В интернете вновь идут жаркие баталии о результатах Великой Отечественной войны. Спорщики сравнивают своих оппонентов с нацистами или, напротив, жалеют о том, что фашисты не успели расстрелять предков тех, с кем сейчас ведутся ожесточенные бои с помощью клавиатуры и мышки. Одним не нравится парад военной техники, другим надписи «Спасибо деду за Победу» на автомобиле, припаркованном на тротуаре.
Почти все обмены уколами и проклятиями связаны не с изучением того, какой была та война, а с нашим современным представлением о ней.
Прошлое остается для нас актуальным потому, что мы хотим его изменить или сохранить хотя бы в собственной голове. Мы проецируем на ту эпоху свои желания и комплексы, мы оцениваем нашу жизнь и нашу власть, во многом отталкиваясь от событий 1941–1945 года, а еще точнее — каждый из нас хочет сесть «по правую и по левую руку» от победителей и получить за это свои маленькие бонусы.
Мы совсем не знаем историю той войны, а о немцах судим по советским кинофильмам. Между тем, немцы в кино и в жизни сильно отличаются друг от друга. В советской комедии «Крепкий орешек» храбрый командир в исполнении Виталия Соломина и доблестный солдат, которого играла Надежда Румянцева, с необычайной легкостью изничтожают фашистов целыми ротами. Немецкие солдаты предстают перед зрителями средневековыми дураками, а война превращается в увлекательный квест, где желает побывать каждый мальчишка.
Кадр из фильма «Крепкий орешек»
Между тем, наш реальный противник был смел и страшен. На стороне фашистов воевали не только фанатики, желавшие уничтожить человечество ради идей Гитлера, но и люди, относившиеся к своему ремеслу как профессионалы.
Читатель, не спеши закрывать страничку со статьей и обвинять автора в попытках пересмотра итогов войны, лучше дочитай текст до конца.
Благодаря интернету стали доступны мемуары советских и немецких солдат и офицеров. Так получилось, что в мае мне пришлось параллельно читать мемуары немецкого военного хирурга Питера Бамма и советской медсестры Любови Буткевич. Прочитав эти тексты, я испытал гордость за наших солдат, которые смогли победить настоящих профессионалов.
Питер Бамм — медик, относящийся к войне как к тяжелой работе или состязанию. Он рассказывает о повседневном труде медиков, ставивших на ноги не только немцев, но и русских. Он, как и многие другие немецкие и советские солдаты, относится к противнику с уважением, может оценить его достоинства и ненавидит партийных бонз и Гитлера, которые превратили войну из соревнования равных соперников в машину для уничтожения человечества:
«Диктатор, который стоял во главе государства, знал столько же о прусской дисциплине, сколько и конголезский знахарь о науке. Он не понимал, что приказы, отданные в момент кризиса или катастрофы, которые делают возможным невозможное, исполняются просто потому, что это приказы; они были непродуманными и спонтанными.
Он впал в заблуждение, уверив самого себя, что он просто должен отдавать приказы — и все, что бы он ни пожелал, исполнится. Солдат дал ему реальный шанс. Потом это исключительное достижение в исключительных обстоятельствах было воспринято как норма. Но невозможное, разумеется, так и остается невозможным. А подобные приказы — это всего лишь порождения больного воображения».
В другом месте своих воспоминаний Питер Бамм рассказывает о трагическом случае: молодой лейтенант попытался поднять солдат в атаку. Он встал на край окопа и закричал: «За Родину, за фюрера». Как пишет военный хирург: «Кто-то из нас пустил ему пулю в голову, и больше никто не поднимал нас в ненужные атаки».
Важность этого свидетельства состоит в том, что оно показывает сознание воина, ценящего свой труд, понимающего ценность человеческой жизни и выступающего против войны как бессмысленного убийства.
Сходные ноты мы можем найти и в воспоминаниях наших фронтовиков. В замечательных дневниках Константина Симонова, посвященных первым дням войны, десятки страниц посвящены описанию бессмысленности происходящего: солдаты и мирные граждане совсем не думали о том, что они решают глобальные проблемы, завоевывают мир или защищают Родину. Люди по обе линии фронты решали конкретные «маленькие» проблемы — мирные жители спасали себя и свое нехитрое имущество, пехотинцы хотели победить «Ганса» или «Ивана», выжить, поспать, поесть.
У Константина Симонова есть великолепная зарисовка, показывающая разницу между планами командиров и реальным ходом сражений. В плен был захвачен некий капрал, направлявшийся в Смоленск. Немецкий солдат знал, что по плану штаб его части в первых числах июля 1941 года должен быть в этом городе, и он шел туда в твердой уверенности, что там он найдет своих однополчан.
Еще более пронзительный случай приводит в своих воспоминаниях Юрий Никулин. Один его сослуживец на войне погиб из-за нелепой случайности. Офицер попросил почистить пистолет и вынул обойму. Солдат знал, что оружие не заряжено, приставил ствол к голове и со словами: «Эх, жизнь жестянка», спустил курок. Неожиданно раздался выстрел, и человек погиб. Офицер забыл вынуть последний патрон, который остался внутри.
В этой трагедии нет ничего героического, но она показывает подлинное лицо войны как цепи случайностей, подвигов, встреч и расставаний. Ужас Второй мировой войны состоял совсем не в то, что несколько десятков миллионов людей убивали друг друга, а в том, что мы стали воспринимать историю войны как «героические страницы истории нашей страны».
Забывая хоронить останки воинов, мы приукрашиваем память о страшных годах и хотим сложить в собственной голове простую и эффектную картину.
Подобный эксперимент заранее обречен на провал, а потому нам нужно перестать искать правду о войне, а составлять собственное представление о ней, читая источники. Главное, что нужно для этого сделать — разрешить себе услышать солдат по обе стороны фронта, почувствовать их боль, страдания или радости и осознать, что битвы выигрывают не государства, а люди, вынужденные убивать друг друга по чьему-то приказу.