Настоящий командир должен выйти к родственникам сам
Я посмотрел видео из Кемерово, где пожарные стоят в школе и оправдываются перед людьми. И считаю, что командир их тупо сдал. Так выставлять пацанов перед родственниками нельзя. Приличный человек и настоящий офицер должен был выйти сам. Надо было выйти и сказать: да, я являюсь начальником гарнизона и за действия моих подчиненных отвечу сам.
Я не могу оценить действия коллег, потому что не знаю всей ситуации. Все действия, направленные на оценку без полной картины — это махание шашкой и сжигание ведьм. Сейчас в роли ведьм наши ребята. По сравнению с большими городами вроде Москвы или Питера, в Кемерово тихая провинциальная жизнь. Ну, может, гараж загорится – потушат, или квартира. Для маленького гарнизона это очень серьезный пожар. Такой бывает только раз. И к нему готовятся, по сути, всю жизнь. Нужна мощная массированная подготовка. Насколько был готов именно этот гарнизон, я не знаю.
За мою профессиональную деятельность никогда родственники на меня не бросались. Как правило, в процессе пожара такого и не бывает. Кидаются только с криками «спасите-помогите».
У человека разные стадии переживания, он ищет виноватых только в стадии реакции, а она наступает позже и, как правило, пожарных уже рядом нет.
На пожаре бывает так: этот струсил, а этот подвиг совершил, но об этом знает только РТП (руководитель тушения пожара – прим.ред). У меня масса вопросов к коллегам, но ответов пока нет. Поиск пострадавших на больших площадях — это высшая математика. Пожаротушение — труд интеллектуальный, он требует принятия решений в ограниченное время и в стремительно меняющейся обстановке.
Пожарные много и постоянно думают. А людям кажется, что они ничего не делают, вот курят стоят. Люди видят ситуацию снаружи, а что внутри – не представляют. Например, обвиняют в том, что медленно передвигаются, не бегают. Но нам и нельзя. Как только я пробежался, зашел в помещение и включил аппарат – я дышу глубже, интенсивнее расходую запас воздуха, который конечен.
Пострадавшие находятся в измененном состоянии, у них своя правда. Оценивать, как все было, с их слов очень сложно. Говорят, что не пустили гражданских помогать. Их и не должны пускать, иначе количество жертв возрастет. Вот одного в Кемерове пустили, и он не дополз.
Полгода назад был пожар в московском торговом центре РИО. Точно такой же, с теми же проблемами и так же развивался. Если перенести РИО из Москвы, скажем, в Иваново, было бы столько же погибших, как и в Кемерово. Просто московский гарнизон самый мощный и подготовленный. В регионах все не так.
Максим Григорьев / ТАСС / Vida Press
Каждый гарнизон выживает, как может
Почему стала возможной такая трагедия? Самолет падает не потому, что пилот пьяный. Это комплекс определенных причин. Кризис в области пожарной инспекции, кризис в сфере отношения бизнеса к безопасности, кризис системы подготовки, кризис управления, в том числе на уровне субъектов федерации, кризис системы общей безопасности. Вокруг один кризис, а мы ищем стрелочника, и взгляд наш падает на несчастного начкара (начальник караула – прим.ред.) Давайте отдадим его на растерзание, и пусть его порвут. Пацана не жалко, а родственникам в удовольствие.
Три года назад в МЧС началась оптимизация. И каждый гарнизон выживает, как может. Все зависит от потенциала личного состава. Бывает, местный бюджет компенсирует отсутствие федерального финансирования, есть еще какие-то схемы. Да, существуют новые системы пожаротушения, воздушно-компрессионная пена, тепловизоры, но пока это дойдет до периферии, проходит время.
Например, в одной из республик гарнизон хрен с маслом доедает, потому что она дотационная. А в Москве, Питере, Ханты-Мансийске все хорошо – богатые регионы. На самом деле, в Америке тоже так. Есть Нью-Йорк, а есть Цинциннати, в мегаполисе новенькие цистерны, а в городе старые.
Уже третий год личный офицерский состав, достигший 45 лет и дослужившийся до подполковника, увольняется. Прямо в день рождения люди получают уведомления об увольнении. Полковникам выдают такую бумагу в 50 лет. Потому что они слишком дорого обходятся, а надо экономить на зарплате. И тогда штатное расписание сдвигается на одну позицию вверх. Оперативный дежурный становится начальником ГПС (государственная противопожарная служба – прим.ред.) и так далее. Все сокращается как шагреневая кожа.
