Присоединив к советскому лагерю одним махом пол-Европы, СССР, тем не менее, совершенно не желал делиться некоторыми своими ноу-хау. Это касалось и кинематографа.
Удивительно, но пока западная часть континента рождала одного за другим гениальных режиссеров, а Советский Союз экспериментировал (и порой весьма удачно) в такой непростой области как «любовь без отрыва от производства», социалистические государства – за исключением разве что Польши — впали в своеобразный киноступор. Конечно, в Венгрии появились Иштван Сабо и Петер Бачо, а в Чехословакии работали Милош Форман и Вера Хитилова. Было свое (весьма своеобразное) кино в ГДР. Но серьезно рассуждать о соцшколе кино могут разве что киноведы.
Нечто похожее творилось и в Югославии, где даже с актерами наблюдались большие проблемы: признания добились разве что Мила Йовович и Гойко Митич, переигравший всех известных индейцев Фенимора Купера от Чингачгука до Оцеолы. Трагикомичность Митича заключалась в том, что, снимаясь исключительно в ГДР, он был чрезвычайно популярен в Советском Союзе и практически неизвестен у себя на родине.
Безусловно, были в СФРЮ и свои режиссеры (Пуриша Джорджевич, Горан Паскалевич, Александр Петрович, Душан Макавеев), но их больше ценили за самобытность, чем за потрясающий зрителя талант.
Притом, что первый сербский игровой фильм «Карагеоргий» был снят в 1911 году, до прихода коммунистов к власти, в стране появилось лишь двадцать фильмов. Ситуация несколько изменилась в сороковые годы, когда в Югославии стали снимать фильмы о Второй мировой войне, впоследствии даже выделенные киноэкспертами в отдельное направление – партизанское кино.
Дело в том, что в годы войны регулярная армия не оказывала сопротивления фашистским войскам, и в стране действительно было развито партизанское движение. А поскольку после победы к власти пришли герои армии сопротивления, визитной карточкой югославского кинематографа стали фильмы о партизанах. Но мода на них определенно была.
Больше того, в одном из таких проектов «Девятнадцать девушек и один моряк» режиссера Милутина Косоваца на главные роли умудрились попасть Серж Генсбур и Джейн Биркин. Музыку к фильму также сочинил Генсбур. Увы, это единственное достоинство картины, где название полностью отражает сюжет: моряк живет и умирает в окружении девятнадцати девушек.
Съемки идеологического «партизанского» фильма вызывали самый ядовитый сарказм у представителя новой волны югославского кинематографа Эмира Кустурица. Что он и продемонстрировал в своей картине «Подполье».
Если быть честными, Кустурица, чей день рождения празднуется сегодня, — единственный югославский режиссер, творчество которого стоит отдельного разговора.
Югославским, кстати, Эмир называет себя сам, потому что по сей день весьма жестко критикует распад своей страны. С другой стороны, его личная и творческая жизнь постоянно находятся под неусыпным вниманием «наблюдателей», так что придумать что-то новое проблематично.
Нелепо и высказывать мнение о фильмах Кустурицы: они уже давно поделили зрителей примерно поровну на восторгающихся каждой новой работой режиссера и остальных, у кого его фильмы вызывают раздражение и отторжение. Но и здесь нет ничего необычного: обладая слишком ярким стилем, где сочетаются элементы черных фильмов, фолка, абсурда и китча, подобные эмоции кино бывшей Югославии вызывает постоянно.
Можно, конечно, вспомнить о том, чем занимается режиссер последние пять лет, с тех пор как он принял православие с именем Неманья.
В мае 2007 года Кустурица с фильмом «Завет» стал участником основного конкурса 60-го Каннского фестиваля. Ни малейшего намека на религиозное осознание мира в фильме не проглядывает.
Интересно, что жесткая гротескная комедия о мальчике, которому дедушка дал наказ продать в городе корову, купить икону и найти женщину, претендовала этой весной на Золотую пальмовую ветвь… Но осталась без призов.
Кадр из фильма "Завет"
Кустурица старался виду не показать, что обиделся, но иногда прорывалось: «Сейчас мне не нужны фестивали. Мои фильмы будут успешно прокатываться по всему миру и без очередной награды» или «Я когда-то был модным, сейчас уже нет. Я задержался на сцене, 26 лет для современного кино — это слишком много».
Художественных фильмов с тех пор режиссер не снимал и стал разъезжать по миру со своим «The No Smoking Orchestra», с которым поставил панк-оперу «Время цыган».
Кроме того, он поучаствовал в картине «Прощальное дело» французского режиссера Кристиана Кариона о скандальном деле Фаруэлла. О том, как в 80-х годах французской разведке удалось завербовать советского полковника госбезопасности и этот удачный шаг нанес большой ущерб внешней политике СССР. Играть продажного полковника последовательно отказались Никита Михалков и Сергей Маковецкий. Кустурица согласился.
Он обещал снять документальный фильм об Осетии, но, кажется, совершенно перестал интересоваться публицистикой, успокоившись на фильме о футболисте Диего Марадоне.
Сейчас, объявив, что больше не собирается снимать на родине, Кустурица занят работой сразу над двумя фильмами. Оба на данный момент находятся в стадии пре-продакшена.
Первый – «Семь друзей Панчо Вильи и женщина с шестью пальцами» о герое мексиканской революции Панче Вилье, убийце, ставшем губернатором северной Мексики. На роль Панчи утвержден Джонни Депп. Разбавит адскую смесь Кустурица-Депп Хавьер Бардем и Сальма Хайек.
Видимо в благодарность за историю, Джонни согласился стать продюсером второго проекта режиссера «Холодная вода», сюжет которой развивается в Израиле и Палестине. Палестинец планирует жениться в арабской части Иерусалима, но накануне свадьбы умирает его отец, наказав похоронить себя на арабской территории в Рамалле. И превращая историю в «роуд-муви».
Оба фильма должны будут выйти в будущем году, тогда и поговорим о том, каков нынче режиссер Эмир Кустурица. Тем более, что пока он занят гораздо более важными вещами — осваивается в Ижевске, где всего месяц назад состоялось присвоение режиссеру звания «Почетный удмурт».