария Зеленова рекомендует школам, педагогам и родителям:
- Принять антибуллинговую хартию — свод правил, который создан специально для школ и бесплатно размещен сайте травлинет.рф. Можно составить свой документ — главное, чтобы там было четко прописано, что такое буллинг, как реагируют учителя, родители, что делают дети в той или иной ситуации.
- Уделять внимание поддержке учителей, повышать их квалификацию, обучать поведению в стрессовых ситуациях, профилактически прорабатывать проблему выгорания на работе.
- Родителям стоит активно взаимодействовать со школой и узнавать, с кем учится их ребенок, дружит он или его обижают. А детям — осознавать ответственность за свое поведение.
- Психологам, тьюторам, соцработникам и медиаторам следует проводить поддерживающие мероприятия и применять медиативные техники для того, чтобы школьники выходили из зоны конфликтов, имели возможность решать эти конфликты адекватно.
— К сожалению, человек — существо достаточно агрессивное, поэтому надеяться на то, что агрессии ни у кого никогда не появится, мы не можем, — заключает Мария Зеленова. — Но минимизировать агрессивные способы взаимодействия во взрослом обществе мы обязаны для того, чтобы подавать адекватный пример детям. Глубоко соболезную семьям пострадавших.