Сократили Воронежский институт ГПС МЧС. Рухнула система подготовки, учить некому. Уровень выпускников такой, что приходится им объяснять базовые физические принципы теории горения. Они не могут рассчитать, сколько нужно воды на площадь, охваченную огнем. Появились даже частные команды из бывших пожарных, которые ездят по гарнизонам и учат сотрудников. Система в кризисе, об этом знают все. Из-за неправильных управленческих решений увеличилась гибель личного состава. По моим данным, примерно на 50%. Официальной статистики нет.
Прибыв на пожар, мы должны… сфотографировать его
Противопожарные нормы у нас несовершенны. Придираются к тому, какой толщины должна быть линия на схеме эвакуации, а надпись «выход» делают под потолком. Когда задымление, его просто не видно.
Или, например, мы должны по прибытии на пожар, непременно сфотографировать его и отправить ммс в Центр кризисных ситуаций. В этом нет никакого смысла, мы просто теряем время вместо того, чтобы оперативно работать. Есть нормы, которые пере-, а есть те, что недо-. Правила должны быть логичными.
В связи с надзорными каникулами для малого бизнеса, нам не дают проводить пожарно-тактические занятия. Поэтому, как устроены объекты на его территории, пожарный не знает. В идеале группы должны приезжать в боевках и проходить все помещение, везде заглядывать, чтобы в критической ситуации ориентироваться даже вслепую.
Лучший инспектор – это бывший матерый пожарный, которому не дашь взятку и которого потом сами же ребята отделают по полной программе, если он что-то пропустит. Потому что они платят за это своими жизнями.
Отношение к нам управленческих кадров оставляет желать лучшего. Девиз: «Нам не надо правильно, нам нужно вовремя». Никого не разнесли на селекторе, смену отбарабанил и все хорошо. И больше никого ничего не волнует, главное, отработать и быстрее домой пойти.
«Сутки – чмо, трое дома»
Зарплата пожарного в Москве – около тридцати тысяч, в регионах может быть и пятнадцать, и шесть. В позапрошлый Новый год, когда не выплатили тринадцатую зарплату, по стране прошли волнения пожарных. Все пожарные подрабатывают. Кто охранником, кто на автосервисе.
Приходят в руководство люди, хотят хорошо и честно работать, а потом видят гору бумаг, а дальше им компостируют мозг на селекторе. И следующая мысль: мне больше всех надо, что ли? Все, человек сдувается. За ним – вся команда. “Сутки – чмо, трое дома”, так мы говорим. Потому что мы для всех начальников никто.
Все сначала хотят спасти мир. И когда начинается боевая работа, вкалывают. Я на выезд собирался с радостью, когда был вызов, я думал: наконец-то! А потом один час пожара и два часа отписок. Все остальное время я зажимал волю в кулак и закрывал глаза.
На пожаре люди часто забывают о себе, они действительно рискуют ради других. Но есть фраза, что пожарного нельзя послать в огонь, его можно только повести за собой. Вот когда растерянные пацаны стояли перед родственниками в Кемерово, там я не заметил командира, который вел бы за собой.
У каждого спасателя есть свое кладбище, как у врача. Я всех помню, 32 человека. И когда я начинаю звездить, думать, что крутой, тут же кто-то из них приходит напомнить мне мое место. Или ночью во сне, или я попадаю в похожую ситуацию, и человек передо мной встает. Я точно знаю, если начинается конвейер или приходит равнодушие, надо писать заявление об уходе.
Фото: сайт МЧС России
Что дальше – знают только президент и Господь Бог
Я не знаю, как каким образом можно реформировать этот труп. Даже если б меня позвали в министры, я бы не пошел. Советская пожарная охрана была самой эффективной в мире и самой дорогой. В ней работали только профессионалы. С момента развала СССР она начала гнить, просто долго была устойчивая. С проблемами и сложностями, но как-то жила. Сейчас у нас нет понимания, какая должна быть пожарная охрана в новых условиях. А вернуться в СССР – это дорого.
Как будет развиваться система? Будет оплачиваться муниципалами или федералами? Добровольцы или профессионалы? Например, в Америке 70% пожарных, если это не крупный мегаполис, добровольцы. Мы не знаем, куда идем, латаем дыры, а их невозможно затыкать руками все время. Нужна концепция развития. А ее нет. Есть только развитие МЧС до 2025 с этими бесконечными улучшить, углубить, осветить, повысить, снизить и так далее.
Что будет дальше с системой — знают только президент и Господь Бог. В Москве все хорошо. В регионах жителям надо понимать, насколько именно их гарнизон готов и какие уроки он извлек. Я рад, что люди наконец-то стали задумываться о безопасности, искать огнетушители, маски Самоспас и так далее. Если все пройдут курсы первой помощи, подготовки пожарных и подобные – будет еще лучше. Потому что время до приезда пожарных, плохих или хороших, надо пережить. И именно для этого надо учиться. Никто в одну секунду на помощь к вам не телепортируется.